Оля, Гл. 30

Гл. 30
Утром ее разбудила Наина, и наскоро накормила завтраком, сообщив, что Кирилл уже уехал на маршрутке в Краснодар, а Артем спит. Из дома они вышли вместе – Наина спешила на работу. Оля несколько раз бросала на нее вопросительный тревожный взгляд, пытаясь понять, слышала ли она отголоски их ночных музыкальных посиделок, но женщина опять без умолку болтала: о церкви, о вчерашней поездке, о погоде. Уже сворачивая к зданию конторы, она назидательно сказала:
- Будешь с Артемом или Кирюшей общаться, рассказывай им о Библии, на домашку приглашай, на служение. Наташенька и Леночка все время приглашают.

Оля побрела домой, пытаясь обдумать то, что с нею вчера, а вернее уже – сегодня ночью, произошло. При мысли о том, что Наина или еще кто-то в церкви могут узнать о том, что она целовалась с Артемом, становилось мучительно стыдно. Но стыд тут же прогоняли воспоминания, от которых все сладко замирало внутри. И от переизбытка этого чувства хотелось плакать – в тишине и одиночестве.

Уединиться не получилось. К изумлению Оли мать оказалась дома.
- А ты почему на работу не пошла? – спросила девушка.
- Ты еще спрашиваешь? – накинулась на нее мать, - Я за всю ночь глаз не сомкнула.
- Ты разве не знала, что я ночую у Наины?
- Знала! Но мне же всякие мысли в голову лезли! Я вообще-то позвонила, когда ты вроде как на остановку ушла. Потом места себе не находила – поехала ты, не поехала.
- Ну… позвонила бы еще раз…
- Ага. Ты там в тепле сидишь, а я должна ночью мотаться звонить по холоду.
- А тебе на работе ничего не будет? За то, что ты не пришла? – не унималась Оля, пропустив упрек мимо ушей.
- Переживут как-нибудь. Наинка постоянно куда-то сбегает.
Оля покачала головой, с укором глядя на мать:
- Так она же начальник, ей можно. Мы не в том положении, мама.
Мать сузила глаза:
- Я смотрю, ты тоже теперь в ее свите?

Оля устало опустилась на кровать:
- Господи, о чем ты? Какая свита…
- А о том. Вы не видите, а я-то вижу ее насквозь. Она вокруг себя почитателей собирает. К ней эти Луцкие – Наташка и Ленка – и домой, и на работу бегают. Продукты ей покупают, шестерят, недавно хвасталась – «Девочки пришли, пельмешек мне налепили» - домработницы дармовые. А на работе Тайка с Валькой тоже ей в рот заглядывают. И знаешь, чем всех их прикармливает? Своими мальчиками (это слово Валерия Викторовна произнесла с нарочитой издевкой). Только и слышно: «Кирюша то сказал, Артема это сделал». А эти дурочки слушают и млеют. Небось уши развесили, что к Гуровым в невестки попадут. Ага, держи карман шире. Не таких невесток Наина ждет. Недавно рассказывала, как их директор сына своего женил, так теща машину на свадьбу подарила. Вот туда Гуровы и метят, а нищеброды пусть за них пока мусор выносят.
Оля разозлилась не на шутку, больше, чем можно было ожидать. Вместе с гневом захлестнуло и обидой:
- Ну что за ерунду ты говоришь. Тем более Тае с Валей зачем они? Они ж взрослые женщины.
- Взрослые, зато одинокие.
- Тебе же самой нравилось, когда Кирилл сюда ездил?
- Кирилл – хороший мальчик, ему с этой Наиной тяжело, а мы с ним беседовали, он тянется ко мне. Я ему о своих видениях рассказывала, и он слушал очень внимательно.

Олю подернуло холодом. Только бы при Артеме мать смолчала, не принялась строить из себя пророка. Еще этого не хватало. А если Кирилл ему расскажет? Вслух сказала:
- Зачем, мама? Ему это не нужно!
- Это вам ничего не нужно.
- Мама!
- Что «мама»!
- Все,  я спать хочу…

Оля торопливо разделась и нырнула в кровать, закрывшись одеялом с головой. Валерия Викторовна заботливо задернула занавески и на цыпочках вышла в другую комнату.
Но уснуть Оля не могла. Душу наполняла горечь. На смену приятным воспоминаниям, которые грели ее все четыре километра, пока девушка добиралась домой, пришли невеселые мысли: «Ну бессонница у него была. Выбрал он вот такой способ «борьбы». Может, у него это в порядке вещей? Интересно, Луцкие у них ночуют? Зачем им оставаться... они рядом живут... А Нина Яценко? Лишь бы не рассказал никому. Не обольщайся, Оля! Забывай, забывай, забывай!»

Устав пытаться заснуть, она села в кровати и нашарила на столе книжку. Попался «Идиот». Оля обожала женские образы Достоевского. Нервические, полусумасшедшие, обязательно со сложной судьбой, пусть даже на «ровном месте», лишенные даже тени надежды на счастье и взаимную любовь. Как раз то, что нужно! Читала пару часов, попивая принесенный матерью в постель чай. Потом переключилась на «Печорина», издеваясь над собой: «Учись, Оля, наматывай на ус. Все давно до тебя узнано и написано… Осталось освежить в памяти «Анну Каренину». Хотя какая из тебя Каренина… Ее хоть какое-то время можно было любить».

Мать пыталась еще что-то говорить про Наину, но Оля делала вид, что погружена в чтение, и обиженная ее невниманием Валерия Викторовна занялась домашними делами.
А потом приехал Гуров. Оля увидела машину в окно. Но он не заходил, сидел за рулем, ничем не обозначая желания ее видеть – ни сигналил, ни  звал.
Оля ждала - ну должен же он что-то сделать? Наконец не вытерпела – вышла, накинув на плечи куртку, а то вдруг еще уедет, так и не дождавшись. Он открыл дверцу изнутри.
- Ты сделал машину? – спросила Оля, усаживаясь на переднее сиденье.

- Да, деталь заменил. Ничего особенного, я думал – будет хуже. Вчера просто в темноте не разглядел.
- Хорошо…
- Конечно хорошо, я без машины себя уже человеком не чувствую, – он рассмеялся. - Ты нормально утром добралась? Не замерзла, пока автобуса ждала?
- Я пешком пошла.
- Пешком? Ты чего?
- Ну, прогуляться решила - для здоровья полезно.
- Сомнительное удовольствие…
- А ты совсем гулять не любишь?
- Нет, почему, люблю – по лесу, например. Или по красивым местам каким-нибудь. По Питеру нравилось гулять – десятки километров в день наматывал и не уставал. А здесь – смысл? Серость одна.
- А само ощущение, что ты – двигаешься?
Он хмыкнул. Завел машину.
- Куда мы едем? – спросила Оля.
- Покатаемся.
- Я сейчас маму предупрежу.
- Мы ненадолго!

Автомобиль уже тронулся. Артем вырулил за станицу, на пустую дорогу, ведущую в близлежащий хутор. Перегнувшись через Олю, пристегнул ее ремнем безопасности. И до отказа ударил по газам. Машина не была тюнингованной, но на гладкой пустой дороге Артем выжимал из нее максимум, и этого хватало, чтобы сначала напугать, а потом – окатить головокружительным чувством восторга. Он включил магнитолу – звук взвился так же, на пределе. Это была рОковая композиция с тревожными плотными басами и высоким звоном тарелок. Оля зажмурилась. Возникло ощущение падения – в бездну.
Остановился Артем так же внезапно, как и рванул с места. Тело подалось вперед, повиснув на ремне. Артем посмотрел на Олю, отметив, что у той горят глаза, улыбнулся.

- Ладно, поехали назад. А то мне все-таки на работу нужно заскочить. Хотя бы к концу дня.
Оля кивнула – с видимым сожалением.
http://www.proza.ru/2015/06/30/1301