Жизнь поэта. книга 2я. стр 126-151. продолж. следу

пали землю под картошку. У Алки всё нормально, а у ме-
ня появились мозольчики от лопаты. Мать заохала, а эта
бесстыжая тварь, Алка, сказала ей, матери, чтобы она не
обращала внимания на эту вшивую аристократку, то есть
– на меня. Я это ей припомню. Хоть, мы с Алкой и живём
дружно, но иногда цапаемся.
  В среду, как обычно, был комсомольско-молодёжный вечер.
Зал набит битком из-за Флорина саксофониста. Да-
же Алка, равнодушная к таким вечерам, с нетерпением
ждала его, чтобы созерцать всеобщего кумира. Он играл,
с каким-то упоением. Женька начинал какую-то мелодию,
а затем её подхватывал весь ансамбль и на каком-то отре-
зке саксофон или забивал остальные инструменты, или
они специально снижали громкость своего исполнения и
тогда его божественные звуки одни витали над залом, на-
полняя души слушающих томлением и радостью. Иногда,
по просьбе зрителей, он исполнял соло, выходя вперёд, к
микрофону. А после исполнения всегда посылал в зал во-
здушный поцелуй.
  В четверг Нелька уговорила пойти  на центральную
улицу, которая была закрыта для автомобильного движ-
ения и по ней толпами гуляли многие граждане города, и
пожилые, и молодёжь. Случайно заметила в толпе, но не
стала говорить девчонкам, Вадима с Маратом, шедшими
под ручки с девушками. Лица девушек не разглядела, но
они явно были не из нашего техникума.
  17апреля. Воскресенье.  Такой весны не помню. Всё
покрыто жёлтыми одуванчиками на зелёной траве. Жёл-
то-зелёный ковёр под синим небом. Если бы я могла ри-
совать, то написала картину, акварельными красками,
пробуждающейся весны, в виде обнажённой девушки, во-
здушной, парящей над природой, манящей и притягива-
ющей своими прелестями. Но бог не дал мне таланта ху-
дожника и поэта, хотя стихи порой мне удаются. Учитель
рисования, в школе, ставя  натянутую четвёрку за мазню,
говорил мне:
126
-Даже великие художники, такие, как Тициан, не уме-
ли вначале рисовать, но обучаясь и упорно, не покладая
рук трудясь, становились знаменитостями. Вот, прочитай
в книге о художниках:
  Тициан Вече;ллио  1488/1490,  итальянский живописец,
крупнейший представитель венецианской школы эпохи
Высокого и Позднего Возрождения. Имя Тициана стоит в
одном ряду с такими художниками Возрождения, как
Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль. Тициан   
писал картины на библейские и мифологические сюжеты,
прославился он и как портретист. Ему делали заказы ко-
роли и римские папы, кардиналы, герцоги и князья. Ему,
Тициану не было и тридцати лет, когда его признали луч-
шим живописцем Венеции.
  В возрасте 10 или 12 лет Тициан приехал в Венецию.
Он работал в мастерской Себастьяно Цуккато, потом в
мастерской Джентиле Беллини, затем у Джованни Беллини.
Благодаря своему упорству и старанию,  он стал извест-
ным художникам.
-Павел Васильевич, а кто нарисовал эту мазню? Нам-
ного хуже моего рисунка.
-А, это  "Дикарка, машущая бананом" -Пауля Жордан-Смита. 
Или Павла Жердановича.
-Так и я могу рисовать.
-Ты сможешь рисовать намного лучше и может быть, даже
стать знаменитым художником, если постоянно, ежедневно
будешь работать над собой.
-А Вы тоже работаете над собой?
-Видишь ли, девочка, все люди от рождения талант-
ливы, но многим из нас не дано самого главного таланта–
трудолюбия и упорства и, чрезмерно дано лени – этого
главного порока человечества.
  У меня сегодня лирическое настроение. Надо прове-
рить прав ли был Павел Васильевич, говоря мне о трудо-
любии и лени. Попробую сочинить стихотворение, о чем
нибудь. А лучше о любви и о весне.
127
  В голову долго ничего не приходило. Я заходила со
всех сторон к разным словам и предложениям, но они не
оформлялись в рифмы. Наверно потому, что я, дура, сразу
взяла слово любить. И тут же полезли глаголы: пить, жи-
ть, бить, выть, мыть, ныть, лить и так далее. Минут десять
помучилась и хотела бросить это глупое занятие, как
вдруг, откуда-то сверху прыгнула строчка: Весна прос-
нулась и бушует и... и понеслось:
Весна проснулась и бушует,
И к нам всей зеленью идёт,
Она девчонок, нас, волнует,
И по мозгам мальчишек бьёт.
Они за нами устремились,
Спешат, красивых нас, поймать
В силки, чтоб тут же в них влюбились,
Спешили им тела; отдать.
Их наши души не волнуют,
Им больше нравятся тела;,
Они нас нежно не целуют,
Их страсть – всё к грубости свела.
А нам любви прекрасной надо,
Мы же цветы – всегда нежны,
И между нами враз преграда,
Такими, им - мы не нужны!
Весна, весна блистай цветами,
Красивой бабочкой лети,
Бушуй любовными страстями,
На нашем жизненном пути.
Весна, весна – продли томленья,
Продли нам чувственность и страсть,
Чтобы настали те мгновенья,
К любимым в руки нам упасть.
     * * *
  Несколько раз перечитала, подправила и записала в
дневник, а черновик сунула в карман плаща, без которого
выходить на улицу было ещё опасно. Весной погода всег-
128
да обманчива, как ветреные девушки. Спать не хотелось.
Весна растревожила душу. Я хотела уже удариться в вос-
поминания, но они лучше воспринимаются в лежачем по-
ложении. Быстро разделась и с наслаждением бросилась в
объятия Морфея, но он не спешил меня посетить, и я ста-
ла вспоминать, но не далёкое прошлое, дошкольного воз-
раста, а события минувшей недели. Далёкое прошлое мы
вспоминаем по истечении длительного времени, когда хо-
тим, снова окунуться в него. Как в туман, которого  уже
нет. Но ничего не вспомнила, зато родилось ещё одно ми-
лое, глупое и примитивное стихотворение:
Ты там ещё вдали, любимый,
Приди ко мне! Тебя я жду!
Ветрами всеми ты гонимый,
Ко мне спешишь. А я в бреду.
Без ласк мне жить уже противно,
Без ласк и звери не живут,
Быть может это примитивно,
Но я умру сейчас, вот тут.
Но ты придёшь. Меня обнимешь.
Сольёмся в страсти мы с тобой.
И паранджу тоски ты снимешь,
Девичьей жизни дашь отбой.
Твоею женщиной я стану,
Веди меня тогда в гарем!
Тебя любить я не устану,
А без любви мне жить зачем?
Пусть я женой двадцатой буду,
Пусть буду сотой, но женой,
С тобою предаваться блуду,
А ты блудить будешь со мной.
Султан мой милый и далёкий,
Оставь своих увядших жён,
Быть может, в ласках ты жестокий?
Ведь в жён своих ты не влюблён,
Ну, а меня любить, коль станешь?
129
                Вонзишь султанский свой клинок,
До сердца самого достанешь,
Любви покажешь мне урок.
  Вот, идиотка, даже стихотворение получилось с инти-
мным уклоном. Нет, чтобы успокоится, нужно найти сам-
ца. Интересно, какой я стану после этого? Спокойной или
ещё более страстной, ненасытной. Неужели Алка не хочет
мужчину, так, как хочу я? Она всегда такая спокойная. 
Может, просто не показывает вида?
.....................................................
-Молодой человек! Простите за беспокойство, Вы бы
не смогли подержать верх моей полки, мне нужно кое-
что достать. Всё это она говорила шёпотом. Хотя было
десять часов вечера, соседи спали.
  Я спрыгнул вниз, нащупал ботинки, залез ногами в них
и поднял крышку. Она стала рыться в своих вещах.
-Знаете, что-то не спится, так же шёпотом продолжала
она. Решила выпить чаю. А вы не хотите?
  Я ещё думал, что ей ответить, как она продолжила:
-А если не хотите чай, то у меня есть вот это – и по-
казала мне бутылку коньяка. – пока я ещё думал, она уже
решила за меня. – тогда я достаю домашнюю колбаску и
шоколад. Я больше люблю закусывать колбасой.
-Чёрт с тобой, колбасой, так колбасой, - подумал я и
снова промолчал.
-Вы сходите, сполосните стаканы, пока я приготовлю стол,
- сказала она после того, как я опустил крышку
полки на место.
  Я, молча, взял стаканы и, как послушный муж, пошёл
мыть стаканы.
  И что она мной, как пастух бараном, стала командова-
ть? –разговаривал я сам, с собой. –Потому, что ты слабо-
вольный и слабохарактерный баран и есть! -говорил мне, он,
мой двойник, Ян, -Сейчас она заставит тебя жрать жи-
рную колбасу на ночь, а у тебя гастрит.
  К  моему  приходу  стол  был  накрыт: хлеб, домашняя
130
колбаса большим кружком, от которой исходил волшеб-
ный гастрономический аромат, шоколад, яблоки и конфеты.
-Садитесь! Будем пировать! Вы на мою полку, а я на
противоположную. – она бесцеремонно сдвинула разд-
винутые ноги женщины, лежащей на спине, головой к
проходу и уселась напротив меня. – инстинктивная при-
вычка баб, раздвигать ноги, когда ложатся на спину.
– сказала она. - Наливайте коньяк. Будьте за хозяина
этого временного пристанища. Холостяк?
-Нет, семейный.
-Дети?
-Двое. Дочь и сын. – я уже начинал злиться, чувствуя
себя перед ней подследственным, хотя им никогда не был.
-Вы на меня не злитесь! Дурацкая привычка всех пре-
подавателей, допрашивать учеников. Наталья Васильевна.
Просто Наташа.
-С чего Вы взяли, что я злюсь? Иван Игнатьевич, стро-
итель. Или просто – Иван.
-В нашей стране все профессии важны, но самые глав-
ные – три: учитель, строитель и воин. Давайте, выпьем
за них!
  Мы выпили и она сразу потянулась за колбасой. –
приличные люди, подумал я, - коньяк закусывают шоко-
ладом.
-Иван, приличные люди, закусывают коньяк конфета-
ми или шоколадом, или вообще не закусывают, а тут тёт-
ка, училка сразу потянулась за колбасой, да ещё такой
жирной и с чесноком. Ничего не поделаешь, люблю пож-
рать. Все хахлушки любят пожрать! Потому – жирные.
-Я тоже! – сказал я, проглотив шоколадную дольку и
отламывая приличный кусок колбасы. Колбаса была оче-
нь вкусной. Умеют же хохлы делать колбасу?!
-Вот ты строитель, а что строишь? – она перешла на -ты.
Мне тоже этого хотелось.
131
-Я – ничего?
-Как так?
-Строит коллектив, где я работаю. Даже больше, стро-
ят коллективы многих организаций, а я  только  винтик  в
общей строительной машине. Мы возводим атомные станции.
-Чуму двадцатого века?
-Почему чуму? Атомные станции – надёжные соружения.
-Ты даёшь гарантии?
-Гарантии? Не прилично говорить за столом, где ты
пьёшь и ешь, но я скажу, что  не могу дать гарантии на то,
что не смогу удержать пук при внезапном несварении же-
лудка. То есть пёрнуть.
  Она громко засмеялась и, опомнившись, прикрыла рот
рукой, чтобы беззвучно хохотать.
-Ты шутник! Тогда на кой чёрт вы строите эти граж-
данские бомбы, в дополнение к военным бомбам?
-Это дешёвый источник энергии.
-Вспомните потом мои слова, когда если одна из этих
бомбочек рванёт, и выпустит дьявола из своего чрева, ох,
и дорого нам всем это обойдётся!
-Будем, надеется, что не рванёт! Наташа, нескромный
вопрос, а почему ты выделила только три профессии: учи-
теля, строителя и воина? А врачи, правоохранительные
органы и все остальные?
-Если бы в государстве уделяли большое внимание спорту,
пропагандировали здоровый образ жизни, прививали
культуру застолья, боролись с табако-курением, то
основная масса населения была бы здоровой и нужно было
бы минимум медицинских работников. А что касается
правоохранительных органов, я бы их всех распустила.
-А что делать с теми, кто нарушил закон?
-Нарушителей мало.
-Как мало? Полно!
-Если человек украл кусок колбасы в магазине или ки-
132
лограмм мяса, банку консервов – разве это вор? Значит,
нужно создать изобилие, или если он голоден – накорми-
ть. И, соответственно, провести профилактическую  ра-
боту. А если он украл  много – тонну колбасы или мяса
или другие материальные ценности на крупную сумму –
ликвидировать.
-Варварские методы.
-Нормальные методы. Жизнь дороже любых ценностей.
Умный человек, поймёт, если ему с детства вдалбли-
вать в голову, что нельзя нарушать законы. А с дурака-
ми, которые не понимают - нечего церемонится.! А чтобы
воспитать таких законопослушных и здоровых людей, ну-
жно большое количество воспитателей, то есть нас – пре-
подавателей. Строить тоже надо много. Столько лет про-
шло после войны, а живём в трущобах. Ну, а почему нуж-
ны воины – тоже понятно. Только сильное государство в
военном отношении способно отстоять свой суверенитет.
Наливай!
-После того, как мы выпили, она спросила:
-Иван, а что за подпольную литературу ты читаешь,
втихаря? Это самиздат?
-Я вначале опешил, а затем захохотал. Она оказывает-
ся бдительный гражданин «стукач» и решила меня разоб-
лачить.
-Ты, какой предмет преподаёшь в школе?
-Русский язык и литературу.
-Наташа, тогда ты, возможно, подскажешь мне. Я на-
писал книгу, пока в черновике, назвал «Дневник». А не
лучше ли будет назвать «Дневник влюблённой или  влюб-
ляющейся женщины?
-Так ты ещё и писатель?
-Хобби. Постоянные командировки. Переезды с места на
место, а в пути много свободного времени, да и вече-
рами в гостиницах тоже нечего делать.
-Мне сразу трудно ответить, без ознакомления с  проз-
ведением. Если она у тебя в романе  влюблённая,  напиши
133
«влюблённой», а если часто влюбляется, напиши «влюб-
ляющейся».
-Это не роман. Даже пока не повесть, рассказ. Вот пе-
речитываю. Что-то пока не особенно нравится. Дочитаю
до конца, если понравится, начну переделывать. А скорее,
чувствую, брошу эту глупую затею.
-Напрасно! Нам нужны такие героини в литературе,
для воспитания молодёжи: сильные, целеустремлённые,
зимой в валенках, долбящие ледяную землю для проклад-
ки труб или кабеля на атомной станции.
-Вот как раз я и пишу об этом, как она, моя героиня,
приходит в нетопленый вагончик и заполняет свой днев-
ник, думая о своём бригадире, но больше о том, как пере-
выполнять дневные нормы.
-Лучше напиши «Дневник влюблённой девушки». Ведь
она одинаково влюблена в бригадира и в работу.
-Но больше в работу...
  Мы ещё целый час сидели, пока не опустела бутылка
и не возмутилась нашей болтовнёй женщина, перевернув-
шаяся с бочка на спинку и пожелавшая раскинуть ножки.
  Я вновь запрыгнул на верхнюю полку и достал из под
подушки дневник Людмилы.
.....................................................
  29 мая. Воскресенье. Это необыкновенное время. Эта
весна. Эта встреча. Эта бурная вспышка чувств. Я себя не
узнаю. Наконец-то я встретила его, своего принца. Своего
красавца. Своего кумира. Спасибо этой гниде Нельке. Ес-
ли б она не допекла меня в тот день, ничего этого не было
бы. У нас в среду, 25,  по расписанию, первой парой дол-
жна быть теплотехника, но накануне, нам объявили, что
преподаватель заболел, заменить другим предметом нет
возможности, поэтому занятия начнутся со второй пары.
Встали как обычно и Нелька сразу завелась. У неё пропа-
ла библиотечная книга и она заявила, что кто-то из нас её
спёр. Начали ругаться. Я взяла конспекты других предме-
тов и решила пойти в библиотеку, чтобы не видеть её.
134
-Люд,  накинь плащ, на улице ветер, - сказала Алка и
я, машинально, натянув его на себя, вышла во двор обще-
жития. Он был пуст. Хотя ветерок щекотал голые ноги,
без чулок, было тепло. Входя во двор техникума со сторо-
ны общежития, обратила внимания на три больших  де-
рева бушевавшей сирени, в парке, возле противополож-
ного входа со стороны города. В библиотеку расхотелось
идти. Я пошла по аллее парка, мимо Самсона, разрываю-
щего льву пасть и представила, что на месте гипсового
льва, выкрашенного под бронзу, корчится живая Нелька,
орущая от боли. Стало смешно и настроение стало улуч-
шаться. Сделав круг по аллее, дошла до сирени и стала
любоваться её красотой. Рядом стояли два дерева, начи-
нающей отцветать белой черёмухи, источающей нежный
аромат. Сирень цветёт красивее, но так не пахнет, как че-
рёмуха. Её белые цветы частично покрылись угольной
пылью, от которой некуда было деться. Чистое белое пла-
тье, надетое утром, к вечеру – чернело, поэтому светлые
вещи приходилось стирать чуть ли не ежедневно. Сунув
руку в карман, наткнулась на бумажку, хотела уже выбро-
сить, но посмотрев, начала читать. Это был черновик мо-
его стихотворения написанного на прошлой неделе. Ста-
ла перечитывать, но за забором, в трёх метрах от себя, ус-
лышала голос поющего. Оторвала глаза от листочка.
  И тут появился он. Саксофонист. Кумир всех технику-
мовских девчонок. Он был без головного убора, многие
парни, даже летом ходили в кепках. Его черные, курчавые
волосы свисали до плеч. В модном, клетчатом, светлом
пиджаке, в жёлтых ботинках,  на тонкой кожаной подош-
ве. Многие тогда, щеголяли на толстой, каучуковой, во-
шедшей в моду. Стройный, спортивный, он шёл, напевая,
лёгкой походкой в здание техникума. Я наблюдала за ним,
как охотник за низко летящей, красивой птицей, бо-
ясь вспугнуть её. Он, видимо, почувствовал мой взгляд.
Взгляд самки, призывно зовущей самца и инстинктивно
повернулся в мою  сторону.  Или  же  почувствовал  запах
135
выделений, который исходит от самки во время течки.
  «Наиболее явными симптомами течки могут стать
увеличение петли и изменение эмоционального состояния
собаки». Это я вычитала в книжке у Лорки, которая дер-
жит дома Лолиту, сучку, таксу. Я, наверно, тоже «текла»,
в этот момент, как сучка и выделяла запахи, которые раз-
носились вокруг. Людям не свойственно чувствовать так,
как животным. Если человек чувствует около 300 различ-
ных запахов, то собака – свыше 5000. Но это, пока, до ко-
нца не исследованные факты. Возможно к концу 20 века,
или вначале 21 века, учённые выяснят, что и люди и соба-
ки способны чувствовать их - намного больше.
Далее, в книге о собаках, было написано:
  «Темпераментный кобель будет страдать каждый раз,
когда встретил «течную» суку. Каждый раз он будет пере-
живать «гормональную бурю», худеть, терять сон, потом
снова набирать вес и отсыпаться. Его собачья физиология
рассчитана на то, чтобы «сходить с ума» дважды в год, но
в местах, где собак живет много, эти всплески происходят
с ним по 4-5 раз в год, а то и чаще. А если он находится в
гуще «течных» самок, то его нюх увеличивается много-
кратно и на бо;льшие расстояния. А он, красавчик, музы-
кант - постоянно находился в гуще «течных» самок, сту-
денток и городски девок, и максимально развил обоняние –
способность различать и воспринимать их запахи.
  Он, повернувшись, увидел меня и, внезапно, свернув с
тротуара, по аллее направился в мою сторону. Я онемела
и опустила глаза в бумажку, не видя, что там  написано.
Сам бог приближался ко мне. Колени мои – дрожали. Я,
однажды, в шестом или в седьмом классе, у тёти, ма-
миной сестры, в деревне, где мы были в гостях, наблю-
дала сцену, когда к кобыле подводили огромного жереб-
ца, у неё дрожали колени. Тогда я, глупая, думала, что это
от страха, но это -  скорее всего от предчувствия страсти.
-Прекрасная леди, уединившись, ждёт своего друга на
назначенном месте встречи, возле цветущей сирени. – го-
136
воря это он аккуратно отломил веточку сирени и препод-
нёс мне.
-Спасибо! Но у меня, ни с кем здесь не назначено сви-
дания. - я взяла из его рук веточку и поднесла к губам.
-Значит, вы ждали меня. Он естественно, искренне, не
наиграно улыбался, и его улыбка делала его красивое ли-
цо - ещё красивее. – Меня зовут Флорин, в переводе с ру-
мынского  –  цветок, но мне больше нравиться имя Рэду,
что означает – счастливый.
-Вы румын?
-Моя мама, украинка, согрешила то ли с цыганом, то ли с
молдаванином, то ли с румыном, а может, со всеми сразу
и меня назвали этим именем.
- А меня – Людмилой.
-Жаль, что я не Руслан. Вы любите стихи?
-Люблю. Даже попробовала написать, вот. –и отдала
ему бумажку. Я бы ему отдала, сейчас, не только эту ник-
чёмную бумажку, а всю себя. Он стал читать и в его гла-
зах появлялись искры удивления.
  От него исходил магнетизм. Нет не от взгляда. Он на
меня не смотрел. Магнетизм от его фигуры, тела. Волны
его магнетизма опутали меня всю с ног до головы. Они
проникали через меня, и часть их, оседала во мне. Они па-
рализовали меня всю, но не так, как магнетизм змеи –кро-
лика. Страха перед ним у меня не было. Был необъятный
эмоциональный подъём физической и духовной энергии. 
Если бы он приказал мне перепрыгнуть через двухметро-
вый забор сквера, у меня, наверное, получилось бы. Его
волны магнетизма сжигали мои внутренние клетки и эне-
ргия, возникавшая от этого  всепожирающего  огня, выра-
батывала токи неимоверной силы страсти. Они испепе-
ляли меня всю. Во мне поднялась буря страсти. Дикой,
животной страсти, не испытанная, ранее, мной.
  Он стал читать вслух:
Весна проснулась и бушует,
И к нам всей зеленью идёт,
137
Она девчонок, нас, волнует,
И по мозгам мальчишек бьёт.
Они за нами устремились,
Спешат, красивых нас, поймать
В силки, чтоб тут же в них влюбились,
Спешили им тела; отдать.
....................................
Весна, весна – продли томленья,
Продли нам чувственность и страсть,
Чтобы настали те мгновенья,
К любимым в руки нам упасть.
     * * *
-Очень оригинально. – он закрыл глаза и замолчал. –
затем стал продолжать говорить, не открывая их: -Я слы-
шу музыку наложенную на эти строчки. Я даже вижу ноты,
которые вихрем носятся вокруг меня. Это будет прек-
расная песня, мелодию которой я первым исполню на сак-
софоне. Он открыл глаза и спросил, переходя на «ТЫ»:
-То, что эти стихи написаны женщиной – аксиома. Это
правда, что написала их ты, Людмила?
Краска залила моё лицо, видимо от жалости к себе,
что он не поверил или от стыда, что стихи – плохие.
-Ты позволишь мне взять их на время, чтобы они были
перед глазами, когда я стану подбирать ноты?
-Конечно.  Я их дарю Вам. У меня дома – чистовик.
  Он сунул бумажку в карман пиджака, сделал шаг впе-
рёд и вплотную подошёл ко мне. Взял мою руку, в кото-
рой не было сирени, своими большими ладонями и сказал:
-Только женщина, обладающая таким огромным зарядом
страсти, могла сочинить  такие  стихи. Ты  не игра-
ешь на музыкальных инструментах?
-Нет. У меня нет слуха, как у Вас.
-Слух есть у каждого. Его нужно развивать. Я попро-
бую научить тебя играть на саксофоне. Ты хочешь?
-Очень. Но медведя нельзя обучить играть на  музыка-
138
льном инструменте.
-Медведи в цирках играют на музыкальных инстру-
ментах, а ты не медведь. Ты – прекрасная девушка! Ты –
моя мечта?
-Почему Вы так говорите?
-Мы с тобой стоим так близко друг к другу, но пока
так далеки, что ты меня называешь на «ВЫ», а когда ты
мне тоже скажешь «ты», мы сразу станем ближе. У тебя
нежные руки. И красивые ямочки на щеках. На твоих гла-
зах сидит кондор и машет большими крыльями. Я боюсь
его вспугнуть, чтобы он не улетел.
  Я подумала, что какая-то букашка сидит у меня на лбу
и инстинктивно провела веточкой сирени по лицу.
  Он засмеялся и сказал:
-Кондор – самая крупная птица Северной Америки.
Размах крыльев у него около трёх метров. Набрав высоту,
кондоры очень редко делают взмахи крыльями, используя
энергию воздушных масс. Я образно сравнил твои ресни-
цы с крыльями кондора. Они такие же чёрные и большие.
  Я засмеялась.
-Когда ты смеёшься, ты становишься ещё прекраснее.
Хочешь, я тебе погадаю? - Он повернул мою руку ладо-
нью вверх и, водя по ней пальцем начал говорить:
-Далеко вперёд  я не вижу, поэтому угадываю только
то, что будет в ближайшем будущем. Например, сегодня
вечером. А сегодня вечером ты, вначале, будешь смотреть
концерт, на котором один музыкант исполнит для тебя
соло на саксофоне, а после ты станешь с ним танцевать..
Тебе нравятся мои предсказания? Моя прелесть!
-Да, очень! Только этот саксофонист всегда танцует с
самой красивой девушкой, которая находится в зале, в тот
момент, а затем с ней исчезает.
-Я ещё ни с одной девушкой из зала этого техникума
не уходил.
-Значит, уходишь из других залов?!
-Всё верно. Те, с кем танцует саксофонист, самые кра-
139
сивые, но не самые желанные. А сегодня он будет танце-
вать с самой желанной. Ты бы хотела быть этой девуш-
кой? Любимая.
-Да, прошептала я! От него уже начали исходить флю-
иды страсти, доводящие меня до бешенства. Ещё чуть-чу-
ть и я повисну на его шее. С сиренью в руках.
Он поцеловал мне руки, сорвал  одиноко стоящий кра-
сно-жёлтый тюльпан, вложил во вторую руку и сказал;
-Те, девушки, с которыми я танцую и общаюсь не вы-
зывали во мне такое бешенное чувство страсти, которое я
испытываю сейчас. Ещё там, за забором, не видя тебя, я
почувствовал необъяснимое волнение. Моё сердце, слов-
но локатор, принимало лучи шедшие из сквера. Почувст-
вовав опасность я замедлил шаги, не предполагая, что за
деревьями стоит такое обаятельное существо – Людмила.
Красивое имя. Оно состоит из двух слов, как мне кажется,
людям мила, то есть девушка, которая людям мила. Не так ли?
-Никогда об этом не задумывалась.
  Прозвенел звонок. Первая пара закончилась. Студен-
ты уже начали высыпать на улицу, мальчишки покурить,
а девочки погреться под тёплыми солнечными лучами. Я
инстинктивно посмотрела на наручные часы, которые бы-
ли у нас на двоих с Алкой. Мы их носили по очереди.
-Тебе уже пора на занятия?
-Нет. У нас первой и второй пары – сегодня нет. –сов-
рала я, чтобы не расставаться с ним.
-Тогда пойдём вглубь сквера, чтобы не помешали на-
шему разговору.
  Он взял меня под руку и повёл. Ноги у меня дрожали,
как у той кобылы, к которой приблизился жеребец. Но
хвост она тогда уже приподняла и отодвинула в сторону.
Так и я сейчас, была наполнена, необъяснимым томле-
нием. Мне хотелось прижаться к нему, подставить свои
губы и ощущать  его горячие поцелуи. Чувствовать его
ладони на своих грудях, ласкающих соски.
140
-Снова прозвенел звонок, возвестивший о том, что пе-
ремена закончена и начинается вторая пара. Два молоко-
соса  с первого курса, на который принимают после вось-
милетки, курившие недалеко от нас, стремглав побежали
на занятия. Сквер опустел. Мы остались одни.
  Он взял меня за плечи и повернул к себе. Меня, слов-
но, ударило током. Я посмотрела в его глаза. В них были –
необъятная страсть и отрешенность.
-Я хочу тебя поцеловать, Людочка.
-Флорин, ты со всеми девушками такой быстрый?
-Только с тобой. Я не знаю, что со мной творится?
Сегодня для меня необыкновенный, изумительный день.
Солнце светит по особенному, отдавая мне весь спектр
красочных лучей. Птицы поют необыкновенно, только
для меня. Цветы раскрывают мне свои объятья, предлагая
себя. Я слышу вокруг себя волшебную музыку. Судьба
дарует мне тебя, моя любовь, мой цветочек. Я сгораю от
страсти.
-Тогда целуй меня, прошептала я, и положила ему ру-
ки на плечи.
Мы слились в поцелуе, и мир перестал для нас сущес-
твовать. Вторая пара пролетела, как один миг. Он отрешё-
нными глазами посмотрел на меня, сказав:
-До встречи вечером, любимая. После концерта, перед
началом танцев, отойди к первому окну, которое ближе к
сцене, иначе мне долго придётся искать тебя в толпе и
мы, боюсь, не сможем с тобой станцевать один или два
танца, до того, как ансамбль увезут на машине, на очеред-
ную свадьбу. Это моя работа.
  Он пошёл в маленькое одноэтажное, хозяйственное
здание, пристроенное к основному, где у них проходили
репетиции ансамбля, перед выступлениями, а я, неся цве-
ты, как ценный клад, пошла на занятия.  Никто на меня не
обратил внимания, кроме одной Нелки, которая чувство-
вала свою вину, за ссору со мной. Что происходило на ле-
кциях, не видела, а с последней пары ушла  в  общежитие,
141
чтобы готовиться к вечерней встрече.
-Людка, я тебя сегодня не узнаю! Ты, вроде в той же,
одежде, что ходишь на вечера и причёска такая, но лицо у
тебя какое-то не такое, одухотворённое.
-Неужели заметно?
-А я думала, ты со мной не станешь разговаривать!
Книжку я нашла. Я сама давала её Галке с 4й группы и за-
была.
-Что ты, Нелечька, даже хочу сказать тебе спасибо.
-За что?
-За то, что ты выгнала меня на свежей воздух, на при-
роду. Знаешь, как красиво цветёт сирень? Иногда, весной,
я замечала её только тогда, когда она уже отцветала.
-Люд, ты сегодня какая-то долбанутая.
Я ничего не видела только его. Слышала не весь орке-
стр, а только саксофон, словно он играл лишь для меня. А
когда он вышел и сказал, что сочинил новую мелодию и
исполнит впервые её, посвящая одной поэтессе, зал взор-
вался аплодисментами.
-Я знаю кому, сказала Нелька, сидящая между мной и
Нинкой. Анне Ахматовой. Сейчас она самая модная поэ-
тесса.
-Это он сам тебе сказал?
-Нет, но увидишь, скажет на следующем концерте.
-Заткнитесь! Дайте послушать! – зашептали с задних рядов.
  Мои уши ловили необыкновенную, божественную ме-
лодию, которую я никогда не слышала. Она проникала не
только в душу, но и в каждую клетку моего тела, которые,
словно говорили: - впитывай, запоминай! Ты слышишь её
в первый и в последний раз.
Играя, он всё время смотрел на меня. Так мне казалось.
Так, наверно, казалось каждой девушке, которая была в
него влюблена. Но девушек, не влюблённых в него –  в
этом зале не было! Потом, он сыграл две популярных ме-
лодии: «вишнёвый сад» и «серебряную гитару»  и  попур-
142
ри - музыкальную пьесу, составленную  из отрывков 
раз-личных музыкальных произведений.
-Какие мелодии тебе нравятся? - спросил он у меня,
там, в сквере, между поцелуями.
-«Вишнёвый сад» и «серебряная гитара».
-«Вишнёвый сад» - мелодия, которая более подходит
для исполнения трубой, а не саксофоном, но я исполню
для тебя обе эти мелодии.
  Пусть, думала я,  когда он закончил выступать и сел
на своё место в ансамбле. Пусть новую свою мелодию он
посвятил Ахматовой, зато эти две мелодии он играл для
меня. Неужели мне сегодня так повезёт, что я буду танце-
вать с ним? Обнимать его на виду у одуревших девиц?
Держать его горячую руку в своей, и чувствовать на сво-
их плечах другую. Лучше бы он взял меня за талию и
прижал к себе.
  Музыка, записанная на пластинки, понеслась из зала.
Начали выносить стулья. Место для танцев быстро осво-
бождалось. Но большинство девиц отказывали парням,
когда те их приглашали, в надежде, что их выберет -
их кумир. Всеобщий кумир.- Флоринчик, цветочек.
  Я пошла к первому окну  от  сцены.  Нелька  увязалась
за мной.
-Чёрт с ней! Она не конкурентка. Он, может и меня не
пригласит? – волнение охватило меня. То, что он вышел
из-за кулис сцены и появился в зале, поняла по всеобще-
му рёву девиц.
  Заиграла мелодия «вишнёвый сад». Он шёл прямо к нам.
Нелька, как она потом рассказывала, чуть не описа-
лась, а я присела. Подкашивались ноги.
-Люда, позволь пригласить тебя на танец. Я заказал
твои любимые мелодии – он протянул руку. Это проис-
ходило у всех на глазах.
  Дальше я уже ничего не соображала. Он был рядом, и
мои руки лежали на его плечах. А его на моей талии. Я
хотела прижаться к нему, влезть в  него,  втиснуться  всем
143
своим существом. Но парадом командовал он.
-Ты намного лучше выглядишь сейчас чем в сквере.
Там, в сквере,  от тебя ко мне, шли тонкие потоки страс-
ти, золотистыми парчовыми нитями, а здесь весь солнеч-
ный спектр заливает меня, - он тихо шептал мне в ухо и я
млела. -Я никогда не танцевал с девушкой, более страст-
ной чем ты. У меня безумное желание взять тебя на руки
и унести на ложе любви.
-Так возьми и унеси! Ты же уже держишь  меня в сво-
их руках! Что тебе стоит поднять меня и пойти. Перед -
нами все расступятся. А хочешь, возьми меня прямо здесь!
На паркете. Перед всеми.
-Ты сумасшедшая! Прекрасная сумасшедшая. Я най-
ду, в ближайшее время, возможность утащить тебя, туда,
где мы будем вдвоём. Ты и я. Я и ты. Мы устроим неза-
бываемую ночь любви.
-Я буду ждать. Я буду считать каждую минуту, каж-
дую секунду до твоего прихода. Поцелуй меня!
-Но здесь, же неудобно!
-Хотя бы в мочку уха или шею.
Он по несколько раз поцеловал меня и туда и туда.
  Мелодия закончилась, и мы несколько  секунд  стояли
не отрываясь друг от друга. Началась вторая, моя люби-
мая мелодия - «серебряная гитара». Мы продолжили наш
танец. Подошёл парень из оркестра, барабанщик.
-Флорин, всё, всё, всё! Нас ждут! Опаздываем. Девуш-
ка, отпустите его, станцуете в другой раз.
  Он ушёл, а я не помню, как дошла до общежития, лег-
ла  и долго не меняла влажные трусики, впитавшие в себя
флюиды его страсти. Боже мой! Как же мне было хорошо!
......................................................
  Я стукнул кулаком о стенку вагона так, что вскочил
парень с противоположной полки, захлопнул дневник, су-
нул его под подушку и ещё некоторое время лежал, раз-
мышляя:
-На хер я украл её дневник? Её вчерашние, отбушевав-
144
шие страсти начинают закипать во мне – сегодняшними,
ещё более сильными страстями: яростью и ревностью, са-
мыми грязными пороками человечества. Это он, дневник,
неодушевлённое существо, мстит мне, одушевлённому, за
мой гадкий и мерзкий поступок. Может, приоткрыть си-
льнее вагонную форточку и выбросить дневник к чёрто-
вой матери? Нет! Уж наберусь, терпения и мужества, и
дочитаю его до конца, до последней страницы. Какие ещё
сюрпризы преподнесёт мне эта женщина, сверхчувствен-
ная самка, о которой я всю жизнь мечтаю и которую всю
жизнь люблю?
  Уже скоро, совсем скоро, в следующие субботу или
воскресение, дни, когда она заполняла свой дневник дома,
а не в техникуме, я буду читать её радостные муки соития
с самцом,  с этим фабианом-бабуином. С каким наслажде-
нием она будет лишаться своей невинности, как  будет за-
дыхаться в объятиях этого дамского сердцееда, красивые
мелодии которого я тоже с упоением слушал на концер-
тах в актовом зале техникума. Чего было не отнять у это-
го франта - красивой позолоты хороших манер, чем он,
дополнительно, к своей красоте и музыкальному таланту,
покорял сердца девушек. А может фальшивой позолотой?
Кто его знает? Да, на следующих страницах дневника, она
откроется, оголиться вся и внешне и внутренне. Внешне
она покажет себя всю, обнажённую с ног до головы. На-
рисует словесную картину своего и его, самца-Флорина,
обнажения, нетерпения соединиться телами, слиться в
едином порыве страсти. Она станет описывать, как она,
призывно уложит его на себя и он, вначале начнёт цело-
вать большие крылья её «кондора» - длинные и пушистые
ресницы, а она, закрыв глаза, будет млеть от этого, как он,
затем переместится на её бесподобные ямочки на щёчках
и обсосав их, нащупает её сочные влажные губы, раскры-
тые для похоти, а насытившись ими, опустится до ложби-
нки,  между её твёрдых девственных грудей, перемещаясь
с одного  соска  на  другой,  как  будет,  своим  шершавым
145
языком, водить по её пупочку, опускаясь всё ниже и ни-
же, пока не коснётся лобка и её детородного органа. А
затем наступит такой момент, когда она от нетерпения
станет умолять его проникнуть в неё, взять её, сделать
женщиной и, при завершении страстной близости, влить в
неё порцию его горячей семенной струи.
  Я начинал улавливать, понимать смысл её действий в
том, почему она вела свой дневник. Жизнь – это три сос-
тавляющих части времени: будущее, настоящее и проше-
дшее. Будущего никто из людей не знает. Оно – призрач-
но, как мираж в пустыне или туман над рекой. Его, иног-
да представляют в мечтах, но мечты никогда не соответ-
ствуют действительности. Настоящее – миг, мгновение.
Моргнул глазом и этот отрезок времени, а значит и жизни -
улетел, улетучился, перешёл в другое состояние – в про-
шлое. И только прошлое замечается человеком как жизнь.
Его можно открутить назад или продвинуть вперёд, оста-
новить на месте, как слайд диафильма или кадр на плён-
ке, запечатлеть на фото или собственноручно поместить в
тетрадь, назвав эту прошлую жизнь дневником и потом, в
любое время любоваться им или ненавидеть его.
  Человеческий компьютер - память, пишет всё, но сох-
раняет только избранное, яркие, красочные, интересные
события. Серые же, незаметные – стирает, чтобы эконо-
мить место, в карте памяти, для последующей жизни. А
дневник, хранит всё, что его владелец доверил ему. И, ко-
гда хозяин открывает ту или иную страницу дневника, то
он открывает ту или иную страницу своей жизни, чтобы
снова возвратиться в прошлое, ещё раз прожить те мгно-
вения, которые он запечатлел. Значит, я украл у неё, нес-
колько сот страниц её жизни, прошлой жизни. А вдруг у
неё не осталось копии? Нет, нужно вернуть ей дневник!
Второй такой удачи не представится, чтобы незаметно во-
друзить его на место, а если просто отдать, то она прок-
лянёт меня, за то, что я подглядел её тайну.
  Мочевой  пузырь  вежливо,  но  настойчиво  предлагал
146
мне сделать небольшую прогулку. Я спрыгнул с полки.
Надевая туфли, заметил как сосед с верхней полки, кото-
рый после моего удара кулаком в перегородку, так боль-
ше и не заснул и одним глазом наблюдал за мной, видимо
решив, что я псих и от меня можно ожидать чего угодно.
  Женщины на нижних полках спали, обе, лёжа на спи-
не, и, обе, инстинктивно раздвинули ножки.
  Вернувшись из туалета, когда снимал ботинки, мель-
ком глянул на столик, потому, что задребезжали стаканы.
В бутылке, на донышке, оставалось немного коньяка. Не
пропадать же ему?! Я взял бутылку и перелил её содержи-
мое в стакан. А затем выжал бутылку двумя руками. На-
капало полстакана. В самый раз перед сном. Совиный
глаз сверху подозрительно смотрел из под простыни.  Не
успел он закрыться, как я ему подмигнул. Выпил, заку-
сил кусочком шоколада и забрался на полку. Морфей, ко-
торый летал по всем купе нашего, плацкартного вагона,
не торопился ко мне. Он прошептал:
-У тебя есть ещё время. Ты ещё можешь почитать тет-
радь, которая у тебя под подушкой.
-Нет, зло ответила Лира, сидевшая у Морфея на спине.
–Пусть лучше, этот пьяница, сочинит стихотворение о та-
ких, как сам. Поколебавшись, я решил оставить дневник
на потом. Мне не захотелось читать перед сном её любов-
ные похождения. Но и сочинять тоже не хотелось. Но ри-
фмы, эти блудливые существа, как и их владелица, Муза, 
не спрашивают разрешения, когда им прийти. Они окру-
жили меня со всех сторон, и каждая стала предлагать се-
бя, как наложницы в гареме, предлагают султану свои
прелести. Взяв ручку, я стал швырять этих бесстыдниц в
блокнот, одну за другой, как повар, приготовленные кот-
леты на сковородку:
Я выпил весь абсент и часть текилы
Я выпил водку всю и весь коньяк,
Я ждал её приход, моей Людмилы,
Напрасно ждал, алкаш я и дурак!
147
Она ушла и больше не вернётся,
Зачем красавице бомжи и алкаши?
Красивая, над ними лишь смеётся,
Или в Душе хохочет от души.
Я пил ещё, Душа лишь не пьянела,
И трезвою, поганая - была,
Ведь пить Душа всегда мне не велела,
Меня по жизни трезвого вела.
Но пьяный я шагал со всеми, в ногу,
Как принято давно уж на Руси,
Я не смотрел под ноги, на дорогу,
Душа, меня ты лучше не проси!
Мне вылезть из бутылки невозможно,
Ведь очень узко горлышко её!
Хоть, залезаешь вроде, осторожно,
А как залез, в тисках ты у неё.
Тебя со всех сторон она сжимает,
Тебя со всех сторон она грызёт,
И похмелиться утром заставляет,
Или напиться вечером зовёт.
Зелёный Змий в бутылке с тобой вместе,
С тобою пьёт, с тобою, гад, он спит,
Не станешь пить, он думает о мести,
И задушить во сне он норовит.
……………………………………..
Она ушла и больше не вернётся,
Зелёный Змий хохочет надо мной,
Со мною вместе он сейчас напьётся
И мы заснём в лесочке, под горой.
  Захлопнув блокнот, я ещё немного поразмышлял. Вс-
помнив её последние записи, снова стал закипать. Ревно-
сть мутной волной стала подниматься со дна моей гряз-
ной души, пока не заснул. Последней моей мыслью было:
-Неужели я её так люблю, что до сих пор ревную?
С одной стороны было горько и обидно, а с другой – смешно.
148
  Поезд пришёл в Ростов-на Дону в 8,40.
-Я тебе помогу, Наташа, ты сейчас куда направляешься?
-На автовокзал, с которого идёт автобус на Сальск.
-Значит, мы едем вместе. В Волгодонск, автобус ухо-
дит с того же автовокзала. Давай твой чемодан.
  Мы вышли из вагона, и пересели на городской автобус.
  Пока она стояла с вещами, я взял билеты. Мой авто-
бус уходил через сорок минут, а её через два с лишним
часа.
-Ты не хочешь перекусить?
-Голова болит после вчерашнего. Что я, дура, пила на-
равне с мужиком?
-У тебя не было ни в одном глазу. Ты крепкая баба. Я
сейчас возьму чего-нибудь, и мы полечимся.
-Только не бери водку или коньяк. Возьми лучше вина.
-Сухого или креплёного?
-Я в этом не разбираюсь. Слабого. Только красного.
Подожди, я достану деньги!
-Сегодня я угощаю. Не люблю оставаться должником,
тем более женщине.
  Я пил вино и ел швейцарский сыр, без хлеба. Швейца-
рским было одно название. Но всё равно он мне нравился.
  Я лучше съем кусок сыра, чем кусок колбасы. Всё-таки я
вырос на козьем сыре и кукурузных лепёшках. Если сыр,
пищу детства – люблю, то от кукурузных лепёшек и каши
меня тошнит. Наташа выпила всего один стакан, осталь-
ное пришлось уговаривать мне. Не выливать же? Разлив-
ное, магазинное вино – всегда дерьмо, Даже на Кавказе.
Мы попрощались, и я покатил в Волгодонск. В связи с
тем, что ночью поздно лёг, в автобусе меня сразу смори-
ло, и я проспал почти всю дорогу.
  Был уже конец рабочего дня, и я сразу поехал в гости-
ницу. Шефа не было. Я помылся, побрился, достал чис-
тую  рубашку  и  погладил  брюки. Минут  через двадцать
149
зашёл шеф.
-Как Вы узнали, что я приехал?
-В окне горел свет. У тебя есть, что нибудь выпить?
-Нет, нету!
-У тебя никогда нету!
-Я же не пью, Вольдемар Алексеевич.
-Пить-то ты можешь не пить, но всегда должен иметь
пузырёк для гостей. У тебя деньги остались?
-Рублей сорок.
-Дай половину. Нет, лучше сходи и возьми мне бутыл-
ку и что нибудь закусить. Проходки уже начали монтиро-
вать. Я выписал тебе премию, через волгодонский учас-
ток, она в общий итог не войдёт, налог не сдерут – 300
рублей, но часть из них дашь мне, а, то, я проелся.
-Пропился.
-Не ёрничай. Хоть ты и язва, иногда поддеваешь сво-
его начальника, но не болтаешь языком.
-Я вырос на Кавказе, а там болтунов и предателей не
любят. Через четыре дня вахтовый самолёт, отчаливаем?
-Отчалим завтра. На рейсовых самолётах. Только я в
Челны, а ты в Москву, в Главк, за секретными инструк-
циями для личного пользования 
-Ни в одной из них ничего секретного не будет, как
всегда.
-Нам насрать! Главное забрать и привезти. Людям, ко-
торые их составляют, тоже кушать хочется.
  Завтра с утра едем в контору, получаешь премиальные
и командировочные и дуешь за билетами. За премиальны-
ми в кассу не подходи, а сразу к главбуху, при людях с
ним не говори!
  Понял! Товарищ начальник разрешите идти в магазин?
-Иди! Занесёшь в номер!
-Ладно. Только сразу предупреждаю, я пить не буду!
Потому что там, в Энергодаре, при выколачивании про-
ходок выжрал годовую норму с начальником цеха  и  мас-
150
терами.
-Чёрт с тобой! Мне больше достанется.
  Я купил бутылку водки, колбасу, хлеб, кильку в тома-
тном соусе, которую он обожает, и сложил в отдельный
пакет, для шефа, а себе взял две бутылки сухого красного
вина и пошехонский сыр, которые сложил в другой пакет.
  Занёс свой пакет к себе в номер, а затем уже понёс ему.
Поставил бутылку на стол, а пакет на стул, рядом.
-Может, выпьешь рюмку?
-Нет, Вольдемар Алексеевич, если бы я не знал Вас –
выпил бы. После одной будет вторая, затем третья, а по-
том надо бежать за второй бутылкой, а за третьей я уже
побежать не смогу, потому что буду под столом. А для
Вас одна бутылка в самый раз. И ни в одном глазу и го-
лова не болит с бодуна.
  Он захохотал, наливая в стакан водку.
-Лимон принёс?
-Даже кильку в томате. Во сколько придёт завтра ма-
шина за Вами?
-К семи. Не опаздывай! Водитель ворчит, когда по-
днимается за тобой на второй этаж.
-Я же завтра не буду с «бодуна»! До завтра! Я пошёл?
-Чеши.
  Я открыл бутылку вина, протолкнув пробку тупым
концом вилки вовнутрь. Всё время забываю купить што-
пор. Порезал сыр на тарелку. Пододвинул стул с тарелкой
и стаканом к кровати, разделся, достал ворованный днев-
ник самой близкой и самой далёкой женщины и погрузил-
ся в созерцание тайн чужой жизни.
......................................................
  1мая. Воскресенье.  Приехали с Алкой из Енакиево.
После демонстрации. Мать, копалась в огороде. Всё бро-
сила и стала накрывать на стол. Алка стала ей помогать, а
я сразу легла в постель. Не могу придти в себя от случив-
шегося. Неужели это правда? Как же жестока судьба к
людям?! Почему это случилось с ним? С нами?
151
Продолжение следует.
Заходите на мой сайт: Мой сайт. www.kapczov-stihi.ru