Вехи и вёрсты. Главы из романа. Гл. 197-199

Шиманский В.И.

                Главы из автобиографического романа "Вехи и вёрсты"
(Скопировано с сайта "Свободная Интернет Газета": http://www.svob-gazeta.ru/)


Глава 197. Рыбалка под Малым Бетонным мостом. Света оступается с выступа

В этом году (1949 – ред.) я успешно заканчиваю шестой класс. В начале лета уровень воды в реке Зея поднялся высоко, она вышла из берегов и подпёрла малый бетонный мост разворотного треугольника. К тому времени сам разворотный треугольник потерял своё былое назначение и теперь служил преградой от наступающей на посёлок Партизанский воды со стороны реки Зея.

Этот мост был с опускающимся шлюзом и небольшим выступом – порогом. Порог был обращён в сторону Зеи.

Когда река находилась на нормальном уровне, под этим мостом со стороны Бетонного железнодорожного моста поступала вода, образуя небольшой ручей. Мальчишки, в том числе и я, всегда ходили туда ловить вьюнов. Вьюн обитает в грязи и иле. Он чем-то похож на угря, но только маленький.

Когда вода со стороны реки Зея не подпирает мост, по этому порогу – выступу ребятишки свободно переходили с одного берега ручья на другой, а когда вода подпирала мост, выступ скрывался под водой. В этом случае через него можно было пройти, но только осторожно, чтобы не оступиться и не улететь на глубину. Прежде, чем делать шаг вперёд, надо было, стоя на одной ноге, другой ногой прощупывать впереди себя край выступа.

На противоположной стороне, образовавшегося водохранилища, взрослые рыбаки сетями – «пауками» ловили рыбу.

«Паук» - четырёхугольная сеть с железной крестовиной в центре, от которой в четыре стороны отходят прочные, но не толстые лучи- жерди. Обычно эти лучи изготавливают из тонких стволов черёмухи. Их сгибают дугами, к концам которых при помощи прочной верёвки прикрепляется сеть, на середину которой кладут приманку для рыбы. Через некоторое время при помощи палки-рычага, опускают её в воду. Через некоторое время при помощи того же рычага поднимают сеть над водой и сачком достают из неё рыбу.

Я собрался сходить на этот мост и посмотреть, на какой уровень поднялась вода. Сестрёнка Света, которой в то время было пять лет, увязалась за мной. Подойдя к мосту, сразу обратил внимание на то, что порожек, о котором только что рассказал, скрылся под водой.

Приказав сестрёнке стоять и не двигаться с места, сам решил спуститься к рыбакам затем, чтобы посмотреть их улов. Перейдя на ощупь по порожку на противоположную сторону моста, оглянулся, но Светлану на берегу не увидел. Первое, что пришло мне в голову - Света поднялась на насыпь, на которой стоял мост. Я крикнул, но она не отозвалась. Когда мой взгляд скользнул по мутной воде, я сразу увидел синие Светины штанишки и обомлел от ужаса. Голова Светы была под водой, а воздушный пузырь одежды держал её тело на поверхности.

Сообразив, что это тонет моя маленькая сестрёнка, не раздумывая ни секунды, пока Света не ушла под воду, я прямо в одежде бросился в воду, схватил перепуганную сестрёнку, поднял высоко над водой и быстро вытащил её на берег. Света перепугалась, но наглотаться воды не успела. Меня трясло, больше от страха, чем от холода. Так по моей вине чуть не погибла наша семейная радость. Света смотрела на меня, но не плакала. О чём она думала, я не знаю.

В этот момент вспомнил себя, когда, не послушав папу во время наводнения, шагнул с крыльца и чуть не утонул. Подойдя к сестрёнке, обнял её, поцеловал и попросил никому об этом не говорить. Света слово своё сдержала.

Дорогая моя сестричка, прости меня за мою тогдашнюю халатность!


Глава 198. Фотоаппарат Геннадия Боброва

У Боброва Геннадия был фотоаппарат «Фотокор». Мы с ним у нас в сарайчике, где держали кур, смастерили фотолабораторию и стали заниматься фотографией.

У него было около десяти больших кассет, в которые при красном свете вставляли фотопластинку на стекле, или фотоплёнку, размером девять на двенадцать. После чего кассета закрывалась плотно шторкой. Фотоаппарат ставился на треногу, по матовому стеклу наводилась резкость. Изображение на стекле смотрелось перевёрнутым с ног на голову. Потом это стекло убиралось, вместо него вставлялась кассета, открывалась шторка и затвором фотоаппарата, при помощи специального спускового механизма, делалась выдержка. Кассета закрывалась шторкой, вытаскивалась из фотоаппарата, проявлялась, промывалась, фиксировалась и сушилась в тени.

Сушить на солнце негатив нельзя, иначе светочувствительный слой мог потечь. С негатива потом печатались фотокарточки. Я хорошо освоил фотографию.

Летом, проходя по базару, у деда-старьёвщика я увидел почти новый фотоаппарат «Фотокор». Торговаться я не стал, а сразу его купил. Я им перефотографировал открытки, печатал на матовой бумаге их копии, при помощи стержней цветных карандашей, растворённых в скипидаре, разукрашивал их, получалось хорошо.
Эти открытки продавал, а на вырученные от продажи деньги, покупал новый фотоматериал, продолжая эксперименты с фотографией.


Глава 199. Пора сенокоса. Отец берёт меня с собой

Пришла пора сенокоса. Я видел, как папа перед поездкой на сенокос, собирал свои вещи и продукты. Мама положила ему, неизвестно где взятую, говяжью тушенку. Этот деликатес я пробовал только в войну из банок, выброшенных военными из поездов, проходящих мимо нашего дома.

Банки несколько раз я подбирал тайком и выскребал из них вкусные крошки. Теперь такая тушенка лежала у папы в сумке, которую он готовил на покос. Как мне хотелось этой вкуснятины!

Я стал просить папу взять меня с собой на покос, и он обрадовал меня: «У меня для тебя уже приготовлена маленькая литовка и грабли. Надо приучать тебя к покосу». Моей радости не было придела. Мне литовка и грабли понравились, но больше моё воображение занимала тушенка.

На покос мы поехали с дядей Васей Котенко на машине. Через реку Зея переправились на пароме, потом продолжили путь за деревню Введеновка, где находилось подсобное хозяйство НГЧ. А было оно в шести километрах от деревни Веденовка на заброшенном военном аэродроме.

Папа отрегулировал ручку литовки, за которую держат при косьбе правой рукой. В это время левая рука должна лежать на черенке вверху. Ручка, за которую держат литовку правой рукой, называют «пупком» потому, что при помощи её литовка регулируется по уровню живота косаря, иначе коса будет зарываться в траву, или скользить по её верхушкам, а не идти параллельно площади земли.

Папа учил меня косьбе так: «Сынок, пятку литовки прижимай плотней к земле, переступай вперёд на длину ступни правой ногой, заводи косу в траву и резко, корпусом на себя, подрезай траву, не поднимая вверх пятки косы. Не маши косой сверху наверх, как делают некоторые косари. В таком случае под рядками останется нескошенная трава, и потом сено с таких прокосов очень тяжело убирать». За лето я научился хорошо косить.

Убирать граблями вручную нам почти не пришлось. Папа на подсобном хозяйстве взял коня с конными граблями, посадил меня верхом, показал, как им надо управлять, чтобы тот шел в нужном направлении. Сам он сел на железное, круглое сидение и, по мере накопления сухой травы, рычагами поднимал и опускал большие металлические грабли. Мы быстро собрали сено в валки, после чего папа отвёл коня и стал складывать сено в копны, а я подбирал за ним высохшую траву граблями.

Вечером на костре мы варили суп с тушенкой, запах от которой разносился по всему лугу. Суп оказался настолько вкусным, что я чуть язык не проглотил. Такого вкусного супа до этого покоса я никогда не пробовал.

Сидя у вечерних костров, папа говорил:
«Сынок, тяжелая работа требует хорошего питания. Когда я был на приисках, мне пришлось работать в бригаде с хохлами и питаться с ними вскладчину из одного котла. Хохлам показалось, что на питание у них уходит много денег, поэтому они решили отделиться от нас. С этих пор мы стали питаться отдельно.
Бывало, придём в столовую, хорошо поедим, а хохлы говорят повару: «Нам булку хлеба и двенадцать стаканов чая». О какой работе можно говорить после такой пищи? Вскоре все они с пустыми руками вернулись на Украину. Скупость и жадность в еде к хорошему исходу не приводит...

Были в бригаде женщины и девушки. В основном они кухарничали, но встречались и настоящие золотодобытчицы. Мы подшучивали над ними: «Куда вам до мужчин?»
Они хлопали себя по животу и смеялись: «Мы своими бутарами намоем золота больше, чем вы».

На другой день при помощи верёвки-волокуши мы конём стаскали сено в одну кучу. Папа показал мне, как надо заправлять верёвку под копну, чтобы та не увела её в сторону. Теперь я, как заправский колхозник, хорошо управлялся с этой работой.
Вечером начали метать стог. Пока основание было невысокое, папа сам укладывал и утрамбовывал ногами сено, но когда основание стога стало выше, папа подсадил на него меня, объяснив:

«Я ложу на край один пласт, ты его придерживай граблями и притаптывай ногами. Потом я рядом положу второй пласт, ты его, как и первый, держи граблями и прижимай ногами. Когда я подам тебе третий пласт сена, ты его подхватывай граблями и протаскивай дальше на себя. Этим пластом придави предыдущие два пласта, утопчи его, и так мы пойдём по кругу».

Я хорошо понимал отца. Стог у нас получился на загляденье. Папа дома говорил матери:
«У нас хороший помощник растёт. Без Василия мне пришлось бы труднее. Тушёнку он недаром ел».