Все реки, все дороги, все ветры

Давид - да славится его имя в веках! - был великим царем Израиля. Под его рукой народ его расцвел. Скот множился, виноград плодоносил обильно, пшеницей были полны амбары, оливкового масла было так много, что казалось, сама земля под кедрами пропитана им насквозь.Народ, изведав сытость телесную, обратил свои взоры на духовное, и великий голод овладел им. Стали нарождаться поэты, пророки и ученые. Стало модно отдавать мальчиков в школы, где они изучали закон Божий, и не только его. И вот один мальчик, назовем его Абессаломом, воспылал необыкновенной тягой к знаниям. Пока было светло он сидел, уставившись в свитки и поглощал мудрость израилеву, и мудрость других народов так жадно, будто это был лучший пшеничный хлеб, намазанный лучшим душистым медом. А по ночам он выбирался на крышу и долго лежал на ней, созерцая небесную бездну.
И так он вырос, а внутри его выросло великое знание. И однажды он сказал своему отцу:
- Отец! Я узнал великую истину: земля наша - это шар, и если выйти из дома и идти все время на запад, то в конце концов обогнешь все страны и вернешься к себе, в родное жилище, но только уже с востока.
Отец его был честный недалекий купец и послал он сына к священнику посоветоваться. Тот же в ужасе воздел руки и воскликнул:
- Великое святотатство говоришь ты! Ибо если бы было так, об этом было бы сказано в великой Книге, а там нет ни слова о таком!
Но юноша продолжал настаивать и, приходя на базар, рассказывал всем о своем открытии, так что через недолгое время весть о полоумном купеческом сыне достигла ушей Давида. Давид - да славится его имя в веках! - был уже стар, и потому суров и негибок. Он призвал к себе юношу, выслушал его, а затем повелел:
- Что ж! Завтра утром ты выйдешь из дома своего и пойдешь на запад, и если когда-нибудь вернешься с востока, я поверю тебе. - А сам разослал гонцов во все известные ему царства с просьбой не давать юноше покою и гнать его на запад без отдыха.
Отец сделал для сына все, что смог: снабдил его осликом, дал кувшин вина и связку лепешек, да насыпал в карманы денег. И так наш юноша начал свое путешествие. Ехал он все время на запад, и ночью никто, памятуя приказ царя, не давал ему приюта, так что ночевал он с краю дороги, прижимаясь к теплому боку осла. Но в сердце его горел чистый пламень и так он пересек множество стран, и даже великую пустыню пересек он, и оказался на берегу огромного океана. Ни один из корабельщиков не соглашался плыть строго на запад, ибо в те поры мореходы ходили лишь вблизи от берега, где можно было найти воду и пропитание. Те же немногие безумцы, что решались уйти в открытый океан, пропали навек и никогда не вернулись, чтобы рассказать, что там, на западе.
Тогда юноша упал на колени и взмолился единому Богу. Горяча была его молитва, и я не могла бы повторить тех слов, что обратил он к Господу. Но так велика была его вера, что Господь ответил. Он послал своего серафима, блистающего, как заря, и серафим возгласил:
- Ступай на пристань, найди корабль, которым правит одноглазый и одноногий мореход. Он пойдет туда, куда ты укажешь.
- Так значит я прав, и на самом деле все реки впадают в один океан, и все дороги смыкаются в круг, и все ветры веют спиралью?
Но серафим не ответил ни да ни нет, лишь улыбнулся.
И юноша нашел одноглазого и одноногого морехода, сговорился с ним, дождался попутного ветра и отплыл от берегов Африки. Это была последняя весть о нем, достигшая дома его отца, и дале долгие годы никто ничего о нем не слышал. Умер его отец, умерла его мать, умер - да славится его имя в веках! - великий царь Давид, и о юноше все забыли. Уже много дней правил в Израиле  - да славится его имя в веках! - премудрый царь Соломон, уже возвел он храм единого Бога... В общем, прошло так много лет, что когда с востока к городу Иерусалиму подошел длинный караван, и люди высыпали на базарную площадь подивиться чудесам, которые он привез: душистым плодам, и диковинным напиткам, и тонким тканям, и шкурам неведомых зверей, и фигуркам странных богов, - некому было узнать стареющего мужчину, который ехал во главе на скакуне потрясающих статей.
- Вот я и вернулся, - сказал мужчина, спешился, нанял проводника и пошел по новым улицам, не узнавая свой скромный город. Мужчина постучался в ворота и из дверей вышел хозяин, похожий на него, как похожи две горошины, вылущенные из одного стручка.
- Обними же меня! - воскликнул мужчина, - ибо это я, брат твой, Абессалом, вернулся с востока, как и обещал много лет назад. Я привез с собой великие богатства, и множество удивительных товаров, каких не найти больше ни у одного купца, и золото, и слоновую кость, и драгоценности привез я. Зови же своих сыновей и дочерей, зови жену свою. Я щедро одарю вас!
И тут начался шум и гам, и подарки сыпались на родственников, словно пыль дорог на обувь странника, и все радовались, обнимались и устроили великий пир.
Правда, ни брат, ни жена и дети его, ни обитатели базара, ни соседи, ни сам великий царь Соломон - да славится его имя в веках! - не поверили рассказу Абессалома. Они кивали и улыбались, слушая его рассказы о долгом плавании, и земле, лежащей далеко за океаном, и обычаях других народов, но сами думали, что Абессалом просто очень хитер и сделала большой круг, пройдя по диким землям (может, даже побывал в странной и страшной Гиперборее), где торговал и пускал деньги в рост, и добыл великие богатства, а потом вернулся домой с востока, как и обещал.
Да и сам Абессалом за годы своих странствий охладел, поумнел, и не настаивал на своей правоте. Только где-то далеко в старом, потертом кофре хранил он пергамент с нарисованной на нем картой земель человеческих, на которой все дороги смыкались в круг, и все реки впадали в один океан, и все ветры дули по спирали. Но ведь нарисовать всякий волен, что хочет, не так ли?