Любите Россию! Чужой опыт никого ничему не учит?

Любите Россию! Чужой опыт никого ничему не учит?
Как же так получилось, что в нашей стране оказалось такое количество людей, которые ничего в ней не любят – ни ее культуру, ни ее природу, ни ее людей, ни ее города, ни ее традиции, ни ее менталитет, словом НИЧЕГО! Все ругают, все критикуют, все осуждают, всего стыдятся! И жить мечтают где-нибудь не у нас! В прекрасном зарубежном далёко! Словно кого-то из нас там кто-то ждет, будто там ничего не надо делать. Но никуда не едут, живут-мучаются тут, сами не радуются и другим внушают, что радоваться нечему. Их немало среди журналистов, и они щедро сеют ядовитые зерна недовольства везде, где можно. Есть они среди преподавателей, и они негативно настраивают не приученных самостоятельно думать молодых людей, которые готовы верить любым легендам и вымыслам, и из-за невежества не могущие противопоставить этому никакие факты. А про то, что свою страну НОРМАЛЬНО любить им никто не говорит – ни дома, ни в школе, ни в вузе, ни в телевизоре, ни в компьютере, НИГДЕ. Песни Александра Вертинского с их ностальгической ноткой они не слышали, да, может, и имени-то этого не знают. И ностальгия Ивана Бунина им не известна! И многих других эмигрантов. Более того, я думаю, и само слово «Ностальгия» нынешние любители «Игр престолов» и «Гарри Поттера» (всего-то, по-русски – Горшкова) связывают либо с радиостанцией, либо с телевизионным каналом, где тоже можно услышать много странного из уст Дмитрия Быкова. А настоящая ностальгия – это тоска по Родине, удивительное чувство, испытать которое удается не каждому. Я тоже некоторое время думала, что его не существует. Ну какая разница, где жить? Были бы свои люди рядом, и все будет прекрасно! Слушала я в школьном отрочестве песни Вертинского, которые так любила моя мама: «Что за ветер в степи молдаванской, как поет под ногами земля! И легко мне с душою цыганской кочевать, никого не любя!». И это убеждало, что выдумки это все про ностальгию! Хотя я знала, что на склоне лет он вернулся в Советский Союз, любила смотреть фильмы с его дочерями, известными актрисами Марианной и Анастасией Вертинскими, особенно с младшей, Анастасией – («Алые паруса», «Человек-амфибия», «Гамлет»). Думала так,пока не наткнулась на его «Чужие города».

Принесла случайная молва
Милые ненужные слова:
«Летний сад», «Фонтанка» и «Нева»...
Вы, слова заветные, куда?

Тут шумят чужие города,
И чужая плещется вода,
И чужая светится звезда.

Вас не взять, не спрятать, не прогнать.
Надо жить и надо вспоминать,
Чтобы больно не было опять,
И чтобы сердцу больше не кричать.

Это было, было и прошло...
Все прошло и вьюгой замело...
Оттого так пусто и светло...

Вы слова заветные, куда?
Тут живут чужие господа,
И чужая радость и беда,
И чужие мы для них всегда.
Очень трогали эти слова, и пел он, словно плакал, но я все равно упрямо думала, что чудачества это какие-то великих людей. Ведь все у него там было, жизнь благополучная, утроенная, чего же ему не хватало?
И никогда бы я не поняла, откуда берется такое чувство, как ностальгия, если бы не увезла нас мама за тридевять земель от привычных мест, где мы выросли, где все было знакомо и, оказывается, любимо, даже улицы, лесные поляны, небо и воздух! Ностальгию я испытала в пятнадцать лет! Не поверила бы, если бы не ощутила это сама! В первое же лето, когда приехали мы в Благовещенск, находящийся в десяти тысячах километров от Москвы, в окрестностях которой я привыкла проводить лето, и от Белоруссии, где жила последние годы, я с удивлением стала видеть странные сны. Во сне мне виделось что-то похожее на шишкинскую «Рожь», где в поле вьется проселочная дорога, стоят несколько сосен, а на горизонте видна полоска леса. Я просыпалась с ощущением тоски и печали, словно потеряла что-то очень дорогое и жизненно важное. И ничего не могла поделать со своей ностальгией. Что это именно она, мне стало понятно довольно быстро. Я даже не догадывалась, что эти пейзажи меня так волнуют. На Дальнем Востоке природа другая, очень непривычная, почти экзотическая. Типичный пейзаж – степь и сопки на горизонте. И никакого леса около Благовещенска, только кустарниковый дуб, с которого на зиму не опадают листья, и по весне они тревожно шелестят на ветру… Весной везде жгут траву, «пускают пал», о котором после пожаров последних лет много говорили по телевизору. Но местные жители относились к ним всегда как к норме жизни. Помню, как я, увидев это впервые, бросилась тушить, прожгла новые японские брюки, а бывшие со мной студенты, выросшие на Дальнем Востоке, не только ухом не повели, но смотрели на меня, как на слегка ненормальную. Я много поездила по этим местам уже студенткой. Была и на золотоносных приисках на Селимдже, недалеко от Станового хребта, проплыла на плоту по двум великим рекам этого края – Зее и Бурее, от тех мест, где сейчас проходит Байкало-Амурская магистраль, и почти до впадения этих рек в Амур (это около тысячи километров в каждом случае), видела начало строительства Зейской ГЭС, побродила по расположенным там хребтам Тукурингра и Сокта-хан (раньше писалось слитно). Было интересно, но родными эти пейзажи для меня не стали. Хотя я очень рада, что мне довелось, благодаря непоседливости и любознательности моей мамы, побывать там в многодневном походе вместе с несколькими другими студентами вуза, где я тогда училась. Это сильно прочищает мозги и помогает понять, как говорил мой ульяновский друг, «истинные размеры земли». Ностальгические сны преследовали меня только одно лето и прошли после того, как мы съездили в середине каникул к бабушке в Подмосковье, где и находятся эти запавшие в сердце характерные среднерусские пейзажи.
Конечно, насильно мил не будешь! Часть нашей либеральной интеллигенции, которая заварила когда-то кашу первых революций, что 1905, что 1917 года, после которых Россия 70 лет приходила в себя, что 1991 года, от чего она не отойдет до сих пор, страну не любила и любит. Иначе вела бы себя по-другому. Почему-то при размышлении о наших либералах, приходит на ум одна весьма популярная в советское время притча царя Соломона (это к вопросу о воинствующем советском атеизме) о двух женщинах и одном ребенке, которого каждая считала своим сыном. Царь предложил им поистине соломоново решение – разрубить ребенка пополам и больше не спорить. И тогда одна из женщин, отступилась, сказала, пусть другая забирает младенца. Ей Соломон и отдал сына, решив, что настоящая мать никогда не позволит причинить зло своему ребенку. Так и со страной… Но после 1917 года, невзирая на все кошмары, хотя бы настрой был созидательный: «Коммунизм – это Советская власть плюс электрификация всей страны!», а еще были слова про несколько тысяч тракторов, про радиофикацию, освоение целины и прочие стройки века. А развал Союза, к которому привела революция 1991 года, и все, что за этим последовало – чистое разрушение построенный нынче «Капитализм – это отсутствие Советской власти плюс криминализация всей страны!», что началось и успешно прошло именно тогда, в «прекрасных» 1990-х. И это дело рук той самой либеральной интеллигенции, которая сегодня с пеной у рта критикует нынешнюю власть, которая пытается как-то выруливать их этих деструктивных ловушек. Эта формулировка про капитализм с нечеловеческим лицом, возникла у меня после посещения Белоруссии несколько лет назад, где не произошло тех ужасных процессов криминализации, которые так очевидны в России. Там есть другие проблемы, но не эта. У меня тоже есть свои претензии к власти, к странным реформам, которые происходят, но странности творятся не только в нашей стране. И если человек собирается жить в своей стране, то он не может ее не любить и желать ей добра, не может презирать ее жителей, разрушать ее культуру. А если он не собирается в ней жить, и ему нужна какая-то другая страна, с другими жителями, другой культурой, другими традициями, то при чем тут Россия?
С тех пор, как я начала много времени тратить на соцсети, читать то, что там пишут, сама писать, я просто ужаснулась той дозе негатива, которая там присутствует. Конечно, не у всех. Но у пугающе выраженного количества людей. Комментарии к новостям – это вообще особая планида! Такой вседозволенности, неприличности выражения мысли, неуважения к людям и придумать невозможно! Выглядит словно бунт дикости! Ксенофобия, человеконенавистничество, которые впрямую нарушают закон, вообще вызывают оторопь! И сколько этого! А еще удивляют рассуждения о плюрализме мнений, когда отказывают в праве на спокойное существование точкам зрения, не ругающим Россию, ее власть, ее политику, ее действия. Это осуждается очень активно, если не сказать вполне в стиле тоталитарной нетерпимости. Одноходовая мысль, что у нас все плохо, на Западе – все хорошо, и нам надо у них учиться, не кажется мне плодотворной. Знать и любить свое, потом – чужое, разумное, доброе, вечное! Кто же против! Но если уже внедрилось в сознание, что по России ездят только неудачники, а удачники – по зарубежным райским кущам? Если всем правят только деньги, и все в них конвертируется. Может, уже поздно взывать к чувствам к своей стране, говорить о естественном желании что-то полезное для нее делать? Тут одна девушка совершенно серьезно рассказала мне, что тех, кто родился до 1990-го года, не учили быть счастливыми, поэтому они это и не могли чувствовать. Я даже не знаю, как на это реагировать! Это же полный абсурд! Но кто-то же его тиражирует! А молодые, которые не понимают, что счастье не выглядит, как безоблачная жизнь, полная конфет, машин, шуб и бриллиантов, оно другое, иногда совсем не блестящее. И это чувство, а не набор благ! И со страной так же! Но тут, видимо, как в любой сфере жизни: люди учатся только на своих ошибках и своих ощущениях. Бог-то им в помощь! Только бы в своем исследовательском поиске страну не угробили и других за собой не утащили.
Чужой опыт никого ничему не учит? Жаль… Тогда нам еще предстоит увидеть «небо с овчинку»!