Девушка в белом

      
Если плыть по Луаре, то с  места, где в неё впадает речушка Мен, можно увидеть величественный замок, стоящий на высоком холме, а у его подножия живописно раскинувшиеся селение. Замок этот называется Фонтэ, а деревенька — Сен-Дие-Этр. Вокруг, до самого горизонта, тянутся леса и холмы, а вдоль высокого речного берега — известковые горы. 

Дождь и талая снеговая вода, просачиваясь через трещины, из года в год разъедали известняк, и оттого, спустя время, внутри гор образовались многочисленные туннели, провалы и пещеры.

Когда-то, давным-давно, в одной из пещер жила колдунья по имени Полин. 
Однажды, а было это в конце лета 1792-го года, к ней пришла дочь маркиза дю Белле, владевшего замком и всеми окрестностями.

Раздвинув густой плющ, скрывавший вход в пещеру, девушка тенью скользнула внутрь. Сделав несколько шагов, она остановилась и начала осматриваться: после яркого солнечного света было трудно разглядеть, где старуха. 

Флоретт дю Белле была юной и прекрасной. Её большие глаза сияли, словно звезды, тёмные волосы гладко зачёсаны надо лбом, перекинуты назад и завиты на концах. Светлое платье простого покроя, отороченное узким кружевом, подчеркивало изящество и красоту её фигуры.

«Явилась! В который уже раз, — недовольно подумала старая колдунья. — Как же она не вовремя! Что же мне делать? Не могу же я, простолюдинка, прогнать дочь маркиза, хотя сейчас повсюду трубят о братстве и равенстве». 

Изобразив на лице подобострастную улыбку, она приблизилась к гостье и низко ей поклонилась, но тут же, не сумев скрыть недовольства, метнула на девушку рассерженный взгляд и хриплым голосом спросила: 
 — Зачем ты пришла? Ты же прекрасно знаешь, что твоему отцу это не понравится! Если он узнает, что ты была здесь, нам обеим не сдобровать. Молись, деточка, чтобы этого не случилось! Маркиз обещал спустить на меня свору ваших дворовых псов, если я ослушаюсь его. Неужели ты не понимаешь, что это может плохо закончиться? У меня и так хватает неприятностей. Уходи-ка ты подобру-поздорову! 

Но девушка, не спуская с колдуньи глаз, ответила:
 — Не бойся, Полин! Отец ничего не узнает: я была осторожна, когда шла.
 — Как же, — огрызнулась старуха. – Любопытные глаза да уши найдутся везде.
 — Умоляю тебя! – гостья схватила Полин за руку. – Я отдам тебе всё, что у меня есть, позволь только заглянуть в твой хрустальный шар! Я хочу знать, что меня  ждёт!

Говоря так, она протянула старухе туго набитый кожаный кошелёк. Та схватила его, подбросила на ладони и заглянула внутрь. Он был полон золотых луидоров. Достав несколько монет, Полин попробовала их на зуб и радостно хмыкнула. Её тусклые глаза заблестели, как у молоденькой: никогда раньше не было у колдуньи столько денег. «Этого мне хватит надолго, — размышляла она, — с таким богатством мне больше не придётся ни мёрзнуть, ни голодать, и я даже смогу купить себе маленький домик…»

 — Хорошо, — наконец сказала она, – я выполню твою просьбу, Флоретт. Но знай: после того, как ты увидишь своё будущее, ты уже ничего не сможешь в нем изменить. Ты лишишься всякого выбора и окажешься во власти могущественных сил фатума: увиденное тобой в шаре, рано или поздно станет явью, твоей судьбой.
 — Да разве у человека есть выбор? – с удивлением спросила дочь маркиза, – отец Прево говорил вчера на проповеди, что всё в руках Божьих.
Старуха печально на неё посмотрела и ответила:
 — Умение гадать, видеть будущее, как и колдовство, – не от Бога. Церковь  запрещает их, всё это считается смертным грехом. Узнав свое будущее, ты больше не сможешь уповать на помощь Всевышнего, ты лишишься его поддержки. Хорошенько подумай, готова ли ты к этому, детка! На твоём месте я бы сто раз подумала.
 — Нет, — упрямо произнесла Флоретт, — я хочу знать, что меня ждёт. Еженощно я вижу один и тот же сон: будто бы иду по дороге с Аннет и незнакомым юношей. Мы с сестрой в белых платьях, а он – в чудном синем одеянии: никогда раньше я не видела такого. 
Колдунья улыбнулась:
— Идешь по дороге с сестрой и парнем в диковинном костюме... Эка невидаль — девице на выданье снится молодой мужчина! Что ж тут странного? Он, поди, хорош собой, если ты прибежала ко мне спозаранку и спрашиваешь, что тебя ждёт. Все отлично знают, что тебе не по сердцу граф Куртене, который к тебе сватается. Мне бы тоже не хотелось за него идти, будь я такой же молоденькой и красивой, как  ты. Граф – не слишком хорош собой, уже в годах и, как поговаривают, человек он грубый, жестокий и мстительный.
— Меня волнует не только это, — ответила гостья — а и кое-что другое...
— Что же? — спросила старуха.
— Видишь ли, у меня и юноши... нет головы! 
— Ужасно, — пробормотала Полин и помедлив, спросила: — А твоя сестрёнка? Она-то как, в порядке или нет? 
— Да, — ответила девушка, — в порядке. Ты можешь мне объяснить, что означает мой сон?
Пожав плечами, колдунья ответила:
 — Увы, не могу... — Она вздохнула и прижала кошелёк к груди. — Ладно, дорогая, если ты еще не передумала, я выполню твою просьбу.

Флоретт обрадовалась и кивнула.

Полин спрятала деньги и проковыляла к грубо сколоченному столу, на котором  горела свеча и лежал  предмет, накрытый цветастой шалью. Когда старуха отбросила шаль, отблески пламени заиграли на многочисленных гранях хрустального шара. Флоретт ахнула от восхищения, а колдунья вынула из-за пазухи цепочку с блестящим кулоном и что-то забормотала, раскачивая ее перед лицом девушки.

Глаза Флоретт затуманились. 

Внутри шара вспыхнул яркий свет, но через мгновение погас — хрусталь стал прозрачным, как слеза. На месте, где еще недавно находился шар, появилась тягучая серебристая масса. Она стала медленно расплываться, образуя причудливые узоры.  Вскоре они превратились в очертания предметов и людей...

Когда всё закончилось, колдунья спросила:
— Ну что, Флоретт, ты довольна увиденным?

Девушка не сразу пришла в себя. Глядя перед собой невидящим взором, она прошептала:
 — Полин, что всё это значит? Я видела то же самое, что и в снах. Себя, Аннет и незнакомого безголового юношу. Что мы идём по дороге в сумерках… Напрасно я не послушалась тебя! Мне так страшно! Что теперь со мной будет?

Девушка в отчаянии закрыла лицо руками.

Снаружи послышался лёгкий шорох. Через минуту заросли плюща раздвинулись, и в пещеру шмыгнула девчушка лет шести.

 — Аннет, зачем ты сюда пришла? — с досадой воскликнула Флоретт. — И как ты узнала о том, что я здесь? Неужели, ты, как и другие, тоже за мной шпионишь?
 — Вовсе нет, — обиженно ответила малышка, надув хорошенькие розовые губки. — Послушай, сестричка, не знаю как, да только твоему графу-жениху стало известно, что ты пошла к колдунье. Я слышала его разговор с папочкой... Скоро граф придет сюда вместе со слугами.  Я хотела тебя предупредить. Граф сказал, что тебя нужно запирать в комнате и что ему надоело откладывать свадьбу. Еще он сказал, что решил обвенчаться с тобой уже завтра.
Девочка покосилась в сторону колдуньи, которую побаивалась, и тихонько добавила: 
 — А ещё он сказал, что старую ведьму давно пора сжечь...

Услышав это, Полин вздрогнула. Тем временем, в глубине леса послышались голоса.

Старуха побледнела и пробормотала:
 — Время моей смерти еще не пришло!.. Уходите скорее, а я спрячусь в волшебном шаре, в призрачном мире магии. Бегите же, скорее бегите! Почему вы стоите, как вкопанные? 
 Флоретт, упав перед Полин на колени, стала её умолять:
 — Прошу, возьми и меня с собой! Я не хочу выходить за графа  — лучше уж смерть! Может, там, в призрачном мире магии, я встречу юношу, который мне снился. Лучше он, безголовый, чем ненавистный граф! 
 — И меня с собой заберите, — потребовала Аннет. – Я не хочу расставаться с тобой, сестричка. А папочка... он запрещает мне ходить в лес, лазить по деревьям, купаться в речке и играть с сыном конюха. А ещё я хочу увидеть мамочку, которая на небесах!

Голоса, доносившиеся из леса, стали громче — к пещере приближались люди.

— Шар не сможет вместить всех, — ответила старуха. — Давайте сделаем так: я спрячусь в шаре, а вы выпьете эликсир, который я вам дам — после этого вы станете невидимыми. Только помните — продлится это недолго, примерно до полуночи. Флоретт, ты возьмёшь шар и положишь его в дупло старого дуба, который растет у водопада, а потом спрячешься где-нибудь вместе с сестрой или вернёшься в замок. Это всё, что я могу для вас сделать, деточки. Ну так что — согласны?
— Да! — одновременно воскликнули дочери маркиза дю Белле.
— Тогда пейте быстрее эликсир,  — сказала Полин, протягивая сестрам флакон с зеленоватой жидкостью. — У нас мало времени!

Когда граф Куртене и его слуги ворвались в пещеру, та оказалась пустой.

***

Прошло более двухсот лет.

Шарль Лерой, купивший поместье, принадлежавшее когда-то семейству дю Белле, в восхищении застыл перед портретом молоденькой девушки, одетой по старинной моде. Шарль был молод, богат, прекрасно образован и почитал всё прекрасное.

Рядом с ним стояла пожилая экономка, мадам Рабле, а в двух шагах от них — кузен Шарля — Огюст Бланше, приехавший погостить.
 
Мадам Рабле рассказывала:
 — Это портрет Флоретт, дочери маркиза дю Белле. Бедняжка погибла в сентябре 1792-го, когда ей было всего лишь шестнадцать. Впрочем, в то время пострадало немало дворян. Флоретт с отцом казнили на заднем дворе замка, специально для этого установив гильотину. 
Женщина вздохнула и, немного помолчав, продолжила:
 — У Флоретт была младшая сестренка Аннет. Ей было всего шесть лет. Незадолго до казни отца и сестры девочка исчезла, ее искали, но так и не нашли.
 — Я слышал, — отозвался Шарль, — что несколько дней тому назад, вечером, на дороге в Сомюр, видели трех призраков. Говорят, что двое из них, парень и девушка, были безголовыми, а третий казался обычной маленькой девочкой. Малышка была одета, как и девушка, по старинной моде. На обеих были длинные белые платья.
 — Да, — подтвердила мадам Рабле, — истинная правда, мсье. Кому же знать, как не мне? Безголовая девушка, это призрак несчастной Флоретт, а малышка — это призрак Аннет. Но вот кто такой юноша — неизвестно. Он высокий, стройный, в джинсовом костюме, кстати, похожем на ваш, месье. Мы привыкли к ним и ничуть их не боимся. Они — вполне безобидные. Бродят себе в окрестностях замка, когда темно, вот и всё! 
Экономка замолчала, о чем-то задумавшись. Шарль не спускал глаз с девушки на портрете, а Огюст со скучающим видом рассматривал комнату. 
Мадам Рабле сказала:
 — Кстати, гильотина, на которой казнили Флоретт и её отца, сохранилась. Она стоит в старом каретном сарае на заднем дворе.
 — Было бы любопытно на неё взглянуть, — заметил Шарль. Повернувшись к кузену, он спросил: — Может, сходим посмотрим на нее?
  Огюст отказался:
 — Нет, не пойду! Я приехал не для того, чтобы рассматривать всякую старую рухлядь. Мне хочется отдохнуть, насладиться твоим обществом и здешними красотами природы. Погоди, вот уеду, тогда иди и любуйся, сколько угодно, «мадам Гильотен», а заодно — пауками и дохлыми мухами.

Кузен Шарля рассмеялся, обнажив в улыбке крепкие белые зубы.


 — Ладно, – ответил Шарль. — Не хочешь, так и не надо. Но согласись, девушка на этом портрете чертовски хороша! Она похожа на темноволосого ангела. Если бы я встретил такую, как она, то, наверное, тут же умер бы от счастья.
 — Как знать, — ответил Огюст, усмехнувшись, — возможно, твое желание и сбудется. 

***

Спустя два дня кузен Шарля Лероя уехал. Проводив его до ворот, куда подъехало такси, Шарль переоделся в любимый джинсовый костюм и отправился на задний двор. Каретный сарай, где находилась гильотина, о которой рассказывала мадам Рабле, примыкал к левому крылу замка. 
 
Толкнув перекошенную дверь, висевшую на ржавых петлях, Лерой вошел внутрь сарая, и ему в нос тут же ударил запах плесени и сырости. Через дверной проём в мрачное помещение проник солнечный свет, упав длинной полосой на плотно утрамбованный земляной пол. Мрак отступил, вжался в почерневшие стены, спрятался за стропами, затаился по углам. 

В просторном помещении было пусто, лишь справа, в глубине сарая, виднелся причудливый силуэт. Это и была легендарная гильотина, на которой казнили маркиза дю Белле и его старшую дочь, красавицу Флоретт. 
 
Над головой Шарля что-то блеснуло: он увидел, как по стали большого косого ножа медленно скользит солнечный луч. Лерой смотрел на него, как зачарованный, и не мог отвести взгляда.
 
В глубине помещения послышались негромкие стоны и всхлипывания.
 
Шарль понимал, что это всего лишь плод его разыгравшегося воображения, но всё-же ощутил тревогу. Посмотрев в сторону приоткрытой двери, из проёма которой сочился дневной свет, он успокоился. 

Хотя пора было уходить, Лерой медлил. 

В дальнем углу сарая послышался шорох — из темноты выступила фигура и, приблизившись к Шарлю, застыла. Это была девушка в старинном белом платье. Ее тёмные волосы резко контрастировали с бледной кожей, а красивое лицо казалось печальной маской. 

Девушка заговорила:
 — Это ты, любимый? Неужели, ты всё-таки пришёл? А я уже и не надеялась увидеть тебя. Думала, что ты уже не придёшь... О, как же долго я тебя ждала! Даже не верится, что ты пришел... Теперь мы всегда будем всегда! Иди же скорее ко мне: я так соскучилась! — с этими словами девушка протянула к Шарлю руки, однако не сдвинулась с места.

Она была поразительно похожа на Флоретт дю Белле, портрет которой висел на стене в картинной галерее. 

«Флоретт давным-давно умерла, — думал Шарль.  —  Наверное, это её призрак. Или кто-то похожий на неё. Скорее всего, кто-то решил меня разыграть...» 
 
Незнакомка смотрела на Лероя с такой нежностью, печалью и мольбой, что он забыл обо всём на свете. Её необыкновенная красота и нежный тихий голос, словно околдовали его. 

Девушка приблизилась к гильотине и опустилась на край скамьи, на которую когда-то помещали перед казнью осужденных. Потом подняла голову, посмотрев на Шарля и улыбнулась ему. "Да, — подумал юноша, — она поразительно похожа на Флоретт дю Белле". 

Привстав со скамьи, девушка поманила его к себе. Её глаза блестели, грудь трепетала, высоко вздымаясь. Шарль ошутил дурманящий запах мяты, жасмина и чего-то ещё. 
По его телу разлилась тяжелая истома...  Через мгновенье у него закружилась голова, и охватила слабость. Шарль пошатнулся и, резко наклонившись, коснулся губами лица девушки. Кожа таинственной красавицы оказалась нежной и  горьковатой на вкус. 

Девушка вдруг отшатнулась, и Лерой, потеряв равновесие, рухнул на колени, а его шея оказалась в округлой прорези нижней части плахи. Что-то громко щелкнуло и придавило Шарлю шею. Он попытался встать, и не смог, потому что его цепко удерживал за шею деревянный "воротник". Не получилось ничего у молодого хозяина поместья и во второй раз, и в третий, и в четвертый.

Лероя сковал ужас. Шарль задрожал, по его спине пробежал холодок,  ладони вспотели. Мадам "Гильотен" не желала его отпускать, а таинственная незнакомка, тем временем, исчезла.

Снова послышался щелчок, громче прежнего — и тяжелый косой нож, сорвавшись с двухметровой высоты, стремительно полетел вниз. Шарль не успел даже закричать: всего мгновенье — и его голова, отделившись от туловища, упала на плотно утрамбованный земляной пол.  

Минут через десять в сарай заглянула мадам Рабле, застыв на пороге. С того места, где она была, могло показаться, что Лерой, встав на колени, ищет что-то на полу, однако старуха знала, что это не так, что молодой хозяин поместья — мертв.

— Свершилось! – пробормотала она. – Теперь призрак бедняжки Флоретт встретится со своим настоящим возлюбленным, а не его подобием. Наконец-то у меня получилось!

Пелена вихря закружила перед глазами старухи, и время понеслось вспять... Мадам Рабле вспомнила пещеру, где когда-то жила, и молоденькую девушку, которая пришла к ней однажды, чтобы узнать своё будущее. 

В тот день Полин была сама не своя от страха: её предупредили, что жители Сен-Дие-Этр, с которыми она прежде ладила, решили с ней расправиться. Рано утром к ней прибежала мать паренька, которого колдунья вылечила от болотной лихорадки, и рассказала, что в полдень за ней придут, чтобы казнить без всякого суда.

До смерти напуганная колдунья спешно собиралась в дорогу, как вдруг явилась Флоретт и стала просить открыть ей будущее. Это было так некстати! Часть атрибутов, необходимых для проведения ритуала, Полин  успела упаковать вместе с нехитрым домашним скарбом, который погрузила на мула, стоявшего возле пещеры. 

Сначала старуха не собиралась выполнять просьбу девушки, но затем, соблазнившись золотом, решила провести ритуал на скорую руку. Обычно, готовясь к нему, она расстилала на столе черную бархатную скатерть, зажигала церковную свечу и окуривала воздух ароматными травами, но в тот памятный день решила обойтись всего двумя предметами: магическим шаром и цепочкой с кулоном.
 
Видение, возникшее тогда в шаре, ей показалась донельзя странным. Всё перепуталось там: будущее и настоящее, призраки и люди. Полин так и не поняла, что это было: ожившие девичьи грезы или вырвавшаяся на волю, не подвластная никому из людей, магия сна? 

Но, как бы там ни было, после казни несчастная Флоретт стала ей еженощно сниться. Она смотрела на Полин так печально, что у колдуньи сжималось сердце. В конце концов она решила, что должна, во что бы то ни стало, исправить свою оплошность. Полин чувствовала себя виноватой за то, что случилось с бедняжкой.
 
Колдунье следовало отыскать человека, который сумел бы утешить юную девичью душу, мятущуюся между небом и землей. Юношу, который смог бы полюбить бедняжку и был готов разделить её участь в зыбком призрачном мире. Того, кто снился Флоретт, и  кого она видела в хрустальном шаре незадолго до своей гибели. Но прошли долгие годы, прежде чем Полин смогла его отыскать.

А пока длились эти поиски, колдунья еженощно, от заката до рассвета, читала магические заклинания, чтобы рядом с призраками сестер дю Белле, бродивших по ночам в окрестностях замка, появлялся и призрачный образ юноши, похожий на того, кто снился Флоретт и о ком она грезила. Но призрак безголового юноши не мог существовать долго, и Полин приходилось на протяжении ночи подпитывать его энергией своих заклинаний. Сегодня у неё всё получилось, и она была до смерти рада. Наконец-то она освободилась от тяжелого бремени, которое несла долгие годы. О, как же она устала жить с чувством вины за то, что случилось с Флоретт!

...Мадам Рабле сообщила в полицию о гибели хозяина поместья. Вечером, отдав необходимые распоряжения слугам, она приказала не тревожить её до утра и заперлась в своей комнате.

На следующий день старуху нашли мёртвой — она лежала в кровати и улыбалась, причкм, она выглядела заметно постаревшей.  

***

После гибели Лероя и смерти мадам Рабле безголовые призраки в окрестностях замка Фонтэ появляться перестали. И хотя их больше не видели ни на дороге в Сомюр, ни где-то ещё, жители Сен-Дие-Этр всё же не забыли легенду о любви красавицы Флоретт к безголовому юноше, пригрезившемуся ей в снах.

Рассказывают, что во времена Великой французской революции старшая дочь маркиза дю Белле сбежала из-под венца, не пожелав сочетаться узами брака с немолодым и жестоким графом Куртене. О том, как отвергнутый жених впал в ярость и решил отомстить за унижение и позор, обвинив отца и дочь в государственной измене. И о том, как он сделал всё возможное для того, чтобы им вынесли смертный приговор.

Ненависть графа к семейству, с которым ему не удалось породниться, оказалась такой сильной, что он даже приобрел гильотину, приказал ее установить во дворе замка и лично руководил казнью.

Когда месть свершилась, граф Куртене навсегда покинул Сен-Дие-Этр.
 
Маркиза де Белле и Флоретт похоронили в старом фамильном склепе недалеко от замка, а что касается пропавшей Аннет, то её, несмотря на долгие поиски, так и не нашли. 


***

Кузен Шарля Лероя унаследовал его состояние. 
В начале полицейского расследования Огюста Бланше подозревали, так как у него не было за душой ни гроша, однако после того, как алиби Огюста подтвердилось, дело закрыли. 
Разбогатев, Огюст Бланше оставил занятие, которым зарабатывал на хлеб: он работал ассистентом одного не слишком известного фокусника-иллюзиониста.
Новый владелец поместья установил роскошные надгробия на могилах кузена и мадам Рабле. 
        
***

Малышка Аннет с грустью сказала:
— Виновников его гибели так и не нашли. Это — несправедливо! Старуха – ладно,  умерла, но ведь второй — жив-здоров да еще и стал богатым! 
Шарль кивнул:
— Да! Жаль того беднягу, о котором вы мне рассказывали… 
 
Флоретт, о чём-то задумавшись, покусывала тонкий стебелек травинки. Её голову украшал пышный венок из лилий. Неожиданно болезненная гримаса исказила красивое лицо девушки.
— Что с тобой, дорогая?  — с тревогой спросил ее Шарль. — У тебя что, снова болит горло?
— Нет-нет, не беспокойся, милый, —  ответила девушка. — Пустяки! просто венок стал очень тяжелым. Сейчас я его сниму!.. Вот так, теперь —  другое дело! — Посмотрев на небо, Флоретт сказала: – Скоро рассвет. Нам пора возвращаться в замок!
— Да, да! –  радостно закричала Аннет, захлопав в ладоши. — Идёмте скорее домой: я ужасно проголодалась! Мамочка обещала, что сегодня на десерт  у нас будет мороженое! А папочка сказал, что я могу есть его, сколько влезет, потому что горло у меня, в отличие от вас, не болит!

Флоретт не помнила того, что когда-то была обезглавлена. Не помнил этого про себе и Шарль. Они с восторгом смотрели друг на друга, их лица сияли улыбками, а в их душах пылал жаркий огонь любви. Аннет сидела на траве рядом с ними и мурлыкала какую-то песенку. Она тоже не догадывалась, что с ней, Флорет и юношей, который с нежностью смотрит на её сестру, что-то не так, что они давно уже не люди, а призраки.
Им было вместе хорошо и спокойно.
Они видели друг друга такими, словно всё еще были людьми и состояли из плоти и крови. 
Их ничто не тревожило. Им нравился мир, который их окружал. Мир, полный призрачного и лёгкого счастья; мир, где сбылись их земные мечты.

...А гильотина, на которой казнили Флоретт и её отца, до сих пор стоит в старом каретном сарае замка Фонтэ.