Роза и Лилия

ВЛАДИСЛАВ КОНДРАТЬЕВ

                РОЗА И ЛИЛИЯ
                небыль

      Роза и Лилия – девушки в возрасте. Но сколько им, девушкам, лет – доподлинно неизвестно не только потому, что у дам спрашивать возраст не принято, так как неприлично, а и потому, что у Розы и Лилии наименование “девушка” является профессиональным: Роза и Лилия – продавщицы в фирменном магазине одежды. Поэтому, сколько бы им ни было лет, они – “девушки”. Принято мнение, что обращение “девушка” к продавщице любого возраста – это тяжёлое наследие Советского прошлого, того самого, которое лишило женщину всего женского и женственного, а мужчин, соответственно, мужского, мужественного, что и вылилось в обращение к продавщицам (официанткам и другим работницам сферы услуг) “по половому признаку”. Это принято считать проявлением Советского “тоталитаризма”, при котором к людям (неизвестно с какими целями и кем) было, якобы, предписано обращаться никак иначе, как “мужчина”, “женщина”, “девушка”.

      Ну, во-первых, господам, бросающимся словами, “тоталитаризм”, например (или “плюрализм” – модное, некогда, словечко, которое, чаще всего, произносили как “плю-урализЬм”; причём коверкающие это слово подобным образом отнюдь не всегда действительно не знали его правильной формы), не худо было бы заглянуть в словарь, содержащий иностранные термины (русские слова иностранного происхождения), чтобы, наконец-то, узнать его истинное значение, удивиться, что они так превратно его понимают (если, конечно, не дурачат нас изначально), а удивившись, полистать умную эту книжку (словарь), дабы узнать и другое умное (и тоже иностранное) слово “эгалитаризм”, чтобы знать, как называть то, что они обзывают словечком “совок”. А заодно неплохо бы, в связи с “тоталитаризмом ”, узнать и другое мудрёное слово – “этатизм”, и перестать, наконец-таки, дурачить людей.

      А, во-вторых, узнать хоть что-нибудь ещё: например, что французы даже к пожилому официанту (или посыльному) без стеснения и опаски прослыть тоталитарными совками обращаются словом “гарсон”[1]. Ещё хуже обстоят дела у англичан. Там продавщица именуется, в лучшем случае, словом “девчонка”[2]. Но, чаще всего, словом sales girl. Обычно слово это переводят как “продавщица”. И так оно и используется. Но только слово sale имеет значение “продажа”. А всякое существительное, приложенное к другому существительному, например, слово sale приложенное к слову girl, по правилам английской грамматики, становится прилагательным. А это значит, что дословно слово переводится как sales girl… “продажная девчонка”. Да, значение у слова salesgirl – “продавщица”, но дословно, всё-таки, “продажная девчонка”. А есть ещё и другое слово, для обозначения продавщиц – sales woman. Нет, это не проститутка, хотя и “продажная женщина”. А продавец, как мы уже можем догадаться, это, дословно, “продажный мужчина” – sales man. Да, знатоки английского языка меня сразу же и поправят, что есть слово vendor, и я согласен, что такое слово в английском языке есть, но, увы и ах, оно – не английское, а латинское.

      Роза и Лилия над этими проблемами никогда не задумывались, привычно откликаясь на слово “девушка”, даже не пытаясь обидеться на посетителей магазина, которым лень было прочесть имена продавщиц, написанные на их бэджах[3], которые они, как и все посетители магазина, называли бэйджиками. В защиту посетителей нужно сказать, что имена на этих наклейках были набраны таким шрифтом и шрифтом такого размера, а сами бирки, по обыкновению, были пришпилены так криво, что прочесть имена продавщиц было делом весьма нелёгким, а для людей с проблемами зрения – и вовсе невозможным.

      Художественный метод литературы, исповедуемый нами, требует дать описание внешности продавщиц, но чтение сатирической литературы, в которой, преимущественно, можно и найти описание продавщиц, особенно литературы социалистического реализма, приучило видеть в работницах прилавка персонажей столь специфических, что наша задача по описанию внешности Розы и Лилии представляется нам трудом Сизифовым: что ни напиши, а воображение непременно подсунет некий обобщённый ходульный образ: крашеные волосы, яркий и безвкусный макияж, хищного вида ногти, обилие украшений из золота и, одновременно с этим, из бижутерии, наглый взгляд холодно-презрительных и лживых глаз… Но не все же магазинные “девушки” выглядят именно так. Автору предлагаемого вам рассказа, особенно в последнее время, попадаются и совсем другие девушки: милые, улыбчивые, обходительные без навязчивости, уважительные, хорошо воспитанные и, подозреваю, неплохо начитанные.

      Но вот есть одна странность: только заприметишь где такую девушку, только присмотришься к ней, привыкнешь, – ан глядь, а её уж и нет. Исчезла, как не бывало. А куда подевалась – никому неизвестно. Но наши Роза и Лилия – не из таких девушек, исчезать даже и не думают.

      Отметим только, что свои карьеры продавщиц Роза и Лилия начинали в эпоху, когда объектами сатиры становились преимущественно работники прилавка, сантехники и… Словом, работники сервиса, который принято было, не без иронии, а то и попросту не без ёрничества, величать ненавязчивым.

      Как-то так сложилось, что все недостатки ненавязчивого этого сервиса было принято объяснять тем, что сервис этот – социалистический. И ленивы были продавцы советских магазинов, и грубы, и неприветливы, и лживы, и нечестны… И обо всём этом советская сатира неустанно писала, бичуя уродливые эти пороки. Иногда намекая, что при свободном рынке всего этого безобразия быть не может в принципе. Да, всё дело в том, что сервис был именно социалистическим. Вот социалистический реализм в сатире на сервисе и отыгрывался. И намекали записные острословцы, что, не будь бы этого самого клятого-триклятого “совка”, то всё бы было хорошо. И даже надежду вселяли в сердца: коль ничто не может быть вечным, то и наступят времена свободного рынка, а вместе со свободным рынком, который всё, буквально – всё, наладит, придут и времена вежливости и честности и в сферу услуг.

      Но вот уж нет более социалистического реализма, как и самого социализма. Теперь-то, когда свободный рынок освободил бывшего “совка” от ужасов плановой экономики, настало время торгового рая: и по ту, и по эту сторону прилавка. Для потребителя наступила пора товарного изобилия; для честных торговых работников, а других при свободном рынке нет и быть просто не может, пришло время для реализации лучших профессиональных качеств. Но в данный конкретный момент Роза и Лиля, две уже немолодые женщины в чине “девушек”, откровенно скучают: конец лета, в городе – жара и пыль. Поэтому и нет у горожан и гостей южной столицы особого желания ходить по душным магазинам: летнюю одежду, в преддверии осени, нет смысла покупать, а для демисезонных вещей, тем паче – зимних,время ещё не пришло.

      Но вот на пороге магазина замаячила фигурка молодого человека: невысокого роста, худенького очкарика интеллигентного вида. Роза и Лилия сразу же сделали стойку: профессиональным взглядом они определили, что молодой человек – не простой зевака, а покупатель. То есть – законная добыча. Теперь главное – не спугнуть эту добычу, заманить, загнать, затравить, взять… Только бы не спугнуть. Только бы молодой человек не передумал входить в магазин. Только бы не ушёл. Главное – дождаться, чтобы он переступил порог, а здесь уж две опытные хищницы обойдут его с тыла, одна продавщица погонит жертву к прилавку, другая, как раз там и притаившаяся, возьмёт жертву – вцепится мёртвой хваткой и уж ни за что не отпустит.

      Что же он медлит? Чего ждёт? Долго ли он будет испытывать терпение Розы и Лилии? Да он издевается, не иначе! Или он просто нерешительный? Одно слово – интеллигент. Вишь, и очки нацепил. Да, точно нерешительный интеллигент. Но такого и взять – проще простого, такому не уйти, не вырваться. Только бы он вошёл в магазин.

      Но напрасно магазинные девушки волновались и зря грешили на нерешительность молодого человека. Время, что показалось им вечностью, было лишь мгновением, с которым молодой человек замешкался на порожке магазина. Нерешительности здесь не было и в помине.

      А дело в том, что весь год молодой человек невыносимо страдал: все его, ещё так недавно бывшие модными, солидные двубортные костюмы из моды вышли окончательно и бесповоротно, а ветреная мода, в который уж раз сменив приоритеты, предписала носить костюмы однобортные и с тремя пуговицами. Представьте себе, что должен был чувствовать молодой человек, явно публичной профессии, когда ему приходилось выступать на публике в том, что одна его коллега точно и образно, любя выражаться вычурно и фигурально, охарактеризовала словами: “Старой барыни журнал”.

      Как раз со всей решительностью молодой человек и надумал приобрести костюм: чистошерстяной, однобортный, трёхпуговичный, сдержанного тёмного цвета. Для начала – хотя бы один такой. С намерением приобрести именно такую вещь он и отправился по магазинам города, прихватив солидную сумму денег, чтобы не мелочиться и купить что-нибудь стоящее. Поэтому на пороге магазина молодой человек, что бы там ни показалось Розе и Лилии, нимало не медлил, вошёл решительно и с уже заранее приготовленной улыбкой на устах: вежливой, открытой, но без угодничества: время ведь не советское, заискивать перед работниками прилавка больше не нужно.

      – Здравствуйте. Скажите пожалуйста, вы – уже отшились?

      На первый взгляд, такое приветствие может показаться несколько невежливым: с одной стороны, молодой человек поздоровался и сказал известное с детства волшебное слово “пожалуйста”, но, с другой, – что это за жаргон такой: “отшились”? Пожалуй, что невежливо так разговаривать, особенно с незнакомыми тебе людьми, особенно, если эти люди – девушки. Пусть бы и профессиональные девушки.

      Но девушки, к которым обратились так, не только не обиделись, а и восприняли подозрительное (подозрительное – для непосвящённых) словечко положительно. Дело в том, что пару недель тому назад молодой человек заходил уже в фирменный магазин одежды, но не в этот, а в другой, принадлежащий тому же швейному объединению, что и данный магазин. Но ничего не смог подобрать, так как никаких костюмов в магазине не было:

      – Мы не отшивались ещё в этом году, – пояснила молодому человеку магазинная девушка, – вот через неделю-другую фабрика отошьётся на зиму, тогда и заходите. Будет большой выбор костюмов всех размеров и ростов и как раз новых, только что вошедших в моду фасонов. Приходите, мы обязательно подберём для Вас, что-нибудь солидное и элегантное.

      Вот молодой человек и зашёл, вот и поинтересовался: уже “отшились” или зайти в другой раз – через неделю-другую, или через пару-тройку недель? Услыхав вопрос вполне узкопрофессиональный, Роза и Лилия поняли, что чутьё продавщиц их не подвело и на их удачу в магазин зашёл не случайный прохожий, а серьёзный покупатель. Теперь только мастерство проявить и доход от продажи будет.

      – А что вас интересует? – с профессиональной вежливой неопределённостью отозвалась Роза. Или это была Лилия?

      – Меня интересует костюм: непременно шерстяной – чистошерстяной, тёмного цвета, однобортный, на три пуговицы; не двубортный, а обязательно однобортный трёхпуговичный; и размером…

      И молодой человек с профессиональной точностью назвал размер, рост и полноту необходимого ему костюма, подтвердив уверенность продавщиц, что покупатель – серьёзный, коль скоро он, будучи мужчиной, с портновской точностью назвал параметры нужной ему вещи: заранее подготовился. А это значит, что он пошёл в магазин не поглазеть на товары, не любопытство потешить, а отправился покупать.

      – У нас есть именно то, что Вам нужно: модель, цвет, размер – с профессиональной вежливостью отозвалась Лилия. Или это была Роза?

      Молодой человек, глаза которого уже успели привыкнуть, после яркого света улицы, к полумраку магазина, растерянно оглянулся по сторонам: магазин небольшой, нигде не видно костюмов: ни однобортных, ни двубортных… Никаких! Но Роза, или Лилия, плотоядно улыбнувшись, преградила молодому человеку путь к отступлению, а её товарка, лисой (или – гиеной) метнулась в подсобное помещение и мигом вернулась назад с ворохом костюмов.

      – Вот! – отдуваясь от тяжести несомого сказала она. – Вот то, что Вам нужно. Именно то, что Вы и ищете.

      И взвалила на прилавок кучу костюмов:

      – Выбирайте. Очень удачные модели. И как раз – на Вас.

      – Берите! – добавила вторая хищница. – Не прогадаете.

      Что-то похожее на огонёк надежды мелькнуло в глазах молодого человека, но сразу же погасло. Стерев улыбку с лица, он осторожно переспросил:

      – А это – все модели? Других нет?

      Профессиональные девушки в ответ тоже стёрли профессиональные улыбки и не без обиды дуэтом ответили:

      – А вам что, этих мало? Простите, но и этого вполне достаточно.

      – Уж вы и меня простите, но я просил показать мне костюмы однобортные и не просто однобортные, а с тремя пуговицами. Вы же предлагаете мне как раз двубортные. Я их даже и смотреть, а не то, что брать, не буду.

      – Да Вы посмотрите, как они пошиты. Это удивительно удачная модель, европейский крой по итальянским лекалам из Румынии, а пошиты они и вовсе изумительно.

      – Но они…

      – Да Вы только примерьте, Вы снимать не захотите. Так в костюме от нас и пойдёте.

      Великого Комбинатора румынские пограничники раздели с ловкостью опытных любовников. Профессиональные девушки с неменьшей ловкостью насильственно облагодетельствовали молодого человека, надев на него пиджак от верхней в ворохе пары. Понимая, что от ловкости профессионалок никуда не деться, молодой человек попытался было протестовать:

      – Подождите. Пожалуйста. Не надо. Я не хочу.

      – Да Вы только взгляните, какая прелесть. Взгляните сюда – как раз здесь зеркало в полный рост. Сотрите: как на Вас шито. Сидит – идеально. Что нужно – подчёркивает, что ненужно – прячет с глаз долой. Просто превосходно.

      – Пожалуйста, не старайтесь. Я всё равно не буду это покупать. Я вас просил предложить мне костюм из шерстяной ткани, а здесь написано, что это – стопроцентный полиэстер.

      Когда хищники хватают жертву, она может сколько угодно отбиваться, но ей редко удаётся вырваться из цепкой хватки.

      – Что с того, что полиэстер? Сейчас всё делают с полиэстером. Это – самый лучший полиэстер, какой только может быть. Самый качественный. Ему сносу не будет. Полиэстер – вечная ткань. Не протрётся. Не помнётся. Хорошо стирается. Легко гладится. Стрелки на брюках держит идеально. Вы не упорствуйте, а только взгляните. Наденьте ещё и брюки от костюма, чтобы иметь полное представление…

      Молодой человек обмяк в цепких руках. Хищницы воспряли духом. Ещё немного поднажать, и жертва сдастся – так показалось Розе и Лилии.

      Понимая, что чтобы надеть на него насильственно брюки от костюма, девушки должны будут сначала снять с него его летние светлые брючки, молодой человек понял, что не всё ещё потеряно: вряд ли девушки осмелятся стаскивать с него штаны. Хотя… Невозможное возможно не только на эстраде. Тем не менее, он твердо и вполне резонно возразил:

      – Зачем же надевать брюки, если этот костюм больше того, что мне нужно по росту?

      Девушки, обе сразу, обиделись:

      – И из-за такой ерунды и мелочи Вы мучаете нас. Брюки можно легко подобрать.

      Роза, да и Лилия, говоря “подобрать”, имели в виду – укоротить. Молодой человек, после того, как обмяк в цепких руках профессионалок, как-то успокоился и, неожиданно для самого себя, почувствовал некое удовольствие от нелепости происходящего, ему стало даже интересно происходящее, он решил посмотреть, что будет дальше и заявил:

      – Допустим, брюки можно укоротить. А пиджак? У меня руки из рукавов не выглядывают.

      – Что – пиджак? Пиджак-то что? Какие проблемы? И пиджак можно укоротить?

      – И, дабы развеять все сомнения, какие могли ещё остаться у капризного покупателя, Роза, или – Лилия, подвернула рукав пиджака, загнув три из четырёх пуговиц внутрь.

      Молодой человек, нехорошо так, улыбнулся и сказал:

      – И что же получится, если пуговицы спрятать таким образом внутрь?

      В советские времена был актуален лозунг про то, что клиент – всегда прав. Роза и Лилия были закалены временами дефицита, а потому такими придирками вывести их из себя было непросто.

      – А что получится? Ничего плохого. Во-первых, остаётся ещё одна на виду, во-вторых, и одной – вполне достаточно, в-третьих, эти пуговицы вообще не функциональные, а так – декорация. Без них вполне можно обойтись. Без них – даже лучше. Так костюм стал выглядеть даже интереснее. Выигрышнее.

      Молодому человеку стало всё больше нравиться спорить с девушками. Он и заявил:

      – Допустим, рукава можно укоротить, хотя мне это и не нравится, но ведь пиджак – длиннее, чем это положено. Как вы представляете это – укорачивание пиджака по длине?

      – Прекрасно представляем, – ответила Лилия. Или – Роза.

      Представлять – мало. Нужно уметь перешивать вещи. Вот вы, умеете перешивать. Ваш магазин оказывает услуги по переделке продаваемых вещей?

      Девушки давно уже утвердились в мысли, что покупатель – редкостный фрукт. Придира и педант. Невозможный. Но долг продавщиц заставлял их стойко переносить капризы клиента и потому Роза, или, на этот раз, Лилия, сказала, обидчиво поджимая густо накрашенные губы:

      – У нас – серьёзное заведение – магазин по продаже верхней одежды, а не забегаловка по пошиву или переделке вещей. Но разного рода ателье в городе – пруд пруди.

      – И вы можете подсказать адрес одного-двух ателье?

      Лилия, ещё сильнее поджимая губы от наносимой ей обиды, ответила:

      – Мы – не справочная. Но найти адреса ателье – не проблема. Для настоящего мужчины. В конце-то концов, здесь делов-то – раз-два и готово. Да с этим любая женщина, если у неё руки растут, откуда надо, с лёгкостью справится. Да ваша девушка только рада будет сделать это для Вас. Там только: подпороть аккуратненько, убрать, присборить, подшить…

      – А карманы? – продолжал нелепый спор покупатель.

      – А что – карманы? – дуэтом отозвались девушки.

      – Неужели вы не видите, что карманы – не на месте? Как их переделать? Мне представляется, что это – решительно невозможно. Мало того, этот костюм не только не подходит мне по размеру и росту. Он не подходит мне и по полноте.

      – Всё это можно ушить, укоротить, подогнать, перешить, – ещё не веря, что жертва может вырваться, сказала Роза.

      – Абсолютно всё. – добавила Лилия. – Абсолютно.

      Молодой человек улыбнулся, на этот раз – точно нехорошо, не улыбнулся даже, а ухмыльнулся.

      – Если я вас правильно понял, вы предлагаете мне неподходящий мне по всем параметрам костюм, который, ещё нужно и полностью перешить?

      – Да, – дуэтом отозвались профессионалки.

      – То есть, вы предлагаете заплатить за новый костюм и ходить в перешитом?! Немодном?! Да ещё и из синтетической ткани?!

      От такой ничем неприкрытой наглости покупателя, поняв, что он ничего не купит, профессиональные девушки раскраснелись и едва не лопнули от нахлынувшей злости:

      – А что же вы ещё хотели за такие деньги?

      Вопрос предполагал, что у предложенного покупателю костюма весьма небольшая цена. Это уже разозлило молодого человека. Он весь год, страдая от необходимости носить костюмы устаревшего образца, работал, копил деньги, чтобы обновить гардероб, копил, во всём себе отказывая, чтобы приобрести вещь качественную, заплатив, пусть и дорого, даже – очень дорого, но чтоб до души, как принято говорить. А ему, мало того, что предлагают залежавшийся товар – явный неликвид, так ещё и унижают: а что Вы хотели за такие деньги?

      – А я, что, просил вас найти мне заваль по дешёвке? Да сколько бы он ни стоил, какая бы ни была ему цена, мне он и даром не нужен! – вдруг повысил голос молодой человек.

      – Вы и сами не знаете, что хотите! – в ответ раздражённо пискнула профессионалка прилавка, а вторая, ещё громче, добавила:

      – Он и сам не знает, что хочет: и то ему не так, и это – не эдак.

      Роза содрала с придирчивого и капризного покупателя пиджак, а Лилия, как бы обращаясь к кому-то в стороне, злобно шипела:

      – Сначала нужно определится, что нужно, а потом ходить по магазинам и донимать капризами людей. Ходят, ходят, оказывай им внимание, а сами только от дела отрывают, мешают работать… Столько времени на него потратили, а он и не собирался ничего брать. Как не стыдно, молодой человек?

      И обе, в унисон:

      – Честным людям от таких покупателей нет покоя! Хоть бы постыдились! Не хотели покупать – нечего было заставлять выносить Вам из подсобки ворох костюмов, выбирать, помогать примерит… Сколько времени потратили на Вас и всё – впустую.

      Молодой человек, пятясь от разгневанных хищниц, старался не повернуться к ним спиной, зная, что нельзя выпускать их из поля зрения. Двигался медленно, по опыту зная, что ни в коем случае нельзя бежать…

      Неудавшегося покупателя профессиональные девушки выставили из магазина с позором, с грустью осознавая тот факт, что для честных работников прилавка мало что, точнее, совсем ничего, не изменилось с пресловутых советских времён.

      А что подумал несостоявшийся покупатель, так и осталось тайной. Видимо, капризничает где-нибудь в другом месте, нагло требуя, чтобы ему, за его деньги, предоставили нужный именно ему товар надлежащего качества. Головная боль такие капризные привереды – для всех честных людей.
____________________
[1]Фр. gar;on – мальчик. [2]Англ. girl. [3]Бэдж (или, чаще, бэйдж, бэйджик) – от англ. badge.

© 05.01.2017 Владислав Кондратьев