Первый поцелуй

               
          Лизонька была в таком возрасте, когда в гадком
утенке, начинает просвечивать прелестный лебедь.   Ее незамутненная жизненными проблемами душа ждала чуда и верила, что оно обязательно произойдет, но, как  не задумывалась. Ей хоть исполнилось 16 лет, казалось, бы, возраст для девушки вполне приличный. Но  ее не только отец с матерью и сестры считали маленькой, но, как, ни странно и ее сверстники, и соседи. Дело в том, что она отставала в росте от своих сверстниц, была слишком хрупкой, худенькой никак не вписываясь во взрослую жизнь.
 Она и вела себя соответственно, бегая, резвясь, могла часами плавать на Днестре, соревнуясь с малышней, кто дольше продержится под водой, кто быстрее проплывет определенный отрезок реки, и ей с ними никогда не было скучно.
        Но в отличие от них у неё было семейное задание.: она должна была во время летних каникул, приносить из лесу  траву, которую родители сушили на зиму для овец,
 Так и в это утро Лизонька после завтрака отправилась в лес за  очередной порцией травы.. Утро ее встретило радужным сиянием: капельки росы сияющими бусинками, торжественно отражали в себе лучи всходящего солнца, гроздьями вися на ветвях сирени, на клумбах цветущих тюльпанов .Всюду слышался тихий звон – дзинь, дзинь, бом, бом. Это слышалась музыка осыпающихся росинок. Нежная дымка пара полупрозрачно покрывала травы и кусты. Все благоухало, радуясь, утру, новому дню. Сине лазоревое небо шелковым полотнищем уходило в космические дали. Вся природа прямо кричала о счастье, добре и радости ..
       В селах встают рано. Рассвело, день настал, спать просто грешно. И наша юная героиня с первыми лучами солнца уже была в пути, направляясь в край села к благоухающему лесу. Шла как всегда вдоль берега реки по одной ей известной тропе, бежавшей средь лозняка и камышей. Несмотря на то, что утро только начиналось вся живность, населявшая лозняк и камыши уже проснулась и каждая особь занималась своим делом. Утки со своими выводками резво ныряли   в мутноватые воды реки, лакомясь всем, что им попадало в их широкие клювы. Стрекозы носились над камышом, сияя перламутром крылышек, словно хвастались своим изяществом и красотой.
Ласточки береговушки стрелами прочерчивали пространство над речной гладью реки, лакомясь мошкарой. Утренний туман белыми, как вата, клочьями таял на глазах, предвещая жаркий день. Не весть, откуда неслось гудение удода, стрекотала надоедливая сорока, охраняя свое гнездо. Но больше всех шумели лягушки, заполняя все воздушное пространство своим громким кваканьем.   Лизонька, прикрыв уши, чтобы не слышать их гвалта, стремглав бросилась бежать через заросли камыша по извилистой тропке. Село тоже давно проснулось:  лаяли собаки, тарахтели подводы колхозников, пели петухи, даже громкий говор колхозниц явно был слышен в прозрачном воздухе летнего утра. Еще косые лучи утреннего солнца щедро согревали землю, пробуждая к жизни всякую козявочку, комашку,  мошку и, прямо таки, слышалость шуршание, их жизнедеятельности в росистой еще траве.
         Это время, когда воздух чист и прозрачен, когда еще не, коснулся, его дневной зной, больше всего нравилось Лизоньке. Оно ее бодрило, вселяло уверенность в себе, и она верила, что мир прекрасен и безопасен, и принадлежит ей одной.
         Она рассчитывала, быстро набрать травы и еще до жары вернуться домой. Утро выдалось теплым, росистым, хором пели птицы, жужжали ранние пчелки, и она, вдыхая чистый воздух пахнущий разнотравьем, приближалась к своей цели. А целью каждое утро был лесной родник, от которого так и несло добротой, небывалой свежестью, казалось, сама утроба Земли  говорит с тобой, даря счастье и покой. Он, тихо монотонно лопоча, изливал свои хрустально чистые воды в забетонированное вместилище, к которому вели гладко отполированные ступени.
        Девушка с ним каждое утро здоровалась одной из первых, первой пила его необыкновенно вкусную водичку, потом умывалась, ласково приговаривая: - Водичка, водичка, умой мое личико, чтобы я стала чистой, как сама Пречистая.- И ей, казалось, что водичка откликается на ее невинные просьбы.  Так, она мечтала и в это прекрасное утро, совершить свой моцион, и, обновленной,. Уше поностью стряхнувшей с себя сон, углубиться в лес, всегда такой ласковый, гостеприимный и в то же время сказочно таинственный, сулящий новые впечатления, открытия для ее юной души.
     Но что это? Кто посмел занять, как она считала ее законное место, с каким –то  слишком надменным видом восседая на ступенях, ведущих к водичке, которые она, почему то тоже считала своими. Кто это? - промелькнуло у нее в голове и она, покраснев, как маков цвет, резко притормозила свой бег.
       Молодой человек в необычной для села одежде, поднялся ей навстречу, ласково
приглашая испить водицы, точно, он хозяин ее родника.
            Запыхавшаяся, от быстрого бега юная девушка, резко насупила свои тонкие соболиные брови, а потом также резко сменила гнев на милость, заулыбалась незнакомцу всеми прелестями своего необыкновенно милого личика, которое в обрамлении белокурых волос, казалось, вдруг вспыхнувшей звездочкой, все в душе удивляясь, кто он, откуда взялся здесь в такую рань?   Но к роднику подошла и назло ему, по – хозяйски, стала, хлюпать водой в свое разгоряченное лицо, пусть,  мол, знает, кто здесь хозяин. Он с интересом наблюдал за ее действиями, но молчал, больше не заговаривал с нею.
       Умывшись и напившись, выпрямилась, подставив свое влажное личико солнечным лучам,  взяв мешок и серп, отправилась по косогору, поросшему, как мелким кустарником, так и раскидистыми дубами великанами. Солнечные блики, отражаясь от глянцевитой листвы в росе, делали его просто сказочным, лучи солнца,  стрелами углибляясь в лесное естество, освещали его золотом пожара. Но она, не обращая внимания на красоту проснувшегося леса, шла к своим полянам, где всегда наполняла мешок травой.
        Молодой человек больше не проронил ни слова, но с сожалением посмотрел ей в след, снова уселся на ступени, рассматривая свои изящные кисти рук с длинными ногтями, покрытыми фиолетовым лаком.
        С высоты косогора, умело прячась за кустами,  за могучими стволами дубов, девушка видела его, как на ладони, и какое -то противоречивое чувство закралось в ее невинную душу.  Она не могла понять, то ли она им восхищается, толи боится его, а сердечко учащенно билось в груди, чего она раньше никогда не испытывала.
      Он был красив необычной красотой: - копна пышных волос, доходящих до плеч, была ослепительно белой и сияла как шелк, зато брови, ресницы и глаза были черными, глаза, казалось, так и затягивают в себя, словно в омут. И, именно, это ее пугало, хотелось, спрятаться от его страшного пронзающего взгляда.  А выражение этих страшных своей чернотой глаз, придавало надменность его лицу, а их выпуклость сходство с  горным орлом.
             Она не могла понять, что с нею происходит? Почему этот незнакомый человек произвел на нее такое гнетущее и в то же время трепетное впечатление.
        Да, и я хороша, почему я за чужим и незнакомым человеком подглядываю, как настоящий воришка.? Это же не скромно, как бы сказала мама, и, ускорив шаг, скрылась среди стволов деревьев.
     Но, не прошло и нескольких минут, когда она увлеченно работая, умело срезая траву на корню и укладывая аккуратно в мешок, как незнакомец оказался рядом, и на ломанном русском языке предложил ей свою помощь.
     Она посмотрела на его холеные руки, улыбнулась и просто произнесла – не откажусь.-
  Он посмотрел на свои руки, как бы оценивая их, и стал неумело срывать верхушки трав.    Глядя на его неумелые старания и  смеясь, Лизонька отдала ему свой серп.
        Незнакомец осмотрел его, как диковинку и только один раз скользнул им по траве, как вскрикнул от боли, глубоко порезав пальцы левой руки.. Кровь из порезов в мгновение ока окрасила травы вокруг него в красный цвет. И в то же время пробудила в нем хищника, казалось, он расширенными ноздрями с удовольствием втягивает запах крови в себя, а в глазах вспыхнули красные искорки. От него веяло явно чем - то звериным и это пугало невинную душу Лизоньки.
       Поглупевшая,  растерянная она не знала что делать? Но, он хотя тоже был немного не в своей тарелке,  с затуманенным взглядом, достал из кармана брюк белоснежный платок, попросил девчонку перевязать порезанные пальцы.
      Она не заставила себя ждать, считая себя виновницей его травмы, взяв предложенный платок, стала неумело перевязывать его кровоточащие пальцы, стоя на близком расстоянии от незнакомца. Лес жил своей жизнью:  все вокруг ворковало, щебетало, шуршало, травы, особенно срезанные, выделяли удушливый аромат, просто пьянили и будоражили кровь. Наверно даже в Эдеме не было такой чарующей красоты и идиллии, и это пьянило, вызывало бунт в душе, и теле.
         Лизонька по сравнению с ним была маленького росточка и явно ощущала его горячее дыхание на своем темени, что ее очень смущало и будоражило, заставляя учащенно биться сердце, вызывало непонятную дрожь в ее юном теле.
        Покончив с перевязкой, она подняла голову и встретилась с его горящими глазами неимоверной черноты, да еще синими белками, вокруг черной, как сама ночь, их радужки. Они смотрели неподвижно в ее светлые глаза цвета морской волны,  гипнотизируя, тянули в себя, вызывая страх и незнакомое ей доселе вожделение. Она почувствовала, что силы ее покидают, но ничего не могла с собой поделать, тянулась к нему как жертва к удаву.
       Почувствовав ее растерянность и тягу к себе, он сильными, мужскими руками обхватил ее юное гибкое тело. Приподнял над землей, и впился своими горячими, как уголья, губами, в ее по детски пухлые, не целованные губы., не давая ей возможности ни вскрикнуть, ни оттолкнуть его.
     Она стала беспомощной, находясь в полуобморочном состоянии, но когда,  очнулась, от сладостной острой боли и привкуса крови во рту, то с силой ударила его коленкой в живот .
     Он от неожиданности вскрикнул и выпустил ее из цепких объятий. И ей этого момента было достаточно, чтобы ветром понестись по косогору леса к дороге, что проходила над обрывистыми берегами реки. Тут уж ей пригодилось знание леса. Незнакомец,( так будем его называть), придя в себя от боли, гнался по ее следам, тяжело дыша ей чуть ли не в затылок. Это и удесятерило ее силы. Она инстинктивно понимала, что это, может, ее просто погубить, лишить жизни, и так умело стала, лавировать по меж деревьев и кустов, что заставило его отстать. Сам лес помогал ей, словно понимая, что она попала в беду.
     Вся в царапинах в истрепанном сарафанчике, выбежав на пыльную грунтовую дорогу, освещенную яркими и уже горячими лучами солнца, она с надеждой огляделась вокруг, надеясь, увидеть хоть одну живую душу, но, вокруг, ни души, а он уже выбежал из лесу, протягивая к ней окровавленные руки.
        При виде его, всего в крови, его горящих дьявольским огнем глаз, его растрепанной шевелюры, сияющей в солнечных лучах, его какой - то непонятной одержимости, ведь облик его явно напоминал Белокурую бестию. Что- то страшное было в его облике, и она вспомнила рассказы родителей о Дракуле, страшном вампире, что вся Румыния жила в страхе от творимых им бесчинств. Казалось, время остановилось, запомнилась каждая черточка его  лица и его всего облика.
        Беспомощно оглянувшись,  трясясь каждой клеточкой своего тела, ища защиты, и не находя, она отрешенная от всего мира, который стал таким неуютным и страшным, бросилась с высокого обрыва в воды реки,  поплыла под водой, спасаясь от преследования.
      Быстрым течением, разлившаяся во время паводка, река стремительно несла ее вниз по течению, где начинался особо разросшийся лес, пугая своей непроходимостью. А молодой человек почти бежал по пыльной дороге вслед за нею, просто в непонятной отрешенности, но в реку не бросался, надеясь на то, что она скоро выдохнется и выберется на берег.
          Видя все это, и инстинктивно понимая, что надо самой спасать свою жизнь, она  поплыла к противоположному берегу, что его обескуражило. Теперь их разделяла река, и страшно было то, что нигде ни одной живой душеньки. А она почти выдохлась, борясь с быстрым течением реки..
      Но это было спасением, и юная красавица вскоре выбралась на берег, благодаря Богу, он оказался   пологим, иначе бы ей просто было не выбраться из мутных вод разбушевавшейся реки.  Выбрав удобное местечко, она сняла с себя одежонку, выжала с нее воду, натянула на себя, и босиком ( легкую ее обувку унесла река ) побежала по лугу сияющему солнышками одуванчиков. Дело в том, что здесь было намного, раннее утро, чем на том берегу реки, откуда ей пришлось бежать, сломя голову.
       Острые высокие нагромождения скал своей тенью, не пропускали солнечные лучи, и ей это даже очень нравилось. Страшно было то, что вода в реке пребывала быстрыми темпами, заливая луг, по которому Лизонька бежала, к своему селу, находящемуся теперь на противоположной стороне реки. Дышалось легко и свободно, но разбушевавшаяся река, не могла ее не беспокоить. Да еще в добавок она не могла избавиться от страха за свою честь и невинность, дело в том, что она думала , что от такого поцелуя осталась беременной.
    Она была настоящим невинным ребенком, и думала, что женщины беременеют от смешения кровей, а что смешение кровей было, она не сомневалась,. Когда у нее полопались от поцелуя губы, или он их прокусил, то она, интуитивно защищаясь, прокусила его губы своими острыми зубами, и явно ощутила привкус чужой крови в своем рту.
 – Что же делать? Как жить опозоренной, ведь в селах тогда явно тех, что в не замужества родили, относили к низшему сословию: -  Их могли, как угодно обидеть, унизить, даже побить, изнасиловать и их никто не защищал. Не заступалась за них даже  родная мать, так как ,из за греха дочери ее называли дьяволицей.
     Вот по этой причине Лизонька вся тряслась от страха, боясь попасть в их число. С противоположного берега видела своего обидчика, как он скрылся в лесу у родника. Сама, добежав до своего села,  совершила попытку переплыть реку.  Но встретила сильное сопротивление вод, несших разные коряги и даже выкорчеванные деревья. Туго ей пришлось. Вода сильным напором несла ее обратно  к лесу, к роднику.
 Силы были не равны, и она взмолилась: - Господи! Дай силы, помоги, не дай погибнуть,! А тут, в добавок к ее страху, мутные воды несут :погибших курей, поросят, собак и разный хлам. Но ей удалось  вцепиться обессиленными руками  в дерево, которое ее и принесло на ее счастье к родному берегу. Отдышавшись и немного успокоившись, что все благополучно закончилось, она побежала домой, думая: что, же я скажу маме, ведь я без травы, и утерян серп и мешок, за что придется ответить перед строгой матерью.
    Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, чувствительно припекало, пахло увядающими бурьянами, весело чирикали воробьи, ласточки кормили птенчиков в гнездышке под стрехой дома, рыжий кот Васька, любимец девушки, терся о ее  ноги, ласково мурлыча, Бобик, будучи привязан, рвался к ней, чуя, ее смятение.
     Мать, половшая  грядки на огороде, когда увидела Лизоньку без мешка с травой, сразу почувствовала не ладное. Вытерев руки о фартук, вышла навстречу дочери, смерив ее с ног до головы недобрым взглядом, сразу набросилась с вопросами : - Что это за маскарад? Почему платье мокрое, где твоя обувь, где мешок с травой и серп, и что с твоими губами? Говори, мерзавка , все как на духу, иначе просто прибью тебя, как непотребную? Говори, что с тобой стряслось и кто он?
     Лизонька, зная нрав своей матушки, тряслась, как осиновый лист, заикаясь, заревела белугой, но правду решила скрыть.  Сказала, что заблудилась в лесу и потеряла мешок с нажатой травой, и, бегая по лесу, ища потерю, запуталась в бурьянах и упала лицом на пень, повредила сильно губы.
            Мать сделала вид, что поверила в эту историю Сказала более мягко: - иди, умойся, а то кровь к лицу присохла, - не пожалела, не приласкала, а про себя решила обратиться к старшей дочери, гостившей у нее, попросить ее,  расспросить Лизу, что с нею произошло на самом деле. -  Мол, чует мое сердце, с нею произошло, что - то из ряда вон выходящее, она попала в беду,  но мне боится рассказать, может, тебе доверит свою тайну.
           На что сестра злорадно в себе подумала: - да расскажешь тебе, разве я тебя не знаю. бедная  Лизонька,_-  но маме пообещала, поговорить с сестренкой, страшно жалея ее в душе.
      Лизоньке не хотелось никого видеть, хотелось побыть одной и все осмыслить, излить душу самой себе, и она убежала в сад, взобралась на свой любимый орех, запряталась в его кроне., предалась своим горьким думкам.
         Солнце уже стояло низко над горизонтом, и его лучи били прямо по глазам, из которых невольно катились горошинами слезы. Ее пухлые губы превратились в сплошную рану и, подсыхая, сильно болели.
     Она не переставала в душе считать себя самой порочной, негодницей девчонкой, которой грозит вечное бесчестье, да еще и ребенок ни весть от кого.  - Господи, спаси меня от позора, мне же еще учиться надо. Хоть бы никто не увидел моих губ, а то позора не оберешься.- Как же так, я даже не предполагала, что мужчины могут быть такими, и что именно со мной это случится, -
         И в это время услышала голос своей сестры Веры, да такой ласковый, сочувствующий, что уже заревела белугой, спускаясь с приютившего ее дерева..
       Сестра, видя ее такой несчастной, зареванной, с разбухшими губами, тоже было подумала, что над девочкой надругались, и злость закипела прямо в сердце ее, да кто посмел напасть на эту невинность .Что за зверь такой, просто сердца в нем нет. Но, Лизоньке не подала даже вида, что ее беспокоит, что Лизоньку  немного успокоило.
  - Почему ты запряталась, сестренка, почему плачешь, что тебя так сильно угнетает? Расскажи мне и я пойму, никогда тебя не осужу, постараюсь помочь во всем.
        Лизонька с ревом бросилась ей на шею и все, как на духу, выложила, и как он ее целовал, и как она ударила его коленкой ниже живота, и как бежала, сломя голову от него, как он гнался ей по пятам.
      Сестра, слушая ее, все больше улыбалась, а когда рассказ сестренки дошел до скачка с обрыва в реку, то уже хохотала. Только и вымолвила сквозь хохот: - Молодец, сестренка, себя в обиду не дала. Чего же ты так переживаешь? Ты же растешь и вон, какой красавицей становишься, конечно, молодой человек не удержался и поцеловал тебя. Что же здесь такого? Это был, наверное, первый поцелуй в твоей жизни.?
 Просто он немного не рассчитал, чего же ты так плачешь? Кстати, а кто он? Наш, сельский, или откуда там взялся в такую рань?
        -  Нет, не  сельский, не наш, а такой, в общем, другой. Даже одет, не так, как у нас одеваются. Да и руки  такие белые, в кольцах, и главное, ногти выкрашены в фиолетовый цвет.
          Сестра, уже даже очень, заинтересованная его особой, нахмурила свои светлые брови, соображая в себе  - кто же это может быть? Попросила описать хоть вкратце его одежду.
      На что Лизонька ответила, что одежда была белой и снова увидела его в крови, содрогнулась.
    Вера ее успокоила, но хотела, знать детали одежды, а тут девушка возьми, да и выпали: - на нем была жилетка и брюки не такого ярко белого цвета, как рубашка.   Вере стало понятно, что это приезжий из Румынии, там так одеваются. Наверно приехал погостить к родственникам в соседнее село, а тут на подвиги потянуло. Ладно, Бог с ним, благодарность Богу, что так все окончилось, пусть идет на другие руки.
      - А что если я забеременела от этого поцелуя, у нас было смешение крови, он меня сильно кусал, и я его тоже в ответ укусила, и ощутила во рту его кровь, - сокрушалась Лизонька.
    Сестра, слушая ее, просто, поперхнулась: - деточка, до чего же ты еще ребенок, да кто же от поцелуя и даже с укусом беременеет?- Да и какое смешение крови? Смешение крови , это, когда браки заключаются между близкими родственниками.
      А сама подумала, почему мы все и мать, в том числе, из - за своего ложного стыда, ничего не объяснили ей, как девушке вошедшей в пору созревания?. А что, если бы она на себя руки наложила?- Ведь нравы то у нас страшные., суровые, можно сказать просто спартанские, и ласково обняла ее худенькое, гибкое, как тростиночка, тельце, прижала к себе, смеясь и целуя в волосы, так ароматно пахнущие ореховыми листьями.
    - Все позади, деточка, но помни, мужчины устроены не так как мы, и тесный контакт с ними ведет к беременности, но не поцелуй, что дало повод к размышлению неопытной девчонке призадуматься, и самой докопаться до истины.
      Сестра, как старшая, чувствовала смятение в душе своей юной сестренки, и просто спросила, мол, ты страха перед противоположным полом не испытываешь после этой истории, с этим человеком.?  У тебя пережитый страх и ужас  не укоренился в душе?
     На что Лизонька ответила: - откуда тебе известно, ты словно читаешь мои мысли?  Конечно, испытываю и уже никогда не буду прежней доверчивой к людям, особенно будет преследовать страх в общении с мужчинами.
       - Это очень плохо, ты должна победить в себе чувство страха, - ответила Вера, - иначе все время будешь подвергаться насилию  со стороны молодых людей, даже мужа. Им сразу будет, передаваться твое смятение перед ними,  просто  твой испуг, и у них возникнет желание обладать тобой, подчинить тебя себе. Не могу тебе объяснить, почему так происходит, но это истина.
     Так вот одно неумелое обращение с юным, доверчивым существом на всю жизнь поселило страх в душе и могу сказать, что Лизонька не раз попадала в страшные ситуации, когда приходилось бороться не только за честь,  но и за жизнь.
        Стало, уже темнеть, когда они обе радостные и смеющиеся вошли в слепо освещенную комнатенку, где мать, молча, хлопотала у низенького крестьянского столика, сурово насупив свои густые черные брови. Но увидев их радостно улыбающимися, облегчено вздохнула и улыбнулась, видимо, мыслям своим, что не покидали  ее голову, ни на секунду. Конец. Автор Любовь Синица.