ДТП на дороге. Окончание

 - Поехали.
 - Поехали. Еще раз хочу тебе дать инструкцию. Исполнять неукоснительно, потому как не в куклы играем. Держим все время дистанцию так метров сто пятьдесят – двести, ближе не приближайся и старайся вести съемку, не выходя из машины. Так же не подходи ко мне ни в коем случае, если я тебя не позову. 
  Мы вышли из кафе. Я сел за руль « Нивы», а Максим сел за руль старенького газона с будкой. Он вырулил на трассу, объехал меня, просигналил, мол, пристраивайся за мной, что я и сделал. Он заехал в частный сектор, подняв столп пыли, что я едва видел его габаритные огни.
 Солнце клонилось к горизонту, окрасив багровым светом редкие облака. Люди уже закрылись в своих аккуратных кирпичных домиках, и смотрели там очередные детективные истории, не подозревая, что в реальном времени сейчас разворачивается настоящая криминальная драма.
 На одной из улиц Максим остановил свою машину, дал знак мне, чтобы я тоже остановился, что я и сделал.
 Я осмотрелся, хотя уже начинало темнеть, тем более, что вокруг стояли высокие ореховые деревья, кроны которых переплелись над проезжей частью. Между дорогой и тротуарами находились маленькие участки земли, которые заботливые хозяева засадили кустами роз и сирени, цветами.  Но я приехал туда не затем, чтобы любоваться природой, а на важное дело, поэтому следил за машиной Максима, стараясь не пропустить никаких сигналов от него. Пока он никаких знаков не подавал, но я предполагал, что он приехал к месту нахождения преступников, и теперь выжидает их действия.
В который раз убеждаюсь, что нет ничего в мире, как ждать и догонять. Секунды растягиваются в минуты, минуты  в часы, а часы в вечность. Я думал о Вере. Она ждет меня, приготовила ужин и смотрит на улицу, когда я там появлюсь. Интересно, что она приготовила мне сегодня на ужин. Должен отметить, что она отличная хозяйка, и из-под её рук выходят замечательные кулинарные шедевры. А я поступаю по отношению к ней совсем нехорошо. Мне даже стыдно за то, что поступаю нечестно, ведь в свое время клялся. Господи, сколько раз приходится нарушать свои клятвы. Конечно, нехорошо обманывать своего родного человека, но в данном случае это оправдано.
 Прошло больше часа. На улице совсем стемнело, в домах зажглись огни, голоса людей приутихли, только собаки заходились лаем то в одной , то в другой стороне. Запели свою страстную мелодию цикады. Это напомнило мне о детстве, которое я провел в деревне и любил слушать их мелодии, в обществе прекрасных дам.
 Но вот автомобиль Максима завелся, выбрасывая много выхлопных газов, затем медленно поехал по улице. Я последовал за ним. На повороте я заметил, что впереди нас едет микроавтобус. Он ехал медленно, словно, опасаясь растрясти свой груз. Правда, выехав на трассу, он добавил скорости. Мы тоже старались не отставать от микроавтобуса.
 Изредка навстречу попадались легковушки, которые на мгновение ослепляли меня и проносились мимо. После я ничего не видел, терял из виду машину Максима, немного терялся, боялся въехать в зад какого-нибудь автомобиля.
 Вот  Максим на своем стареньком газике стал набирать скорость, чтобы обогнать микроавтобус. Я понял, что он будет сейчас идти на таран, поэтому в правую руку я взял видеокамеру, чтобы начать съемку с момента аварии, ничего не пропустив.
 Всё произошло так неожиданно – машина Максима перекрыла дорогу микроавтобуса, скрежет металла, посыпалось ветровое стекло.
 Я набрал по мобильному телефону полицейский участок и сообщил, что на 115 километре случилась автомобильная авария – надо выслать полицейских для расследования ДТП. Не помню, что мне там ответили, ибо я следил за тем, что делается на месте аварии.  Сначала там ничего не происходило, затем из микроавтобуса вышел мужчина, который держался за голову. Он обошел вокруг своего автомобиля, попытался её толкнуть назад, чтобы разъединить с машиной Максима,  но у него ничего не получилось. Затем вышел еще один мужчина, он сильно шатался, они стали о чем-то совещаться. Первый вытянул мобильный телефон и стал набирать номер, а второй подошел к машине Максима и попытался открыть двери, но ничего не получилось. Затем обошел с другой стороны, и тоже попытался открыть дверь, но у него ничего не получилось.
 Мне захотелось пойти на помощь Максиму, но я вспомнил слова его, чтобы я старался не выходить из машины, а тем более подходить к месту аварии. Я волновался за Максима. В каком он находится состоянии, не сильно ли ушибся, как таранил микроавтобус?  И полицейских не видно было. Хорошо, что мимо проезжал легковой автомобиль, в темноте я не разобрал, марку автомобиля, и водитель остановился, подошел к месту аварии. Он подошел к двум мужчинам из микроавтобуса, о чем-то говорил с ними, к сожалению, я не слышал, о чем они говорят.  Но всё же я немного успокоился, ибо понимал, что люди из микроавтобуса не станут вершить самосуд над Максимом
 Но вот послышался вой полицейской машины, и вскоре показался джип, сверкая огнями сигнализации. 
 Полицейские подъехали к месту аварии, вышли из джипа, к ним тотчас же подошли двое мужчин из микроавтобусе, что-то начали рассказывать, при этом показывая в сторону аварии, но я опять ничего не слышал.
 В это время открылась дверь пассажирского салона, и оттуда вышла девушка, она была сильно напугана, плакала. Один из мужчин подбежал к ней, и пытался возвратить её в салон, но он сопротивлялась этому. Полицейский подошел к ним, стал разговаривать с девушкой, другой полицейский стал звонить по телефону, видно, решил звать подкрепление.
 Открылись двери газика, и оттуда вышел Максим, к моему удовлетворению он был цел и невредим. Он подошел к полицейским, и стал им что-то говорить. Сцена была довольно-таки мирная, что я хотел выйти из своей «Нивы», чтобы лучше всё зафиксировать на видео камеру. Вдруг свершилось непредвиденное – один из полицейских   схватил руку Максима вывернул ему назад, а второй подбежал и стал надевать на руки наручники. Я опешил. Что произошло? Тут какое-то недоразумение происходит, надо мне вмешаться в это дело, но тут я вспомнил, что Максим предупреждал меня, чтобы я ни в коем случае не выходил из своей машины. Но что же делать? Надо же что-нибудь предпринимать. А что я могу сделать в данном случае. Мозг мой работал лихорадочно. Мое оружие – это моя видео съемка, которая зафиксировала аварию, и всё что случилось после. Её надо показать людям, которые могут расследовать это дело.  Кому же я могу показать. Я перебрал в памяти людей, которым бы мог доверить запись.  Остановился на Тарасе Рябоконе. Конечно, он может показать в новостях сегодняшнее ДТП, после чего полиция и прокуратура станет расследовать это дело и выпустит Максима, как невиновного.
 Тарас отнесся к моему предложению без энтузиазма, начал говорить, что не он определяет, какие вещи можно показывать в новостях, а какие нет. Тогда я спросил, кто же решает этот вопрос.
 - Это надо обратиться к главному редактору. Егору Семеновичу.
 Егор Семенович среднего роста человек, немного толстоват и лысоват, глазки его беспокойно бегали по кабинету, когда он пытался аргументировано доказать, почему он не может вставить в новости мой материал.
 - Обращайтесь прямо в милицию, там решать, что делать.
 - Понимаете, в милицию мне нельзя нести этот материал, потому как милиция взяла Максима, тем более вы же знаете, какая история вышла в Максима со службой в милиции.
 - Но я тем более не имею права выпускать непроверенный материал.
 - Да, пока мы будем перепроверять, то Максима посадят, а девушек отправят за границу в бордели.  Или вы равнодушны к судьбе наших сограждан. Ведь вы должны помогать нашим людям, которые попадают в беду.
 - Я насколько могу помогаю нашим гражданам, у меня вон есть благодарности от благодарных людей.
 - Вы знаете, что есть у нас криминальная ответственность по отношении к людям, которые не оказывают содействие в предотвращении преступлений. Вы можете это сделать, но не желаете.
 - Вы не угрожайте мне. – лицо редактора налилось кровью.
 - Я не хочу вас пугать, я говорю реальные вещи. Это ваш гражданский долг. Я понимаю, что это трудно, что вы можете нажить врагов, но надо сделать такой шаг. Я со своей стороны обещаю, что возьмем вас под защиту,  у меня есть приятели, которые работают в СБУ. Если я к ним обращусь с какой-либо просьбой, то они мне не откажут.
 Кажется, последние доводы склонили весы справедливости на мою сторону и редактор сказал.
 - Хорошо давайте свой материал, мы его дадим в последних новостях. Он дал распоряжение Тарасу, чтобы тот подготовил материалы к эфиру.
  Через полчаса в новостях показали мое видео об аварии, и рассказано о преступниках, которые перевозили девушек за границу.
 Я поехал в полицейский участок. Спросил у дежурного офицера. Где сейчас находится Максим Сурминов? Тот сказал, что он находится в камере предварительного заключения.
 - Почему его не выпустили, вы разве не смотрите последние новости?
 - Мне не было команды.
 - А кто должен дать команду?
 - Следователь, который ведет его дело.
 - Могу я его видеть?
 - Сейчас позвоню ему. – Офицер набирал номер телефона, руки его заметно дрожали. Никто не брал там трубку.
 - В кабинете его нет.
 - А начальнику вы можете позвонить?
 Офицер замялся, в это время сверху по лестнице спускался мужчина лет сорока.
 - О, Ярослав, я тебе звонил, - обратился дежурный к мужчине.
 - По какому поводу?
 - Да, что же делать с Максимом.
 - Отпускай его, он невиновен.
  Через несколько минут, я поздравлял Максима с освобождением, а он благодарил меня за то, что я хлопотал о нём.
 - А что же с девушками?
 - Освободили, а тех двоих задержали.
 - Как хорошо вышло.  Давай я тебя подвезу.
 - Спасибо. Езжай домой, тебя там ждут, а я и сам доберусь.
 Мы по-дружески расстались с Максимом, и я поехал домой с чувством исполненного долга. По- моему мнению, нет чувства, которое можно поставить выше этого чувства. Испытать это чувство не каждому дано, в чем его есть замечательное свойство. Кто пережил его хоть однажды, тот может считать, что жизнь он свою прожил не зря.