Мышь. Ухажер

Каково это, когда кто-то одинок? Один знакомый хряк от скуки зевнул так сильно, что вывихнул челюсть. После этого два дня не мог есть. А для хряка это беда. Или вот одна   белка из соседнего леса как-то загрустила от одиночества. И что в итоге? Затопила слезами муравейник под деревом. Хорошо еще, что стояло лето и все быстро высохло.
Одному быть плохо. Особенно если ты последний динозавр на земле.

Суслик почтительно кивнул и помахивая меню, пошел по летней терассе. Он так ловко лавировал между столиками, что можно было подумать, что он горнолыжник.
- И побыстрей, голубчик! – крикнул ему вслед Виктор.
Потом посмотрел на столик перед ним и недовольно покачал головой. Поднес руку в черной кожаной перчатке к столешнице и брезгливо стряхнул несколько практически невидимых крошек.
- Чертовы бездельники! – подумал он, - Теперь жди его битый час! И все из-за какой-то чашки кофе. Хотя, надо признать, кофе здесь чертовски хорош!
Виктор расстегнул две верхних пуговицы мундира и, стараясь не помять его, откинулся на спинку стула. Для своих лет он выглядел очень моложаво. Ярко синий военный мундир с эполетами выгодно подчеркивал его хорошую физическую форму. Темные рубиновые глаза внимательно и цепко смотрели по сторонам. Было в его облике что-то притягивающее приятное. И вместе с тем хотелось разминуться с ним глазами и пройти стороной.
Мимо, звонко треща мотором, прокатил автомобиль. Редкие прохожие в клубах сизого дыма восхищенно проводили его глазами. Кто-то даже закашлялся.
- Тьфу на тебя! – выругался Виктор и потряс кулаком вслед авто. Его просто мутило от всех этих новинок техники, входивших в жизнь Европы в последние годы. 
- Ибо хаос несут они с собой! Хаос и сумасшествие! – с жаром говорил Виктор своим друзьям, - А теперь они еще придумали аэростат! Разве мышь рождена, чтобы летать? Воистину говорю я вам, господа, мир катится в тартарары и конец его уже близок!
Кофе принесли неожиданно быстро. То ли из-за раннего часа, то ли просто не рискнули связываться с клиентом в мундире полкового интенданта. Виктор все равно изобразил раздражение всем своим видом. Уж его такими штучками не возьмешь!
Он с подозрением глотнул кофе и пряный аромат защекотал ноздри. Кофе был просто волшебным! Второй глоток чудесным образом сменил настроение Виктора. Он зажмурил глаза и улыбнулся. Когда Виктор снова открыл глаза, мир перед ним вдруг наполнился теплым светом. Площадь у городской ратуши теперь блестела каждым своим кирпичиком и булыжником, словно невеста в день свадьбы. Прошедший с утра весенний теплый дождик освежил ее, а поднявшееся из-за окружавших город гор солнце подчеркнуло красоту. Раскрашенные во все цвета радуги дома походили одновременно и на пряники, и на замки, что Виктор лепил из пластилина в детстве. Майский день только начинался и жизнь плавно и ненавязчиво вступала в свои права в маленьком городке на севере Европы. Уже повсюду сновали прохожие. Большинство из них еще не совсем проснулись. Они спешили на службу и словно сомнамбулы, запинались и бормотали себе что-то под нос.
Виктор поморщился словно от зубной боли и сделал еще глоток. Взгляд его пробежал по пряничным домам, поднялся по замысловатой лепнине одного из них и остановился на  неприметной пристройке на покатой крыше. Ее можно было принять за кладовую или за помещение, куда дворник запирает свои инструменты. Но Виктор знал, что это голубятня. Знал он и кто в ней живет. Оставалось лишь с ними познакомиться. Впрочем он был уверен, что это непременно произойдет уже сегодня и только ждал подходящего момента. За этим он сюда и пришел этим утром.
В жизни Виктора все было четко запланировано и подчинялось лишь его жесткой воле. Никаких случайностей и нелепых осечек. Делать все, что задумано несмотря ни на что – таков был девиз Виктора. Вот и на этот раз у него был просто идеальный план. Он сформировался в голове практически сразу, как Виктор увидел парочку голубей в компании с удивительной мышью. Мышь сразу приковала к себе его внимание и заставила старое сердце солдата биться чаще. Случилась эта встреча ровно неделю назад на этом же самом месте. Тогда Виктор понял, что должен заполучить эту мышь. У него всегда было именно так. Он никогда не искал романтических отношений нарочно. Одна короткая встреча, один взгляд, ничего не значащее слово и все его помыслы концентрировались на одном. Вернее на одной. Хотя, часто бывало и несколько романов сразу. Такой уж был Виктор Тромпери. Готовый обогреть и приласкать каждую. Для каждой у него находилось тепло, любовь, сострадание и четкий план.
- Да, именно так детки! - Виктор взглянул на часы, допил кофе и засунул под чашку банкноту. Встав из-за столика он посмотрел на верх, улыбнулся и двинулся через площадь к дому с замысловатой лепниной.
 
Мышь привыкла жить одна. Хотя поначалу даже спать не могла на новом месте. Все думала, вспоминала. Плакала. Потом сушила подушки на солнце весь день…
- Дурочка, - говорили соседи и крутили пальцем у виска,  - Что с такой возьмешь?
Шли дни, за окном то лил дождь, то падал снег. Слез стало меньше и подушки выносились все реже. Дни превращались в недели, недели в месяцы и Мышь наконец свыклась. Обжила свое жилище, придумала ритуалы и отточила до мелочей поведение. Соседи тоже к ней привыкли, хотя продолжали считать странной. Пальцем у виска уже не крутили.

А ведь бывает и так в жизни, что аж слезы подкатят, до того хорошо становится! С тобой начинают происходить по-настоящему волшебные вещи. Тебе даже трудно в это поверить. Ведь ты к этому не готов и не привык. Скажем, ты находишь клад. Или  влюбляешься без памяти и твоя любовь возвращается к тебе. Приходит во взглядах любимых глаз, в нежных поцелуях, в счастливо прожитой жизни, наконец! Тогда ты испытываешь приступы неземного счастья и кажется, что ничто и никто не в состоянии разрушить эту идиллию. А потом ты просыпаешься. Шаришь вокруг руками, и в ужасе понимаешь, что это был всего лишь сон. Что в жизни твоей ничего такого нет... И даже не предвидится. Тогда становится по-настоящему страшно.
У Мыши все было ровным счетом наоборот. Все сны, что она видела, происходили из той поры ее жизни, когда она была по настоящему счастлива. В реальности счастлива. Теперь она отдала бы все, что у нее есть, чтобы забыться и испытать то счастье вновь. Хотя бы во сне. Но увы! Она оставалась лишь сторонним наблюдателем. Холодным и зачастую циничным зрителем собственных снов. Представьте себе, она их даже комментировала! Типа – Фу, какая толстая я была! Или – А папаша то мой совсем без башни был в ту пору...
Мышь во сне часто видела детство. Пруд перед домом. Заросшие травой дорожки в саду. Мамины лапки... Первый свой выход в свет и феноменальный взлет карьеры в Королевском оперном. Вспоминала свое имя, которым ее уже много лет никто не называл. Но чаще всего она видела во сне его. Молодого графа Сыриуса. И как же нежно звучало из его уст это имя – Маргарита... Сотни раз перед закрытыми глазами Мыши проносились сцены их первой встречи. Тот неловкий первый поцелуй на Мормартре. Короткое лето счастья и то, от чего она всегда просыпалась. В ужасе и с мокрой от слез подушкой. Даже во сне разум охранял ее и не давал ей пережить тот ужас вновь. Он попросту выключал сон и возвращал ее в реальный мир. Но боль все равно оставалась. Не такая острая и разрушительная, как поначалу, боль все же жила в ней и вместе они коротали тусклые дни и иллюзорные ночи. Несмотря на неизменный страшный конец, Мышь каждый день ждала снов, чтобы еще раз увидеть, пусть и со стороны, как счастлива она была. И каждый раз находила в них что-то новое и важное. То, что было сокрыто от ее затуманенного любовью и счастьем взгляда. Она видела знаки прихода любви еще задолго до появления Сыриуса. В цветах, в утреннем дожде, в сиянии звезд. В улыбках прохожих. Сегодня она увидела в глазах любимого тревогу и страх. Но боялся он не за себя. Это был страх за нее, в этом Мышь была уверена абсолютно точно. Любимый знал или просто предчувствовал что-то плохое, грозное, уже нависшее над ними в тот момент, когда она была так бессовестно, непростительно счастлива. Слепа в своем счастье. Если бы могла она в тот момент хотя бы поймать этот взгляд, увидеть, почувствовать неотвратимое. Но увы... Не увидела. Не почувствовала. И все кончилось.

- Не пойму, как можно жить одной? - спросила как-то за дружеским обедом Жане
- Ну я же живу,- ответила Мышь и подмигнула Яну. Она была в добром расположении духа. Отчасти из-за прекрасного обеда, а по большой мере из-за весны, что бушевала за окнами.
- Ну вот представь себе ситуацию - ты решаешь наконец вычистить камин и застреваешь в дымоходе. Теснота, дышать нечем... и только твой зад, как морковка из земли, торчит из камина. Кто поможет тебе в этой щекотливой ситуации?
- С чего бы мне чистить камин? – ответила Мышь, болтая под столом лапками, - Ни разу в жизни не чистила камин. Да и не собираюсь.
- Ну это я к примеру говорю, - не сдавалась Жане,  - Или вот тебе необходимо завести цыплят. Одна тут не управишься, милочка!
- Цыплят? – переспросила Мышь с улыбкой, - Боже упаси заводить их моем возрасте. От них ведь столько шуму!
- С тобой просто невозможно серьезно говорить!
- Говори мо мной несерьезно!
- Ну ты то хоть скажи ей! – всплеснула крыльями Жане.
- Дорогая, - наконец смог сказать Ян, прожевав добрый кусок смородиного штруделя, - Ну чего ты к ней привязалась? В конце концов это даже не тактично!
- А с тобой я еще поговорю дома! – сказала Жане и нахохлилась.
- Скажи мне, подруга, - спросил Ян Мышь, - Как ты думаешь справлять свои именины в этом году?
- Даже не думала об этом еще, - сказала Мышь и крепко задумалась.
- Предлагаем устроить вечеринку! - наконец решилась Жане, - Мы уже обо всем подумали и...
- И мы поможем тебе все организовать, - добавил Ян.
- Ну, не знаю, - сказала Мышь, - Я уже лет сто не справляла свой день рождения. Какой вообще в этом смысл?
- Вот именно! – с жаром сказала Жане, - В твоей жизни практически ничего не происходит! Какой тогда вообще смысл жить?
- Я подумаю над этим, - пообещала Мышь.
- Над чем именно – над вечеринкой или ...? - Жане даже побледнела и привстала со стула.
- Чего тут думать!  - закричал Ян, - Только представь себе, как будет весело! Ты пригласишь гостей. Накроем роскошный стол, Жане испечет свой фирменный двухэтажный торт с кремом. Выпьем шампанского и будем танцевать до утра!
- Гостей? – усмехнулась Мышь, - С таким же успехом мы можем начинать праздновать прямо сейчас, - Мышь глубоко вздохнула и махнула рукой, - Времена моих балов канули в лету...
- Брось, Мышь! Пригласишь ящерок, плюс мы с Жане и ты. Это уже шестеро. И, кстати, мы давно хотели познакомить тебя с одним нашим другом.
- Точно! С Виктором, - оживилась Жане, - Он такая душка!
- Да Вы мне уже все уши этим Виктором прожужжали! – сказала мышь. Она помолчала немного, выписывая чайной ложкой восьмерки на скатерти, а потом добавила – Пожалуй стол лучше накрыть на веранде. Весна в этом году такая теплая...
Ян и Жане радостно переглянулись. Все шло по плану.

Вечером того же дня Ян позвонил Виктору.
- Да, спасибо! Обязательно передам. До свиданья! – Ян уже было убрал трубку от уха, когда услышал в ней какой-то треск. Он снова приложил трубку к уху и прислушался, - Аллё! Да... Обязательно. Что? И тебе... Да! Пока!
- Ну? Что он сказал? – спросила Жане, - Он придет?
- Обещал, - ответил Ян, - Какой же все таки он славный!  - Ян налил себе чаю и присел за стол, - Такой деликатный, скромный! И это при его то связях и положении!
- Что? Что он сказал? – Жане от нетерпения даже стала слегка подпрыгивать на месте.
- Сказал, что ему очень неудобно навязываться. Что лучше уж он как нибудь в другой раз. Но я настоял, - рубанул воздух крылом Жане, - В конце концов, кто если не мы? Кто устроит личную жизнь лучшей подруги!
- Да. Только мы, - сказала Жане, - А Виктор для нее просто идеальная пара. Это я поняла с того самого момента, когда увидела его на пороге нашей голубятни. Тогда он помог нам зарегистрировать наше скромное жилище. А мы ведь могли остаться без дома! Он так нам тогда помог! А теперь мы поможем ему обрести счастье.  Не так ли дорогой?
- Ты права, моя семечка!

Когда Виктор положил трубку телефона на рычаг, сердце его пело. Все шло четко по плану. Даже лучше. Эти простаки голуби заглотили наживку, как последние караси! Он налил себе коньяку в пузатый бокал и плюхнулся на продавленный диван. Пружины жалобно звякнули и словно эхо раздался звонок телефона. Виктор глотнул коньяка и расплылся в блаженной улыбке. Кажется фортуна снова на его стороне! Как же ловко он провернул это дельце с липовым выселением голубей! Просто гениально! Жаль – некому оценить. Но ничего, когда нибудь он издаст свои мемуары и вся Европа ахнет! Уж тогда все узнают, кто такой Виктор Тромпери!
Звонок все продолжал заливаться, отражаясь многократно в узких стенах мрачного вида комнаты.
- Кто еще там может быть? – сказал вслух Виктор, но трубку брать не спешил. Он смотрел на телефоный аппарат в изголовье дивана так, как будто хотел его загипнотизировать и ввести в глубокий транс. Телефон однако попался не из робкого десятка. Он все трезвонил. Да так громко и нахально, словно на том конце провода был сам Президент.
- Ладно, господин Президент. На этот раз ваша взяла, - процедил сквозь зубы Виктор и снял трубку. Помолчал секунду, прислушиваясь к треску и шуму на линии и сказал неожиданно тонким и писклявым женским голосом – Аллё! Гертруда фон Штайн слушает. Что? Нет... Он здесь больше не живет. Уже неделю. Да. Милочка, не нужно так кричать, я ведь не глухая! Да что с Вами? – Виктор так вошел в роль, что даже осанка у него стала другая, более женственная. Что уж говорить о голосе?
- Конечно милочка! – Виктор был бесподобен, - Я обязательно передам. Только боюсь, этот господин сюда больше не придет... Да. До свиданья! – Виктор небрежно бросил трубку на рычаг и залпом допил коньяк.
- Чертова баба! – сказал он и улыбнулся. Настроение сегодня ему испортить было просто невозможно.

Когда ты молод, каждый новый день рождения несет с собой надежду, веру в счастливое будущее и чистую без примесей радость. Это замечательный повод пригласить лучших друзей и получить кучу подарков. День рождения - счастливый праздник. Он останется таким до тех пор,  пока ты не поймешь, что стал на год ближе к концу. Со временем, круг твоих друзей стремительно сократится, подарки станут все бессмысленней и уже не будут приносить той радости, что раньше. Ты станешь циничным,  черствым и тяжелым на подъем. И все же. Все же. Даже в твоей окаменевшей ленивой душе раз в году  шевельнется забытое чувство. Ты улыбнешься, закроешь глаза и задуешь свечи на торте...
Мышь медленно выплыла из тумана сна и открыла глаза. Что то было не так, как обычно. Но что? Обычное весеннее утро. Она под пуховым одеялом. На ней любимая пижама с веселыми коровами. Тепло и уютно...
- Весеннее утро? Веселые коровы? Минутку... Ну да! Сегодня же мой день рождения!
Мышь откинула одеяло, нащупала лапками тапочки на полу и басом пропела: - С днем рожденья тебя-я-я! С днем рожденья тебя-я! С днем рождения тощая, старая коро-о-ова-а! С днем рожденья те-е-е-ебя-я-я-я-я-я!
Так начался ее день и надо сказать получился он далеко не самым плохим, хотя и суетным. Ну хорошо, день получился просто замечательным! Особенно его вторая половина. А теперь все по порядку. 
До обеда Мышь уютничала в кресле-качалке и все думала о том, что бы ей одеть к праздничному столу и какую прическу сделать. Потом постепенно от теории она перешла к практике и устроила в доме настоящий переворот. Она без остановки примеряла и разбрасывала повсюду одежду в течение часа, а потом плюхнулась без сил на пол, проклиная свою судьбу и чертову нищету. После обеда с огромным букетом ромашек явилась Жане. Она долго стучалась в дверь, но никто не открыл. Тогда она залетела в окно и обнаружила Мышь на кухонном полу в полной прострации. В лапке та сжимала крохотный кусочек сыра и что-то бормотала про фиолетовый газовый шарф. После короткого, но эмоционального поздравления, Жане взяла ситуацию под контроль. Она моментально успокоила Мышь, подобрала дл нее платье, напоила чаем, накрутила кудри и, разбрасывая повсюду перья, умчалась на кухню.
Подготовка к вечеринке пошла полным ходом. В кастрюльках весело закипело. На огромных чугунных сковородках зашкворчало. Душа запела. Жар от духовки заставил Мышь раскрыть настежь все окна. Свежий весенний воздух смешался с запахами пряностей, свеженарезанных овощей, шоколада и топленого масла. Получилось неплохо. Мышь воспряла духом и принялась резать салаты. Первый, из помидоров и персиков получился просто на загляденье. А вот на русском салате энтузиазм ее подвел. Попутно разговаривая с Жане о причудах ранней весны, она слегка порезала ножом палец и ровно 11 секунд пролежала в обмороке. Может быть она пролежала и подольше, но поскольку никто не обращал на нее внимания, а на полу лежать было неудобно, Мышь со стонами и причитаньями вылезла из под стола и ткнула раненную лапку Жане под нос.
- Горе ты мое, - запричитала голубка, перевернула котлеты и занялась раной. Порез  под аккомпанимент воплей и проклятий обработали йодом. Подготовка к празднику вошла в финальную стадию.
К четырем часам пополудни в доме все сверкало. Стол был накрыт как и задумывали на свежем воздухе. Все блюда были приготовлены и даже паркет в гостиной отполирован так, что на него было скользко смотреть. В томительном ожидании Мышь и Жане провели около часа. Наконец гости стали собираться. Первым пришел Ян в ослепительно белом фраке и с огромной перевязанной красной лентой коробкой. Венчал коробку замысловато повязанный  красный бант.
- Цветы тебе уже вручила моя дражайшая супруга, а это от меня, - Ян протянул коробку и потянулся сам за поцелуем.
Мышь уже и забыла, как же это здорово – получать подарки. Она нетерпеливо облобызалась с Яном и с радостным визгом набросилась на коробку. Куски оберточной бумаги и ленточки полетели во все стороны! Шуршание бумаги и вопль радости: – Роликовые конечки! Я именно о таких и мечтала! Мышь не медля ни секунды села на пол, скинула туфли и натянула ролики.
- Ах, теперь я снова молодая! – воскликнула Мышь и грациозно покатила по коридору. Движения ее были плавными и артистичными. Хотя в какие-то моменты казалось, что падения не избежать. Мышь докатила до кухни, ловко развернулась, сделала реверанс и стрелой вернулась к ошалевшим Яну и Жане.
- Чего рот разинули? – сказала она, - Проходите в гостиную, а я тут пока еще покатаюсь!
Гости прибывали, и настроение Мыши все улучшалось. Она выделила специальное место в гостиной для подарков и теперь там красовалась пузатая китайская ваза, альбом репродукций современных еврейских художников, ящик шампанского, куча всякой милой мелочи и конечно роликовые коньки. Их пришлось снять после того, как Мышь наехала на хвост Ящерки Зои и основательно попортила ее праздничный наряд.
Последним пришел Виктор и это надо было видеть. Мышь сама открыла входную дверь и в дом медленно вплыл огромный букет садовых роз. Следом вошел Виктор, каждое движение которого говорило о важности и значимости происходящего. Он прикрыл дверь, отставил трость и, многозначительно глядя на Мышь сверху вниз, сказал поставленным командным баритоном:
- Сударыня! Для меня огромная честь поздравить Вас с днем рождения и представиться. Тромпери, - он склонил голову в приветствии и щелкнул каблуками начищенных до блеска сапог, - Виктор Тромпери.
- Ах, сударь, - в замешательстве ответила Мышь, - Право, я так рада. Мне столько о Вас говорили...
- Позвольте Вашу лапку, мадам, - играя бровями, сказал Виктор и, не дожидаясь ответа, сделал шаг вперед, нежно взял Мышиную лапу, поднес к губам и шумно поцеловал, - Такая честь..., - шептал он при этом, - день рождения..., богиня...
- Ну что ж мы стоим? – наконец опомнилась Мышь, - Прошу Вас в гостиную, - она аккуратно забрала свою лапу и отвела Виктора к остальным гостям.
Остальные гости в это время играли в шарады, но было очевидно, что все только и ждут, когда же обьявят к столу. Все с надеждой посмотрели на вошедших. В гостиной повисла тишина.
- Дорогие друзья! Дамы и господа! – сказала Мышь и голос ее слегка дрогнул, - Поскольку все гости собрались, я приглашаю Вас к столу! Прошу!, - и она указала на открытые двери, ведущие на веранду. За ними под тенью платанов был накрыт роскошный праздничный стол, украшенный цветами.
Уверен, что каждый из вас присутствовал на таких мероприятиях и легко может представить себе, что было дальше. Шумное оживление, шарканье ног, скрип передвигаемых стульев, смех. Затем звон бокалов, хлопки открываемых бутылок и радостный шум голосов:
- Позвольте за Вами поухаживать!
- Да, этого салата... Только совсем немного! Спасибо!
- Простите, забыл как Вас зовут...
- Буженина выглядит просто фантастически!
- Нет, я пожалуй буду водку. Лейте полную!
- А сколько ей стукнуло?
- Передайте горчицу, пожалуйста! Да, это я Вам! Спасибо!
И вот уже у всех налито и закуски нашли свое место в каждой тарелке. Но пока никто ничего не ест и не пьет. Ну разве что самые наглые или голодные. Да и те делают это как-то воровато, с опущенными плечами. Даже жуют украдкой. Все остальные ждут первого тоста. И как всегда, никто не хочет его произносить. То ли стесняются, то ли не хотят показаться выскочками. В-общем, над столом повисла неловкая пауза. Даже слышно, как в соседнем дворе женский голос отчитывает ребенка.
- Позвольте мне сказать! – заминку нарушил приятный мужской баритон.
Все взоры устремились к имениннице, возле которой с бокалом шампанского в руке встал навытяжку Виктор. Место его за столом совершенно случайно оказалось возле Мыши и именно он вызвался сказать первый тост.
- Еще толком не знаком с именинницей и уже тосты толкать? Каков прохвост? Откуда он только взялся? - Именно это было написано на лицах большинства гостей. Кое-кто даже сказал это вслух. Правда очень тихо. В-общем, на лицах у большинства гостей была живописная смесь удивления, порицания и облегчения оттого, что тост не надо говорить им самим.
Мышь кивнула головой в знак согласия и приготовилась слушать. По веранде пролетел шепоток: - Конечно. Пожалуйста. Извольте... Просим. Отчего же нет...
- Я, извиняюсь, впервые в этом доме, - прокашлявшись начал Виктор, - И с именинницей имею честь быть знаком всего..., - он глянул на часы, - двенадцать с половиной минут. За слолом раздались смешки. – Но вот не сдержался и хочу сказать тост. Скажу не кривя сердцем о том, что именинница – прелестная женщина и замечательный друг! Ну то, что она прелестна и обворожительна это, знаете ли, факт, который прямо таки бросается в глаза. И в этом я мог убедиться сразу же, как только она открыла мне двери в этот замечательный дом!
За столом раздались хлопки и поддерживающие крики. Виктор произносил тост словно популярный лектор на научном семинаре или выдающийся политик на собственной инаугурации. Манеры его были просты, речь плавна и крепко скроена. Он был спокоен, дружелюбен и от него буквально исходили волны какого-то магнетизма. Вроде бы и говорил то он обычные, даже банальные вещи, но за столом все заулыбались, обстановка стала еще более непринужденной и дружеской. Все внимательно прислушивались к каждому слову Виктора. Включая и Мышь.
- Ну а насчет дружбы... Так это, дамы и господа, - Виктор провел рукою, указывая на всех сидящих за столом, - Видно по тому, сколько хороших людей собралось на ее дне рождения и как трогательно Вы все к ней относитесь!  За столом раздался просто шквал аплодисментов. Кто-то даже свистнул.
- Ура! Выпьем за Мышь! Ай да генерал! – раздались крики.
Виктор улыбнулся и поднял руку. За столом, как по мановению волшебной палочки мгновенно повисла тишина. Все застыли с поднятыми рюмками и с застывшими улыбками на лицах.
- Предлагаю выпить за здоровье многоуважаемой именинницы и пожелать ей крепкого, как алмаз здоровья и огромного, как Эверест счасться! – Виктор сделал небольшую паузу, эффектно  поднял бокал над головой и уже почти крикнул, - А особенно желаю ей любви, дамы и господа! За Мышь!
- За мышь! Ура! – гости просто обезумели после такой пламенной речи. Все бросились обниматься и целоваться и каждый норовил чокнуться с Мышью и конечно же с Виктором.
– Какой замечательный тост! – слышалось из каждого угла, - Кто таков этот Виктор! Судя по мундиру, он военный. Наверное генерал... - Генерал? Бери выше! Маршал!
- Еще минутку Вашего внимания, дамы и господа! – прокричала мышь, стараясь быть услышанной. Когда гости поутихли, она посмотрела на Виктора и сказала негромко: - Благодарю Вас за прелестный тост! – потом подняла бокал и обвела взглядом гостей: - Друзья, хочу представить Вам Майора-интенданта в отставке Виктора Тромпери. Он в нашем городке не так уж и давно, но уже успел сделать много добрых дел. Включая и этот тост, - Мышь снова пристально посмотрела на Виктора и села на место под приветственные крики гостей. Наконец-то можно выпить шампанского! Спустя пару мгновений Виктор наклонился к огромному розовому банту на плече Мыши и негромко сказал: - А ведь Вы все про меня знаете.
- Ах, это все Ян и Жане... Они мне буквально все ужи прожужжали о Вас, - Мышь смущенно опустила глаза на тарелку с огромным куском рыбного пирога, - Я хочу поблагодарить Вас от всего сердца, Сударь!
- За что?
- За Вашу бескорыстную помощь. Без вашего участия мои друзья потеряли бы свой дом...
- Ах это! Пустое, - ответил Виктор, - Они такие славные эти Ваши Ян и Жане! Для меня было чистым удовольствием помочь Вашим друзьям. К тому же, не познакомься с ними, я не встретил бы и Вас, - Виктор пристально посмотрел в глаза Мыши и взял ее лапку в свою, - Так что и бескорыстным этот поступок назвать нельзя...
- Верно, - прошептала Мышь, улыбнулась и потянулась за салфеткой. Лапка ее все еще была у Виктора.
Последние гости ушли далеко за полночь. Усталая и довольная Мышь сидела на диванчике в кухне и слушала Виктора. Как-то само собой получилось, что они остались вдвоем. Виктор вместе с Жане и Яном взялся помочь Мыши убраться после того, как начали расходиться гости. Голуби уже полчаса, как ушли, а Виктор по свойски домывал бокалы. С полотенцем на плече и с легкой улыбкой, он был так уместен и приятен здесь в доме Мыши в этот поздний час.  Он все что-то говорил и говорил. Рассказывал смешные истории про службу, про свое детство, еще много всего. Мышь уже и не вслушивалась в смысл его слов. Спокойный и глубокий голос Виктора словно гипнотизировал ее. Мыши стало так безопасно и тепло рядом с ним. Она смотрела на его крепкую спину и улыбалась.