22

 Каждый новый день, проведенный в клинике, отдавался эхом в сознании Дакоты. Уютная мягкая обстановка не успокаивала её, а лишь приводила в  смятение и уныние. Доктор Краузе был огорчён. Он не понимал, почему это происходит с ней? Что так влияет на психоэмоциональное состояние этой милой белокурой девушки, только начинающей свой жизненный путь.
 Дакота редко выходила из палаты, мало ела и всё время о чём-то думала. Док пытался вывести её на разговор, но все его попытки увенчивались лишь холодными остротами и уставшим взглядом.
 Однако третьего марта случилось нечто неожиданное.
 В 7 часов утра Джофри разбудил Дакоту, боромоча что-то бессмысленное сонным голосом.
- Что случилось в такую рань? Пожар?
- Тебе мама звонит.
- Лучше бы пожар. – Дакота потянулась. – Она не может позвонить позже?
- Даки, вставай. Это же твоя мама.
 Дакота накинула на плечи лёгкий льняной халат и побрела за Джофом. В отделе психиатрии было два телефона: общий в коридоре и личный в кабинете Краузе. Доктор направил звонок к себе, чтобы Дакоте было удобнее разговаривать.
Сонный лохматый Эмануил был еще миловиднее, чем обычно. Даки даже улыбнулась ему.
- Доброе утро, Дакота. Хорошо спала?
- Да, док, спасибо.
- Тебе тут родители звонят. Они очень тревожатся.
- Неужели.
- Тебя это удивляет?
- Весьма. В последнее время только я им и звонила. И то, обычно у них не хватало времени на разговоры.
Дакота поднесла телефонную трубку к уху и вздохнула.
- Привет, мама.
- Дакота! Даки! Что же случилось? Как все так вышло?
- Такое случается – люди сходят с ума.
- Да что ты говоришь такое! Ты не сошла с ума, ты не сумасшедшая! – было слышно, как миссис Эдвардс всхлипывает.
- Всё, Ирэн, давай трубку, я сам…ну чего ты, не надо. – мягкий тембр мистера Эдвардса обнял Дакоту за плечи и ей стало тепло.
- Доброе утро, доча!
- Привет, пап. Чего там мама? Плачет?
- Да, ты же знаешь её чрезмерную чувствительность. Ирэн, ну все, Даки в полном порядке, перестань. – в трубке послышался шорох и звуки льющейся воды. – Выпей водички.
- Папа? Все нормально?
- Дакота, мы скоро приедем к тебе, хорошо? Вот прям сегодня вечером сядем в самолет. Всё будет отлично, детка!
-Ладно, тогда я жду вас. – Дакота непроизвольно улыбнулась, и Краузе это заметил.
- Родители – прекрасное средство от всех болезней. – доктор улыбнулся румяному лицу Даки. – Я думаю, это именно то лекарство, которое тебе крайне необходимо сейчас. Нехватка родительской любви и ласки чревата серьезными болезнями и даже смертью. Так уж получается, что ни в одном мужчине ты не найдешь той любви, которую дают тебе родители. Запомни это, Дакота…Запомни и давай родителям любовь ребёнка…Ту любовь, которая необходима им, чтобы жить счастливо и дружно.
Дакота неожиданно для себя обняла Эмануила. Она почувствовала к нему Вселенское тепло и нежность. Доктор Краузе стал срочным другом Дакоты Эдвардс. В жизни нам совершенно необходимы люди, которые становятся нашими друзьями на какой-то срок. Они появляются совершенно неожиданно, вставляют в наши головы трубочки и проводят через них именно ту правильную информацию, которая нужна нам для следующего жизненного этапа. Такие «случайные» срочные друзья зачастую играют в наших жизнях роль гораздо более важную, чем друзья постоянные и привычные. Очень тихо и незаметно проникают в наши судьбы эти люди-корректоры. И уходят также неслышно. Но какой звон остается в наших жизнях после них! Как многое может измениться! И мы, конечно, долго (если не всю жизнь) и с огромной благодарностью вспоминаем наших срочных друзей.
 Доктор Краузе обнимал Дакоту и гладил ее по волосам. Этот красивый кучерявый немец искренне желал, чтобы Даки была счастлива. Его кристально чистое сердце порывалось отдать девушке все счастливые моменты жизни, какие только случались с ним, но единственную радость, которую доктор Эмануил мог доставить Дакоте – навести порядок в её юной испуганной душе.