Глава первая
----- . . . -----
Михаил Иванович Нарывайло практически никак не среагировал на звонок телефона, указанного в рекламе детективного бюро «НикитаточкаRU». Он безучастно смотрел на не перестававший трезвонить аппарат, словно предчувствуя, что ничего хорошего, подняв трубку, не услышит. Никита, удобно устроившись на диване, пытался, как обычно, восполнить ночной недосып. Но после нескольких звонков не выдержал и с любопытством взглянул на сидевшего за столом начальника, пытаясь угадать, возьмет Нарывайло трубку сам или поручит ему это сделать.
– Нам звонят, шеф, – осторожно, чтобы ненароком не навлечь на себя начальственное недовольство, негромко сказал Никита.
– Не слепой, слышу, – проворчал Михаил Иванович и, выдержав продолжительную паузу в надежде, что звонки вдруг прекратятся, нехотя взял трубку. Представившись, он через мгновение перебил звонившего фразой «Одну минуту!». Затем, прикрыв микрофон рукой, произнес:
– Я как знал, что ничего хорошего грядущий день нам не принесет – женщина на проводе. – Нарывайло характерным жестом руки дал понять Никите, чтобы он оторвал свою задницу от дивана. – Алё! Я сейчас дам трубочку нашему ведущему специалисту в области криминалистики, и он вас выслушает.
Никита, прежде чем подняться, с сарказмом проговорил:
– Можно подумать, что по этому телефону нас могут ожидать приятные сюрпризы. – Долго разговаривать он не стал и предложил звонившей женщине приехать в офис. – Кто-то кому-то угрожает убийством, шеф.
– На самом деле так все серьезно?
– Вообще-то чувствуется, что напугана барышня. Судя по голосу, молодая. С ее слов, на мужа наехали.
Людмила Чулкова, как представилась посетительница, молодая женщина на вид лет тридцати, одетая в плотно обтягивающие фигуру голубые джинсы и такую же куртку, придирчиво осмотрела помещение, затем бесцеремонно подошла к окну, из которого, как на ладони, просматривались помпезные памятники мемориального комплекса, и насмешливо спросила:
– Я не поняла, это детективное бюро или похоронное? Может быть, я ошиблась и не туда попала?
Никита с улыбкой галантно взял женщину под руку и подвел к креслу.
– Вы не ошиблись. Мы с успехом совмещаем два вида деятельности… Собственно говоря, разница между ними невелика, не находите? Во всяком случае, мне так кажется. Кстати, назовите, пожалуйста, ваше отчество.
Смущенная внезапной напористостью речистого сотрудника бюро, потенциальная клиентка опустилась при его поддержке в кресло, пытаясь, очевидно, понять, насколько серьезно надо отнестись к болтовне молодого человека. Михаил Иванович, молча наблюдавший за развитием событий, скупо улыбнулся, встретившись с взглядом женщины. Казалось, что она только сейчас обратила внимание на его присутствие в кабинете и еще больше смутилась под пристальным взглядом немолодого, но довольно привлекательного мужчины. И все-таки не без некоторого оттенка дерзости она произнесла
– Николаевна я. Но можно без отчества.
Во время наступившей паузы Нарывайло встал из-за стола и, подумав, что с этой клиенткой придется повозиться, представился:
– Меня зовут Михаил Иванович, а этого симпатичного, но не совсем воспитанного молодого человека – Никита. Мы, по возможности, будем рады вам помочь, если не торопясь, обстоятельно, не упуская мелочей, вы расскажете, что привело вас в наше специфическое предприятие.
– Ну, почему же невоспитанного? – На лице женщины вдруг появилась улыбка, что говорило об устанавливающемся психологическом контакте в предстоящих взаимоотношениях сторон. – Этот молодой человек галантен. Предупредителен. И, что немаловажно, как мне кажется, для людей вашей профессии немногословен.
«Штучка та еще, – подумал Михаил Иванович. – Я как чувствовал, что придется с ней повозиться». – Он мельком бросил взгляд на Никиту, который колкость клиентки пропустил мимо ушей, и сказал:
– Шутка принимается. Однако прежде чем перейти к делу, я бы попросил вас, Людмила, ознакомиться с расценками на наши услуги. А Никита в это время организует нам по чашечке кофе.
Закончив читать прайс-лист, Людмила кивнула, что, очевидно означало согласие, и спросила:
– Здесь ничего нет о прослушивании телефона. Почему?
– Во-первых, вопрос этот преждевременный. Скажу только, что закон запрещает нам этим заниматься. Даже у официальных следственных органов должна быть веская на это причина, чтобы получить постановление федерального судьи на разрешение прослушки фигурантов по уголовным делам. А во-вторых… – Нарывайло с улыбкой взглянул на Никиту. – Если вопросов больше нет, мы вас внимательно слушаем. Что произошло?
– Собственно говоря… – Людмила несколько смутилась. – Пока еще ничего не произошло, но несколько дней назад на мобильный телефон мужа поступил странный звонок.
– Он сам сказал вам об этом? – воспользовавшись возникшей паузой, быстро спросил Никита.
– Нет. Муж был в ванной, когда зазвонил его мобильник. Я взяла трубку, мужской голос сказал, чтобы я передала мужу, что он плохо кончит, если не выполнит то, о чем его попросили.
– И все? –с нарочитым удивлением опять спросил Никита.
– Вы напрасно иронизируете, на следующий день уже на мой телефон был звонок. Тот же голос спросил, все ли я передала мужу, как было велено.
– А вы?
– А что я? Послала ко всем чертям.
– А муж как-то объяснил эти странные, как вы говорите, звонки?
– В том-то и дело, что никак не объяснил. Сказал, что какая-то ошибка.
– Стоп! – Нетерпеливо вмешался в разговор Нарывайло. – Так дело не пойдет, друзья мои. Людмила, давайте сначала, и не в порядке диалога. Но прежде сообщите, кто у нас муж? Профессия, хобби, сколько лет живете вместе? В официальном браке, или, как это сейчас принято у молодежи, сожительствуете, лукаво называя это гражданским браком? В общем, изложите все максимально подробно, а уже потом, – Михаил Иванович строго посмотрел в сторону Никиты, – мы зададим вам вопросы, если они возникнут.
----- . . . -----
Но каких-либо интересных сведений или фактов, за которые можно было зацепиться хотя бы для начала, сыщики из рассказа Чулковой не почерпнули. С ее слов, семейная жизнь со дня регистрации брака – а это около семи лет – протекала ровно, без эксцессов. Слегка настораживало только отсутствие к настоящему времени детей. Но данный фактор легко объяснялся тем, что супруги имеют общий бизнес в сфере информационных технологий, и занимаются им довольно успешно. То есть, интенсивно зарабатывают деньги, создавая благоприятные условия для содержания и воспитания будущих детей. Тридцативосьмилетний супруг Людмилы Игорь разрабатывает компьютерные программы, в том числе для очень солидных, с мировой известностью, компаний. А сама Людмила Николаевна занимается созданием сайтов для различных Интернет-ресурсов, и при необходимости помогает мужу – как и он оказывает ей помощь при разработке дизайнов так называемого премиум-класса.
Номер телефона, с которого поступили звонки с угрозами, не определился, что, естественно, не вызывало удивлений. На вопрос сыщиков, обращалась ли Людмила в полицию, она чуть не заматерилась, объяснив, что там наотрез отказались принимать заявления из-за каких-то двух случайных, по версии супруга, звонков.
– Они ничего не хотят слышать. Очевидно, я должна дождаться, когда убьют мужа, только потом примут от меня заявление. Безобразие какое-то!
– Людмила Николаевна, вы напрасно ругаете полицейских. Они действительно не могли отреагировать иначе. – Михаил Иванович постарался выглядеть убедительным. – Ну, взгляните на ситуацию со стороны. Угрожают вашему супругу, а он идет в отказ – знать ничего не знаю! Я вам больше скажу – мы с Никитой тоже не будем прямо сейчас принимать какое-либо решение. Оставьте нам номер своего телефона и возвращайтесь домой. Мы посовещаемся, попробуем увидеть хоть какую-нибудь ниточку, за которую для начала можно потянуть, и при соответствующем решении позвоним вам.
– Хорошо, я буду ждать вашего звонка. Всего вам доброго!
– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил у Никиты Михаил Иванович, когда за Чулковой закрылась дверь.
– Приятная женщина, хотя и чувствуется, что вредная, – расцвел в улыбке Никита.
– Ну, ё-моё! Горбатого могила исправит. Я разве это имел в виду?
– Ну, ежели серьезно, – засмеялся Никита, – думаю, прежде всего, надо присмотреться к мужу.
– Обоснуй.
– Судя по тому, что он уперся, отказываясь признать серьезность угроз, и не захотел обращаться в полицию, он либо чего-то на самом деле боится, к примеру – огласки, которая может навредить бизнесу, либо знает, чьи уши торчат за этими звонками, поэтому не воспринимает кого-то всерьез.
– Хорошо, соглашусь с тобой – начать надо будет с Игоря, если возьмемся за это дело. А версии?
– Нууу… шеф, вы хотите, чтобы я вот так, с наскока сформулировал версию? И желательно не одну? Тут, я думаю, без ста граммов хорошего коньяка никак не получится.
– Ну, ты вымогатель! – Нарывайло взглянул на часы. – Ладно, день подходит к концу, а утро вечера, как говорят в народе, мудренее. Наливай. Но по одной, и ты сразу выдаешь версию.
Выпив, Никита, в свою очередь, тоже посмотрел на время.
– Мне надо бежать, Михал Иваныч – вчера познакомился с девушкой необыкновенной красоты.
– Надеюсь, опять все всерьез, как всегда? А с девушкой необыкновенного ума ты когда-нибудь познакомишься?– Нарывайло рассмеялся. – Иди уже, бабник. Стой! А версия?
Не успев закрыть за собой дверь, Никита оглянулся.
– Здесь все очень просто может быть, шеф. От примитивных вымогателей до мести рогоносца, чью жену, возможно, приласкал наш программист.
После ухода Никиты Нарывайло продолжал раздумывать над тем, браться ли за дело, в перспективности которого есть некоторые сомнения. Он был уже склонен к тому, чтобы под каким-нибудь благовидным предлогом по горячим, что называется, следам, отказать заявительнице, когда в кабинет вошла Натали. Она лукаво улыбнулась.
– Не надо делать умное лицо в конце рабочего дня, дорогой. Это может пагубно сказаться на твоем аппетите перед ужином. А в мои планы сие не входит, так как я консервативна и по-прежнему считаю, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И, кстати, не только к сердцу.
– Согласен с тобой на все сто! Только ответь мне на один простой вопрос, пожалуйста.
– Ну, если только на один.
– Ты могла бы воспользоваться услугами киллера, если бы узнала, что у меня есть любовница?
– Вот еще! Была охота деньги переводить! Я просто задушила бы тебя своими собственными руками. Ну, или зарезала, как это сделала известная советская актриса со своим любовником.
– Жестокая женщина, – смеясь, произнес Михаил Иванович, и кратко изложил разговор с клиенткой, а также свои сомнения по поводу возможного участия в данном деле.
– Ну, что я могу тебе сказать, мой дорогой сыщик. Женская интуиция подсказывает мне, что дело это может оказаться не таким простым, как представляется на первый взгляд. Любовники, любовницы – убийства из ревности… Все подобные сюжеты закончились с окончанием эпохи немого кино. Сейчас даже в пошлых женских романах такого не пишут. Перефразируя известную народную мудрость, можно сказать: ищите бабки. В смысле – деньги.
----- . . . -----
Михаил Иванович не стал церемониться, и договорился о встрече с Чулковой в их квартире на юго-западе столицы для уточнения деталей дальнейшего сотрудничества. По количеству дорогих машин во дворе многоквартирного дома со шлагбаумом и охраной чувствовалось, что здешние обитатели не привыкли в чем-либо себе отказывать. В том, что Людмила с Игорем тоже давно перестали считать деньги, Нарывайло убедился, как только переступил порог их шикарной квартиры на седьмом этаже.
Удивился Михаил Иванович тому, как резко изменилось поведение женщины, принимающей у себя дома гостя. От вчерашнего нахальства посетительницы их бюро, граничащего с наглостью, не осталось и следа. С приветливой улыбкой на миловидном лице, прежде чем начать разговор о деле, Людмила напоила сыщика ароматным кофе, предложив разнообразные кондитерские изделия, по-видимому, собственного приготовления. Находясь под приятным впечатлением, Михаил Иванович не стал скрывать от нее, что объектом для проработки одной из версий чьего-то нездорового внимания к их семье в первую очередь станет супруг. Впрочем, подробности – такие, как предположение о наличии у него любовницы, Нарывайло опустил. А по тому, каким щедрым оказался аванс Чулковой за услуги детективного бюро, Михаил Иванович увидел, сколь серьезно она отнеслась к происходящему. Убедившись, что Людмила Николаевна понимает, насколько результат их предстоящей работы будет зависеть от конфиденциальности, и уточнив кое-какие детали, Нарывайло распрощался с гостеприимной хозяйкой.
Никита попытался опередить события, когда Михаил Иванович входил в кабинет, и резво вскочил с дивана с заготовленной фразой «Виноват, шеф, больше не повторится!».
– Ты о чем, Никита, – удивился Нарывайло, окидывая взглядом своего помощника с головы до ног, и посмотрел на часы.
– Будильник подвел. Не сработал почему-то.
– Хочешь сказать, что опоздал на работу?
– Ну, типа того.
– За честность объявляю благодарность, я ведь не в курсе, поскольку из дома сразу к нашей клиентке поехал, – улыбнулся Михаил Иванович. – Но если еще раз будильник подведет, уберу твое имя из названия бюро.
– И назовем вашу сыскную контору «Натали»!
Михаил Иванович обернулся в сторону супруги, которая незаметно проскользнула вслед за ним в кабинет.
– А что? Мне кажется, это будет удачным маркетинговым решением, и народ к нам потянется. Как думаешь, Никита? – Нарывайло хитро подмигнул жене. – Ладно, не парься, на первый раз в наказание сделай всем нам кофе и прослушай информацию.
– Я не помешаю? – спросила Натали.
– Нет, конечно. Ты, можно сказать, числишься уже в нашей фирме консультантом по астрологическим и прочим непонятным вопросам. Так что вникай. – Нарывайло сделал пару глотков кофе и закурил. – В общем, живет эта парочка в элитном, не очень многоквартирном доме, квартира площадью не меньше ста пятидесяти метров. И, судя по ее содержимому, а также по авансу, – Михаил Иванович достал из кармана увесистую пачку пятитысячных купюр, – все это приобретено не на последние деньги. Дом с обширным двором обнесен высоким забором. Шлагбаум. В гости просто так не зайти – только по списку, имеющемуся у охранников.
– А о чем вы договорились? – нетерпеливо спросил Никита во время возникшей паузы.
Нарывайло недовольно взглянул на Никиту.
– Забегаешь вперед. Вообще-то, с учетом вчерашнего впечатления от клиентки и моей сегодняшней информации, я хотел сначала от вас услышать,что вы обо всем этом думаете. Твоя, Никита, версия о вымогательстве мне представляется несостоятельной. Хотя, конечно, на категоричности своего заявления не настаиваю.
– Почему это она несостоятельна, шеф?
– Сделай лицо попроще, убери возмущение. Во-первых, речь не шла о каких-либо конкретных требованиях. Во-вторых, не похищались близкие люди, поскольку детей нет, родители и остальные родственники с той и другой стороны живут далеко от Москвы. То есть, предмет шантажа отсутствует.
– Это не аргумент. Возможно, имеет место банальный рэкет – вымогатели, войдя в непосредственный контакт с бизнесменом, тупо потребовали денег, угрожая в случае отказа расправой, такие отморозки не перевелись еще на земле российской. В отсутствии ожидаемой реакции от Игоря, позвонили жене, рассчитывая, что из страха перед неминуемой опасностью она повлияет на решение мужа и заставит пойти на сделку с бандитами.
– Хорошо, уговорил – не будем сбрасывать со счетов твои предположения. Только напомню, что по телефону угроза прозвучала в адрес Игоря, если он не остановится перед чем-то. Следовательно, предполагаем, что в результате неких, имевших место, взаимоотношений со злоумышленниками, он уже предпринял какие-то действия. В то же время, со слов жены, делает вид, что считает происшедшее какой-то нелепой ошибкой. Состыковываются данные факты с твоей второй версией о некоем рогоносце, от которого и исходит угроза в адрес Игоря?
Никита неопределенно пожал плечами, но затем молча кивнул, как бы соглашаясь с тем, что данная версия может быть принята в качестве основной.
– Ну, а теперь вернемся к вопросу о том, о чем мы договорились с заявительницей. Мадам Чулкова согласилась с моим предложением утаить от мужа свой визит к нам, а мы устанавливаем за ним наблюдение. Правда, меня удивил один момент. Людмила Николаевна легко согласилась с тем, что начнем свою деятельность с установления слежки за супругом, и это логично. Однако совсем не проявила интереса к тому, на какой результат мы будем рассчитывать.
Натали, все это время безучастно наблюдавшая за размышлениями мужчин, решила вмешаться в разговор:
– Не надо удивляться, дорогой! Здесь у нее своя логика. Не исключая того, что в этой темной истории замешана женщина, подсознательно Людмила боялась, озвучив данную тему, невольно подтолкнуть вас к тому, что окажетесь зациклены на общеизвестной теории «шерше ля фам», и начнете копать только в этом направлении. Не забывайте, с кем имеете дело, сыщики.
– А с кем? – в один голос спросили несколько заинтригованные Михаил Иванович с Никитой.
– Вы имеете дело не просто с женщиной, а со специалистом в области высоких информационных технологий, в основе которых лежит, в том числе, логическая связь между всякими там информационными процессами. Ну, или что-то в этом роде. Так-то! А вы, мужики, рассказываете друг другу анекдоты о какой-то загадочной женской логике и даже не подозреваете, что зачастую смеетесь при этом над собой.
Последовала немая сцена, затем разразился дружный мужской хохот, завершившийся фразой Михаила Ивановича, заставившей, в свою очередь, искренне рассмеяться Натали: – Мы посрамлены с тобой, Никита!
----- . . . -----
Некипелов Игорь – как оказалось, фамилии у супругов были разные, снимал под офис помещение в небольшом особняке в районе Курского вокзала на улице Воронцово Поле. Никита, получив от шефа инструкции по скрытому наблюдению, решил, что именно с этого места удобно будет начинать слежку, резонно рассудив, что, если роман и имеет место в жизни обремененного бизнесом молодого мужчины, то с наибольшей вероятностью можно предположить, что роман этот, так сказать, служебный. Да и затеряться в центре Москвы в огромном потоке машин при ведении наблюдения легче, чем в спальном районе.
Но ни в первый, ни во второй, и даже в последующие три дня ни одного факта, напоминающего хотя бы легкий флирт своего подопечного, Никита не обнаружил. Ровно в десять часов утра Некипелов подъезжал к особняку на японском внедорожнике и в семь вечера уезжал. И даже во время обеденного перерыва он выходил перекусить в кафе, расположенное по соседству, либо один, либо в компании с двумя-тремя такими же молодыми мужчинами, что-то оживленно обсуждая.
Доложив в очередной раз Михаилу Ивановичу о результатах прошедшего дня, Никита наотрез отказался далее шпионить за примерным семьянином.
– Я вас умоляю, шеф! Ну, торчать возле его офиса еще куда ни шло, учитывая, что рядом кафе, в котором вкусно кормят. Кстати, все чеки я сохранил, надеясь на возмещение, так сказать. – Никита внимательно посмотрел на Михаила Ивановича с целью уловить реакцию на последнюю фразу. Но выражение лица Нарывайло оставалось непроницаемым.
– Ты, Никита, продолжай – я весь во внимании, – мешкотно произнес Михаил Иванович, затем зевнул, прикрыв рот рукой, словно давая понять, что вынужден выслушивать какие-то скучные вещи, недостойные внимания начальника.
– Ну, так вот, – продолжил Никита, уяснив для себя, что вопрос компенсации обедов представляется весьма проблематичным. –Я, Михал Иваныч, не шумахер, и сопровождение господина Некипелова до его места проживания – сущее наказание. Он ведь отмороженный водила, ей Богу, шеф. Такое ощущение, что этот чел правил дорожного движения вообще никогда не видел. Чтобы не потерять его, я тоже вынужден нарушать. Боюсь, скоро придет куча писем счастья, расплатиться по которым моей зарплаты не хватит.
Нарывайло посмотрел на календарь и без всякого энтузиазма, словно вся информация от Никиты была пропущена мимо ушей, как непригодная для работы, спросил:
– А что тебе рассказала Людмила Николаевна о режиме труда и отдыха своего мужа? Как он проводит время в выходные дни?
– Да нет у Некипелова выходных. Трудоголик он, – ответил ничего не подозревающий Никита, и вдруг осекся, заметив, что Нарывайло все еще смотрит на календарь. – Нет, шеф, только не это!
– Замечательно! Завтра у нас суббота, – не обращая внимания на реплику Никиты, также флегматично произнес Михаил Иванович. – Ты поезжай, поезжай… Нам надо твердо знать, что у Игоря, как и у подавляющего числа наших мужчин, нет никого, кроме любимой супруги, чтобы можно было смело исключить прорабатываемую версию.
Во время всего разговора за спиной Никиты стояла, незаметно вошедшая в кабинет, Натали, едва сдерживаясь от смеха.
– Ой, какие мы однолюбы! – рассмеялась, наконец, Натали и приобняла за плечи смущенного Никиту. – Совсем заездил тебя Нарывайло. Это не начальник, а просто узурпатор какой-то. Рада бы тебе помочь, Никитушка, но не знаю, как. – Она на мгновение задумалась. – Впрочем, почему не знаю? Очень даже знаю. Я завтра с тобой поеду, ты не будешь возражать? И я немного развеюсь, и тебе нескучно, надеюсь, будет.
Михаил Иванович, хитро сощурившись, достал из бумажника пятитысячную купюру и протянул Никите.
– Вот тебе компенсация. Возьми и ни в чем себе не отказывай.
– Побойтесь Бога, шеф! Я же с дамой.
– Ах, да! – Еще одна такая же купюра перекочевала из бумажника Нарывайло в карман Никиты. – Тебе крупно повезло. Но даму сильно не балуй, смотреть в оба завтра!
– Ты понял, Никита? Мой муженек уверен, что завтра наш клиент будет разоблачен. А еще пять минут назад кто-то заикался здесь о порядочности большинства мужчин. Ну, что ж, завтра и наступит момент истины.
----- . . . -----
На следующий день Никита и Натали были на месте уже в половине десятого. Но в десять, как и в половине одиннадцатого, машину Некипелова они не увидели. Никита достал мобильник, чтобы позвонить Чулковой, но Натали остановила его, придержав за руку.
– Погоди, это не он?
К зданию на большой скорости подкатил черный «Ниссан», из которого энергичней, чем обычно, на что обратил внимание Никита, вышел Некипелов и, обойдя машину, открыл противоположную дверь. Прямо в объятия Игоря из машины выпала эффектная молодая блондинка. Не мешкая, оба скрылись во дворе особняка. В том, что спутница Некипелова, кем бы она ни была – коллегой или клиенткой фирмы, в данный момент являлась его любовницей, сомнений у Никиты и Натали не оставалось.
– О, как приперло, – пробормотал Никита. – Интересно, надолго?
– Ежели обоим интересно, то надолго, Никитушка,будь уверен. Но мне казалось, что ты давно уже не дилетант в этих делах, чтобы такие вопросы задавать.
Никита скосил взгляд на улыбающуюся Натали, но промолчал, поскольку не хотелось в разговоре с ней развивать эту тему в отсутствии шефа. На самом деле он догадывался, что пару часов, если не больше, придется провести в ожидании. И действительно, прошло около трех часов, прежде чем влюбленные подошли к машине. За это время сыщики успели два раза посетить кафе, чтобы выпить кофе и пообедать.
Никита приготовился уже включить зажигание, но неожиданно оба объекта их наблюдения неспешно, расслабленной походкой направились в сторону Покровского бульвара. Отпустив их на расстояние, позволяющее без опасения проследовать за парочкой незамеченным, Никита сказал Натали, чтобы оставалась в машине. Далеко идти не пришлось – свернув на Покровский бульвар, Некипелов и его спутница метров через сто пятьдесят через арку вошли во двор старого, сталинской постройки, шестиэтажного дома. Но на этом этапе слежку пришлось прервать и вернуться, поскольку Игорь расстался с женщиной, поцеловав ее на прощание, у одного из подъездов, войти в который можно было, только зная код домофона.
Вкратце обрисовав Натали ситуацию, Никита решил, что ехать за Некипеловым не имеет смысла. Вряд ли у него есть еще одна любовница, а вот лишний раз светиться у него на хвосте не следует.
– Вообще-то, неплохо он устроился. Любовница практически под боком – в любой момент можно на чай к ней заглянуть, – встраиваясь в поток машин, произнес Никита.
– Не факт, – возразила Натали. – Ты же сам сказал, что расстались у подъезда. Значит, есть какое-то препятствие. Муж отпадает, иначе они распрощались бы задолго до ее дома. А вот родители или дети – вполне реально. Но могу поспорить, что подробности из жизни этой барышни тебе скоро предстоит выяснить.
– Почему мне? – машинально спросил Никита, не вникнув в смысл произнесенной Натали фразы.
– Потому что больше некому. Или думаешь, что твой начальник отправит завтра меня дежурить у подъезда?
– Но завтра воскресенье. Можно проторчать перед подъездом целый день безрезультатно. Какой смысл? В рабочий день, я понимаю, можно для начала выяснить место работы этой барышни, если она не безработная. А потом уже – по ситуации.
Именно такую задачу, как Никита и предположил, Нарывайло поставил ему на понедельник. Каково же было его удивление, когда ранним утром сопровождаемая им на почтительном расстоянии молодая женщина вошла в здание средней школы, расположенной в одном из ближайших к ее дому переулков. Чтобы убедиться в том, что ее приход в школу был не случайным, Никита еще часа два наблюдал за входом в здание.
Михаил Иванович лишь посмеялся над удивлением Никиты по поводу возможной принадлежности любовницы Некипелова к учительскому сословию.
– Что, Никита, аморальное поведение несовместимо с профессией?
– А как иначе, Михал Иваныч? Чему такая особа сможет научить детей?
– Ну, во-первых, я уверен, что она не учит их тому, чем сама увлеклась. Во-вторых, учительница тоже, как ты понимаешь, женщина, и ничто человеческое ей не чуждо. А в-третьих, вы с Натали свечку все же не держали – их порочная, так сказать, связь носит пока гипотетический характер. Вполне вероятно, наш программист выполняет для продвинутой школы какую-то работу. Поэтому прежде необходимо установить личность барышни, но сделай это так, чтобы свою не засветить. Хотя, если честно, я не рассматриваю серьезно какую-либо ее роль в этом деле. Да и вообще пока не понимаю, почему и во что, по выражению Натали, мы пытаемся вляпаться.
– На вопрос «почему?», шеф, ответ простой. Потому что нам нехилые бабки заплатили. А отсюда следует, что второй вопрос просто неуместен. Или я не прав? – Не дождавшись ответа начальника, решившего, очевидно, пропустить его болтовню мимо ушей, Никита озабоченно почесал затылок. – Меня сейчас больше волнует вопрос, как установить ее личность, и не засветиться при этом. Я ведь не могу сопроводить даму до самой квартиры или в школу вслед за ней ворваться. Была бы у нее хотя бы машина…
– Ну, да. Была бы машина, которая была бы зарегистрирована на нее, а не на бабушку с дедушкой или еще какого-нибудь родственника, – засмеялся Михаил Иванович. – Прояви смекалку. Например, попроси какого-нибудь знакомого мента остановить ее для проверки документов.
– Не вариант. Женщины обычно не носят с собой паспорта, а везти ее в ближайшее отделение полиции и задерживать там до установления личности просто глупо.
– Подозреваю, вам опять, мальчики, не обойтись без моей помощи. – Натали, как бывало иногда, неслышно вошла в кабинет. – Завтра утром, Никита, отвезешь меня к школе – это все, что от тебя потребуется.
;
Глава вторая
----- . . . -----
Натали и в этот раз оказала сыщикам неоценимую услугу. Будто бы случайно,она оказалась у входа в школу одновременно с подопечной Никиты.
– Ой, извините, пожалуйста. Вы здесь работаете?
– Да, а вас что-то интересует? – с приветливой улыбкой ответила симпатичная блондинка.
– Дело в том, что мы переезжаем жить в этот район, и хотели бы с мужем заранее определиться с переводом сына в вашу школу. С кем я могу поговорить по этому вопросу?
– Ну, можно и со мной, я секретарем здесь работаю. Но, к сожалению, сейчас нет времени. – Женщина открыла сумочку и достала визитку. – Вот, возьмите. Можете в любое время позвонить мне, я отвечу на все ваши вопросы.
Натали взглянула на эффектную визитку, выполненную на дизайнерской бумаге, явно эксклюзивного изготовления.
– Спасибо большое, Татьяна Александровна, вы так любезны! – Натали на прощание еще раз бросила на собеседницу оценивающий взгляд и направилась к машине Никиты, который, сгорая от любопытства, терпеливо ожидал окончания разговора двух женщин.
Торжественно вручив Никите визитку, Натали с некоторым лукавством наблюдала за его реакцией, пока тот недоверчиво несколько раз переводил взгляд с Натали на визитку и обратно.
– Широкова Татьяна Александровна, – прочитал, наконец, вслух Никита. – Вот так запросто? Каким образом?
– Ой, да не заморачивайся ты ненужной информацией. Скажи лучше, что бы ты подумал об обладателе такой визитки, заранее не зная его социального статуса?
– Я бы решил, что как минимум это крупный федеральный чиновник или солидный бизнесмен. Но никак не секретарь обычной средней школы.
– Логично. И одежда на ней стоимостью, пожалуй, на порядок выше, чем у директрисы этой школы, не говоря уже о рядовых учителях. И духами пользуется французскими.
– Отсюда вывод?
– Выводы будете вы с начальником делать. Но желательно, не скоропалительные. Понятно, что у молодой женщины есть деньги, и немалые, судя по тому, как она одевается. – Натали интонацией подчеркнула последнюю фразу. – Но все же никак не по ее визитке.
Никита согласно кивнул и, включив зажигание, задумчиво пробормотал:
– Итак, она звалась Татьяной…
Выяснить более подробные сведения о Широковой Татьяне Александровне, имея связи в органах, было делом техники. Доклад Никиты об этом был лаконичным, но информацию он изложил вполне исчерпывающую.
– На сегодняшний день, Михал Иваныч, имеем следующее. В возрасте тридцати двух лет Широкова успела дважды сходить замуж, не имея при этом детей и оставаясь в настоящее время разведенной. Живет одна в двухкомнатной квартире, в Москву приехала после окончания школы из соседней области. Закончила пединститут, но по специальности не работала. Зарегистрирована «В контакте», но почерпнуть какие-либо дополнительные интересные сведения из социальной сети не представилось возможным, поскольку активным пользователем не является.
– О мужьях ее что-нибудь известно?
– Только о втором. Был бизнесменом средней руки в сфере «купи-продай». Обанкротился во время кризиса, из столицы куда-то выехал. А первый брак был вроде бы в студенческие годы, то есть скоропалительным и коротким, как это обычно бывает со студентами.
– А как давно Некипелов с ней знаком?
– Ну, шеф, это уже слишком! – вспылил Никита. – Какого цвета у нее нижнее белье, я тоже не знаю.
– Не ерничай! Мы должны выяснить, какой характер имеет их связь, деловой или…
– Или! – опередил мысль начальника Никита. – Чего тут выяснять!
– Значит, так. Или ты сейчас обосновываешь свою позицию, или в течение еще одной недели ведешь за объектами наблюдение, по результатам которого мы с тобой делаем окончательное заключение. Но тот факт, что барышня при деньгах – не аргумент, сразу тебя предупреждаю. Ты же выяснил, что муж занимался бизнесом, могли остаться немалые накопления. Поэтому твердой уверенности нет в том, что Некипелов ее содержит.
Скрепя сердце, Никита согласился с бесспорными доводами Михаила Ивановича, тем более, что параллельно решалась еще одна задача – выявление возможной слежки за Некипеловым злоумышленниками.
На этот раз Никита стал свидетелем того, что Игорь дважды был у Широковой дома до поздней ночи, а в субботу, как и в прошлый раз, свидание прошло в офисе Некипелова. Но признаков чьей-либо слежки за объектом Никита не обнаружил. Нарывайло вынужден был согласиться, что между бизнесменом Некипеловым и Широковой Татьяной Александровной имеет место любовная связь. Что, впрочем, не исключало возможного сотрудничества этой парочки в какой-либо иной сфере деятельности.
Но, сделав такое заключение, и Михаил Иванович, и Никита вынуждены были констатировать факт, что в своем расследовании они не продвинулись ни на шаг. Между тем, за прошедший промежуток времени никаких подозрительных звонков от предполагаемых злоумышленников на телефон Чулковой не поступало и, по ее словам, муж вел себя, как обычно, что давало повод усомниться в намерении неизвестных лиц совершить те или иные противоправные действия в отношении Игоря Некипелова или его супруги.
----- . . . -----
– А не хотите ли провентилировать один момент, который я случайно обнаружила в инете, друзья? – спросила вошедшая в кабинет Натали как раз в то время, когда сыщики обсуждали предполагаемые дальнейшие шаги после доклада Никиты о проделанной им работе.
– Выкладывай, чем ты хочешь порадовать в этот раз, – без энтузиазма произнес Михаил Иванович.
Натали, не обращая внимания на мрачное расположение духа своего мужа, склонилась над включенным компьютером и через несколько секунд предложила взглянуть на монитор. Не без скепсиса Нарывайло последовал совету супруги, но терпения его на прочтение статьи хватило ровно секунд на десять.
– Натали, расскажи своими словами, о какой петиции идет речь, и каким боком она может быть пристегнута к нашему делу?
Натали обреченно вздохнула.
– Ну, какие же вы ленивые, мужики! Все вам расскажи, разложи по полочкам. Ну, тогда вникайте. На сайте «Вконтакте» три месяца назад была опубликована петиция в адрес государственной думы с требованием о внесении изменений в закон о рекламе. Требования эти сформулированы в защиту детей.
Натали сделала паузу и выжидающе взглянула на сыщиков. Михаил Иванович вопросительно посмотрел в сторону Никиты, как бы спрашивая, понял ли он что-нибудь. На что Никита неопределенно пожал плечами, ожидая дальнейшей информации. Но Натали молча улыбнулась и продолжила:
– Инициатором этой петиции, мальчики, был господин Некипелов Игорь Олегович. – Увидев, как встрепенулся Никита и оживился Михаил Иванович, Натали добавила, усмехнувшись: – Ну, вы изучайте, а я займусь своими неотложными делами.
Никите хватило двадцати минут, чтобы дотошно изучить не только содержание петиции, но и сам закон о рекламе в той его части, где идет речь о защите несовершеннолетних в рекламе.
– Ну, короче говоря, шеф, требования петиции до безобразия просты – запретить в рекламе, причем, в любой, как в печатной, так и в электронных средствах массовой информации видеосъемку, использование фотоснимков детей, и даже детские образы, то есть мультипликацию и рисунки. Причина этих требований тоже понятна – существующий закон о рекламе позволяет зомбировать детей, превращать их в потенциальных потребителей и формировать комплекс неполноценности. Хотя именно недопущение формирования комплекса неполноценности прописано в одном из пунктов закона прямым текстом. И, кроме этого, есть еще правильные пункты. Вот, смотрите. – Никита выделил нужный текст и встал, уступая место за компьютером начальнику.
Михаил Иванович пробежал глазами по выделенным пунктам, а затем прочитал вслух, после каждого делая паузу для осмысления:
– Побуждение несовершеннолетних к тому, чтобы они убедили родителей или других лиц приобрести рекламируемый товар; создание у несовершеннолетних искаженного представления о доступности товара для семьи с любым уровнем достатка; создание у несовершеннолетних впечатления о том, что обладание рекламируемым товаром ставит их в предпочтительное положение перед их сверстниками. – Закончив читать, внимательно посмотрел на Никиту. – Что скажешь?
– А что тут сказать? Правильные пункты. Только попробуй, докажи, что в этой части имеют место нарушения закона при подаче рекламы. Грамотный адвокат камня на камне не оставит от предъявленных обвинений.
– Да не о том я, умник! А вообще о петиции?
– Так это… – Никита замялся. – Подумать надо, Михал Иваныч.
– Чего тут думать? Надо просто вспомнить случай с журналистом, который был директором одного из центральных телеканалов в девяностые годы. Стоило ему публично заикнуться, что на его канале не будет рекламы, так через неделю успел дойти после работы только до подъезда.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, – перебил Нарывайло Никиту, – что хозяева рекламных холдингов очень болезненно воспринимают любую критику в адрес своего бизнеса. Уверен, что они костьми лягут, но не допустят требуемых изменений в закон. А поскольку количество человек, подписавших петицию, уже к миллиону приближается, наверняка выжидательную позицию занимать не станут, а предпримут необходимые телодвижения, если уже не предприняли. Конечно, в думе у этого бизнеса существует сильнейшее лобби, но заранее подстраховаться все равно решат.
В это время зазвонил телефон. Трубку с молчаливого согласия шефа снял Никита.
– Здравствуйте, Людмила Николаевна! Я вас внимательно слушаю… – Что? Вот как? А какие отношения у вас с охраной?.. – В таком случае, попросите их сделать скриншот с изображения этого субъекта, и перешлите на наш электронный адрес. Но сами ничего не пытайтесь предпринять, если вдруг увидите его возле дома… – До свидания!
– Что-то случилось? – спросил Нарывайло.
– Пока нет, но какая-то движуха началась. Один из охранников сообщил Чулковой, что сегодня подозрительный тип пытался пройти к ним в гости. Объяснив, что вход по заранее заказанным жильцами квартир пропускам, охранник предложил позвонить хозяйке, но посетитель отказался и ушел.
– Ну, положим, в гости к Чулковой, или Некипелову – пока нам неизвестно, этот «некто» – назовем его так, не собирался, а просто решил проверить систему пропуска в дом. Но интуиция мне подсказывает, что в скором времени визит повторится. Поэтому, надеюсь, ты знаешь, что надо делать, – Михаил Иванович взглянул на часы, – начиная с завтрашнего утра, сейчас уже поздно.
Никита обреченно вздохнул.
– Что, с утра до вечера? А почему не круглосуточно?
– Не бухти! Во-первых, ночью Людмила Николаевна под какой-никакой, но защитой мужа. А днем одна в квартире находится, потому что дома работает. Во-вторых… – Нарывайло задумался, затем неопределенно пожал плечами. – Хрен его знает, что – во-вторых! Как-то нестандартно ведут себя злоумышленники – робко, я бы сказал. Звонок с непонятной угрозой, затем затихли. Теперь курьер какой-то нарисовался… В общем, так поступим: завтра с утра пораньше едем вместе, там и примем решение по дальнейшим действиям в зависимости от обстоятельств. Очевидно, курьер этот есть ни кто иной, как посредник, и встретиться он желает с Игорем Олеговичем. Как бы то ни было, мы должны успеть перехватить его.
----- . . . -----
Как оказалось, кроме снимка, Чулкова прислала еще и номер машины предполагаемого посредника, которая при парковке попала в поле зрения камеры видеонаблюдения.
– Ну, в таком случае это явно не наш клиент, – огорчился Михаил Иванович, взял снимки и сел на заднее сидение. – Аккуратно поезжай, Никита, а я вздремлю чуток, что-то не выспался сегодня.
Они издалека обратили внимания на одинокую в этот ранний час мужскую фигуру. Мужчина неспешно прохаживался по тротуару вдоль ограды неподалеку от закрытых ворот и домика охраны. Никита притормозил, чтобы осмотреться, и сразу же обратил внимание на небольшую иномарку со знакомым госномером по снимку, который прислала Чулкова, припаркованную там же вплотную к тротуару, хотя стоянка на этой стороне улицы была запрещена. Близился к концу сентябрь, и по утрам особенно ощущалась осенняя прохлада, поэтому на незнакомце было пальто с поднятым воротником и шляпа, надвинутая на лоб, не позволявшая рассмотреть лицо, чтобы идентифицировать с изображением на снимке. Но все же Никита остановился почти вплотную к одиноко стоявшей машине. Нарывайло сразу же вышел, оставив открытой дверцу внедорожника. И когда мужчина, поглядывая в сторону дома, поравнялся с ними, стало понятно, что на снимке было его лицо.
– Молодой человек! – весьма дружелюбно обратился к нему Михаил Иванович, аккуратно взяв за локоть левой рукой, а правую как бы приготовил для рукопожатия. И в то же мгновение – Никита даже не успел уловить, как это произошло, оба оказались на заднем сидении. Шляпа с незнакомца слетела, на них смотрел насмерть перепуганный молодой парень, не понимающий, что происходит. Не давая ему прийти в себя, Никита выхватил из внутреннего кармана куртки пистолет и прокричал:
– Фамилия!
– Чья? – дрожа всем телом, спросил парень.
– Ну, не моя же!
– А чья, моя? – опять спросил оторопевший пленник, не сводя глаз с направленного прямо в его лицо пистолета.
– Ты чего тормозишь? – начал раздражаться Никита. – Фамилию свою назови, если жить хочешь!
– П-п-пивник, – заикаясь, с трудом произнес парень.
Возникла небольшая пауза, после которой Никита удивленно спросил:
– Еврей, что ли?
– Н-н-нет, юрист, – продолжал заикаться молодой человек. – Я вас умоляю, уберите это. Оно может выстрелить.
Никита спрятал ствол и спросил:
– Значит, юрист, говоришь? А звать-то тебя как, юрист?
– Павел, – начал тот успокаиваться, очевидно, убедившись, что немедленный расстрел ему не грозит. – Пивник Павел Семенович.
– Паша, значит? – Никита полувопросительно взглянул на Михаила Ивановича, с любопытством взирающего на то, как будет развиваться ситуация. Прочитав в его взгляде одобрение, продолжил:
– Что тебе надо от Некипелова, Паша?
– Какого Некипелова? Не знаю такого, – уже не так робко, уловив смягчившиеся нотки в голосе Никиты, – удивленно ответил Паша. – И вообще, вы-то сами кто такие? По какому праву меня задержали?
– Не валяй дурака, позавчера ты пытался проникнуть в его квартиру, но бдительность охранника тебе помешала. Отвечай, кто такой? – Никита опять усилил нажим.
Молчавший до этого момента Нарывайло решил вмешаться в диалог. Он вынул удостоверение, сунул его Паше под нос и спокойно сказал:
– Оставь его в покое, Никита. Уже поздно, отвезем в обезьянник, а завтра будем разбираться, что это за птица такая – Пивник.
Не понимавший до этого момента, в чьи руки попал, и теперь вздохнувший с видимым облегчением, молодой человек произнес:
– Могли бы сразу представиться, и не терять время на эти киношные сцены захвата. Я работаю юристом в рекламном холдинге, и должен был поговорить с Некипеловым по интересующему обе стороны вопросу. Вот мои документы. – Он предъявил паспорт и адвокатское удостоверение. Михаил Иванович, убедившись в их подлинности, с красноречивой улыбкой взглянул на Никиту и спросил:
– А конкретнее можно?
– Ну, если вам это интересно… Видите ли, господин Некипелов стал инициатором петиции…
– Мы в курсе, – перебил Пивника Михаил Иванович. – Переходите к сути вашего появления здесь.
– Вот как? – удивленно ухмыльнулся Павел Семенович. – Ну, хорошо. Я должен попытаться уговорить его снять петицию с публикации. Если…
– Если откажется, устранить? – вмешался Никита.
– Да Бог с вами! Что вы такое говорите? Прошли уже те времена.
– Молодой человек! – Нарывайло пристально посмотрел в глаза адвоката. – Времена прошли, да действующие лица остались. – Но Пивник выдержал пронзительный взгляд сыщика.
– Короче говоря, на случай, если Некипелов заартачится, я должен сделать такое предложение, от которого он не сможет отказаться.
– Понятно. По телефону связывались с ним?
– Постоянно. Но он наотрез отказался встречаться. Поэтому я и решил сделать попытку без предварительной договоренности установить с ним прямой контакт. – После небольшой паузы адвокат спросил: – А в чем, собственно, проблема? Оттуда такое пристальное внимание правоохранительных органов к разработчику программ? Ваш человек, что ли?
Нарывайло на вопрос не ответил. Он вернул Пивнику документы и сказал:
– Вы свободны. Удачи в переговорах.
Адвокат молча пожал плечами, надел шляпу и вышел из машины.
– Поехали, Никита! Этот Пивник нам больше не интересен.
– Уверены, шеф?
– Абсолютно. Даже если предположить, что у холдинга был злой умысел, то с этого момента эти ребята очень не заинтересованы в том, чтобы с Некипеловым что-либо произошло.
----- . . . -----
Неожиданный сюрприз ожидал сыщиков в конце этого же дня – в их офис неожиданно приехал генерал Петров. Поинтересовавшись успехами в делах, после разговора на отвлеченные темы он вдруг как бы мимоходом спросил у Нарывайло:
– А что за история, Михаил Иванович, с рекламным холдингом?
От такого поворота в разговоре даже старый сыщик, готовый ко всему в делах, связанных с его основной профессией, несколько смутился. Ничего не утаивая, он рассказал об этом эпизоде в настоящем расследовании.
– Ну, хорошо. Вы правильно поступили. Думаю, холдинг и бизнесмен Некипелов в конце концов придут к консенсусу, не надо вмешиваться в их взаимоотношения.
С этим и ушел незваный гость, а в кабинете Михаила Ивановича на некоторое время возникла немая сцена, нарушила которую Натали, тоже присутствовавшая при разговоре с генералом:
– Мальчики, я думаю, что у Игоря Олеговича Некипелова сегодня состоялся разговор не только с сотрудниками рекламного холдинга. Чтобы убедиться в этом, можете заглянуть в инет. Вряд ли вы уже найдете там эту несчастную петицию.
Никита тут же подошел к компьютеру и через пару минут сообщил, что Натали, как всегда, оказалась права, и совать свой нос туда, где крутятся громадные деньги, опасно для здоровья – большой бизнес находится под охраной больших людей.
– И вот еще что, – прибавила Натали. – Вам следует нарушить договоренность с Чулковой и поговорить с Некипеловым. Я не верю, что те, кто угрожал, ограничились только двумя телефонными звонками. Если, конечно, не имеет место какой-то спектакль.
Михаил Иванович согласился. Он снял трубку телефона, чтобы предупредить Чулкову о том, что вынужден все-таки поговорить с ее мужем, поскольку наблюдение за ним в течение двух недель не принесло никаких результатов. Но сразу же передумал, резонно рассудив, что Людмила Николаевна со своим видением предполагаемой истории, в которую попал муж, может все испортить. Созвонившись с Некипеловым и представившись потенциальным заказчиком услуг его фирмы, договорился с ним о встрече в его офисе.
Выехали на следующий день с утра. Когда притормозили в одной из пробок, Никита сказал:
– Шеф. Я склоняюсь к тому, что мадам Чулкова втянула нас в авантюру. Каким-то образом узнала, что у мужа есть любовница, и решила нас использовать в своих целях.
– Но она и сама могла пошпионить за ним, зачем было оплачивать недешевые услуги детективов?
– Кто знает, возможно, у них заключен брачный контракт, в котором обговорены вопросы супружеской измены, что окажет влияние на раздел имущества при разводе. А для суда ей, естественно, потребуется подтверждение аморального поведения неверного супруга.
– Ну, что ж, возможно, сегодня мы сможем убедиться в том, что твоя версия имеет право на существование. Но, пока я буду общаться с Некипеловым, останешься в машине и понаблюдаешь за оперативной обстановкой – вдруг попадут в поле зрения подозрительные субъекты.
Некипелов встретил Михаила Ивановича приветливо. Но когда тот представился, от неожиданности мгновенно напрягся, что, естественно, не укрылось от проницательного взгляда сыщика. Обстановка в помещении, состоявшем из одной комнаты, была более чем скромной. Стол с оргтехникой, два кресла и диван, на который Михаил Иванович сразу обратил внимание, мысленно окрестив его ложем любви компьютерного гения. Решив без предисловий пойти в наступление, Нарывайло все же для начала задал нейтральный вопрос, кивнув в сторону компьютера:
– Не боитесь, что в ваше отсутствие кто-то в нем покопается?
– В этом компе нет ничего конфиденциального, он даже к инету не подключен. Все мои мозги здесь. – Некипелов вынул из раскрытого портфеля ноутбук. – Он всегда со мной.
И тут же последовал жесткий вопрос в лоб:
– Игорь Олегович, скажите, какую сумму требуют от вас вымогатели?
Расслабившийся было, Некипелов растерялся… Нарывайло решил не снижать натиска.
– Нам стало известно, что некие преступные элементы хотят, чтобы вы поделились с ними определенной частью прибыли от своего бизнеса, угрожая в противном случае расправой. – Судя по реакции компьютерного гения, Михаил Иванович понял, что Людмила Николаевна держала слово, и визит сыщика оказался полной неожиданностью для супруга. Хотя, конечно, у нее на это были свои резоны.
– Присаживайтесь, – Некипелов кивнул в сторону дивана, а сам сел за стол. – Только для начала скажите, по чьей инициативе вы занялись этим делом? – Нарывайло понял, что избрал верную тактику, и разговор состоится.
– Ваша супруга наняла нас. Такой ответ устраивает?
– Теперь это неважно, я и сам должен был догадаться. Да, действительно, месяца полтора назад мне позвонили на мобильный телефон и выдвинули условия – я плачу полмиллиона долларов и продолжаю спокойно работать. В противном случае пожалею о том, что не выполнил их требований. Я решил, что это просто какая-то шпана куражится, никак не отреагировал, выключил телефон. Но звонки повторялись еще раза три, кажется – точно уже не помню. И последний раз получилось так, что трубку жена взяла.
– Звонил мужчина?
– Да. Я обратил внимание, что голос был один и тот же. Номер телефона звонившего во всех случаях не определялся.
– А почему вы не предприняли никаких действий? Более того, супруге подробностей не рассказали, даже успокоить ее решили, пытаясь убедить в том, что произошла какая-то ошибка?
Некипелов замялся.
– Честно говоря, я не знаю, как ответить на этот вопрос. Наверное, все-таки решил, что это чья-то идиотская шутка. Да и некогда было думать об этом – весь в работе, поскольку заказов много.
Но, благодаря цепкому уму, Нарывайло понял, что и сейчас Игорь что-то не договаривает, и решил пока нить разговора чуть подвинуть в сторону.
– А с Широковой Татьяной Александровной вы давно знакомы?
Услышав это имя, оторопевший Некипелов залился яркой краской – кровь хлынула ему в лицо.
– Как? Вы и об этом знаете? От кого, если не секрет?
Михаил Иванович от души рассмеялся при виде напуганной физиономии Некипелова.
– Успокойтесь, не от Людмилы Николаевны.
Достаточно долго продержалась пауза. Но Михаил Иванович решил не торопить Некипелова, догадываясь о его душевном состоянии. Наконец, Игорь произнес:
– Дело в том, что звонили и Татьяне в расчете, что она повлияет на мое решение… И ей тоже угрожали. – Все это время Некипелов отрешенно смотрел куда-то в угол комнаты, но с последней фразой перевел взгляд на Михаила Ивановича. – Теперь вы понимаете, почему я не знал, как поступить. Что бы я не предпринял, это приведет к тому, что моя связь с Татьяной неизбежно станет известна жене.
Меньше всего Михаилу Ивановичу хотелось вникать в душевные терзания Некипелова. А его сообщение о том, что угрозы поступали и в адрес любовницы, Нарывайло почему-то решил не принимать во внимание. И если бы в этот момент кто-нибудь спросил его – почему, то вряд ли сумел это объяснить.
– Вы все-таки не ответили на вопрос о том, когда познакомились с Широковой. И как долго длятся с ней любовные отношения.
– Два года назад я для их школы одну программку сделал. Тогда же все и началось. А с какой целью вы меня об этом спрашиваете? Уж не подозреваете ли…
– Подозревать мы будем всех, кто так или иначе может входить в ваше окружение. Но вы, Игорь, должны нам помочь. Если уверены на сто процентов в том, что Татьяна не может быть причастна к действиям злоумышленников…
– Конечно, уверен, – перебил сыщика Некипелов. – Это даже не обсуждается, мы с Татьяной любим друг друга. Но, честно сказать, я не представляю, как могу вам помочь. На самом деле я ведь перебрал тысячу вариантов, и нигде не срослось.
– Тогда еще пара вопросов. Реальна ли сумма, которую запросили злоумышленники, и знает ли супруга обо всех ваших счетах? – Увидев, что этими вопросами Игорь был поставлен в тупик, Нарывайло прибавил: – Конечно, вы можете не отвечать, но эта информация важна для расследования. К тому же, на размер нашего гонорара она влияния не окажет, поскольку в договоре, заключенном с Людмилой Николаевной, учтены все нюансы. И уверяю вас, что в налоговую службу такие сведения о своих клиентах мы не направляем.
Не без колебаний Некипелов произнес:
– Да, сумма реальна, и не все мои доходы, скажем так, известны Людмиле.
– Ну, что ж. – Нарывайло поднялся с дивана, давая тем самым понять, что его визит завершен. Направляясь к выходу, он вдруг с улыбкой спросил: – А с рекламным холдингом порешали? – Этим вопросом Михаил Иванович окончательно вогнал в ступор незадачливого программиста, у которого даже не нашлось слов для ответа, и лишь на изумленной физиономии возникла идиотская улыбка. С тем и распрощался Нарывайло с Игорем Олеговичем, порекомендовав подумать о том, не следует ли обратиться в полицию, и о принятом решении сообщить ему не позднее следующего дня.
;
Глава третья
----- . . . -----
Некипелов в этот же день, ближе к вечеру, позвонил Михаилу Ивановичу, оповестив того, что в полицию обращаться не будет, и что ничего не имеет против продолжения частными сыщиками расследования в соответствии с договором, заключенным с супругой. При этом согласился при возможности оказывать помощь, но попросил не сообщать Людмиле Николаевне о состоявшемся с ним разговоре.
– Вот так, Никита. Страх разоблачения перед законной женой оказался сильнее страха перед рэкетирами. Теперь давай рассмотрим, что мы имеем.
– Имеем не очень. Любовницу пробили – не представляет интереса. Рекламный холдинг тоже вне подозрений, хотя, я бы не спешил с таким выводом – вы же знаете, что эти деятели за бабки мать родную продадут. И еще имеем один интересный факт – супруги пытаются скрыть друг от друга общение с нами. Это наводит на определенные размышления – имеют место какие-то терки промеж ними. А что, если сам Некипелов ломает комедию?
– Не перегибай, Никита. Понимаю, куда ты клонишь – неверный муж избавляется от жены, якобы погибающей от рук неких вымогателей, осуществивших угрозу, чьи требования не были выполнены. Во-первых, это была бы очень примитивная идея – следов вымогателей не найдут, а муж сразу же окажется подозреваемым номер один, поскольку мотив для убийства налицо. Во-вторых, я вчера имел удовольствие общаться с Некипеловым и убежден, что он не способен на такое.
– Значит, остается жена.
– Мотив?
– Мотив тот же – в зеркальном отражении. Отсутствие до сих пор детей явно не в пользу Чулковой. Ведь они уже состоялись как успешные бизнесмены, все условия для создания полноценной семьи налицо.
– И что ты хочешь этим сказать?
– А то, что Чулкова не хочет рожать от нелюбимого мужчины.
Нарывайло на некоторое время задумался.
– Пожалуй, можно принять такую версию при условии, если у Людмилы Николаевны все-таки есть любимый мужчина. То есть, любовник. Но нам об этом пока ничего не известно. – Михаил Иванович многозначительно посмотрел на Никиту.
– Ну, нет, шеф! – взмолился тот. – Только не это, с меня хватит. Тем более, Чулкова нас всех видела, может срисовать. Обращайтесь за помощью к генералу Петрову, пусть пришлет человека. Он не откажет в просьбе, вы же знаете.
– Почему бы и нет, – согласился Михаил Иванович.
Генерал не стал задавать лишних вопросов и пообещал прислать двух толковых парней. Но при этом счел нужным напомнить, чтобы Михаил Иванович не пожадничал при оплате услуг оперативников. Что, в общем-то, было лишним, поскольку при организации детективного бюро в числе особо оговариваемых с генералом вопросов значился и этот.
Оперативникам хватило всего трех дней, чтобы выяснить еще одну пикантную деталь из интимной жизни супругов – Людмила Николаевна оказалась достойной своего мужа касательно скрытой от посторонних глаз личной жизни. Микрожучек, замаскированный под булавочную головку, и подброшенный в сумочку госпожи Чулковой, не оставил сомнений в том, с какой целью она посещает одну из квартир в соседнем доме в отсутствие мужа. Предметом ее обожания был совсем молодой человек, род занятий которого установить не удалось, из чего Никита сразу же, учитывая разницу в их возрасте как минимум лет семь-восемь, сделал заключение:
– Альфонс! Можете в этом не сомневаться, шеф!
– Нам, Никита, в первую очередь интересен тот факт, что не выявлены криминальные связи этого паренька. И это, я тебе скажу, подозрительно.
– Почему?
– Потому что нам все должно быть подозрительно. – Михаил Иванович о чем-то задумался, и после довольно продолжительной паузы сказал: – Парней, которые выпасли эту парочку, я попросил глубже копнуть биографию любовника мадам Чулковой, кем бы он ни был – альфонсом или просто любителем женщин бальзаковского возраста. И, тем не менее, я уверен, что в ближайшее же время мы должны поговорить с Людмилой Николаевной, как говорится, по душам. Так что звони ей и договаривайся о встрече. И вот еще что – поедешь к ней один. Поскольку предполагается, что речь пойдет о любовном треугольнике – мы обсудим, в каких рамках – то мне кажется, с тобой Чулкова может быть более откровенной.
Пока Никита созванивался с Людмилой Николаевной, пока обсуждали с Нарывайло, на какие вопросы желательно получить ответы этой строптивой особы, подоспела информация от оперативников о молодом любовнике. Он на самом деле оказался профессиональным, несмотря на свой возраст – двадцать пять лет, альфонсом. Во время знакомства с женщинами, выбранными им в качестве жертв, представлялся экзотическими именами Арнольд, Альфред и тому подобными. Хотя настоящие имя и фамилия были куда более прозаичными – Федор Балалайкин.
Чулкова не сразу ответила, когда Никита попросил ее о встрече прямо сейчас. После небольшой паузы она, сославшись на загруженность неотложными делами вне дома, хотела перенести разговор на завтра. Но после настоятельной просьбы недовольно, как показалось Никите, согласилась встретиться через два часа возле ее дома. Положив трубку, Никита несколько загадочно спросил у Михаила Ивановича:
– А нет ли у вас под рукой адреса нашего альфонса?
– Зачем тебе понадобился этот мальчишка?
– Да не нужен он мне, Михал Иваныч. Чулкова назначила мне встречу через два часа. Типа, у нее где-то какие-то дела. А в трубке во время разговора с ней слышалась мелодия… Такая, знаете ли, призывная.
– Призывная, говоришь? – с нотками иронии в голосе спросил Нарывайло. – И куда она, интересно, призывала?
– Да не куда, а к чему, шеф. К сексу! Вот, к чему.
– Думаешь, она сейчас у Балалайкина? Но ты на время посмотри, какой секс в десятом часу утра?
– Эх, Михал Иваныч! – Никита рассмеялся. – С вами, оказывается, ликбез по этим вопросам надо проводить. Во-первых, время самое подходящее – муж всего лишь час назад на работу уехал, поэтому гарантированно появится дома не скоро, даже если возникнет какая-то необходимость раньше времени вернуться. Ну, а во-вторых – и это самое главное, утренний секс очень полезен с медицинской точки зрения. Вы разве до сих пор еще этого не знали? Так что рекомендую.
Никак не отреагировав на реплику Никиты, давая тому понять, что не нуждается в рекомендациях своих подчиненных, Михаил Иванович заглянул в лежавший на столе ежедневник и с нарочитой грубостью проворчал:
– Есть. На той же улице, Никулинской – дома практически рядом. Запиши оба адреса, сексопатолог.
----- . . . -----
За полчаса до назначенной встречи Никита был уже на месте. Припарковался неподалеку от дома Чулковой, но так, чтобы был виден подъезд дома, в котором жил Балалайкин.
«Что и требовалось доказать», – подумал Никита, увидев выходившую из этого подъезда Людмилу Николаевну, и открыл дверцу, когда она поравнялась с машиной. Узнав Никиту, Чулкова смутилась и непроизвольно оглянулась на подъезд, из которого вышла. После секундного замешательства она приняла его приглашение и села в машину.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если прямо здесь мы обсудим пару вопросов? Тем более, вы как-то легкомысленно легко одеты, ведь довольно прохладно уже для этого времени года.
– Вы приехали посмотреть на то, как я одеваюсь, или о деле поговорить? – неприязненно ответила Чулкова и бросила мимолетный взгляд на подъезд дома, из которого только что вышла.
«Кажется, начинаем нервничать, – с удовлетворением подумал Никита. – Ну, что ж, это нормально. Между соседними домами расстояние всего ничего, тепло одеваться – напрасно время переводить». – Он выдержал небольшую паузу и миролюбиво ответил:
– О деле, конечно, Людмила Николаевна. И дело это вынуждает меня задать вопрос о том, при каких обстоятельствах и как давно вы познакомились с юношей, от которого пришли на встречу со мной?
В первые секунды, судя по всему, наступил шок, от которого, впрочем, Чулкова на удивление быстро оправилась и, в свою очередь, спросила:
– А разве я заплатила вам за то, чтобы вы за мной шпионили? Не помню такого, молодой человек. И не понимаю вашего вопроса.
Никита улыбнулся.
– Напрасно нервничаете. В конечном счете, вы оплатили свою безопасность, поэтому в данном случае утверждение, что цель оправдывает средства, вполне уместно. И, чтобы вы не сомневались, что мы честно отрабатываем ваши деньги, вот вам информация к размышлению. Вы только что были в квартире, которую снимает профессиональный альфонс Федор Балалайкин. Хотя, конечно, я не уверен, что он представился вам именно этим именем.
Краска мгновенно залила лицо Людмилы Николаевны, а глаза наполнились слезами. Она театрально приложила руки к вискам и, стараясь не смотреть в сторону Никиты, тихо произнесла:
– Боже, какой ужас! Кто бы мог подумать! Как стыдно…
Никита вдруг с сожалением подумал о том, что чересчур беспардонно вмешался в личную жизнь малознакомой женщины, и взял паузу, давая возможность потрясенной Чулковой прийти в себя самостоятельно. Но уже через пару минут она взяла себя в руки.
– Ошибки быть не может? Вы уверены в том, что рассказали?
– Абсолютно. Если сомневаетесь, можем вместе сейчас пойти и проверить его документы.
– Ну, уж нет – это исключено. В конце концов, у меня нет оснований вам не доверять. – От потрясения, которое несколько минут назад читалось на лице Людмилы Николаевны, не осталось и следа, чему Никита был немало удивлен. – Короче говоря, познакомились мы с ним случайно – практически на этом самом месте он проголосовал, когда я на своей машине в центр ехала. Попросил до метро подбросить. Ну, слово за слово… В общем, вы меня понимаете?
– Более чем. Встречались, в основном, по утрам? – не сумев сдержать улыбки, спросил Никита, вспомнив разговор с шефом о полезности утреннего секса.
– Понимаю вашу иронию, но могли бы и не выпячивать своих эмоций. По отношению к обманутой женщине это, по меньшей мере, некорректно!
«Я еще и виноват, – подумал Никита. – Ну, что за создания этот слабый пол! Нет, ни хрена не буду жениться. – Но вслух спросил: – И как давно это произошло?».
– Недели полторы назад, – не задумываясь, ответила Чулкова. И без всякого перехода: – А не хотите зайти ко мне на чай?
От неожиданного предложения Никита не нашелся сразу, что ответить. Он пристально посмотрел в глаза Людмилы Николаевны. Промелькнула мысль: – А ведь в постель затащит. Как пить дать! Но и хороша же баба!
– Ну, решайтесь, молодой человек. Мы будем пить чай, или мы не будем пить чай?
Никита тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что наверняка будет сожалеть о своем отказе.
–К сожалению, временем не располагаю, надо отрабатывать гонорар. – Чтобы хоть как-то сгладить возникшую неловкость, он брякнул первое, что пришло в голову: – А Федя Балалайкин не при делах, но нам надо было в этом убедиться, извините. – В искренности признания Чулковой о том, что знакома с альфонсом всего полторы недели, Никита не сомневался.
Людмила Николаевна ничего в ответ не сказала. В этот момент она уже выходила из машины, и Никита не мог видеть ее игривой улыбки. Перед тем, как захлопнуть дверцу, она обернулась и с неподдельным разочарованием произнесла:
– Очень жаль, молодой человек, что у вас не нашлось времени выпить со мной чашку чая. До свидания!
Никита проводил Людмилу Николаевну взглядом до входа во двор ее дома и со словами «А мне как жаль!» включил зажигание.
После доклада о разговоре с Чулковой Нарывайло не без скептицизма отнесся к выводу Никиты о непричастности Балалайкина к действиям вымогателей, и решил пока не снимать наблюдения за Людмилой Николаевной. Через три дня оперативники представили аудиозаписи, из которых следовало, что Чулкова, как ни в чем не бывало, продолжает наносить визиты по известному адресу. А характер этих записей красноречиво свидетельствовал о том, что госпожа Чулкова не менее Никиты была осведомлена о полезности утреннего секса для женского организма.
Михаил Иванович со смехом посмотрел на удивленного Никиту.
– Ну, вот! А ты рассказывал мне о заламывании рук и слезах раскаяния бедной, обманутой мошенником женщины.
– Не сгущайте красок, шеф! Мы всего лишь убедились с вами в верности утверждений о загадочности женской психологии и непредсказуемости их поступков. И вообще, может, это любовь!
За прослушиванием всех этих томных вздохов, временами переходивших в истошные крики, и застукала Михаила Ивановича с Никитой Натали.
– Вы становитесь похожими на извращенцев, мальчики. Секс по телефону в рабочее время?
– Нет, Натали, это в натуре, – ответил с хитрой ухмылкой Никита. – Аудио-урок для начинающих. Дело в том, что Михаила Ивановича заинтересовал вопрос, полезен ли утренний секс или вреден.
– Ну, какой может быть вопрос! Конечно, полезен. Он и вечерний не вреден. А кто это так усердствует? Уж не ты ли, Никита?
– Не слушай этого охламона, – сказал Михаил Иванович. – Нам, как всегда, нужна твоя помощь.
– Прямо таки обоим, и прямо сейчас? Ты пугаешь меня, Миша! – засмеялась Натали. Но, выслушав подробный рассказ о ставших известными обстоятельствах интимной связи Чулковой с альфонсом, задумалась. Впрочем, ненадолго. – Если только Людмиле стало известно, что у мужа появилась любовница, то вариант один – месть за измену изменой же.
– А если она не знает о любовной связи Некипелова? – задал вопрос Нарывайло.
– В таком случае, мальчики, вспоминайте известную мудрость о злой любви, в результате которой некоторые излишне впечатлительные барышни влюбляются в козлов. Но по любому, если вы заподозрили в чем-то Людмилу в связке с альфонсом, то это, на мой взгляд, ложный след. Кроме секса и интереса Балалайкина к деньгам Чулковой, вы больше ничего не нароете. Иначе, с какого перепугу она на следующий же день после разговора с сыщиком опять помчалась к предполагаемому подельнику? Так что ищите в другом месте.
Наступила тишина, которую через некоторое время нарушил Михаил Иванович. Он взглянул на часы, посоветовал Никите активней шевелить мозгами с целью выхода из образовавшегося тупика, и куда-то исчез. Появившись в офисе часа через три, спросил:
– Есть свежие мысли? – Вместо ответа услышав тяжелый вздох, нахмурился. – Понял, мыслей нет. Значит, с Людмилы снимаем наблюдение и, начиная с завтрашнего дня, пасём Некипелова от дома до офиса и обратно, а также по всем его передвижениям. Дежурим с тобой по два дня, я – первый. Оперативников пока освобождаю от работы, иначе от нашего гонорара мало что останется.
– А на какой предмет наблюдаем?
– Выявляем по возможности контакты и… – Михаил Иванович сделал паузу, словно решая, продолжить ли фразу, при этом испытующе глядя в глаза Никиты. – И в случае, если клиенту будет грозить опасность, берем ситуацию под контроль. Но аккуратно, желательно без фанатизма.
----- . . . -----
Никита, как и в первый день своего дежурства, подъехал к дому на Никулинской около восьми часов утра. Хотелось вздремнуть, но памятуя строгое указание шефа не упускать подопечного из виду ни на минуту, он лишь незло выругался, вспомнив, что прошедшие три дня наблюдения не дали абсолютно никакого результата. И на что рассчитывал Михаил Иванович, организовав тотальную слежку за клиентом, было непонятно. В девять часов, так и не дождавшись машины Некипелова, с разрешения Нарывайло Никита набрал номер его мобильника, услышав в ответ, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Через полчаса ситуация не изменилась, и Никита, хотя и вспомнил разговор о полезности утреннего секса, пытаясь как-то объяснить причину задержки с отъездом Игоря Олеговича на работу, все-таки решил доложить шефу о том, что Некипелов по-прежнему не отвечает.
В отличие от своего продвинутого помощника, Михаил Иванович не был склонен строить предположения интимного характера и, выяснив у Чулковой, что муж вышел сегодня из дома раньше обычного, выскочил к машине, на ходу попросив Натали, чтобы та передала Никите его приказание следовать к офису Некипелова.
Оба подъехали к офисному особняку одновременно. Внедорожник Некипелова был припаркован на своем обычном месте. За рулем кто-то сидел, и со стороны могло показаться, что водитель решил поспать, откинув спинку своего сидения. Но что-то было явно не так – с какого перепугу Некипелов будет спать в машине рядом со своим офисом! Даже через стекло одного взгляда Михаила Ивановича было достаточно, чтобы понять: сидевший за рулем водитель не подавал признаков жизни. Это был Некипелов Игорь. Все четыре двери были заблокированы, но Нарывайло не исключал того, что Игорь был все-таки жив. Поэтому, вызвав скорую и полицию, сыщики решили, что в данной ситуации нельзя терять время, и решили действовать самостоятельно, не дожидаясь стражей порядка. Разбив домкратом стекло, Михаил Иванович открыл дверь и легко тронул Некипелова за плечо, но тот никак не отреагировал. Пульс ни на запястье руки, ни на сонной артерии не прощупывался.
– Что делать будем, Михал Иваныч? – растерянно спросил Никита.
– Ну, а что мы, по-твоему, можем сейчас предпринять? – хмуро ответил Нарывайло и бросил осуждающий взгляд в сторону своего незадачливого помощника. Хотя при этом и сам понимал: учитывая сложившиеся обстоятельства, трудно в чем-то винить Никиту. – Остается только ждать наших коллег и врачей.
Как это обычно бывает, вокруг машины стали стихийно собираться любопытствующие. Но вот один мужчина лет сорока пяти, пристально вглядевшись в лицо Некипелова, энергично отстранил попавшегося под руку Никиту и склонился над телом. Пытаясь одной рукой нащупать пульс, другой приоткрыл веки и резко обернулся. Очевидно, он понял, что и Никита, и Михаил Иванович имеют какое-то отношение к водителю внедорожника.
– Извините, не знаю, как к вам обратиться, но этот человек еще жив. Можете мне верить – я врач. Но речь идет о минутах, нужна немедленная реанимация.
– Вы не ошиблись? – Михаил Иванович встрепенулся. – Я в Склифосовского звонил, это ведь недалеко отсюда!
В это время послышались характерные звуковые сигналы – к месту происшествия приближалась полицейская машина, вслед за ней и реанимационный автомобиль. Взглянув на пострадавшего, врач скорой энергично оттеснил полицейских, и в считанные секунды носилки с Некипеловым скрылись в реанимобиле.
Учитывая, что пациент был скорее жив, чем мертв, и не обнаружив в его машине улик и признаков действий насильственного характера, полицейские быстро покончили с формальностями, сняв показания с очевидцев происшествия. А на вопрос о разбитом стекле Никита продемонстрировал им видео со своего смартфона – вовремя сообразил включить камеру перед тем, как Михаил Иванович начал орудовать домкратом.
Договорившись с охраной и загнав на время машину Игоря во двор особняка, сыщики решили выдвигаться в сторону института скорой помощи имени Склифосовского, решив пока не сообщать о случившемся Чулковой, готовясь при этом принять всю тяжесть неминуемого с ней разговора. Но в это время их внимание привлек мужчина, представившийся врачом. Он о чем-то оживленно беседовал с двумя женщинами, возможно, желавшими услышать от него подробности происшествия. Но, прервав разговор, тот сам подошел к ним, поинтересовавшись знакомством с мужчиной, которого увезла скорая.
– Да, мы знакомы с ним, – ответил Никита. – А вы хотите что-то сказать?
– Дело в том, что по некоторым признакам ваш товарищ перенес астматический приступ. Он болел астмой?
– К сожалению, мы не знаем. А почему в прошедшем времени? – насторожился Михаил Иванович.
– Извините, это непроизвольно вырвалось. Но на самом деле этот приступ смертельно опасен. Если в организм больного попадает мощный аллерген, и под рукой не окажется ингалятор с нужным препаратом, который всегда при себе у астматиков, наступает аллергический шок. Он может быть молниеносным, в считанные минуты человек теряет сознание. Но это в том случае, когда аллерген успел попасть в кровь. Медицине известно достаточное количество случаев, когда человек умирал от укуса пчелы.
– Но сейчас пчелы уже спят, насколько я знаю, – произнес Михаил Иванович.
– Может быть что угодно. Например, принял лекарство, которое противопоказано при данном заболевании, в виде безобидной, на первый взгляд таблетки анальгина или того же аспирина.
Пока Михаил Иванович общался с врачом, Никита, услышав слово «астма», метнулся обратно к машине Игоря. И, как оказалось, не напрасно.
– Под сидение завалился, потому и не нашли при осмотре салона, – сказал он, передавая в руки врача ингалятор. Тот нажал на кнопку – ингалятор оказался пуст. Никита вопросительно взглянул на врача, но тот предупредил его вопрос:
– Я успел сказать врачу скорой помощи о своих подозрениях, поэтому не исключено, что до приезда в институт вашего товарища могли вывести из шока.
– Не исключено? – удивился Михаил Иванович.
– Видите ли, я так понял, что вы не знаете, в какое время это случилось. Поэтому шансы на то, выйдет ли он вообще из этого состояния, пятьдесят на пятьдесят.
– Спасибо, доктор, я вас понял. Никита, едем!
----- . . . -----
По приезде в Склифосовского, сыщиков ждала одна хорошая новость – Некипелов жив, хотя и находится в состоянии комы. Но перспектива была туманной – врачи прогнозов давать не хотели. В общем анализе крови никаких, вызывавших подозрения, посторонних веществ выявлено не было. Результатов детального анализа надо было ждать два дня.
Нарывайло сам решил сообщить Чулковой о случившемся, мужественно приняв удар на себя. Но, во-первых, по телефону это было не так мучительно и больно. Во-вторых, пар был выпущен. И, когда Людмила Николаевна приехала в институт, она выглядела просто уставшей и подавленной от свалившегося на нее известия. Михаил Иванович не стал упрекать ее в том, что не до конца была откровенной и не рассказала о медицинском диагнозе мужа. Да и что бы это изменило, трезво рассудил старый сыщик. Общими усилиями были выяснены некоторые интересные детали. Исчез ноутбук Игоря и, что удивило сыщиков, мобильник. Данный факт удивил потому, что, если бы злоумышленники, а теперь Михаил Иванович не сомневался, что имело место преступление, а отнюдь не несчастный случай, имитировали ограбление, то забрали бы и бумажник, который оказался нетронутым, несмотря на внушительную сумму денег в нем. Более того, Нарывайло нисколько не сомневался, что угрозы, поступавшие ранее на телефон Некипелова, и сегодняшнее происшествие являются звеньями одной цепи.
Перед тем, как отпустить Чулкову к лечащему врачу, Михаил Иванович спросил:
– Скажите, кроме астмы, были еще какие-либо заболевания у мужа? Ну, может, не заболевания, а отклонения от нормы – например, аллергия на что-нибудь? – Видя, что Людмила Николаевна не совсем еще пришла в себя, Нарывайло произнес: – Вам надо успокоиться и вспомнить. Это очень важно, ведь врач сейчас задаст аналогичный вопрос.
– Да, у Игоря была аллергия на лекарства.
– Какие лекарства, можете вспомнить?
– Да что тут вспоминать! На антибиотики пенициллиновой группы. Поэтому в случаях, когда возникала необходимость, мы покупали альтернативные лекарства.
Посовещавшись и убедив Людмилу Николаевну в правильности принятого им на ходу решения, Михаил Иванович в который раз уже похвалил себя за то, что оставил после увольнения из органов удостоверение сотрудника полиции. Заручившись поддержкой генерала Петрова, он объяснил ситуацию главврачу. И в приемном покое, а также в реанимационном отделении, кто бы не позвонил, кем бы не представился звонивший, интересуясь состоянием здоровья Некипелова Игоря Олеговича, должны ответить, что пациент умер, не приходя в сознание. А Никиту Нарывайло попросил оставаться в институте на всякий случай до утра, поскольку был уверен, что дольше охранять пациента не придется. Как был уверен и в том, что чьи-то внимательные глаза наблюдали утром за тем, что происходило у офисного здания на улице Воронцово Поле. Именно не позднее завтрашнего утра кто-то должен поинтересоваться судьбой программиста, поскольку метод устранения был рассчитан на скоротечный результат.
Понимая состояние молодой женщины, чей муж находится между жизнью и смертью, Нарывайло не стал задавать ей много вопросов, договорившись на завтра встретиться в офисе мужа – Людмила Николаевна должна была решить вопрос с его машиной, а Михаил Иванович надеялся найти какие-нибудь зацепки в ежедневнике Некипелова, на который он обратил внимание в свой прошлый к нему визит.
А уже через час после возвращения Нарывайло в офис позвонил Никита и сообщил, что в приемное отделение поступил звонок, и мужской голос, представившись коллегой Игоря Олеговича, поинтересовался его здоровьем. Естественно, звонившему было сообщено о смерти Некипелова.
– Выезжай, – приказал Михаил Иванович. – Твое присутствие там уже не обязательно.
– Но, может быть, есть смысл пару часов не спешить? – предположил Никита.
– Что, на медсестру какую-нибудь глаз уже положил? Успеется. У нас с тобой мало времени.
Никита по возвращении застал своего начальника не в лучшем расположении духа. Причина была понятна – факт невыполненных обязательств перед клиентом настроения не повышает.
– Смотри, Никита, что мы имеем. Чулкова сказала, что на сегодня у мужа была запланирована встреча с заказчиком, как обычно, в рамках рабочего дня. А накануне вечером тот позвонил и попросил передвинуть встречу на более раннее время, мотивируя свою просьбу тем, что якобы срочно надо куда-то лететь. Но до офиса Игорь так и не дошел, даже не успел выйти из машины. Значит, никакого заказчика не было, был только предлог у злоумышленника под видом заказчика встретиться с Некипеловым еще до того, как он окажется в офисе. Возникает вопрос…
Но вопрос Михаил Иванович не успел озвучить, зазвонил мобильник Никиты. Из обрывочных фраз короткого разговора Нарывайло ничего не понял и вопросительно взглянул на Никиту, когда тот выключил телефон.
– Как ни странно, специальный анализ крови Некипелова уже готов. Обнаружен ампициллин в концентрации, намного превышающей рекомендованные дозы. Сейчас посмотрю в инете, что это за зверь.
– Можешь не смотреть, – неслышно вошла в кабинет Натали. – Это полусинтетический антибиотик. Одно из побочных действий – возможность анафилактического шока. Так что для аллергика, да еще страдающего бронхиальной астмой, передозировка ампициллина – смертельный номер. А преступника, либо его сообщника, ищите среди близких Некипелова. Кто, кроме них, может знать о его недомоганиях? Кто, кроме них, мог подменить ингалятор?
– Естественно, жена и, предположительно, ее молодой бой-френд, – согласился Никита.
– И про любовницу не забудьте. Мне показалось, или вы на самом деле не рассматриваете ее в качестве потенциальной соучастницы нападения на Некипелова?
Михаил Иванович и Никита переглянулись.
– Ну, вот что. – Нарывайло сделал какие-то пометки в ежедневнике. – Перед нами стоит задача со многими неизвестными, поэтому сегодня не будем гадать на кофейной гуще. А завтра, пока я на Воронцовом Поле буду общаться с охраной и Людмилой Николаевной, Никита займется Балалайкиным. Надо выяснить, где он находился сегодня утром.
----- . . . -----
Утро следующего дня началось для Михаила Ивановича с сюрпризов. Первый был неприятным – выяснилось, что камера видеонаблюдения, в поле зрения которой находилась парковка офисного особняка, по закону подлости уже два дня не работала. Копию записи второй камеры, на которой видна противоположная сторона улицы с редкими в ранний утренний час прохожими, Михаилу Ивановичу сделали. Но вследствие низкого качества изображения, на какие-либо результаты ее просмотра можно было надеяться лишь после того как придет в себя Некипелов. А вот второй сюрприз оказался неожиданным не только для сыщика, но и для Чулковой. В ежедневнике рукой Игоря на вчерашней дате была сделана краткая запись «Татьяна – клиент 10.00».
– Кажется, эта запись о чем-то неприятном вам говорит? – спросил Михаил Иванович, от внимательного взгляда которого не ускользнуло резко изменившееся выражение лица Чулковой.
Людмила Николаевна не сразу ответила на вопрос, из чего Нарывайло сделал вывод о боровшихся в ее душе противоречивых чувствах, но терпеливо ждал, догадываясь, в каком русле последует дальнейший разговор.
– Я не знаю, какую Татьяну имел в виду Игорь, делая эту запись, но предположительно так зовут его любовницу, – с трудом выдавила из себя Чулкова.
– Вы не очень-то были откровенны, когда рассказывали о подробностях жизни супруга, предшествующей телефонным звонкам с угрозами. И, кстати, как давно вы узнали о существовании этой Татьяны, и при каких обстоятельствах?
– Спросите у своей жены, – вспылила Чулкова, – легко ли ей будет признаться посторонним людям в том, что вы наставляете ей рога. А узнала месяца два назад, совершенно случайно оказавшись здесь в один из субботних дней. – Фраза «совершенно случайно» была произнесена Людмилой Николаевной с сарказмом, что указывало на отнюдь не случайное ее появление возле офиса мужа.
– Понятно. Слишком часто Игорь Олегович стал работать в выходные дни, что навело вас на определенные мысли, и вы решили проследить за ним. Операция прошла успешно?
– В некотором роде. Он проводил ее домой, а подробности меня не интересовали.
– А почему вы решили, что эту женщину зовут Татьяна?
– Помните, я рассказывала о поступившем звонке с угрозами на телефон Игоря, когда он был в ванной? Тогда же я и покопалась в его мобильнике, и все стало на свои места.
– Но почему-то вы не стали выяснять с мужем отношения. Можете объяснить причину? Ведь, как правило, в таких случаях очень бурные сцены происходят между супругами.
– Ну… – При этом вопросе Чулкова несколько растерялась. – Сначала долго собиралась с духом. Это открытие стало настолько неожиданным, что я просто впала в ступор и не знала, с чего начать. А вскоре возникла эта эпопея с угрозами, и я решила отложить тяжелый для нас обоих разговор. А потом…
– А потом вы встретили Федора Балалайкина? – видя нерешительность собеседницы, решил продолжить мысль Нарывйло.
Тяжело вздохнув, Людмила Николаевна ничего на это не ответила, чем и не преминул воспользоваться сыщик.
– А что делал этот юный обольститель женщин вчера утром, вы не знаете? – довольно резко спросил Михаил Иванович.
Людмила Николаевна подняла на него глаза, полные грусти, смешанной то ли с отчаянием, то ли с раскаянием, но с совершенным безразличием произнесла:
– Я не знаю. Три дня назад он улетел со своей новой жертвой в Европу на какое-то побережье. – Решив, видимо, предупредить дальнейшие расспросы въедливого сыщика, несчастная женщина продолжила: – Представляете, этот негодяй так прямо и сказал, что я не оправдываю его надежд, и что у него есть беспроигрышный вариант.
Михаилу Ивановичу стало искренне жаль попавшую в причудливый водоворот событий, в общем-то, ни в чем не повинную женщину, и он решил сменить тему разговора.
– Людмила Николаевна, как часто муж использовал ингалятор? Могло так получиться, что в машине оказался израсходованный?
– Это исключено. Пользовался он ингалятором достаточно редко, поскольку строго соблюдал диету, и болезнь протекала в вяло текущей форме. Но за всеми ингаляторами – дома, в машине и на работе я внимательно следила.
– Я вас понял. Вы сегодня у Игоря будете?
– Да. Сдам его машину в сервис и поеду в институт.
– В случае каких-либо изменений звоните мне в любое время дня и ночи.
Расставшись с Чулковой, Михаил Иванович позвонил Никите и дал команду до своего возвращения в офис проверить факт вылета за рубеж Федора Балалайкина, предположительно из аэропорта Шереметьево.
;
Глава четвертая
----- . . . -----
Вылет в Испанию шустрого альфонса документально подтвердился. С учетом этого фактора и ранее выясненного обстоятельства позднего знакомства Чулковой с Балалайкиным, решено было Людмилу Николаевну из подозреваемых в вымогательстве и покушении на жизнь Некипелова исключить.
– Михал Иваныч, а вы не рекомендовали Чулковой написать заявление в полицию в связи с происшедшим? – спросил Никита.
– Я намекнул ей об этом во время вчерашнего разговора в Склифе. Во-первых, она по-прежнему не доверяет нашим официальным внутренним органам, поэтому отвергла эту идею. Во-вторых, честно говоря, я тоже не совсем понимаю, по какому факту можно было бы возбудить уголовное дело. Человек жив. Ну, потерял сознание при невыясненных пока обстоятельствах. Ну, обнаружили в крови антибиотик – и что? Может, боли в пояснице достали программиста от сидячего образа жизни, и он решил проглотить несколько таблеток ампициллина. Ну, ингалятор оказался пустым – тоже сомнительный вещдок. К вопросу о возбуждения уголовного дела можно будет вернуться в двух случаях – либо после выхода Некипелова из комы, если вспомнит, что все-таки с ним произошло, либо после его, – Михаил Иванович сплюнул три раза, – кончины. А сейчас взгляни на это и попробуй сформулировать свое мнение, что бы это значило. – Нарывайло открыл ежедневник Игоря на странице с последней записью.
Прочитав вслух несколько раз фразу «Татьяна – клиент 10.00», Никита уверенно произнес:
– Игорь Олегович должен был встретиться с заказчиком, которому Широкова порекомендовала Некипелова, как выдающегося программиста.
– Ну, порекомендовала, допустим. Развивай мысль дальше.
– Предполагаем, что под видом клиента на встречу с программистом приезжает либо киллер, нанятый Широковой, либо ее сообщник. Понимая, что в офисе светиться нельзя, лжеклиент накануне вечером договаривается под каким-то предлогом о встрече рано утром на парковке. Разговор происходит в машине…
– Киллер заставляет Некипелова проглотить несколько таблеток ампициллина, – продолжил Нарывайло. – Затем подменяет ингалятор и спокойно уходит, оставляя умирающего программиста в машине.
– Да. Что-то не срастается. – Никита с досадой почесал затылок. – Ладно, меняем сценарий. Вместо киллера приезжает любовница собственной персоной.
– И происходит то же самое, что и в версии с киллером?
Никита обиженно насупился, а Михаил Иванович рассмеялся.
– А давай-ка, попробуем с тобой, Никита, из этих двух сценариев вычленить наиболее вероятные события. Ты меня извини, но я кое-что скрыл от тебя. А если точнее, то просто не проинформировал об одном факте. Чулкова сказала, что ингалятором Некипелов пользовался крайне редко – болезнь протекала не в острой форме. И предположение, что ингалятор мог оказаться по допущенной оплошности пустым, не имеет под собой оснований, поскольку Людмила Николаевна держала этот вопрос на контроле. Значит, версия о том, что кто-то его подменил, верна. Но вопрос – кто?
– Естественно, тот, кто знал о проблемах Некипелова со здоровьем. И этот человек должен быть осведомлен о нерегулярном использовании Игорем ингалятора. Следовательно, подменить его мог заблаговременно – скажем, за день-два до преступления. И сдается мне, что об этих тонкостях любовница осведомлена не хуже супруги, если не лучше.
– Верно мыслишь, молодец! Остается вопрос, каким образом в организм пострадавшего попал ампициллин.
– Я вижу два варианта – либо укол шприцом, либо в напитке. К примеру, Широкова зашла в кафе – оно круглые сутки открыто, купила кофе с собой и растворила в нем таблетки, пока несла в машину.
Михаил Иванович усмехнулся.
– Я возражаю против версии с Татьяной. Не она это сделала. Ну, ты сам подумай: одно дело, если акция не сработала у киллера или подельника, как в данном случае и произошло – Некипелов остался жив, и совсем другое, если что-то не получилось у любовницы. Она в любом случае должна была остаться за кадром.
– Но по любому ее надо брать, – с энтузиазмом воскликнул Никита. – А о деталях узнаем, когда Некипелов придет в себя.
– Да, о чем-то он расскажет. Но кто заказчик, он не знает, и поверь, если мы озвучим свою версию с Широковой, влюбленный дурень пошлет нас ко всем чертям.
– Но ведь она прислала клиента, Михал Иваныч! И Некипелов это подтвердит.
– Не горячись, Никита. Во-первых, не факт, что мы правильно истолковали сделанную Игорем запись в ежедневнике. Во-вторых – ну, прислала, и что дальше? Да, скажет она, где-то на каком-то форуме или слете юных пионеров шла речь о компьютерных программах, внедряемых в образовательных учреждениях. Кто-то поинтересовался вопросом о том, что сделано в их школе, она и порекомендовала Некипелова. А кто этот клиент, знать не знает, в первый и последний раз его видела. И потом, задай себе вопрос: какой мотив для убийства может быть у любовницы? И попробуй ответить на него. С одной стороны, внутренний голос подсказывает мне, что попытка вымогательства и покушение на убийство – звенья одной цепи, я об этом уже говорил. А с другой, попытка связать эти события воедино выглядит абсурдно – на кой черт убивать человека, если с него хотят слупить бабки? В общем, сказать, что имеем слабую доказательную базу – ничего не сказать. И все-таки есть уверенность, что мы на верном пути. Осталось только дождаться выхода из комы пострадавшего. Только вот есть, как любил говорить один бывший политический деятель, одна загогулина, понимаешь – время работает против нас.
----- . . . -----
Но опасения по поводу длительного пребывания пострадавшего в коме, к глубокому удовлетворению сыщиков, не подтвердились, и через два дня из института Склифосовского поступил звонок о том, что пациент пришел в сознание. Почти сразу же об этом сообщила и Чулкова, что окончательно убедило Михаила Ивановича в том, что Людмила Николаевна непричастна к событиям, развернувшимся вокруг мужа – где-то глубоко в подсознании Нарывайло сомнения по этому поводу все еще оставались. К удивлению, в том числе медицинского персонала, Игорь Олегович быстро пошел на поправку, по прошествии еще двух дней лечащий врач разрешил с ним общаться.
Предварительно поговорив с Чулковой, Михаил Иванович выяснил, что Некипелов так и не понял, по ее словам, что с ним произошло. А по договоренности с Нарывайло Людмила Николаевна скрыла от супруга, что обстоятельствами резкого ухудшения его здоровья активно интересовались сыщики. Поэтому появление в палате Михаила Ивановича должно было стать для Некипелова неожиданностью, однако на его лице не было ни тени удивления. Поздоровавшись и присев на стул рядом с кроватью, Нарывайло сразу же начал задавать вопросы, которые требовали сиюминутных ответов, поскольку понимал, что время не ждет – долго легенда о кончине пациента может не продержаться.
– Скажите, Игорь, раньше случалось такое с вами? Я имею в виду приступы аллергии, которые могли бы привести к анафилактическому шоку.
– Нет, не случалось. – Некипелов на мгновение задумался, затем твердо сказал: – Михаил Иванович, я избавлю вас от необходимости задавать наводящие вопросы, поскольку знаю, что со мной произошло, и кто это сделал.
Такого поворота событий Нарывайло никак не ожидал.
– И кто же, если не секрет?
– Человек, с которым я встречался в то утро. – Игорь Олегович приподнялся и принял положение «полулежа», облокотившись на высоко поднятые подушки, тем самым как бы давая понять, что намерен без утайки рассказать все, что знает. – У нас состоялась предварительная договоренность о встрече в десять часов утра, но вечером он позвонил, и попросил приехать раньше, часов в семь, поскольку образовалась срочная командировка, и он боялся опоздать на самолет.
– Вас не удивила такая просьба?
– Нисколько, потому что бывает всякое,если занимаешься бизнесом. Из-за такого пустяка не стоит терять заказчика в нашем деле. В особенности, если речь идет о привлекательном предложении.
– В смысле – прибыльном?
– И в этом смысле тоже. Но в моей практике были случаи, когда приходилось заниматься уникальными разработками, не имеющими аналогов даже за рубежом. А это, я вам скажу, представляет для программиста прежде всего профессиональный интерес, и деньги в таких случаях не имеют решающего значения. Но в данном случае был рядовой заказ. Просто… – Некипелов замялся.
– Просто вам не хотелось отказывать в просьбе Широковой Татьяне? – То ли Некипелов запамятовал вследствие болезни, что сыщикам известна его связь с этой женщиной, то ли по какой другой причине он не хотел упоминать имя любовницы, но Михаил Иванович понял одно: Игорю Олеговичу не могла прийти в голову глупая мысль связать покушение на его жизнь с Широковой. Поэтому убедить его в обратном даже при наличии веских доказательств, если их получится нарыть, будет нелегко. – Не удивляйтесь моему вопросу, это подсказал ваш ежедневник.
– Ну, да.Так на самом деле и было. Татьяна по телефону сказала, что со мной хочет встретиться ее коллега из соседней школы.
– И что он хотел?
– Вы знаете, у меня с первых минут общения с ним сложилось ощущение, что он и сам не до конца понимал, чего хочет. В последнее время широкое распространение получила тенденция ухода от традиционных школьных дневников – все сведения о своих чадах родители могут увидеть на интернет-сайте школы. Ну, вроде бы у них эта программа стояла, но стала часто зависать – надо бы усовершенствовать. В общем-то, мы не успели толком пообщаться. Николай, так он представился, предложил зайти в кафе и обсудить все вопросы за чашечкой кофе. Едва сели за стол, как я вспомнил, что телефон забыл в машине, и вернулся. Смотрю, а он уже подходит вслед за мной и с собой кофе несет с круассанами. Ну, сели в машину для продолжения разговора.
– И вы не увидели никаких странностей в происходящем?
– Я подумал, что чудака какого-то Татьяна прислала. Но что рядом сидит убийца, как-то не пришло на ум. – Некипелов сделал паузу, очевидно, пытаясь восстановить в памяти детали того злополучного утра. – Нет, ни о чем дурном не подумал. Помню, когда выпили кофе, Николай стаканы положил в пакет, который из кармана куртки вынул. Сказал, что сейчас в мусорку выбросит. Дальше все происходило, как в тумане. Я вдруг начал задыхаться, вынул из бардачка ингалятор… И все. Провал в памяти.
Нарывайло достал из портфеля ноутбук и диск с копией видеозаписи камеры наблюдения.
– Игорь Олегович, мы сейчас посмотрим с вами, что на этом диске есть интересного. К сожалению, камера, которая должна была снимать парковку, не работала. Поэтому увидим только то, что происходило на противоположной стороне улицы. Возможно, вас что-то может заинтересовать на этой записи.
Михаил Иванович неотрывно наблюдал за Некипеловым, пока тот смотрел в монитор, и в один из моментов понял, что цель этого просмотра была достигнута – программист кого-то узнал, и невооруженным взглядом было видно, что с трудом овладел собой. Когда запись закончилась, он отставил в сторону ноутбук.
– Нет, ничего интересного.
– Уверены?
– Да.
– Вы говорили, что ноутбук всегда при вас. В то утро он был в машине?
– Конечно. – Некипелов нахмурился. – Вы хотите сказать…
– Да, именно это я и хотел сказать – ноутбука в машине не оказалось. Как и мобильного телефона. А вот бумажник с внушительной суммой денег остался при вас. Вы не находите это странным?
– А портфель? – спохватился Некипелов. – Ноутбук был в портфеле.
– Портфель мы тоже не нашли.
В это время в палату вошел врач. Взглянув на своего пациента, нахмурился и сказал, обращаясь к Михаилу Ивановичу:
– Извините, я вынужден прервать вашу беседу. Больному требуется отдых.
Нарывайло послушно встал.
– Игорь Олегович, я к вам завтра приеду. И что-то мне подсказывает, вам будет, о чем рассказать. А еще я надеюсь на ваше благоразумие в том плане, что ни с кем пока не будете связываться по телефону. Я подчеркиваю – ни с кем.
----- . . . -----
Нарывайло в офисе несколько раз просматривал видеозапись, заставил это сделать Никиту, но ни тот, ни другой не смогли предположить, кого мог узнать при первом же просмотре Некипелов. Обычные прохожие, спешащие на работу. Лишь несколько человек заинтересовались тем, что происходит на парковке с участием полиции и неотложки, и направились в сторону машины Некипелова, исчезая вскоре в мертвой зоне. В итоге, оба пришли к единому мнению, что у Михаила Ивановича могло возникнуть ложное ощущение, будто пострадавший кого-то узнал на видеозаписи.
– Вы, товарищ начальник, нервный тик больного человека ошибочно приняли за реакцию на какой-то фрагмент видеозаписи. Могло такое случиться?
– Ладно, умник, не буду спорить – могло. Но все-таки предлагаю подключить нашего многоопытного эксперта, дабы развеялись все наши сомнения.
Натали, просмотрев запись, спросила:
– А сами-то вы понимаете, кого рассчитывали опознать? Может быть, располагаете сведениями о ближнем круге своего подопечного? Вы, мальчики, очевидно, зациклились на его любовнице, поэтому ваше подсознание заточено на то, чтобы в какой-то женщине на видеозаписи можно обнаружить сходство с Широковой. Решили, что она в упор будет рассматривать происходящее. – Натали вернулась к началу записи, которую изучала в течение нескольких минут, то и дело включая стоп-кадр. – Смотрите сюда – буквально на пару секунд в кадре на периферии появилась женщина, и сразу же исчезла.
– В каком смысле, исчезла? – поинтересовался Никита. – Растворилась, что ли?
– Не смешно. Сейчас сами все увидите.
Михаил Иванович с Никитой прильнули к монитору. Действительно, на какое-то мгновение на краю кадра появляется женщина, как бы не спеша прогуливающаяся по тротуару, тут же разворачивается и уходит в противоположном направлении, исчезая за кадром. Но из-за низкого качества съемки и удаленности объекта ни Михаил Иванович, ни Никита не смогли опознать в этой женщине кого-либо, а увеличение изображения не давало желаемого результата, поскольку качество по краям кадра резко ухудшалось.
– Ну, конечно, – с неприкрытым огорчением произнес Никита. – Как можно по размытому силуэту идентифицировать кого-то?
– Это вы не сможете, один – старый кобель, другой – молодой бабник, – засмеялась Натали. – А влюбленное сердце не обманешь. Оно не только по силуэту, по тени узнает предмет своего обожания. И что-то мне подсказывает, что на записи мелькнула любовница Некипелова. А с какой целью она крутилась неподалеку от места происшествия, вы лучше меня должны знать.
– Понятно, что, – проворчал Михаил Иванович. – Киллеру до конца не доверяла. Ушла, когда увидела скорую и полицию. – После непродолжительной паузы он прибавил: – Я Некипелову дал время подумать до завтра. Но вне зависимости, что он там надумает, буду блефовать. Скажу, что на записи опознана Широкова.
Но до завтра ждать не пришлось. Внезапно зазвонил телефон – Некипелов просил Михаила Ивановича срочно приехать.
Нарывайло сразу понял, что Игорь Олегович ожидал его с нетерпением.
– Я хочу перед вами извиниться за то, что все не рассказал. Дело в том, что в портфеле, кроме ноутбука, находились еще и все мои кредитки.
– Вот как? – удивился Михаил Иванович. – И сколько их там?
– Четыре.
– Если это все, что вы хотели мне рассказать, то почему только сейчас?
– Я плохо себя почувствовал, когда разговаривал с вами.
– И от чего же? Может, оттого что на видеозаписи узнали Татьяну?
Некипелов удивленно вскинул брови, услышав вопрос.
– Почему – Татьяну? Я узнал на этих кадрах Людмилу. Но уверен, что имеет место какое-то дикое совпадение, и совсем скоро это непременно выяснится.
«Вот те раз», – в свою очередь мысленно удивился Нарывайло. Но, взяв себя в руки, вслух спокойно спросил:
– Вы уверены? Ведь качество записи очень низкое, на какое-то мгновение мелькнул силуэт…
– Я свою жену даже по тени узнал бы.
«Обалдеть!» –вспомнил Михаил Иванович реплику Натали по поводу тени.
– Ну, хорошо, допустим. А чем сейчас вызвана срочность встречи со мной, можете пояснить?
Не без некоторого замешательства Некипелов ответил:
– Как я уже сказал, вместе с ноутбуком похищены кредитные карты. Естественно, злоумышленники попытаются завладеть моими средствами.
– Это легко сделать?
– Все зависит от того, в чьих руках окажутся кредитки – у дилетантов или профессионалов. У дилетантов вряд ли что-то получится, им потребуется помощь профессионалов – в любом случае на это уйдет уйма времени. Но есть один нюанс – к одной из карт имеет доступ Татьяна. Это карта сбербанка.
– Очень интересно! – с изумлением воскликнул Нарывайло. И много на этой карте денег?
– Достаточно много, но не критично. В рублях. Остальные карты имеют отношение к зарубежным счетам. Понимаю ваш сарказм. Но поверьте, я убежден, что к покушению на мою жизнь Татьяна тоже непричастна. Более того, я уверен, что ей может грозить опасность – если кто-то ее использует.
– Я правильно понимаю, что вы давали карту Широковой для осуществления ею покупок? То есть, она знает пин-код?
– Да. Но под давлением она, естественно, могла сообщить пин-код бандитам, которых можно вычислить, когда они будут снимать деньги.
– Ну, вы и фантазер, – улыбнулся Михаил Иванович. – Ваша Татьяна продолжает, уж не знаю, под давлением ли чьим-то или нет, спокойно ходить на работу и исполнять свои обязанности. – Сообщая об этом Некипелову, сыщик не блефовал. Перед отъездом из офиса он попросил Натали пробить этот вопрос, что та и сделала, отправив ему эсэмэску. – Но на случай, если воры уже начали снимать деньги с помощью карты, можно попробовать отследить этот момент. Вы ее номер помните?
Очевидно, Некипелов вопрос о номере карты не уловил, поскольку, услышав сообщение сыщика о том, что образ жизни его любовницы за эти дни не изменился, поневоле задумался. Спустя минуту, Михаил Иванович повторил вопрос о номере карты.
– Ах, да, номер, – рассеянно произнес Игорь Олегович. – В офисе, в столе лежит записная книжка, в ней номера всех карт. Только привезите ее мне, сами ничего не поймете, зашифровано.
Нарывайло взглянул на часы.
– Ну, теперь уже завтра. Правда, боюсь, что мы уже опоздали.
– Нет. На карте такая сумма, что за столько дней невозможно снять все деньги. Банкомат ведь не дает больше пятидесяти тысяч в день. Если не ошибаюсь, как минимум, еще неделя для этого потребуется. И еще… – Некипелов смутился. – Я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах, скорее всего, просьба эта неуместна…
– Вы не хотите, чтобы Людмила Николаевна в деталях знала, скажем так, содержание наших с вами бесед. Я правильно понял?
– Да. Если это возможно.
– Пока возможно. Но мы не знаем, как будут дальше развиваться события. Только не о том вы сейчас думаете Игорь Олегович. Вам надо поразмышлять о мотивах преступления. Надеюсь, понимаете, о чем я.–Нарывайло закрывал уже за собой дверь, когда Некипелов окликнул его.
;
Глава пятая
----- . . . -----
Не без помощи генерала Петрова сыщики выяснили, что деньги с карты Некипелова снимаются ежедневно в разных отделениях сбербанка. Впрочем, различие это соблюдалось в пределах Садового кольца, не далее.
– Придурки, – констатировал Никита. – Типа, следы запутывают. А другими банками, чтобы нам сложнее было вытаскивать информацию, не догадываются воспользоваться.
– Не такие уж они и придурки. Иначе просто перевели бы всю сумму на любую свою карту. Выходит, понимают, что сразу будут вычислены. А банкоматами других банков не пользуются просто потому, что жаба душит – комиссию платить не желают. А у нас с тобой, между прочим, осталось дней шесть, максимум – семь, для того чтобы взять преступников с поличным.
– Михаил Иванович, а почему бы теперь Чулковой или Некипелову заяву в полицию не накатать? Ведь понятно уже, что имело место покушение на жизнь человека. Можно спокойно объединять с кражей наличности.
– Думаешь, тебе первому эта мысль пришла в голову? Я об этом переговорил уже и с Людмилой, и с Игорем. Не желают они связываться с полицией.
– Но вы же прекрасно понимаете, шеф, что финал однозначно будет полицейским. Никуда от этого не деться.
– Никита, не кипятись. Во-первых, желание клиента – закон. Во-вторых, когда все закончится, пресса уже не проявит пристального интереса к произошедшей истории. А вот на данном этапе, если журналисты пронюхают, а это обязательно случится, как только будет возбуждено уголовное дело – информацияв прессу будет слита моментально. Ты же знаешь, что любителей вот таким образом зарабатывать деньги в органах хватает. Любая заметка о криминале начинается с фразы «По информации нашего источника в таких-то органах…». И все дела. А огласки не хочет ни Людмила, ни, тем более, Игорь, который по иронии судьбы пока не подозревает, что жене известны его амурные дела.
Нарывайло хотел еще что-то сказать, но в это время на телефон Никиты пришла эсэмэска от сотрудника управления по борьбе с преступлениями в сфере компьютерной информации, которого дал в помощь сыщикам генерал Петров.
– Ну, вот, – Никита растерянно посмотрел на Михаила Ивановича. – Очередной съем денег, в этот раз в районе Чеховской. – Он взглянул на часы. – И опять время обеденного перерыва, когда у банкоматов собирается толпа.
– Фото прислал?
– Прислал, а что толку? Опять капюшон, нахлобученный до самого носа – хрен поймешь, мужик или баба. Оперативники наши не выходили на связь?
– Звонили, освободятся только во второй половине дня. Я уже поставил им задачу – завтра с самого утра будут пасти Широкову. Если она с кем-то встретится, разделятся. Дай-ка мне, Никита, список банков, в которых они побывали. – Нарывайло открыл карту в инете. – Смотри, что получается: Чеховская, Боровицкая, Павелецкая, Цветной Бульвар, Тургеневская, Смоленская, Третьяковская, Театральная. Все вблизи станций метро, и ни разу еще не повторились.
– И никакой системы?
– Нет. В хаотичном порядке. Впрочем, есть одна общая черта у этих отделений сбербанка – всегда полно людей, как и во всех остальных в пределах Садового кольца. И расположены в непосредственной близости от станций метро – легко затеряться.
– Михал Иваныч! А, может, к Чулковой хвост приставить?
– Это еще зачем? По-моему, мы уже определились.
– Ну, а если предположить, что две эти дамочки в сговоре?
– С какого перепугу?
– Все очень просто. Одна решила наказать за измену, другая – за то, что не женится.
Михаил Иванович насторожился, вспомнив последний разговор с Некипеловым. Пока подыскивал в уме аргументы в пользу версии, принятой ими в качестве окончательной, Никита махнул рукой.
– Да ладно, вы правы – не будем на переправе менять коней.
– Давай лучше подумаем, не упустили ли мы чего, Никита, – как-то неуверенно произнес Михаил Иванович. – Ты номера остальных некипеловских карт сообщил сотруднику из управления «К»?
– Конечно. Но, судя по всему, пока никакого вмешательства в те счета не было зафиксировано. Надо брать эту мадам, шеф, пока мошенники до валюты не добрались.
– Опять ты спешишь, как голый в баню. У нас нет на нее ничего, Никита! Даже с учетом показаний Некипелова.
– Женщины – народ слабый, Михал Иваныч, расколется, – продолжал настаивать Никита, впрочем, без видимого энтузиазма. И вдруг насторожился. – А какие показания вы имеете в виду? Я о них знаю?
– Все, отстань от меня. Я не помню, знаешь ты или нет. – Нарывайло посмотрел на часы. – Открой-ка лучше шкафчик и посмотри, есть там еще что-нибудь?
– Обижаете, начальник, – Никита с готовностью вскочил с дивана. – Когда у нас там ничего не было?
Пропустив по рюмашке, оба закурили. Неожиданно Михаил Иванович, будто бы на что-то решившись, попросил Никиту пригласить в кабинет Натали.
– Вот что, друзья. Я вынужден сообщить вам одно не совсем приятное известие. Дело в том, что господин Некипелов на видеозаписи узнал совсем не Татьяну
– А кого? – с недоумением в один голос спросили Никита и Натали. А Никита тут же прибавил: – Неужели Хилари Клинтон?
– Свою жену, остряк. Сразу скажу, что Игорь Олегович настаивает на том, что обе женщины должны быть вне подозрений.
– Очень интересный поворот, – возмутился Никита. – А вы ему не сказали, что решать будем мы, кого подозревать, а кто вне подозрений? И есть какие-то предложения?
Нарывайло посмотрел в сторону Никиты, который, очевидно, мысленно торжествовал, имея в виду свое предположение об имеющемся сговоре двух женщин. Как бы в подтверждение того, что эту версию надо проверить, он сказал:
– В общем-то, на данном этапе в наших действиях это мало что меняет. Но ты прав, Никита. Звони оперативникам, пусть один завтра за Чулковой посмотрит, а со вторым ты выдвинешься к дому Широковой. Я буду оставаться на связи здесь.
----- . . . -----
Картина следующего дня не дала сыщикам абсолютно никаких результатов. Обе женщины ничем себя не проявили – Широкова, как обычно, с утра ушла на работу, вечером вернулась домой. А Людмила Николаевна вообще из дома не выходила. Факт снятия со счета очередных пятидесяти тысяч остался неизменным. На этот раз возле станции метро Трубная.
– Я не понимаю, вы о чем себе думаете? – спросила Натали после возвращения Никиты в офис. – Кто-то уводит у бизнесмена нехилые бабки, а вы только наблюдаете за этим процессом? Прослушку телефонов этих мадам нельзя было организовать, что ли?
– Ну, какая прослушка, Натали, при частном расследовании? Я не стал даже заикаться генералу об этом. А вопрос увода денег, между прочим, обсудил с Некипеловым. Он решил, что, если заблокировать счет, шансов выйти на след мошенников не будет. И я с ним согласен. Поскольку мы знаем, что не один человек действует, рано или поздно они должны встретиться, данный момент нельзя упустить. Интуиция подсказывает мне, что скоро это произойдет.
В течение следующих двух дней некипеловский счет похудел еще на сто тысяч. И опять ни жена, ни любовница не были к этому причастны. На камерах банкоматов картинка прежняя, с той лишь разницей, что куртка и, соответственно, капюшон другие. Лица, как и прежде, не видно. Отделения банков опять не повторились, но все также в пределах Садового кольца. Возрастающее напряжение сыщиков, обусловленное тем, что деньги на счету заканчивались, а неизвестный фантом словно издевался над ними, начало раздражать обычно невозмутимого Михаила Ивановича. В очередной день он отправил обоих оперативников на адрес Чулковой, а сам с Никитой выехал к дому Широковой.
Припарковались на Покровском бульваре неподалеку от арки, из которой Татьяна должна была выйти на работу. Но, к удивлению обоих, женщина направилась не в сторону своей школы, а в обратном направлении.
– Куда это она? – спросил Никита.
– Куда-куда! На кудыкину гору! – воскликнул Нарывайло. – Мы только что мимо сбербанка проехали.
– Ну, чего стоим? Разворачивайтесь.
– Против шерсти? Движение одностороннее. Давай за ней, но аккуратно! А я звоню в управление «К». Если увидишь, что иду навстречу, это будет означать, что съём денег есть.
Но ничего такого не произошло. Минут через двадцать Широкова вернулась, но проследовала мимо своего дома, направляясь, очевидно, в школу. Вслед за ней приковылял к машине Никита, и до места работы объект решили на всякий случай сопроводить. Как рассказал Никита, Широкова через кассира-операциониста оплатила счета за коммуналку. К банкоматам не подошла.
А дальше произошло невероятное. Едва Широкова вошла в школу, как поступил звонок из управления «К» с сообщением о снятии со счета Некипелова очередной суммы именно в том банке, где только что Татьяна Александровна оплатила коммуналку. Грязно выругавшись, Нарывайло хотел было рвануть в обратном направлении по встречке, да где там! Узкая улица в это время уже была заполнена плотным потоком транспорта, и при всем желании проскочить даже какие-то пятьсот-шестьсот метров, не совершив ДТП, было нереально.
– Интересно, что подвигло мошенников сменить тактику? – спросил Никита только после того, как вернулись в офис. Раньше, наблюдая за состоянием начальника, он не решился задавать вопросы.
– Занервничали, как и мы, – проворчал, насупившись, Михаил Иванович. – А когда человек нервничает, он допускает ошибки. Поэтому завтра действуем по аналогичному плану. И что-то мне подсказывает, что будем брать. Но с Чулковой наблюдения не снимаем. – Увидев вопрос в глазах Никиты, прибавил: – На всякий случай… Чтобы не облажаться.
– А как вы думаете, шеф, почему они в этот раз вдвоем оказались в банке?
– Я же сказал – нервишки зашалили, поэтому решили провериться. Но возможен другой вариант – Широкова не доверяет полностью своему подельнику и контролирует его. Ты мне вот что скажи, Никита: физиономию твою она видела в банке?
– Нет, не видела.
– Уверен?
– Обижаете, товарищ начальник!
– Откуда знаешь, что она там оплачивала? Ведь для этого надо было в упор к ней подойти.
– Не обязательно. Я видел, какой талон электронной очереди она в автомате выбила. Ну, может быть, не коммуналку, какие-нибудь другие платежи.
– Ну, хорошо. За Людмилой Николаевной наблюдение снимаем, возьмем завтра с собой обоих оперативников…
– Уверены? – в свою очередь засомневался Никита.
– Уверен, не перебивай старших. Если сегодняшняя ситуация повторится, за Широковой в помещении банка присмотрит один из оперативников, второй останется со мной в машине. А ты возле банкоматов будешь тереться. Кого искать, знаешь.
– Конечно, знаю – физиономию, скрытую под капюшоном. Фамилию назвать?
– Не надо иронизировать. Думаю, ты меня понял.
– И все-таки, товарищ начальник, прошу уточнить мои действия при опознании капюшона.
– Аккуратно, без шума задержать. Проверим номер карты. Если не наш клиент, извинимся и отпустим.
----- . . . -----
На самом деле от наступившего дня Михаил Иванович не ждал почему-то сюрпризов. Просто решил настроить Никиту на возможные решительные действия, чтобы не расслаблялся. И, как оказалось, не напрасно это сделал. В этот раз припарковались практически рядом с банком. И, когда увидели, что Татьяна Александровна, выйдя со двора, опять повернула не в направлении школы, а в их сторону, все четверо затаились, как борзые перед прыжком на приближающуюся дичь.
Но, пройдя мимо банка, Широкова повернула в сторону Курского вокзала.
– Неужели так быстро лыжи навострила в курортные края проматывать бабки своего почившего любовника? – предположил Никита.
– А почему тебе в голову не пришла мысль о метро? Быстро все за ней! Я остаюсь на связи. Как только определитесь с местом назначения, звоните.
Не прошло и двадцати минут, как от Никиты пришла эсэмэска о том, что из метро Тургеневская вся компания движется на Мясницкую. Нарывайло резко рванул с места. Он вспомнил, что на Мясницкой есть отделение сбербанка. Несмотря на относительную близость адреса, Михаил Иванович не рассчитывал на то, что подъедет вовремя, поэтому позвонил Никите и дал команду действовать по обстановке. Не доезжая метров сто до банка, остановился и, взглянув на часы, понял, что если и должно было что-то произойти, то он узнал бы уже об этом. Но телефон молчал. И все равно заторопился. Выскочив из машины на тротуар, наткнулся на опешившего от неожиданности мужчину. На ходу извинившись перед возмущенным прохожим, поспешил к банку. У входа топтались Никита и один из оперативников по имени Сергей. Второй, как выяснилось, пошел за Широковой в сторону метро.
– Докладывай, – коротко бросил Михаил Иванович, хотя уже догадался, что результат нулевой.
Но Никита не успел рта открыть, как сотрудник управления «К» сообщил о том, что две минуты назад со счета снято пятьдесят тысяч рублей в банке на… Мясницкой и предупредил, что сейчас пришлет фото.
– Ну, и где вы были две минуты назад? – с ехидцей спросил Нарывайло. И, судя по изменившемуся выражению лица, Никита понял, что произошло.
– Возле банкоматов и были.
– Ну, и?
– Никаких подозрительных личностей в капюшонах не было. Сергей подтвердит, если мне не верите.
– Ладно, – Михаил Иванович взглянул на мобильник, который просигналил, что пришла эмэмэска. – Широкова заходила в банк?
– Заходила. Изучила табло с курсами валют и ушла.
– А не попалась ли случайно в поле зрения женщина, похожая на Чулкову Людмилу Николаевну?
Никита отрицательно качнул головой.
– Понятно. Теперь оба вспоминайте, что видели возле банкоматов. Может быть, какие-то странности происходили, на которые вы обратили внимание?
– Ничего странного, – развел руками Никита. – Как обычно, очередь небольшая выстроилась. Одни клиенты снимали деньги, другие счета оплачивали.
– Был один незначительный эпизод, – присоединился к разговору оперативник Сергей. – Но я бы не отнес его к разряду странных. Какой-то клиент слегка возмутился, что не может снять свою зарплату. Подошел к девушке-консультанту за помощью.
– Помогла? – без энтузиазма спросил сыщик.
– Да. Хотя… – Сергей вдруг задумался. – В наступившей паузе Нарывайло не стал торопить оперативника, давая тому возможность вспомнить какие-нибудь детали. –Вообще-то, сейчас я начинаю понимать, что картина выглядела несколько странновато.
– В чем? – уже теряя терпение, спросил Михаил Иванович.
– Ну, когда мы набираем пин-код, что предпринимаем? Становимся так, чтобы закрыть клавиатуру от посторонних глаз. А этот мужик, наоборот, дал консультантке возможность видеть монитор, и набирал пин-код, стоя сбоку от банкомата. Это все, что бросилось в глаза, потом я отвлекся.
– Понятно, не хотел попасть в поле зрения камеры. Может, хоть что-то запомнил характерного во внешности? – Михаил Иванович включил мобильник. На пришедшем из управления «К» фото четко было видно изображение в фас девушки-консультанта, и сбоку частично просматривалось размытое фото мужчины в пальто с поднятым воротником.
– Нет… – Сергей напряг память. – Ничего. Только пальто серого цвета с поднятым воротником и шляпа с короткими полями.
Михаил Иванович выключил мобильник и достал сигареты.
– Поднятый воротник, говоришь, и шляпа? – Он нервно закурил. – Ну, конечно… Серое пальто с поднятым воротником и шляпа. – Никита и Сергей с любопытством смотрели на старого сыщика, ожидая объяснений.
– Да, это был он, – наконец, твердо произнес Нарывайло. – Я, когда вышел из машины, столкнулся с ним. Он быстро шел со стороны банка, что-то проворчал возмущенно, а я, естественно, извинился. – Михаил Иванович задумчиво посмотрел в сторону своего внедорожника. – Но не в шляпе дело.
– А в чем? – И Сергей, и Никита невольно улыбнулись, услышав невзначай перефразированное, всем известное выражение.
– В том, что лицо это я где-то уже видел. Хотелось бы еще знать, где это могло случиться.
----- . . . -----
До возвращения в офис Михаил Иванович тщетно пытался вспомнить, где мог видеть мужчину, с которым столкнулся на Мясницкой. Знакомым показалось только лицо, но не весь его облик. Значит, сделал он вывод, видел его не в верхней одежде, и уж точно, без этой дурацкой шляпы. Почему – дурацкой, не мог объяснить. Возможно, потому, что никогда не носил этого головного убора.
Видя, как мучается начальник, Никита решил ему помочь.
– Михал Иваныч, по-моему, вы сейчас лихорадочно роетесь в своей памяти, как в мусорной корзине. То есть, пытаетесь быстро найти какую-то бумажку, вспоминая, как вам кажется, ее внешний вид, и все остальное швыряете, не задумываясь, в сторону. Но визуальная память может не сработать, и вы вместе с прочим мусором могли отбросить ту самую бумажку, которую ищете.
– А как надо, умник?
– А надо успокоиться, и не торопясь, просто методично перебрать всю корзину – бумажка за бумажкой, разворачивая каждую и внимательно в нее всматриваясь, при необходимости изучая содержание.
– А теперь без выпендрежа переложи свои гнусные измышления на мой случай.
Никита улыбнулся и молча достал из заветного шкафчика бутылку коньяка, рюмки и плитку черного шоколада.
– Все очень просто, шеф. Сейчас выпиваем по сто граммов этого чудодейственного эликсира и закусываем шоколадкой. Коньяк обострит вашу визуальную память, шоколад активизирует мозговую деятельность. А сигарета поможет сосредоточиться.
– А ты здесь причем? – рассмеялся Михаил Иванович. – Мог предложить это только мне.
– Не мог, – ответил Никита, закусывая и доставая пачку сигарет. – Вы же не алкоголик, чтобы в одиночку злоупотреблять. А теперь закройте глаза и медленно, день за днем, шаг за шагом, вспоминайте, где вы бывали, скажем, за последние две недели, с кем общались и кого видели.
Не прошло и пяти минут, как Нарывайло просветлел лицом и, дружески хлопнув Никиту по плечу, произнес:
– Признаюсь, Никита, я недооценивал твои аналитические способности, извини. А сейчас мне надо срочно ехать в институт Склифосовского.
– Погодите, шеф! Может, перед поездкой еще по рюмашке? – спросил, смеясь, Никита.
Михаил Иванович посмотрел на бутылку и досадливо ругнулся:
– Так и хочешь меня подставить!
– Так память же восстанавливали! А по телефону никак нельзя?
– Ну, по какому телефону? Нет его у Некипелова, Никита. И до завтра нельзя ждать.
– Ну, в таком случае, за стенкой у нас есть трезвый водитель. И, кстати, в благодарность за идею, – Никита кивнул в сторону стола, – ничего не хотите мне рассказать?
– Обязательно расскажу, но позже, извини, – бросил на ходу Нарывайло, направляясь в кабинет Натали.
Некипелов чувствовал себя явно лучше покойника, и первый его вопрос, когда в палате появился Михаил Иванович, был о том, когда он сможет выписаться из института.
– Я думаю, что не позднее, чем через день, максимум – через два, Игорь Олегович. Но сейчас я должен задать вам пару вопросов, и если вы знаете на них ответы, то завтра или послезавтра – в зависимости от того, как будут соблюдены некоторые формальности, окажетесь вне стен этого уважаемого заведения.
– Ну вот, кажется, и все, – сказал Михаил Иванович Натали, терпеливо ожидавшей мужа в машине. – Поехали! – Он набрал номер телефона генерала Петрова. – Владимир Дмитриевич, здравствуйте! Есть необходимость встретиться… – Да, прямо сейчас, если не возражаете… – Спасибо, через полчаса буду.
Перед тем, как стронуться с места, Натали, включив зажигание, вопросительно посмотрела на мужа.
– К Петрову едем, – по-своему расценил ее взгляд Михаил Иванович.
– Я поняла, что к Петрову. А мне ты ничего не хочешь рассказать, дорогой?
– Сейчас нет. Думаю, что завтра.
– Уверен?
– Да, – твердо ответил старый сыщик, понимая, что вопрос Натали был двусмысленным. С некоторых пор он научился понимать эту женщину с полуслова.
----- . . . -----
Нарывайло в общих чертах периодически информировал генерала о ходе своего расследования, поэтому разговор с уточнением деталей был недолгим. И назавтра Петров обещал, что оперативники получат санкции на обыск и задержание подозреваемых.
На следующий день по подозрению в вымогательстве, организации покушения на убийство и краже чужого имущества были задержаны секретарь средней общеобразовательной школы Широкова Татьяна Александровна и учитель физики этой же школы Чудинов Николай Степанович. В качестве вещественных доказательств в ходе обыска на рабочих местах и в квартирах подозреваемых были изъяты ноутбук, модем беспроводного доступа к Интернету, мобильный телефон и несколько банковских карт.
Дня через два, дождавшись, когда в кабинет вошла Натали и присела на диван, Никита сказал:
– А теперь колитесь, шеф, что мы не знаем еще во всей этой истории.
Михаил Иванович улыбнулся.
– Помните, когда на горизонте возник некто с музыкальной фамилией Балалайкин, мы заподозрили Чулкову в том, что это она сымитировала звонки с угрозами, и могла действовать в сговоре с этим типом? Вскоре выяснилось, что Балалайкин – всего лишь альфонс, и ты, Натали, посоветовала рыть в другом месте. Сразу после этого разговора я крепко задумался и перебрал в памяти все, что происходило, и чем мы занимались в дни, последующие за обращением к нам Людмилы Николаевны. Понял одно – в качестве вымогателей выступают дилетанты. Только этим можно было объяснить наступившую паузу после их звонков с угрозами. Злоумышленники просто не знали, что предпринять дальше, и обдумывали, вполне вероятно, какой-то план. Решив проработать единственно перспективный, как мне казалось, вариант с любовницей Некипелова, я отправился в школу под предлогом мужа женщины, которой дала визитку Широкова. Встретился с Татьяной, объяснив, что просто хотел бы ознакомиться со школой, а потом уже принять решение о переводе сюда сына.
– Ну, и что эта встреча могла дать? – не без скепсиса спросил Никита.
– Во-первых, мне хотелось лично пообщаться с подозреваемой. По-моему, это естественное желание. Но не это главное. В первую очередь расчет был на то, что Широкова сочтет визит к ней сначала Натали, затем мой, странным и заставит заволноваться.
– С какой стати, шеф? Вы ей ксиву предъявили? – удивился Никита.
– Ты дураком своего начальника считаешь, что ли? Нет, конечно, я вообще никакого документа ей не показывал. Просто психологию начинающих преступников надо знать, юноша! Нервы у них напряжены, и любое незапланированное событие в период подготовки к совершению противоправных действий кажется подозрительным. Короче говоря, я надеялся, что мой визит подтолкнет злоумышленников к активным действиям и заставит где-нибудь проколоться.
– А на чем вообще ты основывался, подозревая Широкову? – спросила Натали.
– Просто я сопоставил две ситуации: связь Чулковой с Балалайкиным с одной стороны, и связь Некипелова с Широковой – с другой. Если в первом случае лицом, заинтересованным в деньгах Людмилы Николаевны, был альфонс, то в любовной связи Некипелова таким лицом выступает Широкова. Что произошло дальше, вы знаете. Покушение на жизнь Некипелова укрепило меня в мысли, что это дело рук Татьяны с подельником. Но Игорь так искренне и убежденно ее защищал, что невольно опять зародил во мне сомнения в данной версии. Ну, а тот факт, что на записи камеры видеонаблюдения он опознал не любовницу, а жену, расстроил меня окончательно.
– И все-таки вы не отказались от версии, которую считали основной. Почему? – не отставал от начальника Никита.
– Не отказался, и для этого были причины. В тот день, когда Некипелов признался мне, что камера зафиксировала Людмилу Николаевну, он кое о чем рассказал мне. Уж не знаю, под моим ли нажимом, или сам включил мозги…
Оказывается, Широкова неоднократно намекала ему на развод с женой, он уходил от этого разговора, пока твердо и окончательно не заявил, что разводиться не будет. Татьяна, конечно, вспылила. Некоторое время не виделись, казалось, что разрыв окончателен. Но потом Широкова вернулась сама к Некипелову, объяснив поступок тем, что жить без него не может, и согласна быть просто любовницей. Но однажды, увидев его манипуляции со счетами, как бы случайно поинтересовалась, каким образом Игорь помнит столько доступов к ним. Тот отшутился, сказав, что у него есть хитрая флешка для этого. Я думаю, что модем для входа в интернет она и приняла за эту флешку и, очевидно, поделилась своими мыслями с подельником. Вот почему им понадобился ноутбук, с которым Игорь никогда не расставался. Ну и, конечно же, я поинтересовался в тот же вечер у Чулковой, как она оказалась в районе офиса мужа, когда ее зафиксировала камера.
– Попробую угадать, – сказал Никита. – Не поверила, что муж назначил встречу клиенту, решила проследить.
– Да, все просто до банальности. Увидев, что Некипелов общается с мужиком, со спокойной душой уехала.
– Но все-таки, если бы не история с физиком, то неизвестно, чем бы это все закончилось, и закончилось ли бы вообще чем-то, – резюмировала Натали. – Если ты решил, что отделался от нас, муженек, то ошибаешься. Мы с Никитой желаем знать эту интригу.
Михаил Иванович рассмеялся.
– Да. Опять-таки его величество случай. Но, если вдуматься, то не такой уж и случай. Мое посещение школы очень даже оказалось не напрасным. Когда я столкнулся на Мясницкой с мужиком в шляпе, мне его физиономия показалась знакомой. Весь день мучился, пытаясь вспомнить, где я мог с ним пересечься. И вспомнил, наконец, не без помощи Никиты. В школе я его видел во время разговора с Широковой. И когда вспомнил, понял, что это шанс поставить в деле жирную точку.
– Тебе повезло, что я была в тот день трезвым водителем, – назидательно произнесла Натали.
– Согласен, без везения в нашем деле никак. В общем-то, я задал Некипелову простой вопрос: знает ли он что-нибудь об окружении Татьяны, есть ли у нее друзья? Оказалось, что у нее достаточно близкие, в смысле – дружеские, отношения с учителем физики – вместе учились в институте. Более того, как бы между прочим, Игорь Олегович обмолвится, не придавая этому особого значения, что физик – ее первый муж. Так сказать, ошибки молодости, поскольку брак оказался скоротечным. На мой вопрос, как выглядит, ничего определенного не сказал, видел его всего пару раз мельком. Вспомнил, что один раз на его голове была какая-то дурацкая шляпа.
– Оказывается, что бы там не говорили, все дело таки в шляпе, шеф! – торжественно произнес Никита и открыл дверцу шкафчика.
----- . . . -----
А через несколько месяцев в офис детективного бюро «НикитаточкаRU» вошли мужчина и женщина, увидев которых, Михаил Иванович с улыбкой поднялся из-за стола навстречу, а Никита воскликнул:
– Что, опять!?
Все дружно засмеялись, а Натали, окинув опытным женским взглядом фигуру Людмилы Николаевны, произнесла:
– Ну, пока еще не очень заметно, но мне кажется, нам есть с чем поздравить будущих родителей. Я угадала?
– Да, – кивнула Людмила Николаевна. – Мы, наконец, поняли, что в жизни много есть ценностей кроме денег, будь они неладны. И, быть может, вы сами не дооцениваете свою роль в том, что произошла определенная метаморфоза в нашем сознании, но мы с мужем точно знаем, что на самом деле так оно и есть. Ведь правда, дорогой? – тоном, не предполагающим возражений, спросила Чулкова у мужа.
Некипелов несколько замешкался. Но, быстро преодолев смущение, поспешил подтвердить:
– Да, конечно. И пришли поблагодарить вас. – С этими словами он вынул из портфеля бутылку дорогого коньяка и большую коробку конфет.
Чулкова, как и в первое посещения офиса, подошла к окну, из которого открывался панорамный вид на мемориальный комплекс, и взглянула на Михаила Ивановича.
– Я с первого дня знакомства с вами заинтересовалась этим некрополем, о котором раньше вскользь слышала. Хотелось подробности о нем узнать, но, как вы понимаете, было не до этого.
Михаил Иванович, Никита и Натали переглянулись.
– Видите ли, – после короткой паузы произнес старый сыщик. – Это долгая история и настолько запутанная, что события, предваряющие возникновение кладбища, сколь абсурдные, столь и трагические, нормальному человеку могут показаться просто нелепой выдумкой. Но, если Натали будет столь любезна, и проведет экскурсию по мемориалу с кратким рассказом о том, как все на самом деле происходило, вы сами для себя решите, главы ли это из плохого романа или сущая правда.
А Никита, открывая шкаф и доставая фужеры, краем глаза заглянул в портфель Игоря Олеговича и спросил:
– С ноутбуком по-прежнему не расстаетесь?
– Нет, – смущенно ответил Некипелов. – Вместо ноутбука теперь ингалятор постоянно при мне.
Никита наклонился к своему начальнику и тихо пробормотал: – А я говорил, что утренний секс полезен. – Но за дружным смехом, последовавшим после вопроса о ноутбуке, никто не расслышал, кроме Михаила Ивановича, последних слов Никиты.
Роман с кладбищем. Утренний секс полезен
© Copyright: Вячеслав Исаев 2, 2017
Свидетельство о публикации №217010701117
Свидетельство о публикации №217010701117
Рецензии