8

 Я проснулась с мыслью о том, чтобы мой Сильвен был жив. Мне не хотелось открывать глаза, и я старалась перебороть себя. Сложно было представить мою реакцию на его смерть. Мне было страшно и одновременно любопытно. Но открыв глаза, я увидела совершенно не то, что могла ожидать. Я была одна в комнате. Мной овладело какое-то непонятное чувство, скорее даже смесь чувств. Неопределенность смутила меня. То ли я волновалась за моего Сильвена, то ли легко вздохнула от того, что его тут нет. Наверное, было бы правильно позвонить ему и узнать, почему он не в моей квартире, но мне совсем не хотелось.
Посмотрев на часы, я обрадовалась тому, что до колледжа мне еще целый час, и я смогу нормально собраться. Включив чайник и поставив банановые блины в микроволновку, я направилась в ванну, чтобы выглядеть более живой, чем обычно. Там я увидела то, что заставило меня улыбнуться. Ну конечно, Сильвен не мог уйти просто так. Черным карандашом для глаз на зеркале было написано следующее :
 «Маленькая сладкая Николет, вчера ты спасла мне жизнь, спасибо. Я не знаю, как отблагодарить тебя лучше, чем этим. В пятницу вечером мы с тобой пойдем в другую реальность. До встречи».
   Выражение «другая реальность» внушило мне доверие, хоть  и было ясно, что я уже не сдержу обещание, которое дала сама себе. Был только вторник, а мне уже не терпелось «прогуляться внутрь себя».
   Стерев с зеркала послание Сильвена, я, с не присущей мне внимательностью, посмотрела на себя. Я совершенно не могла терпеть моменты, когда приходилось разглядывать себя в зеркале. Конечно, как любая девушка, я любила выглядеть хорошо и старалась делать что-то для этого. Но я прекрасно знала, как я выгляжу, я не могла не замечать этого. Уже после 3 месяцев курения марихуаны цвет моего лица напоминал болото. После года – волосы можно было перепутать с соломой, а кожа шелушилась по всему телу. Мне самой было неприятно смотреть на себя, особенно по утрам. Иногда я думала о том, что это убивает не только меня изнутри, но и мою красоту, но эта мысль была очень скользкой и пребывала всего долю секунды. Дальше я просто замазывала синяки под глазами консилером от МАС,( пожалуй, самый дорогой продукт моей косметики), рисовала аккуратные стрелки и расчесывала свои тонкие слабые волосы.
  Мой день в колледже не шибко отличался от вчерашнего, только тем, что мадам Боннар отсутствовала и на культуре Франции мы просто сидели с Луисом и разговаривали. В этом городе у меня не было никого, с кем я могла бы поделиться тем, что случилось у меня вчера, кроме Лу. Поэтому я рассказала ему. Тот окрестил меня спасительницей и мы оба рассмеялись.
– Сильвен обещал сводить меня в другую реальность. – я рисовала узор на руке друга.
– Николет, ты совсем  не сдерживаешь свои обещания. Как же неделя без наркоты? Я не хочу быть нудным, ты же знаешь, но с такими успехами ты закончишь, как Сильвен. – Лу говорил зло, что совсем не шло ему.
– Сильвен не умер.
– Меня волнует это меньше всего. – Луис улыбнулся. – Очень красивые закорючки.
  Я посмотрела на друга и тоже улыбнулась. Если бы не он, я бы умерла со скуки в этом колледже.
– Посмотри, что я тебе принес. Что скажешь? – Лу достал из сумки эскизы одежды. – Я наконец закончил всю «коллекцию». – он рассмеялся.
– Это поразительно, Лу. Ты чертов гений. – я действительно никогда не видела ничего подобного и в очередной раз убедилась, что мой друг добьётся больших успехов. – Ты невероятно талантлив, ты это знаешь?
– Брось, Ники. Ты же помнишь, что после колледжа я буду специалистом международных отношений.
– Сам брось, никогда ты им не будешь.
– Отец не станет меня слушать. – парень улыбнулся. – Что же это я буду, как девчонка, «тряпки» шить.
– Ты только покажи ему свои работы, и он тут же передумает, вот увидишь
   Я была уверена, что такие талантливые люди не могут быть специалистами международных отношений.
  Я нарушила свое обещание уже в этот вторник. Под матрасом моей кровати хранился небольшой пакет анаши. На черные дни. Я подумала, что с таким кругом знакомых наркоманов, я не буду голодать даже зимой. Воспоминания о прошлой жуткой зиме заставили меня съежиться от внезапного холода.
  Эти два года, которые я провела в кайфе и блаженстве, я была довольно осторожна. Сначала я курила по выходным, меня это развлекало и забавляло. Потом мне хотелось все больше и чаще, и я не могла сказать «нет» самой себе. Доходило до безумных истерик, бешеных криков. Пару раз я бежала, чуть ли не через весь город, под дождем, наступая на лужи так, что они обливали меня с головы до ног, когда Сильвен говорил, что у него что-то появилось. Передо мной не было преград, я была готова на всё. Все что угодно, только дай мне то, чего я хочу. Чаще всего я не платила за наркотики, Сильвен был моим добытчиком, но иногда, за особенно хорошие вещи, приходилось отдавать сотню другу. Я оставалась без еды, но разве это важно?
  Этот вечер наедине с моей квартирой очень понравился мне, я была счастлива. Я счастлива каждый раз, когда что-нибудь принимаю. Но, конечно, ничто не сравниться с первым опытом. 
  За все время, пока я в среде наркотиков и кайфа, я поняла для себя одну вещь: Это все замкнутый круг, никогда ты не получишь такого кайфа и наслаждения, как в первый раз. 
Это святая правда. На самом же деле я поняла это уже во второй раз курения марихуаны, но не решалась признать, да и сейчас не могу это сделать до конца. Где-то  внутри себя каждый наркоман,  с чем бы он ни был повязан, понимает это. Понимает, но упорно ждет и надеется, что однажды он испытает то же, что и в первый раз. Все это ничто иное, как самообман, на котором и строится зависимость. Да, безусловно, зависимость на физическом уровне имеет здесь одно из почетных мест, но как бы там ни было, человек достаточно силен, чтобы побороть ее. Психологическая зависимость – другой разговор.
  Ты пробуешь на вкус пусть ту же  марихуану. Твой первый раз. Он должен быть грандиозным, у тебя ведь огромные ожидания. Ты сидишь, положив руки на колени, и ждешь, когда тебя начнет накрывать, когда наступит тот самый переходный момент. Тебе кажется, что ты ждешь уже черт знает сколько, но прошло только пару минут. Ты не замечаешь линию, за которую перешагнул. Ее просто нет. Ты ловишь себя на мысли, что с тобой что-то не так и мир вокруг не в порядке. Ты замечаешь изменения, которые в тебе происходят, ты можешь их потрогать. Тебе хочется кричать, потому что тебе очень страшно. Тебе страшно, что это никогда не прекратится. Но страх уходит. Ты снова спокоен. Ты смотришь вокруг и удивляешься, как невероятно прекрасно все, что тебя окружает. Пожалуй, ты никогда ничего подобного не видел. Да-да, без сомнений. И ты улыбаешься этому. Ты улыбаешься самым незначительным вещам вокруг тебя, потому что они поразительны. Тебе нравится состояние полной невесомости и легкости, которую ты ощущаешь. Ты на вершине мира и ты обожаешь это, не так ли? Но потом что-то случается. Ты снова видишь мир таким же серым, несмотря на октябрьское солнце. Тобой овладевает чувство ненависти и апатии ко всему. Тебе хочется есть и плакать. Ты ложишься на кровать и ясно понимаешь, что тебе не нравится то, что ты видишь. Все, сознание изменено. Если ты однажды прошёл через изменение состояния сознания, оно не будет прежним. Ты в ловушке. Ты  пробуешь второй раз и, конечно, не получаешь того, что получил в первый свой опыт. Потом ты пробуешь другие наркотики, которые так же заводят тебя в ловушку.
  Конечно, все зависит от человека, и некоторые не будут пробовать второй раз, решив, что так им будет лучше. И, безусловно, будут правы. Ну а те, кто все же решил идти дальше, не найдя в себе силы смотреть на мир реально, на сколько это возможно, получают в конце концов выбор : жизнь или смерть.
  Мой вторничный трип прошел довольно хорошо и спокойно. Никаких обострений и неожиданностей. С одной стороны я понимала, что не сдержала свое обещание по поводу наркотиков на эту неделю, но с другой стороны, в пятницу меня ждало что-то очень грандиозное, поэтому я решила аккуратно войти в этот бурный поток. Хотя, конечно, это просто нелепая отговорка. 
  Среда и четверг казались одинаковыми. Сначала колледж, потом «супертрава», съедание половины содержимого холодильника, сладкий сон до утра. Все снова прошло хорошо... Разве что в четверг я очередной раз разбила зеркало в ванной. Почему? Я зашла умыться, потому что казалось, что мое лицо облизывают языки пламени. И, конечно, я засмотрелась в зеркало. Если уж я встречаюсь в трипе с зеркалом – я пропала. Могла стоять перед ним часами и смотреть, что в нём происходит. Это до ужаса интересно. Иногда я вижу милые добрые лица или события, а иногда все бывает совсем плохо, как было сейчас, например. Вокруг меня было с десяток мертвых рук, которые тянулись откуда-то из темноты. Обычно я спокойно отношусь к таким вещам, но сейчас отреагировала слишком резко – феном по зеркалу.
  В пятницу я проснулась с хорошим настроением и небольшой дрожью в теле. Я решила устроить себе выходной – отдых от колледжа. Было 12 дня, когда позвонил Сильвен. Я была в предвкушении.
 – Привет, Ники! – у парня тоже было отличное настроение.
– Привет, я ждала твоего звонка. Ты очень заинтриговал меня своим посланием на зеркале. Кстати, оно разбито.
– Что случилось?
– Руки тьмы.
– Пакет на черные дни?
– Да.
– Ну, ничего, после того, что я сейчас скажу, ты бросишь тосковать по зеркалу. – Сильвен откашлялся. – Тебе что-нибудь говорит имя Леон Брюингер?
– Никак нет. Впервые слышу.
– А Лео Брю?
– Нет. Сильвен, не томи, кто это и почему ты о нем спрашиваешь? – мне уже не терпелось узнать, что меня сегодня ждет.
– Эх ты, таких людей надо бы знать. Лео Брю – очень крупный наркобарон, который никогда не сидел. Он легенда, понимаешь, Ники? Лео два с лишним года жил и работал по всей Америке, теперь вот возвращается домой. Он родился в Реймсе, но родных у него не осталось, только брат – Безумный Фрэнки, да и тот уже 5 лет как в психушке. Лео, по моим сведениям, приезжает сюда всего на пару недель, потом переезжает жить в Париж и, вроде, планирует вести бизнес прямо внутри города. У него много приближенных и сам он очень опасный человек, Ники. Таких людей надо бы знать.
– Я очень рада за него, но причем тут я и вообще, зачем ты мне о нем рассказал, для пополнения знаний о наркобаронах? – меня уже даже взбесило, что Сильвен не говорит прямо о нашем походе в другую реальность.
– А при том, что Леон устраивает сегодня огромную вечеринку в «Лапостроф». Ты там была? – я чувствовала, как Сильвен улыбается.
– Нет, никогда, но наслышана, что это самое крутое ночное место в Реймсе.
– Сегодня вечером ты там будешь. Я с некоторыми друзьями Леона забирал его сегодня из аэропорта, и он дал мне два приглашения. И угадай, кто получит второе.
– Ох вау, Сильвен, ты шутишь?
– Конечно нет. Ты только представь, какое разнообразие наркотиков там будет! И все они будут бесплатными. Как тебе?
– Бесплатными? Но почему? – меня это удивило и безумно обрадовало.
– Лео сказал, что это в честь возвращения домой. Ну, так что, надеюсь, ты согласна?
– Конечно, спасибо огромное. – я улыбалась в предвкушении удачного вечера.
   Сильвен говорил о Леоне Брюингере, как о боге, он явно был восхищен им. Думаю, это даже доходило до фанатизма в какой-то степени. В один момент меня это даже напугало. А что, если он хотел стать одним из людей Леона? Я надеялась, что он не до того безумен.
   Впрочем, скоро мне наскучило думать об этом. Я начала собираться на грандиозный вечер. Я хотела выглядеть потрясающе. Макияж, туфли-лодочки и очаровательное платье из атлабасовой ткани, которое подарил Луис. Я себе нравилась, насколько это вообще было возможно.
В 8 вечера к моему дому подъехало такси, в котором уже ждал Сильвен. Не будет ипокритством, если сказать, что таким красивым я никогда его не видела. Я даже не думала, что в его гардеробе есть костюмы. Когда я села, парень обнял меня за талию. У него было возвышенное настроение, но я была уверена, что он еще ничего не употреблял.
– Сегодня важный вечер, Николет. – Сильвен мечтательно вздохнул.
– Чем он так важен для тебя?
– А для тебя разве нет?
– Я иду туда, чтобы бесплатно кайфануть. Разве это имеет какую-то особую важность? По-моему, это уже обыденность. – я пожала плечами.
– Меня не особенно волнуют наркотики. Тут дело в другом. Я хочу войти в доверие к Леону.
– Зачем тебе это нужно, Сильвен? Ты сам говорил, что он опасный человек.
– Но те, кто с ним – всегда в безопасности. Я хочу быть одним из его людей. Тогда и в Париж уеду с ним. Это деньги, это авторитет, бесплатные порошки и травки на блюдце.
– Не в этом же счастье, Сильвен!
– Правда? Даже не думай говорить, что ты знаешь, в чем оно. – мужчина повысил голос.
– Хотелось бы мне ответить «да».
И всю дорогу до клуба мы ехали молча. Сильвен не отпускал меня из объятий. Он не злился. Я очень надеялась переубедить его насчет Леона Брюингера.
Мы спокойно прошли фейс-контроль и нашему восторгу не было предела, когда мы оказались в самом центре этого скопища наркотиков и разврата. В клубе была основная танцевальная площадка, длинная барная стойка и второй этаж. Там, как я думала, заседал сам наркобарон с охраной и парочкой длинноногих девиц. Людей было не так много для такого большого клуба.
– Только по приглашениям. Только знакомые. – пояснил Сильвен.
  Повсюду ходили девушки в коротких юбках и топах, с подносами в руках, рассекая густой дым от курения травы. Содержимое подноса было довольно обширным: небольшие пакетики травы, гашиш, героин, кокаин, MDMA на любой вкус и цвет, LSD, грибы по 5 грамм в пакете, спайс, винт. Я решила не давать волю ни себе, ни своему сознанию. Несмотря на то, что на расстоянии вытянутой руки были объекты неукротимого соблазна, я была в сознании. Я держала себя в руках. Только я хотела взять лист А5 с марками, Сильвен схватил меня за руку и потащил за собой. ¬ ¬¬¬¬¬¬
- Сильвен, куда ты? Отпусти меня! – мои попытки вырваться оказались ничтожными.
- Молчи и иди за мной.
  Сильвен повел меня по высокой мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. Лестница казалась слишком массивной по сравнению с хрупкостью всего заведения. На первых нескольких ступенях сидели молодые люди, которые чувствовали себя, по всему видимому, на вершине мира. И даже выше.
  Я уже совсем не сопротивлялась, а покорно шла, держа Сильвена за руку. В какой-то момент мне стало неуютно и почему-то неловко, будто меня взяли с поличным. Откуда такое чувство?
  Как только Сильвен взял меня за руку и повел, сквозь танцующих одурманенных людей, я сразу поняла, в чем дело. Он хотел познакомить меня с Всея Леоном Брюингером.  Я, не имевшая понятия о том, как выглядит Брю, представила себе довольно странного некрасивого мужчину с отвисшим животом, величиной с калабаш, большим усатым лицом и распухшими губами, которыми он облизывал своих девочек. От этой картины у меня активировались рвотные рефлексы.
  Сложно повторить то выражение лица, которое было у меня, когда мы поднялись на второй этаж и перед нами предстал наркобарон. Несколько секунд я стояла с открытым ртом, что совершенно противоречило правилам этикета при первой встрече.
  Однако я просто была не в силах скрывать свой шок, своё невероятное удивление, в которое привел меня Лео Брю.  Перед нами на фиолетовом кашемировом кресле сидел  красивый мужчина лет двадцати пяти. Говоря без преувеличений, он был очень хорош собой. Его аккуратно уложенные белые волосы; темно-зеленые глаза, в которых то и дело загорались искры; пухлые, красные от вина губы; шрам, идущий от правого уголка губ до подбородка и спускающийся, может совсем капельку, а может непомерно далеко, под рубашку; его выцветший от времени и солнца рукав на правой руке и свежие татуировки на левой; его большие перстни на указательном и среднем пальцах левой руки – ничего не портило этого очаровательного человека, а лишь непомерно украшало и возвышало в моих глазах. С каждой секундой, каждым движением, каждым неосторожным взглядом, Леон Брюингер раскрывался для меня, как раскрываются тюльпаны, поцелованные солнцем.