Трамвай-призрак
Возможно, это из городского фольлора, ведь найдутся такие. Кто сочинит какую-нибудь историю, и она становится мифом, передающаяся из года в год, из уста в уста. И все же...
Гаврила Пипкин мог бы дать подробности этой легенде, если бы сам понимал в том, что произошло почти 40 лет назад, когда был школьником. Тогда он зашел к однокашнику Фарходу Исмаилову, чтобы вместе решить задачки по физике, точнее, списать у него, так как Фарход был «головастиком» в этой науке, ибо его папа — профессор в университете на физико-математическом факультете, и видимо, гены передались от отца к сыну. Так вот, в тот четверг «головастик» заявил:
- Слушай, Гавра, мне срочно к отцу надо, в универ. Потом займемся домашним заданием...
- А что такое? - полюбопытствовал тот.
- Папа сказал срочно привезти это, - и Фарход указал на какой-то странный прибор, похожий на кубик Рубика, и который мигал разными цветами на панелях. - Это ему нужно для демонстрации на ученом совете...
- А что это?
- Гм... Это преобразователь пространства, - солидно ответил Фарход, поправив очки на носу — ну, точно профессор. И похож на папу — оба они с большими носами. - Он изменяет структуру окружающего мира, создает параллельные измерение и способен переместить наши объекты в иную сферу, там, где меняются элементарные частицы.
- То есть?
- Ну, это мир, где атомы устроены иначе... Ну, например, ядро атома — это нейтрон и положительный протон, а вокруг вращается отрицательно заряженный электрон. Так вот, в некоторых мирах атом может состоять из нейтрона и электрона, а вращается вокруг ядра позитрон... Или там может атом состоять из пяти нейтронов или трех позитронов, четырех электронов... Некоторые это называют темной энергией... Это приводит к новым физическим характеристикам объектов. Но наши миры несовместимы, так как это приведет к аннигилляции. И чтобы этого не произошло, этот прибор генерирует поле, в рамках которого наш мир оказывается в другом, но находится там в безопасности. Но при этом миры соприкасаются...
Если честно, Гаврила ничего не понял из услышанного, и поэтому закрыл уши и пробормотал:
- Ничего не слышу... ничего не слышу...
Увидев, что попытки внушить умные мысли другу бесполезны, однокашник вздохнул, махнул рукой:
- О-кей, я быстро отвезу в универ этот прибор и вернусь. Если хочешь, можешь подождать меня здесь, или зайдешь позже...
- А можно мне с тобой? - спрочсил Гаврила, которому не хотелось домой. Так как в этом случае ему пришлось бы мыть полы по заданию мамы. А так можно было увильнуть от неприятных обязанностей.
Фарход просиял:
- Конечно! Поехали, мне не будет скучно и одиноко!
- А далеко университет?
- На трамвае поедем, минут двадцать ехать...
- У меня нет денег на билет...
- Гм... у меня только на меня... - расстерялся Фарход. - Ладно, ты оставайся...
Однако Гаврила махнул рукой:
- Не беспокойся, мне не впервой «зайцем» ездить?
- А если кондуктор?
- Ну, высадит, не станет же убивать, - логично отметил Пипкин. - Такое уже было, даже штраф не взимали — что взять с семиклассника, который ростом за пятиклассника выходит?
Однокашник спорить не стал. Он быстро положил прибор в картонку, оделся, и они выскочили из дома. До остановки добрались быстро, и тут подошел трамвай номер пятнадцать. Народа в нем было немного, и кондуктора вроде бы тоже не было.
- Полезаем, - произнес Фарход, и оба друга поднялись в салон.
Трамвай ехал мягко, хотя дребезжали двери, сквозь щели которых прорывался теплый весенний ветер. Пахло свежей травой, расцветающейся листвой. Солнце светило ярко, и на душе была благодать. Друзья уселись на скамью, Фарход положил на колени ящик, и стал рассказывать Пипкину дальше о специфике гиперпространства и временных флуктуациях при изменении гравитационных параметров:
- ...например, «черная дыра» - это зона, где время и пространство фактически сжимаются... физические законы там не действуют... создаются параллельные миры... Горизонт событий... Сфера Шварцшильда...
Гаврила слушал не очень внимательно, точнее, совсем не слушал, просто делал на лице умный вид, а сам вспоминал, как подрался вчера с Тишкиным из старшего класса. Тогда они здорово помолотили друг друга, синяки на руках и ногах до сих пор ноют, но зато Пипкин остоял право стоять в очереди в буфете, не уступая старшеклассникам.
И так они проехали почти большу часть дороги, когда в салон вкатила толстая кондукторша с недовольной физиономией. Неизвестно, что стало причиной плохого ее настроения, но на пассажиров она лаялась по любому поводу: билет старый или помятый, долго деньги достают на приобретение проездного документа, требуют сдачи в две копейки... И тут она добралась до школьников,
- Ваши билеты! - потребовала она, сверкнув глазами как лазером.
Фарход с некоторым страхом протянул билет, который кондукторша изучала так внимательно, словно через микроскоп искала там бактерии. Наконец-таки вернула его и обратила взор на Пипкина.
Тот без страха развел руками:
- А у меня нет билета! - не впервые ему приходилось отвечать. Добрые тетеньки иногда разрешали ему доехать до нужного места. Но на этот раз не повезло.
- «Заяц»? - со злостью процедила женщина. - Маленький, а уже преступник? С детства приучают нарушать закон?.. Вот, растет поколение иждевенцев и мерзавцев!
- Ездить без билета — это не преступление, а всего лишь правонарушение, - пытался блеснуть своими познаниями в юриспруденции Исмаилов-младший, на что последовало рычание:
- Не умничай! Без билета сегодня, а завтра убьет человека, послезавтра изменит родине! Все начинается с маленького! - с этим аргументом было трудно спорить. - Давай, вон из вагона! Марш!
И она схватила Гаврилу за шиворот и стала тянуть на себя, пытаясь вытащить из скамьи, а тот стал сопротивляться, поскольку ему не понравился такой способ покидания места. И поскольку он сидел у окна, то должен был перелезть через Фархода. И, естественно, у того с колен свалилась коробка. Там что-то щелкнуло и загудело от удара о пол трамвая.
- Эй, мадам, поосторожнее! - заорал Фарход. - Вы мне прибор сломаете!
Неизвестно, от чего больше разозлилась кондукторша: от того, что ее назвали иностранным словом «мадам», или указали на неуклюжесть ее действий, или то, что какой-то пацан ей отдает приказы, однако она вдруг набросилась на «головастика»:
- А ты за провоз багажа оплатил?
- Какого багажа? - опешил Исмаилов, подняв с пола ящик и прислушиваясь к ожившему внутри прибору.
- Вот этого! - и женщина хлопнгула ладонью по картонке. Там опять что-то защелкало, причем сильнее.
- Эй, осторожнее! - заорал Фарход. - Чего руки распускаете, мадам?
- Какая тебе мадам, паршивец! - взревела кондукторша, обюрадованная тем, что нашелся повод для скандала и можно таким образом разрядить нервы. - Еще не подрос, а уже оскорбляет старших! Что у тебя там — бомба?
Ее крик насторожил пассажиров, и многие стали подниматься с мест и переходить или в другой конец салона или толпится у выхода, ожидая остановки трамвая. О терроризме на Западе постоянно передают на телевидении. Неужели и до Союза добрались?
- Какая бомба! Это прибор! Я везу его папе! Преобразователь пространства!..
- Не ври, это бомба! А если не так, то открывай его! - орала женщина.
- Не открою!
- Тогда я вызову милицию!
- Вызывайте! - Фарход был готов дать отпор любому, защищая изобретение папы-профессора.
- Тетенька, это обычный прибор с этими... флуктуациями, там горизонт событий и... это... как там... сингулярность, - попытался научными терминами пояснить Пипкин, которому не хотелось соучаствовать в этом скандале, но никак не мог оставить товарища в беде. Если мама узнает, что он вместо мытья полов ругается с представителем власти в лице кондукторши и потом милиционера, то ему светят большие проблемы.
- Вот я говорю — бомба! А ты, паршивец, вылетай из трамвая, а то оштрафую и посажу в тюрьму! - махая здоровенными руками, угрожала кондукторша.
Тут трамвай остановился, и Гавриле пришлось выйти из вагона вслед за испуганными пассажирами. Уже стоя на остановке, он услышал крик:
- Открывай коробку!
- Нет!
- Ах так!
Тут послышался сильный удар — возможно, кондукторша выхватила ящик и бросила на пол изо всех сил, потом вдруг трамвай стал переливаться всеми цветами радуги. Люди бросились врасыпную, решив, что это на самом деле бомба. А тем временем над вагоном полился свет, как это бывает на Северном полюсе от сияния. Пипкин стоял, открыв рот от изумленияю. Он ничего не понимал.
А тем временем двери закрылись и трамвай тронулся... при этом его очертания стали размываться. Прошло несколько секунд, и вагон... растворился, как растворяется сахар в чае. Люди хлопали глазами, не понимая, куда исчез транспорт. После чего с криками стали разбегаться по улице, прячась за деревьями. Со всех сторон слышались крики: «О-о, Иесусе!.. Аллах акбар!».. С ними бежал в страхе и Гаврила, и в его голове билась мысль: «Что это было? Что произошло? Куда исчез Фарход и та тетка-дура? Где трамвай?»
Такие же вопросы ему позже задавали и следователи городской милиции, которые разыскивали 12 человек, включая Фархода, а также трамвай за эксплуатационным номером 1290 с водителем. Конечно, они не поверили ни Пипкину, ни другим свидетелям, рассказы которых на первый взгляд можно было выдать за бред. Лишь Исмаилов-старший поверил и долго теребил усы, видимо, что-то обдумывая. Он лишь пробормотал: «Флуктуация... параллельный мир... Горизонт событий... Гравитационный радиус... Соприкосновение миров и невозможность изменить координаты... Это не параллельный, это смежный мир...» Видимо, он знал, где его сын и те несчастные... Но вернуть оттуда уже не мог, это было видно по слезам, катившимся по лицу профессора и капавшие с большого носа. Возможно, тот прибор работал лишь в одном направлении или он не отключался никогда.
Прошло много лет. Трамвай давно списали с баланса, листки с фотографиями исчезнувших сменились на другие, дело сдали в архив. Пикин вырос и после школы пошел в офицеры-политработники, где знать физику было не обязательно, а можно было молоть чепуху про партийные решения молодым солдатам, и все же часто вспоминал своего друга, вздыхая и каждый стакан водки поднимая за Фархода. В Ташкент он больше не вернулся, предпочтя службу на Дальнем Востоке. Где-то подсознательно ему чудился тот злополученный трамвай во смежном пространстве и он содрогался, представляя, что если бы он остался в салоне.
А история осталась, хотя приобрела размытые и совсем не конкретные очертания. Говорят, что какой-то старик с большим носом часто ходит по трамвайным путям и щелкает каким-то прибором, видимо, пытаясь что-то нащупать в пространстве, однако милиционеры, стерегущие дорогу, выпроваживают его на тротуар. Так это или нет, Пипкин проверить не отважился. И все же слышал от оставшихся в Ташкенте друзей, что ту историю они не забыли.
И среди горожан иногда вспыхивают слухи, мол, иногда что-то прокатывает по трамвайным линиям, и слышны крики кондукторши и оправдания Фархода, и стоящие у дорог бросаются врасыпную. А вскоре и эта история исчезнет, так как новые городские власти решили убрать трамвайный путь - данный вид транспорта не соответствует новым требованиям урбанизации, иначе говоря, не актуален, старомоден. И вслед за трамваем исчезнет грустная легенда, у которой есть реальная основа... Смежное пространство потеряет единственное соприкосновение с нашим миром.
(5 января 2017 года, Элгг)
Свидетельство о публикации №217010501554