Вечеринка

На рождественской вечеринке за общим столом вдруг увидел лицо женщины. Как будто обиженное, оно в чём-то упрекало окружающий мир. Кого именно и за что? Возможно, никто, кроме меня, этого не увидел, не связал выражение затаённой обиды с собой. Что если я был причиной далёких невидимых слёз? Не сегодня, не в этот вечер, а раньше. В глубине души чувствовал, знал, что невниманием своим, как холодным дыханием, задул огонёк свечи.
Громкоголосая, напористая, из породы  тех, кого называют бой-баба, она будила в окружающих скорее малоприятные чувства. Может быть, впечатление было неверным. Так бывает, что за внешней маской уверенности и властности скрывается нерешительность и недовольство собой.
Это было на заседании общества любителей поэзии. Все читали стихи по очереди. Прочитала и она, почему-то слабым голосом. Странно, ещё минуту назад, свободная, даже развязная, она робела.
- Погромче! - то и дело прерывали её недовольные голоса.
Она закончила.
Ей сдержанно похлопали.
В конце вечера, когда уже все расходились, она подсела ко мне и заставила прочесть несколько её творений из свитка листков.
Стихи были хорошие, о чём я ей и сказал.
Она ждала проявления если не восторгов, то симпатии, уж точно. Но стихи стихами, а человек человеком. Я её сторонился. Не сказал ничего такого, что могло бы её оскорбить, но не проявил и доброжелательности. Она не могла этого не заметить.  Отчуждение ; маленькое зло, которое становится большим.
Но разве я обязан отзываться на всякое ожидание, притворяться, изображать то, чего не чувствую? У меня не такое большое сердце, и с каждым годом оно, кажется, становится всё меньше. Я не могу, не имею желания, не в силах давать тем, кто ждёт от меня участия, кто связывает со мной надежды на близость, на тесную связь и тёплое чувство, то, чего от меня ждут. Я слишком стар для этого. Слишком хорошо знаю, что надежды эти обманчивы, что всё проходит, что нет ничего вечного на земле. Но ещё не настолько чёрств, чтобы не замечать чужие обиды, не сострадать чужой боли, не настолько слеп, чтобы утратить способность читать в чьей-то книге жизни страницы боли и печали, причиной которых, может быть, ненароком стал.