9. 3. Мечта и проза жизни

Из сборника «Страна, которую мы забыли»

Глава 9. Жигули мои вы, «жигули»

9.3. Мечта и проза жизни

     Завод в городе Тольятти был призван осуществить тайную мечту советского гражданина. Тайную, потому что советская власть не одобряла индивидуализм, стяжательство и частную собственность. Автомобиль олицетворял все три понятия. Как говорят сегодня, «три в одном».
     С индивидуализмом, пожалуй, все ясно без лишних объяснений. Не случайно сегодня многие люди упорно предпочитают проводить время в пробках, нежели тереться друг о друга в коллективном транспорте.
     Перейдем сразу к стяжательству. Хотя средняя зарплата к закату застоя постепенно подтянулась до 200 рублей в месяц, занять у соседа три рубля до получки оставалось в порядке вещей. Что, впрочем, свидетельствует о существенном продвижении по пути повышения благосостояния жителей нашей страны. Ведь мои родители, как гласит семейная легенда, в студенческие годы пешком обошли пол Алма-Аты, чтобы занять у кого-нибудь из знакомых пять рублей. Сие имело место до хрущевской реформы, то есть по сокращенным в десять раз новым деньгам речь шла о пятидесяти копейках.
     Если учесть, что цена народного автомобиля с продекларированных вначале пяти тысяч рублей очень быстро выросла до семи с половиной, становится вполне очевидно: осуществить мечту на «трудовые доходы» было невозможно даже теоретически.
     И, наконец, частная собственность. От личной она отличалась тем, что могла служить источником «нетрудовых» доходов или неоправданного «обогащения». Поясняю. Когда вы забиваете гвоздь у себя в квартире, молоток – это ваша личная собственность. Если за деньги забиваете гвоздь по просьбе одинокого пенсионера, молоток превращается в частную собственность. Почему такой доход трактовался как нетрудовой, высоколобые идеологи доказывали в многочисленных монографиях, за которые получали заслуженные гонорары.
     Автомобиль, однако, это вам не молоток. Термины «бомбить» и «бомбила» тогда еще не фигурировали в толковом словаре русского языка. Но бдительное государство, очевидно, уже подозревало граждан в неблаговидных намерениях. Возможности завидного обогащения нам сегодня убедительно демонстрируют водители «шахид-такси», с которыми успешно борется московское правительство.
     Если мечта о покупке автомобиля была тайной, то ненависть к редким счастливым обладателям «Москвичей» и «Волг» была явной и ничем не прикрытой. Хотя зависть, оставаясь двигателем любой революции, все-таки считалась не самым лучшим из человеческих качеств. Но как иначе совместить мечту об автомобиле с необходимостью занимать три рубля до получки?
     Вот это противоречие и был призван разрешить завод по производству «жигулей».
     Однако, так ситуация выглядела снизу, на уровне, так сказать, микроэкономики.
     Ситуация в макроэкономике была прямо противоположной. Когда общий объем вкладов населения в сберкассах начал приобретать угрожающие размеры, то есть образовался опасный навес отложенного спроса, государство решилось отказаться от некоторых идеологических догм и не только пойти на поводу у буржуазного образа жизни, но и построить с помощью буржуев завод по производству автомобилей. С вводом в строй ВАЗа производство легковых авто должно было вырасти сразу в несколько раз.
     Подсластить идеологическую пилюлю помогло удивительное пересечение судеб человека и завода. После смерти итальянского коммуниста Пальмиро Тольятти  его именем назвали мало известный до этого город Ставрополь. А потом именно здесь, исходя из географических факторов, решили разместить ВАЗ. Таким образом, символ капиталистического индивидуализма должен был отныне ассоциироваться с коммунистическим лидером. Оставляю читателю возможность самостоятельно провести изыскание по вопросу происхождения термина «народный автомобиль».
     Почему за основу был выбран именно «фиат» середины шестидесятых годов, народная молва, как обычно, объясняла с помощью анекдота. Наряду с итальянцами поставить оборудование для завода, якобы, пытались и японцы. Итальянская концепция подразумевала автоматизацию, прежде всего, наиболее важных процессов и максимальное использование ручного малоквалифицированного труда там, где автоматизация обходилась наиболее дорого. В этом случае для предприятия требовалось около 100 тысяч работников. Тот, кто не был на ВАЗе, но хочет наглядно представить, как это выглядело на практике, может посмотреть «Новые времена» Чарли Чаплина.
     В соответствии с японским проектом в полностью автоматизированных цехах оставалось место всего лишь для десяти тысяч высококвалифицированных специалистов. Когда его представили председателю совета министров (по-нынешнему премьеру), концепция ему очень понравилась, но, вопреки собственному мнению, он был вынужден сказать категорическое «нет».
     «Ну, где нам взять столько японцев?!», - сокрушенно вопрошал предсовмина. На его риторический вопрос не могли ответить даже обладающие высокими технологиями представители страны восходящего солнца.
     Построить коммунизм и накопить на автомобиль. Для многих поколений трудящихся это были одинаково достижимые цели. Такое милое уху современного россиянина слово «кредит» во времена, о которых идет речь, не существовало. То есть практика кредитования, конечно, была, но подразумевала бескорыстную помощь государству со стороны граждан. Как это работало, можно ознакомиться, посмотрев талантливый рекламный ролик, продвигающий государственные облигации очередного внутреннего займа, снятый Эльдаром Рязановым. Называется фильм «Зигзаг удачи». Конечно,  имелось еще такое изобретение народных масс как касса взаимопомощи. Но оно скорее могло служить иллюстрацией поговорки «голь на выдумку хитра», нежели служить источником кредитования.
     Надо признать, государство максимально упрощало процесс накопления на автомобиль. Во времена, о которых идет речь, не было необходимости копить на стиральную машину марки «Бош», или на холодильник «Индезит», не говоря уже о японском или корейском цветном телевизоре. О существовании посудомоечных машин вряд ли кто подозревал. Мебельные стенки производства московской мебельной фабрики тоже доставались не без боя. Поэтому экономить на еде оставалось только ради автомобиля. Впрочем, фольклор, как всегда, описывает ситуацию гораздо саркастичнее.
     Случилось так, что в очереди к всевышнему в ожидании своей дальнейшей судьбы встретились души автомобилистов из разных стран. Разговорились. Американец рассказал, как опьяненный скоростью и изрядным количеством виски не вписался в поворот. Француз поведал, как засмотрелся на соблазнительные коленки своей молодой спутницы и не заметил препятствия на дороге. Русский поведал душещипательную историю о том, как всю жизнь недоедал, экономя на провизии, и в день, когда до воплощения мечты об автомобиле было уже рукой подать, умер от болезни желудка.
     В каком-то эпохальном произведении Всеволода Кочетова мой отец, считавший профессиональным долгом знакомиться даже с наиболее одиозными писаниями, вычитал фразу, которая особенно потрясла его. Завершалась она так: «… кандидаты наук и другие сильные мира сего». Это звучало гордо. Не верить признанному классику соцреализма никаких оснований у нас не было. Пораженные этим открытием, мы занялись подсчетами и выяснили, что совместными усилиями кандидат исторических и кандидат экономических наук могут попытаться вскладчину купить автомобиль народной марки. Но главное, благодаря великому писателю земли русской, открывшему нам глаза, мы могли теперь свысока взирать на простых смертных, не подозревающих, что именно в наших руках находится их судьба.
     Правда, я только-только примкнул к завидному клану избранных. Но поднапрягшись, вложил в наше совместное приобретение около одной трети. Более двух третей, как и положено сильному мира сего, добавил отец. Это все, что оставалось к этому времени от пятилетней загранкомандировки в Прагу. Так к началу 1980 года у нас собралась критическая сумма для покупки первой модели «жигулей» любовно, но явно ошибочно, прозванной в народе «копейкой».
     Через 15 лет один мой молодой коллега по работе заявил, что Гайдар ограбил его бабушку. У нее лежали на сберкнижке (так называли тогда вклады в единственном банке для населения) 6 тысяч рублей. «Ведь это можно было купить «жигули»!- восклицал он с негодованием, в котором явно просматривалась личная заинтересованность. Судя по всему, он предполагал, что подобная покупка должна была бы предназначаться для внука - зачем старушке автомобиль? А из-за Гайдара накопленные деньги обратились в прах.
     Могла ли бабушка купить «жигули», я расскажу в следующей части. А вот сам упомянутый коллега почему-то предпочел приобрести «сеат», то есть вроде бы тоже «фиат», но испанского производства. Причем, за свои кровные, без бабушкиной помощи. Кстати, было ему к этому времени лет двадцать пять, и он заочно учился в каком-то институте. Наверное, там молодому человеку и объяснили, что на его судьбу зловредный Гайдар, к счастью, уже никакого влияния не оказывает.

Москва, май 2016