Московский Триптих

1

шалфей предсказателей

Жизнь в мегаполисе совсем достала его. Чорный цвет преобладал повсюду – в отношениях с близкими и с самим собой, в экране TV, на страницах газет, в памяти, в ожиданиях близких бед для себя и своего народа. Про себя он отметил, что больше и чаще стал принимать на грудь дешевый отвратительный алкоголь…
Пожалуй, так и стану алкоголиком – кивнул сам себе согласно. Не испугался, нет…
Отчаяние горело в сердце ровным алым огнём, у которого, сидя на корточках, озябшая девочка вера грела свои ладони.
И тут он вспомнил, как ещё год назад пробовал достать Шалфей Предсказателей, о котором узнал на одном из тысячи сайтов, по которым бродил в Сети. Тогда не сложилось – осторожность взяла своё, и он воздержался от получения сделанного заказа. Теперь тормоза ослабли, и, набрав указанный сайтом номер мб.т., он в этот же вечер держал в руках простенькую бумажную коробку зеленого цвета с искомой травой – порошком экстракта. Здесь же, у метро, где состоялась встреча с курьером, купил дешёвую трубку и поехал домой. Было поздно, но мать ещё бродила по квартире. Он закрыл за собой дверь в комнату на замок, выключил комп, притушил светильник и сел на диван. Раскрыл коробку, высыпал в ладонь толику порошка.  Такая маленькая щепотка? – еще успел удивиться. Но больше строго не рекомендовали в инструкциях сайта. Ну ладно… Он встал и коротко помолился Кресту. Снова сел, взял в руку трубку и, щелкнув газовой зажигалкой, сделал глубокий вдох и следом – ещё один.
Не успел поставить на столик трубку, как все вокруг изменилось. Изменилось так быстро, что он не успел…
Совсем не успел…
…
Пространство комнаты было живым существом, состоящим из бесконечного числа стеблей ли, лиан, корней, покрытых мелкой темно зелёной листвой. Всё двигалось в причудливом ритме, переплеталось в немыслимые узоры, текло, растекалось, переполняло всё…
Не успев удивиться, он ощутил, что его схватили и разрывают эти живые канаты волшебного жуткого существа, с которым он чувствовал странную глубокую связь. Не разрывают – нет – втягивают, всасывают в себя, в свою древесную, безумно мощную плоть, растворяя в себе, уничтожая его хрупкую, хлипкую личность. Он всерьёз испугался. Напрягался и судорожно двигал всеми членами тела, словно Лаокоон, в смертельных объятьях морского змея. Это была агония – борьба не на жизнь, а насмерть за право помнить себя таким, каким привык себя знать. С огромным усилием он оторвался от дивана, обрывая, растягивая живые жгуты растений. Вот он встал и мучительно долго стал пробираться к двери, каждым шагом вытягивая ноги из цепких живых корней. Вот уже он у запертой двери… судорожно вцепился в ручку, безуспешно путается с замком, пытаясь вырваться в спасительный коридор…
Вот что-то вновь изменилось, и он стал медленно приходить в себя. Отлепился от двери, медленно вернулся к дивану, медленно сел и перевёл дыханье. Спазм отпустил…
Древесные струи всё ещё живы, текут, переплетаются, не ушли. Но уже не разрывают, не втягивают в себя.
- «Ну зачем же так? Зачем так пугать? Ведь я же люблю тебя… люблю»… Кому он сказал? Не знает... Сказал в Присутствие странного безликого существа, которое так реально, что привычный быт спасовал, растаял… Цвет Присутствия коричневых, зеленых оттенков, с примесью тусклого золота… Любимая гамма – подумал он. И так одиноко стало ему, так бесконечно горько на сердце…
Он увидел себя постаревшим школьником, сидящим на коричневой лавке в постаревшем дворе его забытого детства…
Старый печальный школьник, забывший себя навеки на этой скамье, забытый всеми, совсем один, совершенно один, тотально…
«Я был здесь целую вечность, мне не уйти отсюда, мне некуда и незачем уходить… это и есть моё место…»
Удаляясь долго, как горное эхо, зелёный мир отошёл… Он взглянул на часы – 10 минут этого мира отсчитали они.



2

случай

Посадил племянника на поезд Москва-Псков, перекусил и выпил слегка в буфете ленинградского вокзала, пошел к метро. После рабочего дня я был усталым, погруженныым в себя человеком. Потому не сразу расслышал то, что сказала, обратившись ко мне у самого входа в метро молодая, симпатичная девушка.
Что Вы сказали? – поднял голову и взглянул на нее…
Была она стройна, бела, можно сказать, красива и выглядела не старше 22 лет…
- Девушку не хотите? – повторила она, глядя на меня невинными, пустыми глазами. Отвечал я далее на автомате примерно так:
я - Такая красивая девушка….
она – ну вот, тем более…
я – так ведь я женат…
она – ничего: жена подвинется…
я – жена-то может и подвинется, а совесть на месте останется…
она – а что совесть?…
Пауза несколько секунд.
Наконец, она разглядела во мне что-то определенное, плавно развернулась в сторону чорной площади трех вокзалов и растворилась в толпе. На снегурочку похожа – подумал я, заходя в метро. Только на эскалаторе до меня дошло, что это была проститутка. Основное послевкусие встречи – легкое, но стойкое недоумение...  Первый раз такое в моей жизни. Наверное,  старость близко – подумалось вдруг.
И чувство легкой же горечи кольнуло сердце и растворилось в нем.



3

волшебная флейта

     Пару часов назад в магазине у дома встретил Мишу - друг детства, чуток помладше меня. Я стоял с пивом и коробкой с греческим салатом для сына, а Миша взял 0.5 водки. Разговорились, идя к подъезду и 20 минут на 3 этаже посидели на широких подоконниках.
Я пил пиво, Миша пил водку без закуси, вспоминали счастливое детство...
Он был очень славный мальчик…
Что бы сделать его хоть немного родным и вам, открою маленький секрет: его старший брат сыграл эпизодическую роль в эпохальном фильме Бондарчука "Война и мир", - мальчика-барабанщика француза, попавшего к нашим в плен.
Кто видел фильм, возможно вспомнит,  я - помню.
Миша живёт один с матерью, работает где-то там завсклад и пьёт.
Сегодня он взял ТРЕТЬЮ бутылку водки и при этом адекватно со мной беседовал. У него даже есть машина, забыл марку, где-то за 500 т.р., потому что ТАК он пьёт только по пятницам - в конце рабочей сволочной недели.
Он работает и пьёт, пьёт и работает.
Гипертоник, без своей семьи.
И вспомнил я слова Моцарта, которые он сказал, умирая:
ЧТО ДЕЛАЕТ МИР СО СВОИМИ ДЕТЬМИ!
я вынес ему свою книжку и надписал:
"Дорогому Мише на память о нашем счастливом детстве!"