Русалки

- Давайте, сталось совсем немного, - подбадривал ребят папа. – Мы отлично потрудились, ещё несколько метров и всё.
Ребята устало вздохнули и продолжили очищать старую канаву на краю участка, которая густо заросла камышом и осокой и стала приютом для десятков лягушек и полчищ комаров. Недовольные уборкой лягушки сердито квакали и пускались врассыпную, когда Степашка, деловито бегавший вдоль берега, пытался схватить их зубами. Он был уверен, что выполняет самую важную часть работы - не даёт лягушкам разбежаться из пруда, и относился к ней со всей серьёзностью, так что его пару раз пришлось вынимать из мутной воды...
- Папочка, - спросила Варя, когда последний пучок осоки был срезан, и старая канава превратилась из затхлого болота в миниатюрный прудик, - а почему лягушки прыгают за бабочками?
- Потому что их мучает зависть – буднично ответил папа, протирая очки от грязи. – Когда-то давно все звери умели летать, или, на худой конец, лазить по деревьям. Тоска по тем счастливым временам не даёт лягушкам покоя. Им всё кажется, что они снова парят в небе наравне с ласточками, но, увы – их удел жить в болоте, а потому они пытаются схватить всё, что летает вокруг них.
- И Степашка умел летать? – недоверчиво спросила девочка, глядя на забавного скотч-терьера, который со всей серьёзностью продолжал охранять притихших лягушек.
- Если судить по тому, как часто он спотыкается и падает во время бега, то земля явно не его стихия! – засмеялся папа. – В любом случае его предки точно умели лазить по деревьям. Именно отсюда и возникла неприязнь кошек и собак. Собаки просто разучились делать то, что могут делать кошки и им завидно. Они бы многое отдали, лишь бы суметь вскарабкаться на толстый сук и посидеть там, оглядывая окрестности и облаивая прохожих. Сказать по правде...
Папа огляделся по сторонам и низко наклонился к Вариному уху, так чтобы Степашка не расслышал его слов.
– Сказать по правде, я даже рад что они разучились... Как только представлю, что Степашка сидит на сосне и весь вечер гавкает на ворон, так мне дурно становится. И опять же, мне бы пришлось делать ему будку на крыше, а я побаиваюсь высоты... Нет, пусть уж лучше всё остаётся как есть.
- А люди умели летать? – спросил Серёжа.
- Умели, - задумчиво ответил папа, - но не все, а только дети, которые ещё не пошли в школу. Им даже шили специальные костюмчики, чтобы те не рвались постоянно подмышками и не протирались, когда детишки отдыхали на деревьях. Счастливые были времена!
- Обед готов, – раздалось у них  за спиной. – Мойте руки и садитесь за стол. А вы, мистер, - добавила мама, указывая на папу, - извольте полностью переодеться. Это же надо так вымазаться! Даже Стёпа чище...
Стёпа, услышав своё имя и волшебное слово «обед», грозно гавкнул на немного успокоившихся лягушек и поспешил на кухню. Он знал, что во время обеда (если занять правильную позицию) происходят самые настоящие чудеса, и прямо с неба на него могла свалиться котлета, сыр или кусок сосиски.
«Всегда нужно держать всё под контролем, - думал Степашка, забираясь под стол. – Я же сторожевая собака, верно?..»
- Наливайте суп, а я пока отнесу Счастливчику яблок и орехов, - сказала мама. – Только умоляю, ничего на себя не опрокиньте!
- Мы справимся, мама,  – сказал Серёжа.
- Да, мамочка, - пискнула Варя. – Мы присмотрим за папой...
- И вовсе не надо за мной присматривать,  - нахмурился папа. – Я виртуоз по разливанию супа!
- О, поверь, в этом я не сомневаюсь, – усмехнулась мама. – Одна беда, ты всё время разливаешь его мимо тарелки...
- Это неправда, - возмутился папа. – Просто супы необычайно коварны, я уже говорил вам! Никогда не знаешь, что от них можно ждать. Секунду он спокойно плещется в твоей тарелке, но стоит тебе на мгновенье отвернуться – и он уже на скатерти. Нет, друзья мои, я бы скорее повернулся спиной к рифовому тигру, чем к тарелке с рассольником!
Папа осторожно пододвинул к себе тарелку с супом, подмигнул Варе и начал есть.
- Пап, - спросил Серёжа, спустя несколько минут, - а разве есть рифовые тигры?..
- Разумеется, - ответил папа, отправляя в рот последнюю ложку щей. – Это очень редкие  и необычайно коварные морские хищники. Их ещё называют подводными львами. Они размером с крупную овчарку и имеют очень крепкие когти, которыми цепляются за кораллы, когда подбираются к своей жертве. В основном они питаются рыбой и осьминогами, но известны случаи, когда тигры нападали на ныряльщиков за жемчугом и зазевавшихся туристов. Они настолько проворны, что не боятся даже акул, и самое главное, также как и множество подводных обитателей, способны менять свою окраску, притворяясь камнями или обломками кораллов. Единственное, чего не переносят рифовые тигры, это щекотка. Просто поразительно, насколько эти грозные хищники чувствительны к ней. Иногда это доходит до смешного. Одни маленькие сиреневые рыбки с мордочками, похожими на грустных мопсов, буквально терроризируют  несчастных тигров, когда выводят своё потомство. Пользуясь своими крошечными размерами, они окружают тигра и одновременно щекочут его с разных сторон. При всём своём проворстве тигр не в состоянии поймать маленьких хулиганов, и ему приходится с хохотом удирать и искать другое место для жилья и охоты.
- А ты сам видел рифового тигра? – спросила Варя.
- Нет, - признался папа, - но его видел один мой очень хороший друг, который постоянно путешествует. Его словам вполне можно верить. Правда, некоторые мои знакомые после его истории о хищных русалках отчего-то стали относиться к его историям скептически, но только не я. Всегда утверждал и продолжаю утверждать, что какими бы невероятными или неправдоподобными ни были ваши приключения, вы должны честно и без утайки поведать обо всех чудесах. Не секрет, что многие путешественники не раз встречали на своём пути нечто такое, что никак не укладывалось в их голове. Боясь насмешек, они стыдливо умалчивали о таких эпизодах или сводили всё к шутке, боясь назвать чудесное – чудом, а волшебное – волшебством. Но мой друг не такой, нет. Он смело рассказывает о русалках, рифовых тиграх, летающих дельфинах и прочих чудесах, которые обязательно попадаются на пути у тех, кто открывает новые горзонты.
Папа настолько воодушевился, что погрузил свой локоть в мясной гуляш и попытался быстро скрыть следы преступления до прихода мамы.
- Никто ничего не видел, - сказал он ребятам, протирая рукав салфетками. – Гуляш оказался в сговоре с супом... И почему я это не предусмотрел?..
- Папочка, - сказала Варя, -  а расскажи ту историю про русалок, что рассказывал твой друг?
- Вы уверены? – серьёзным тоном спросил папа. – Просто это история не для маленьких детей, которые боятся темноты...
- Ничего я и не боюсь темноты, - воскликнула Варя. – Это только один раз было!
- Ну ладно, - ответил папа. – Тогда слушайте...
Он отложил салфетки и закатал рукав, так что жирное пятно на его локте практически скрылось из вида. 
- Прежде всего я хотел бы сказать, что мой друг вовсе не восторженный мечтатель, которому всюду вечно мерещатся феи и домовые. Напротив, это очень зрелый и уравновешенный человек, который годами развивал в себе эти качества, так как настоящему путешественнику без них никак не обойтись. Он, к примеру, переночевал более чем в 100 домах, в которых, по рассказам соседей, водились привидения и по ночам раздавались зловещие звуки. И что вы думаете? Он обнаружил приведения только в трёх из них, да и то одно из привидений оказалось зайцем. Каждую ночь оно так тряслось от страха, что во всём доме скрипели половицы и люди решили, что там живёт монстр! Мой друг успокоил беднягу и убедил, что тому нечего бояться. Ни волков, ни лисиц, ни тем более охотников в доме нет.
- Но кто же тогда всю ночь ходит по дому, отчего так скрипят половицы? – спросил моего друга заяц.
- Глупыш, - ответил он, - половицы скрипят от того, что ты трясёшься, точно заяц! Вот, послушай, сейчас же всё тихо. 
Трусишка прислушался  и понял, что всё это время он пугал сам себя. Сгорая от стыда, он поклялся, что такого никогда больше не повторится и с тех пор живёт в лесу, а к дому приходит только иногда в полнолуние и ищет на старых грядках морковь. Словом, мой друг человек отнюдь не впечатлительный, и уж если он говорит, что видел нечто невероятное, то так оно и есть.
Папа невинно посмотрел на маму, которая вернулась на кухню и села напротив.
- Всё нормально? - подозрительно спросила она.
- Да, всё отлично, - пробормотал папа. – Я как раз начал рассказывать одну историю...
Мама скептически покачала головой, но промолчала и принялась за свою порцию картофельного пюре с гуляшом.
 - Со слов моего друга, всё произошло настолько внезапно, что когда он открыл глаза, их небольшой корабль  уже сильно накренился, и вода заливала его каюту. Однажды он уже пережил ночное кораблекрушение и знал, что нельзя терять ни секунды. Он быстро накинул на себя какую-то одежду, натянул спасжилет и стал пробираться наверх по полузатопленным коридорам. Бушевавший снаружи шторм сделал эту и без того непростую процедуру настоящим испытанием. Корабль вот-вот грозил перевернуться, и другой человек мог бы запаниковать, но мой друг продолжал настойчиво и методично пробиваться на верхнюю палубу и успел как раз вовремя.  Часть экипажа уже покинуло судно на спасательной шлюпке, и она качалась на волнах в нескольких десятках метров от траулера.  На палубе оставался только капитан и его помощник, не желавшие покидать судно до самого конца.
 - Мы бросили за борт несколько спасательных кругов – прокричал на ухо моему другу капитан, потому что ветер заглушал все слова. – Прыгайте и постарайтесь разыскать один из них, а затем плывите к шлюпке. Мы последуем за вами.
Мой друг кивнул, приметил ближайший спасательный круг на гребне волны и бросился в воду. Будучи отличным пловцом, он, несмотря на все усилия шторма, добрался до спасительного островка и уцепился за него. Обернувшись назад, он увидел, как капитан и его помощник борются с волнами, а корабль, перевернувшись вверх килем, стремительно скрывается в морской пучине. Приподнявшись на своём круге, он попытался разглядеть лодку, но её, очевидно, отнесло ветром и он, чтобы не тратить попусту силы, оставил эти попытки и принялся терпеливо ожидать конца бури.
Всю ночь его швыряло с волны на волну,  и он десятки раз оказывался под водой, но каждый раз поднимался на поверхность, перенося все испытания с присущим ему спокойствием. Под утро ему показалось, что он видит силуэт корабля и луч прожектора шарит по воде в поисках выживших,  но очередная волна накрыла его, а когда он вновь появился наверху и отдышался, бушующее море было пустынным.
С рассветом волнение не утихло, и ветер бушевал до полудня, и только ближе к закату волнение стало стихать. Новая ночь в открытом море была тихой и ясной. Мой друг, найдя среди волн ещё один спасательный круг и обломки досок, смастерил из них маленький плот, скрепив его лоскутами одежды и, совершенно обессиленный, уснул на нём и проспал до зари.
Он очнулся от ужасной жажды. Всё его лицо горело, а язык сделался сухим и жёстким. Вдобавок ко всему день обещал быть жарким, и мой друг понял, что как бы странно это ни  прозвучало, но его ожидала смерть от жажды посреди моря воды. Но он не запаниковал. Он знал, что это никак не могло помочь ему, а потому, смастерив из доски некое подобие весла, он стал грести, ориентируясь по солнцу, в ту сторону, где, по его расчётам, пролегали корабельные маршруты. В полдень, когда жара и жажда стали нестерпимыми, он наткнулся на несколько плавающих в море яблок. По всей видимости, они тоже были жертвами кораблекрушения, и попали сюда из трюма его корабля, когда тот перевернулся. Никогда в жизни ему не доводилось есть таких вкусных яблок как те, что он выловил из воды в открытом море и съел вместе с огрызками и семечками, сидя на плоту под палящим солнцем тропиков. В течение дня он нашёл ещё несколько плодов и сделал небольшой запас, но к вечеру вновь поднялся ветер, и его понесло куда-то в сторону от всех торговых путей.
Он дрейфовал три дня, съедая по два яблока в день, а на третий, чувствуя, что силы окончательно покидают его и голова кружится всё сильней, увидел на горизонте гряду скал и принялся грести в их сторону. Теряя сознание, он выбрался на влажные камни, и, с его слов, скалы показались ему мягче любой перины, когда он растянулся на них и уснул. Однако сон его не был долог...
 Среди ночи, мой друг услышал чей-то смех и плеск воды. Решив, что ему это снится, он перевернулся на другой бок, но смех снова донесся до него, и он открыл глаза. Его рот настолько пересох, что он не смог окликнуть смеющихся. Тогда он  пополз в ту сторону, не веря своей удаче, полностью уверенный, что встретил людей...
Переползая с валуна на валун, он в конце концов оказался на небольшой скале, с которой открывался вид на большую лагуну, вход в которую перегораживали скалы, и пробраться туда могли лишь отчаянные смельчаки на небольших лодках. К своему изумлению он увидел нескольких русалок, которые лежали на чёрных прибрежных камнях, подставляя свои длинные тела звёздному свету, чтобы приобрести столь популярный у русалок ночной загар.
Как я уже говорил,  мой друг не очень впечатлительный человек и, увидев русалок, он решил подобраться к ним ближе, чтобы как следует их рассмотреть и убедиться, что он не стал жертвой галлюцинации или розыгрыша. Медленно переползая от камня к камню, он приблизился к русалкам настолько, что смог услышать то, о чём они говорят. От услышанного у моего друга волосы встали дыбом...
Папа протёр свои очки и продолжил, понизив голос до громкого шёпота.
- Из разговора русалок, мой друг понял, что это хищники, и не просто хищники, а людоеды... Да, да, именно так он и сказал. Он услышал, как русалки обсуждали недавнее кораблекрушение, и с ужасом понял, что несчастному капитану и его помощнику так и не суждено было добраться до шлюпки, а он спасся лишь потому, что русалки потеряли его след. Беспечно нежась в свете звёзд, русалки обсуждали, куда же мог подеваться тот, кто прыгнул в воду первым и как его лучше найти. Они были уверены, что моряк не утонул, и стоит только как следует поискать в округе, как он  найдётся...
Папа поёрзал на стуле и заговорил ещё тише.
-  Да, друзья мои, это была воистину драматическая ночь для моего друга, но он бы не был настоящим путешественником, если бы позволил страху полностью  завладеть им. Узнав, всё что смог, он так же бесшумно отполз обратно и лёг на камни.
«В любом случае, – рассудил он после недолгого раздумья, - на земле мне ничто не угрожает. Я видел, как одна из них забиралась на камень – ей пришлось здорово попотеть, а это значит, мне стоит бояться русалок, только пока я в воде. Что ж, как бы то ни было, прежде всего мне нужно набраться сил, а затем я решу, что мне делать. В конце концов, ещё не было случая, чтобы отважный и рассудительный путешественник не смог бы выбраться из беды, какой бы ужасной она ни казалась поначалу. Завтра я что-нибудь придумаю, а пока – спать...»
Приняв такое здравое решение, мой друг крепко уснул, предварительно спрятав среди камней свой плот, чтобы хищные русалки не смогли разглядеть его со стороны моря.
Утром, почувствовав себя значительно лучше, как заправский Робинзон, он стал исследовать клочок суши, куда его занесла судьба. К его разочарованию остров представлял собой только лишь нагромождение голых скал с укромной лагуной среди них. Единственной хорошей новостью была дождевая вода, в большом количестве скопившаяся в больших углублениях скал. Утолив жажду и умывшись, мой друг окончательно пришёл в себя и стал размышлять, что ему следует предпринять. С одной стороны, логика подсказывала, что ему следует как-то обозначить своё присутствие на этой скале, так как спасательные суда наверняка были где то неподалёку и могли заметить его. С другой стороны, осторожность подсказывала, что тем самым он выдаст своё местоположение русалкам, которые рыщут неподалёку, и эта перспектива не сулила ему ничего хорошего.
«Что если я не всё знаю про них? - размышлял он. – Что если у них есть какой-то способ добраться до меня? Нет, мне не стоит торопиться и подавать сигналы до тех пор, пока я не буду уверен, что их точно заметят. У меня вдоволь воды, а в лагуне, пока все русалки охотятся, я наверняка смогу наловить креветок и мелкой рыбёшки. Да, я так и поступлю. Я проживу здесь тихо и неприметно в течение недели, а когда русалки успокоятся, я сделаю шест из обломков доски, прикреплю на него оранжевый спасательный жилет и точно флаг установлю его на самой высокой скале. Такой сигнал будет видно на многие километры...»
Как оказалось, мой друг поступил очень мудро, не поддавшись искушению немедленно подать сигнал бедствия. Во-первых, как впоследствии выяснилось, поиски происходили совершенно в другом районе, а во-вторых, у русалок действительно были свои секреты, о которых мой друг тогда мог только догадываться...
В тот день ему действительно удалось поймать несколько креветок в лагуне, а ночью он вновь пробрался на берег и спрятался за камнями, чтобы послушать, о чём говорят русалки.
Как и следовало ожидать, они были очень недовольны. Они точно знали, что никакие суда не заходили в их воды, а значит, беглецу некуда было деться. Даже если бы он незаметно от них утонул, его плот остался бы на поверхности, но его нигде не было.
- Нам нужно обследовать Старые рифы, - сказала одна из русалок своих скрипучим голосом, каким они разговаривают меж собой. – Он наверняка укрылся там. Больше ему некуда деться...
- Точно, - отозвалась другая. – Завтра мы всё там исследуем и нужно расспросить больших черепах, может, они видели его.
- Лучше всего расспросить чаек, - сказала третья русалка, - но чайки нас ненавидят, а жаль... Они точно знают, где прячется этот ловкач... Ну ничего, рано или поздно мы доберёмся до него...
Русалки хрипло засмеялись и задремали на камнях, подставляя свои хвосты молодому месяцу.
Целую неделю мой друг прожил на острове. Днём, когда русалки плавали в открытом море, он ловил всякую мелкую живность в лагуне и пил дождевую воду, которая от сильной жары постепенно приобретала противный вкус и зеленоватый оттенок, а ночью пробирался к «пляжу» и слушал, о чём шепчутся его недруги. Увы, его надежды на то, что русалки прекратят поиски, таяли. Более того, он начал понимать, что эта лагуна является их постоянным ночным прибежищем в хорошую погоду, а где-то глубоко под водой в основании скалы существует грот, где живёт вся стая. За долгие часы, проведённые среди камней, он многое узнал об этих странных и по-своему элегантных существах. Он, к примеру, узнал, что они, в отличие от их сестёр - ундин, никогда не заманивают моряков и не поют грустных песен. Эти бесстрашные хищники по большей части питались рыбой, а когда мимо проплывали стада тюленей, то русалки нападали и на них. Их злейшими врагами были чайки, которые криками выдавали их месторасположение, и дельфины, так как они доброжелательно относились к людям. К несчастью для моего друга, ни одной стаи дельфинов не было поблизости, и он был совершенно один в самом логове опасных морских хищниц. Но самое важное, что он узнал из разговора русалок, было то, что, по их словам, совсем недалеко находился ещё один остров, на котором росли пальмы, жили птицы, а значит, была вода. Те дождевые ниши, что он использовал для питья, всё больше и больше протухали от жары, а нового дождя не предвиделось, и очень скоро мой друг снова оказался бы в тяжёлой ситуации. Решение созрело само собой. В одну из ночей мой друг решил тихонько отплыть на своём плоту в сторону песчаного острова, пользуясь тем, что русалки дремлют на пляже. Он рассчитывал добраться туда до зари, покуда хищницы не выплыли на охоту. Ему понадобилось ещё пять ночей, чтобы, слушая болтовню русалок, узнать точное направление. К этому времени дождевая вода стала настолько зелёной и противной, что он пил её зажмурившись и закрыв глаза, точно горькую микстуру.
Папа показал, как его друг пил воду, и Варя с Серёжей скривились, словно сами её выпили.
- Это был смелый и разумный план, и он, вполне возможно, увенчался бы успехом, если бы не одна досадная случайность. Накануне отплытия, когда мой друг укрепил свой плот и заготовил в дорогу сочных креветок, одна из чаек задремала на волнах и была схвачена русалкой. Желая спасти свою жизнь, чайка пообещала рассказать русалкам нечто такое, что было бы им очень интересно, а именно где скрывается тот человек, которого они ищут уже вторую неделю. Получив свободу, чайка  открыла тайну местонахождения моего друга, и русалки ринулись к острову. Они стали плавать вокруг него и насмешливо окликать моего друга, так что он, поняв, что прятаться дальше нет смысла, вышел на берег.
- Вот мы и нашли тебя, - смеялись русалки, показывая острые зубы. – Долго же ты морочил нам голову! Каков хитрец, забраться на наш остров, и спрятаться на нём, в то время как мы прочёсываем весь океан в его поисках. Хитро, хитро, ничего не скажешь, да только мы всё равно нашли тебя...
- Очень рад, что избавил вас от стольких хлопот, милые дамы, - ответил мой друг, шутливо кланяясь русалкам. – Признаться, я что-то заскучал и был бы не прочь немного поболтать с такими очаровательными существами.
- Да ты смельчак, - захихикали русалки. – Мы любим таких... Ваш капитан тоже был смельчаком...
От таких слов, признаюсь честно, мой друг пригорюнился, но не подал виду и, улыбнувшись самым любезным образом, ответил:
- Весьма польщён. Буду рад пригласить всех вас сегодня к себе в гости на мой скромный ужин. Приходите сразу после заката, буду рад вас видеть. Стол будет накрыт вон там, за скалами. Уверен, мы чудесно проведём время и мило побеседуем.
- О, - засмеялись русалки, – да ты не просто смельчак, ты настоящий храбрец! Мы принимаем твое  предложение и хоть сами не сможем пожаловать в гости, мы пришлём своих слуг и посмотрим, будет ли тебе также смешно, когда солнце скроется за горизонтом...
- С нетерпением буду ждать, - галантно ответил мой друг, чувствуя, как мурашки бегают по его спине. – Хорошего дня.
Ещё раз изыскано поклонившись и не отвечая более на насмешки русалок, он удалился за груду камней и стал обдумывать, что ему следует предпринять.
 «Итак, - размышлял он, - если я попытаюсь покинуть скалы этой ночью, когда все русалки знают, где я, это будет равносильно самоубийству. Пока я на земле, они мне не угрожают, но вот кем могут быть их слуги, о которых они говорили, это вопрос... Похоже, меня ждёт беспокойная ночь, и мне нужно отдохнуть и быть готовым к чему угодно...»
Мой друг лёг, закрыл глаза и полностью расслабился.
- И ему не было страшно? – спросила Варя.
- Я спросил его то же самое, - улыбнулся папа, и вот что он ответил: «Понимаешь, дружище, я давно понял, что нет нужды беспокоиться о том, чего ты не в силах изменить. Если бы я нервничал и беспокойно бродил по скалам, слушая ехидные замечания русалок, то к вечеру я был бы совершенно вымотан и едва ли справился с тем испытанием, что уготовила мне та ужасная ночь. Нет, вместо того, чтобы  понапрасну тратить свои силы, я лёг, закрыл глаза и представил себе, что я уже нахожусь на соседнем острове в тени пальм у прохладного ручейка и наслаждаюсь спелым кокосом. Таким образом, к неслыханной досаде охрипших русалок, я прекрасно отдохнул и поднялся на ноги готовым к борьбе...»
Хочу заметить, - сказал папа, - что методика моего друга показалась мне настолько простой и здравой, что я сам частенько использую её, и уверяю вас, что она даёт невероятный результат в любой сфере деятельности. Но я отвлекаюсь...
Когда солнце коснулось горизонта и вода и небо сделались красными, мой друг отступил вглубь скал и сжал в руке крепкую дубинку, которую изготовил из обломков досок. Он обратил внимание, что все русалки собрались с одной стороны острова и то и дело уходят под воду. Ему даже показалось, что они протяжно поют под водой, но он не рискнул приблизиться, чтобы удостовериться в этом. Когда солнце полностью исчезло и багровое небо начало темнеть, на противоположный от русалок берег выбрался первый маленький краб и побежал к моему другу. Приблизившись, он больно ущипнул его за ногу своими клешнями, и мой друг вынужден был его раздавить. Но следом за ним из моря показался новый, а затем новый и новый краб, а затем десятки, сотни, тысячи крабов выбрались на берег и двинулись на моего друга. Это и были слуги русалок. Повинуясь голосам своих хозяек, они, точно огромная шуршащая армия, двинулась на моего товарища, пытаясь вытеснить его с острова и загнать в воду, где он стал бы лёгкой добычей русалок. Понятное дело, что мой друг сразу же разгадал этот план и, забравшись на большой валун, что есть силы колотил крабов, которые пытались добраться до него. Каждым ударом он сметал десятки своих врагов, но их место занимали сотни новых. Ночь опустилась на остров и мой друг вынужден был сражаться в темноте, отбиваясь на ощупь. Однако самое страшное его ожидало впереди. В самый разгар сражения из моря появились новые крабы, но на этот раз это были старые, древние крабы-гиганты, чьи панцири по твёрдости не уступали железу, а их клешни достигали метра в длину. Они двинулись на моего друга полукругом, громко щёлкая своими клешнями, и стали оттеснять его к морю. Это был переломный момент битвы. Шаг за шагом, методично и слаженно, точно какие-то жуткие механизмы, они вынуждали моего товарища пятиться к морю, где его ожидали русалки, скаля свои острые зубы в свете поднимающегося месяца. Удары дубинки не приносили большого вреда огромным монстрам. Моему другу лишь удалось сломать одному из крабов клешню, но и его дубинка треснула, и он был вынужден отбросить её и пуститься наутёк, пытаясь выиграть время. Яркий свет месяца помогал ему бежать меж острых скал, но он же помогал и его преследователям. Мелкие крабы проворно мчались по пятам беглеца, а настигнув, подавали клешнями сигнал монстрам, которые вновь брали моего друга в полукольцо и теснили к морю. Трижды моему другу удавалось ускользнуть из окружения, но его силы были на исходе, а крабы словно не чувствовали усталости и продолжали атаковать. Поняв, что дальше убегать бессмысленно, мой друг поднял камень и приготовился дать последний бой, предпочитая умереть на суще, нежели в объятьях русалок. Однако даже в этой тяжёлой ситуации он не терял присутствия духа и именно поэтому смог заметить то, что не видел ранее, когда месяц был ещё низко и не светил в полную силу. У огромных бронированных монстров было слабое место – глаза. Они располагались на тоненьких антеннах по бокам туловища и прятались внутрь в случае опасности. Увидев в этом шанс на спасение, мой друг (многократный чемпион города по метанию снежков) прицелился и первым же камнем подбил глаз одному из крабов. Вторым камнем он попал ему во второй глаз, и ослепший краб беспомощно закрутился на месте, бестолково размахивая своими жуткими клешнями.
- Ага, - воскликнул мой друг, - ну теперь вы у меня попляшете!
 Пользуясь тем, что камней у него было предостаточно, а его противники неповоротливы, в течение четверти часа он ослепил трёх  больших крабов, и их слаженные ряды расстроились. Уцелевшие крабы теперь поминутно прятали свои глаза под градом камней, которым их осыпал мой товарищ, и от этого их атаки стали медлительными и неловкими. А затем случилось то, что положило битве конец. Ослепшие крабы натолкнулись на своих сородичей и, не видя, кто перед ними, яростно набросились на них. Началась ужасная свалка, в которой все позабыли о существовании моего друга. Большие и маленькие крабы ожесточённо дрались друг с другом. По словам моего друга, это напоминало сражение закованных в доспехи рыцарей и, несмотря на усталость и измождение, он не мог не залюбоваться разворачивающейся в свете луны битвой.
Взбешённые русалки пытались образумить своих слуг и вновь направить на моего друга, но несколько удачно пущенных камней заставило их взвыть и держаться подальше от берега.
С первыми лучами солнца уцелевшие крабы поспешили обратно в море, оставив на острове тысячи павших сородичей, среди которых было четыре гиганта. Это была полная и решительна победа моего друга.  К тому же она принесла ему огромное количество вкуснейшего крабового мяса, которым он немедленно и насладился прямо на берегу моря, бросая насмешливые взгляды на разъярённых русалок, чьи лица тоже несли на себе отметины его метких бросков.
- И что же было дальше? - спросил Серёжа. – Он же всё равно не мог выбраться с острова и вода у него закончилась.
- А дальше, друзья мои, - улыбнулся папа, - случилось то, что всегда случается с теми, кто отважен и никогда не падает духом. Как одна неудача притягивает другую, так и одержанная победа ведёт к следующей. Десятки, сотни, тысячи морских чаек закружились над островом, привлечённые огромным количеством крабов, и очень скоро остров походил на айсберг от множества белых птиц, разгуливающих повсюду. Мой друг говорит, что некоторые чайки даже садились ему на голову, и он так устал, что не сгонял их. Пиршество продолжалось весь день и было прервано корабельным гудком, от которого мой друг подскочил, как ужаленный. Тысячи птиц испуганно взметнулись в воздух и закружили над островом, к которому приближался катер. Оказалось, что стаи птиц и белый остров привлекли внимание капитана проходившего мимо корабля. В лучах солнца остров сиял, будто покрытый снегом, и капитану стало любопытно, что привлекло птиц на безымянную скалу. Заметив на острове человека, к нему немедленно выслали катер, и очень скоро мой друг сидел в кают-компании и отвечал на расспросы окруживших его моряков. Само собой разумеется, что они не поверили его рассказам о русалках, решив, что после стольких страданий мой друг немного тронулся умом. Впрочем, он особо и не настаивал на обследовании острова или поимке одной из хищных русалок. По его мнению, несмотря на все неприятности, что он пережил, русалки не заслуживали дурного обращения. Они были и остаются частью нашего общего мира, как акулы или львы, а потому человеку просто следует относиться к ним с осторожностью и уважением, ведь они обитали на этой планете задолго до нашего с вами появления.
Корабль лёг на свой курс и мой друг бросил с кормы прощальный взгляд на свой островок, который сделался для него родным. Солнце ярко искрилось в волнах, а в сиреневой глубине изредка мелькали  чьи-то  длинные, проворные тени, желавшие убедиться, что люди навсегда покидают их владения.
Папа встал из-за стола и принялся собирать тарелки.
- Ну, как вам история, - спросил он. – Понравилось?
- Да, - ответили ребята. – Только нам теперь немного страшно идти купаться... Вдруг в пруду русалки?
- Даже если они там и есть, - засмеялся папа, -  то вам не стоит волноваться. Пресноводные русалки совершенно безобидны и крайне пугливы. Встретить их большая удача, к тому же Варвара так визжит, что могла бы напугать даже морскую хищницу...
- И ничего я не визжу! – надулась Варя. – Просто мальчишки брызгаются!
- Ну хорошо, хорошо, - согласился папа. – Я просто хочу сказать, что на пруду так шумно, что там наверняка никто не живёт, кроме глухих карасей и перепуганных лягушек. Кстати, может нам и правда стоит сходить и искупаться?
- Да, да, идём! – обрадовались ребята.
- Отлично, - сказал папа. – Ты с нами, дорогая?
- Да, - ответила мама. – Только сначала давай-ка я замочу твою рубашку, которую ты перепачкал...
- Но как ты догадалась? - сконфуженно пробормотал папа. – Пятна же не видно!
- Зато на столе лежит целая груда грязных салфеток, - сказала мама, -  и вдобавок, мистер, вы засучили только один рукав!