11

 Воскресение прошло в молчании и в кровати. Я, если и хотела все это прекратить, то просто не находила в себе силы. Дакоту и, наверное, Йохана все это уже порядком раздражало, но они не отступали.
  «Николет, на улице солнышко, пойдем же погуляем. Николет, тебе нужно поесть. Николет, тебе  нужно попить. Николет, тебе нужно принять душ. Николет, Николет, Николет».  Молчание.
  Дакота не знала, что ей делать, ведь в понедельник ей нужно было на учебу.
– Езжай. Я не маленькая. – только и сказала я.
– Но как же я оставлю тебя одну в таком состоянии…
– Я в поря…– И меня вырвало.
  И знаете, какой урок на тот момент я вывела для себя? 4 марки существенно отличаются от 1.5. Поэтому больше не буду экспериментировать. Моя жизнь и здоровье не играло для меня существенно никакой роли.
– А может, ты поедешь с нами? – Йохан сел на кровать.
– Нет.
– Но… – Дакота хотела возразить.
– Дакота, дай мне неделю и я сама приеду на следующие выходные. Обещаю.
– Я не знаю. Все же это рискованно.
– Все будет нормально со мной. Ты же знаешь. – я выдавила жалкую улыбку и меня снова вырвало.
  В конце концов, ребята сдались и уехали. Мне было жутко не по себе одной в этой квартире.  Казалось, что я никогда не выберусь из этого состояния, так и буду лежать целыми днями в собственной блевотине и умру от истощения, а может, от тоски.
  В понедельник пришел Сильвен, и я ужаснулась, увидев его.
– Это я сделала?
  Его лицо всё было в царапинах, на руках синяки и порезы. Сильвен выглядел уставшим и измученным, словно не спал несколько дней.
– Да. Но это не важно. Я безумно рад тебя видеть. И рад, что ты хотя бы жива. – он улыбнулся.
– Прости, я даже не могу представить, как тебе ужасно было.
– Уверен, что можешь. Тебе гораздо хуже.  Ты моя красивая девочка, нужно привести тебя в порядок и поесть тебе тоже нужно.
– Боюсь, меня снова вывернет.
– Это ничего.
  Сильвен поцеловал меня в висок и обнял. Хотела бы я сказать, что в этот момент все стало лучше, но это не так. Просто стало немного теплее. Хотелось бы сказать, что цветы распускались в моей душе, но там по-прежнему стояли разбитые горшки с умершими цветами, о которых никто не заботился и которые никто не любил. Но мне хотя бы стало теплее.
  Сильвен принялся убирать в комнате. Вытер блевотину, закинул постельное бельё в стирку, застелил новое, открыл окно, собрал и выбросил мусор, вымыл пол и полил хризантемы.
– Я в магазин, будем готовить ужин! – он ушел.
  В коридорчике я посмотрела на себя в зеркало и скривилась. Я решила, что нужно все таки привести себя в порядок. С этой мыслью я пошла в ванную. Чистая и даже красивая,  я предстала перед Сильвеном, когда тот вернулся из магазина с двумя пакетами.  Мужчина опустил пакеты на пол, подошел ко мне, провел рукой по моему лицу, убрав волосы за уши, и поцеловал в губы так нежно, как это только возможно.
– Ты потрясающе красивая.
– А ты потрясающий льстец. – Я улыбнулась и сама этому удилась.
Сильвен улыбнулся моему удивлению. Он отнёс пакеты на кухню и принялся разбирать. Я смотрела на него и понимала, что мне с ним действительно хорошо, что я чувствую себя спокойнее и лучше и вроде даже воспоминания о трипе стали не так явно мелькать перед глазами. Я начала помогать ему и поняла, что жутко хочу есть. Это чувство даже обрадовало меня.
– Как ты смотришь на творожную запеканку и салат с грибами?
– Голодными глазами!
– Вот и отлично! – у Сильвена зазвонил телефон.
– Я у Николет, - он ответил – Да, хорошо, думаю, она будет не против. Что? А, хорошо, отправлю адрес СМСкой. Да, ждем.
– Не против чего?
– Сейчас должен заехать Лео. Я теперь с ним. – Сильвен мял творог вилкой.
– Что значит с ним? –мне это не нравилось.
– Я встречался с ним вчера, и он сказал, что я теперь в его команде.
– О, милый! – в общем, я знала, что это неизбежно, но не думала, что так скоро.  – Ты теперь бросишь меня? Оставишь здесь?
– Ну конечно я тебя не оставлю, Николь. И вообще, бросай колледж, поехали со мной в Париж! – Сильвен разбил яйцо к творогу.
  Я рассмеялась. Если бы я бросила колледж, родители оторвали бы мне голову. Как же я могла их подвести. Ха! Но они тоже подвели меня. И не раз! С одной стороны мне казалось смешным предложение Сильвена, с другой – лучшим в моей жизни. И я никак не могла понять, что преобладает.
  Сильвен поставил запеканку в духовку, я замешала салат. Раздался звонок в дверь. Эти два дня я практически и не вспоминала о Лео Брю, но чтобы не слыть ипокриткой, надо бы признаться, что он мне безумно понравился. Он вошел в квартиру такой же очаровательный, каким был при нашей первой встрече. На нём было черноё пальто. У меня слабость к чёрным мужским пальто.
– Здравствуйте, Николет. Здравствуй Сильвен. – его улыбка осветила квартиру.
– Леон, что скажете, если мы перейдем с вами на «ты»? – мне было странно такое официальное обращение.
– С радостью, Николет. Сильвен, у меня для тебя первое поручение. Внизу стоит одна из рабочих машин, а в ней товар на 50000 евро. Ты должен отвезти его в Люксембург, отдать и получить ровно эту сумму. Адрес найдешь прямо в машине. Не подведи меня.
– Отлично, когда отправляться?
– Сейчас.
– Сильвен, не надо… – я пыталась переубедить его.
– Николет, я позвоню, когда вернусь. – его голос был строг и непреклонен.
– Я пойду. Мне тоже позвони. – Леон улыбнулся и взялся за ручку двери.
– Может, останешься на ужин? – я не знаю, зачем сказала это.
– Хм, почему бы и нет. Был бы очень рад ближе с тобой познакомиться.
  Сильвен уехал, и мне оставалось только надеется, что все будет хорошо. Рядом с Леоном я чувствовала себя красивой сильной девушкой. Я наслаждалась этим чувством. Он напоминал мужчину 19 века, возможно, писателя или поэта. Такой добрый и кроткий, своенравный и нежный. Иногда казалось, что какая-то нелепость в том, что он – наркобарон.  Порой виделся в нем человек патетичный, а в другое время скромный и смущенный моим присутствием. Мне нравилось то, что в нашем общении «власть» сменялась, и каждый имел возможность править разговором или действием. Нравилось так же и то, что в этих самых разговорах была разнообразность мыслей и тем. Мы могли смеяться над какими-то нашими историями из жизни, а могли говорить о творчестве Шекспира или Толстова.
– Ты знаешь, а ведь Толстой на дух не переносил Шекспира!
– Бредни!

  Наше общение было идеальным с точки зрения общения. И еще лучшим с моей точки зрения. Но в тот вечер мы только пытались узнать что-нибудь друг о друге, пытались проникнуть внутрь и рассмотреть получше, что да как. По такому случаю я даже достала бутылочку каберне.
– Довольно вкусное вино. – Леон рассматривал напиток через стекло бокала.
– Разбираешься в винах?
– Да что там разбираться! А вообще, в 18 лет я был сомелье.
– Серьезно?
– Совершенно.
  Леон Брюингер не был особым охотником рассказывать о своём прошлом, и внушительная его часть осталась для меня под пеленой тумана. Но если его хорошенько расспрашивать, он иногда отвечал. Может, врал, но не похож он на лжеца. Как и на наркобарона.
– Вопрос не для женщин, но я забыл спросить у Сильвена, Николь, сколько тебе лет?
– 17. Как так получилось?
– Что?
– Как ты стал сомелье? – мной овладело дикое желание узнать все про Леона, будто я не смогла бы дышать без этой информации.
– У моего отца был хороший ресторан в Париже, и он устроил меня туда, когда стукнуло 18. – Брю потер глаза.
– А сколько тебе сейчас лет? – вино ударило в голову, и я спрашивала все, что приходило на ум.
– 26. Ну все, хватит вопросов обо мне, Николь. – он нежно улыбнулся. – Расскажи мне о себе. О чем ты мечтаешь?
– Трудно мечтать, когда ты только и думаешь, где бы взять травы и как получить больший кайф. А вообще, когда-то я мечтала стать модным журналистом, путешествовать по миру, писать книги… – Я опустила глаза и вздохнула.
  Леон слегка дотронулся до моей руки, а через секунду его рука уже была на моей.
– Попробуй совместить мечту и наркотики, думаю, тебе понравится. Ты милая, умная и очень красивая девушка, у тебя все должно получиться.
  Я зевнула. Ужасно хотелось спать.
– Вижу, ты устала. – он убрал руку. – Мне пора, а ты ложись спать. Мне было очень приятно познакомится с тобой, Ники.
– Тебе очень пора?
–Нет.
– Тогда останься. – скорее всего это говорило вино, а может и нет.
  Я прошла в спальню и упала на кровать, винное море в моём желудке распускало цунами направо и налево. Мне было хорошо. Брю упал рядом. Этот мужчина вдохновил меня своими словами, мыслями и красотой, поэтому я сейчас была в творческом припадке.
– Ты покорила меня, Николет. Не знаю чем, да и знать не хочу. Ты такая настоящая и милая, и добрая. Я не понимаю, что за чепуху я сейчас несу и можешь заткнуть мне рот, если хочешь. Но это лучшая чепуха в моей жизни.
  Я рассмеялась.
– Ты под чем-то?
– Нет.
– Удивительно!
– Что?
– Что ты говоришь мне это не под кайфом.
– А как иначе! – он встал. – Тут слишком темно, а я хочу смотреть на тебя. – сказал он и раздвинул шторы.