Мышь и саранчоус

Сон для Мыши, что мультик для ребенка. Короткий, но увлекательный. Оттого и дорожила она своим сном. Тщательно готовилась всегда, настраивалась. Но, как ни крути, а обидные конфузы время от времени случаются. Ведь как бывает - понервничал вечером – получи кошмар. Переел на ночь – увидишь саранчоусов. И не говори потом, что не предупреждали.
Прямо, как сегодня у Мыши. Она ведь обычно перед тем как уснуть, поворочается немного, подумает всласть о чем-нибудь приятном, а тут этот дурацкий саранчоус… Как запрыгнет прямо в сон! И говорит басом: - Мадам, эта перина для Вас слишком мягкая! И прыг в сторону! И уже оттуда: - Попрошу освободить спальное место по особой причине!
- Фу ты, ну ты, прыткий какой!  А по какому, собственно, праву! – возмутилась Мышь, - Думаешь, надел фуражку, так можно командовать? – даже фыркнула во сне, - И вообще, ты кто таков?
- Виноват, - сказал саранчоус и щелкнул каблуками, - Саранчоус первой категории. Теодор.
Мышь внимательно посмотрела на лихие усы на рыбьей морде, на зеленый камзол с кричащими розовыми эполетами и непомерно длинные ноги, и сказала задумчиво: - Теперь вижу, что саранчоус.  Голова от анчоуса, ноги от саранчи. Забавный экземплярчик!
- Крылья забыли упомянуть, - сказал Саранчоус и затрещал малиновыми крыльями. Приподнялся над землей в каком-то дерганом полете. Так напрягся, что, кажется, сейчас же глаза выскочат. Мышь даже забеспокоилась – а ну, как и вправду, что случится? Саранчоус кажется тоже самое подумал и тут же спустился с небес на землю. Гордый такой, улыбается снисходительно. Крылышки сзади еще подрагивают.
- Так вот, дамочка, - сказал он, немного отдышавшись, - Я тут временно за главного у вас. Извольте подчиняться приказам.
- Тут у нас это где? – спросила Мышь и в недоумении посмотрела вокруг. Странно как-то все здесь. Словно недоделано.
- В этом сне, - как ни в чем ни бывало ответил Саранчоус, достал из кармана потертый блокнотик и что-то написал в нем огрызком карандаша.
- А что это Вы сейчас там записали? – спросила Мышь.
- Этого Вам знать не положено, - ответил Саранчоус и убрал блокнот и карандаш во внутренний карман камзола. При этом Мышь увидела на шее у Саранчоуса толстую золотую цепь с кулоном в виде обнаженной черепахи.
- Вынужден повториться, - сказал он надменно, - Попрошу Вас покинуть спальное место.
Только сейчас Мышь поняла, что все еще лежит в своей милой кроватке, что само по себе очень странно, ведь сон то уже давно начался. Если конечно Саранчоус не запрыгнул в саму реальность.
Мышь подбила повыше подушку, поерзала немного, чтобы было лучше видно, и снова огляделась по сторонам. Сторон оказалось всего две. В одной стояла кровать с ней самой, а в другой важничал Саранчоус. Как там его звали?
- Теодор, - мгновенно среагировал Саранчоус.
- А Вы чего это чужие мысли читаете? – обиделась Мышь.
- Положено по сроку службы, - ответил Саранчоус и подкрутил ус.
- Странный сон, - подумала Мышь. Две стороны вполне нормальные, а две другие сильно недоделанные. Короче, их просто не было. Мышь попыталась найти этому рациональное объяснение и хоть как-то привязать к теореме Ферма, но запуталась. Трехмерность никогда не была ее коньком, поэтому она не особо расстроилась. Просто отметила на будущее, что в мире есть еще вещи, которые невозможно понять умом, кроме электричества и женской дружбы.
- А там что? – показала Мышь рукой в таинственное ничто.
Саранчоус мельком глянул на вторую отсутствующую сторону и скривился, словно червяка в яблоке увидал: - Не положено знать. Выполняйте предписание!
- С кровати я не сойду, - заявила Мышь и покрепче закуталась в одеяло.
- Вот всегда так, - сказал Саранчоус тоном обиженного ребенка, - Как на ночь лопать, так мы все горазды, а как отвечать за свои действия, так мы по-французски не понимаем.
- При чем тут французский язык? – забеспокоилась Мышь.
- Ну, в смысле… - Саранчоус почесал голову, покрутил в разные стороны глазами, выражая искреннее недоумение, и наконец нашелся: - Сказано Вам – марш с кровати! И нечего препираться с ответственным лицом!   
- Попробую я лучше приснить себе что-нибудь другое, - подумала Мышь и представила свой любимый сон. Зажмурилась что есть силы, а Саранчоус покашлял так вежливо и говорит: - Не получится.
- Почему?
- А не надо было на ночь пол пакета венского печенья сжирать!
Мышь разожмурилась и от возмущения на три минуты потеряла дар речи. Поискала под подушкой, залезла лапкой под матрас – страсть как надо было ответить наглецу, но дар речи все не находился. Он вернулся конечно, когда надоело ему под кроватью сидеть скрючившись в три погибели, но Мышь к тому времени забыла, что хотела сказать.
- И что теперь будет? – спросила она наконец.
- То и будет, - ответил Саранчоус, стряхивая невидимую пылинку с камзола, - Встанете с постели, проснетесь, а заснуть не сможете. Будете ворочаться, пока венское печенье не переварится. А это, по опыту, часика на четыре тянет. Оно ведь с брусничным вареньем было? А ежели еще раз на ночь натрескаетесь, то уже не со мной будете здесь разговаривать…
- А с кем?
- А Вы попробуйте и узнаете, - неожиданно развеселился Саранчоус, но веселье это Мыши совсем не понравилось.  Она попыталась представить себе кого-то, кто был бы страшнее и главнее Саранчоуса, но мысли в ужасе разбежались. В голове осталось крутиться странное слово Селёдколев.  Скоро сгинуло и оно. 
- Вообще-то это хамство, - сказала Мышь, собравшись с духом, - Врываетесь в чужой сон, обвиняете черт знает в чем…
- Вот давайте на этом месте остановимся, - сказал Саранчоус и прыгнул к изголовью кровати, - Не вынуждайте меня применять силу.
Мышь пискнула и остановилась именно на том месте, где ее и просили. Нырнула под одеяло и густо покраснела. Отпираться было бессмысленно. Саранчоус знал все. По крайне мере, что касалось венского печенья.
- Вы бы отошли, пожалуйста, - пискнула она из-под одеяла, - Не ровен час скончаюсь от таких ужасов во сне, а вам отвечать.
Саранчоус зловеще молчал.
- Вот интересно, - подумала Мышь, трясясь от страха, - Когда кто-то умирает во сне, всегда говорят, что это была легкая смерть. Откуда им знать, с чем там столкнулся покойный в своем последнем сне?    
- Пожалуйста, господин Саранчоус, - взмолилась Мышь, - Теодор, прошу Вас… Она приподняла лапкой край одеяла и выглянула наружу. Одним глазком.
- Что за черт!... Там где должно было быть ничто, стоит, как ни в чем ни бывало, комод. Вместо Саранчоуса – обожаемый торшер с пятью лампами в стиле ампир. Дом, милый дом!
Надо ли говорить, что в ту ночь Мышь промучилась до рассвета и так и не смогла заснуть. Предатель желудок радостно урчал, а Мышь все думала и думала о Саранчоусе и о том его начальнике, с которым ей никак не хотелось встречаться.

 


Рецензии