Если даже меня не вспомнишь... Глава 17

Глава 17. Савл. Пренебрежение к смерти.

 
Хрустя подсоленными галетами и неторопливо запивая их несладким, успевшим остыть кофе, Савл вдумчиво слушал затянувшийся рассказ инженера. Сопоставив услышанные факты со своими наблюдениями, он пришел к однозначному выводу, что Фред действительно влип в паршивую историю. Но, особо загадочного в ней, пожалуй, ничего нет. Вызывающие панику ночные «концерты», коллективное безумие, отдельные самоубийства, а также вероятная гибель солдат капитана Фрайфельда, все это укладывалось в определенную концепцию. Причем, в правильности своих выводов Савл не сомневался ни мгновения. И то, что люди сходили с ума при полном безветрии, лишь подтверждало его мысли. Хотя, сейчас все это уходило на второй план. Основная задача - попасть в кабину броневика, не изувечив его, становилась «идеей фикс». И решать эту задачу нужно немедленно.

Сколько дней, часов, или минут, остается на ее решение, одному небу известно. Само время работает против нас.
- Время работает против нас,- озвучил свою мысль Савл.- Я внимательно выслушал Вашу эпопею, Фред. И пришел к определенным выводам. Но об этом потом. Сейчас, нам нужно, возможно быстрее, извлечь из кабины разлагающийся труп, не попортив при этом саму кабину. Сделать это, желательно, сегодня же. Отсюда пора немедленно выбираться. Я не верю в демонов, Фред. Но здесь нам грозит реальная опасность.
      
На дверце кабины четко видны следы  сбитой  краски и много царапин на металле. В мятой траве Савл заметил брошеную монтировку, улику примитивной попытки Фреда вскрыть броневик. Вероятно, другие варианты инженеру просто не пришли в голову.
- Может, попытаетесь взять эту железяку «с ноги»? - ткнув кулаком кабину, шутливо, но без улыбки, предложил он Фреду.- С помощью монтировки Вы пытались открыть кабину и разбудить Роббинса?
- Жестоко шутите, Савл. Наверное, Вы атеист. Беднягу Тима пробудят теперь лишь труба Судного Дня и голос божий.
- Приятель Ваш нарушил шестую заповедь. Она гласит «Не убий!». А он убил. Причем, самого себя. И глас Божий будет для него страшен.
- Судя по стремительности, с которой Вы направили на меня свой пистолет при первой встрече, для Вас нарушение этой заповеди - дело вполне привычное. Прошу прощения, но Вы позволяете себе шутить в присутствии моего напарника, умершего нехорошей смертью. Кто знает, почему он сделал это? А вдруг, Господь его простит? Ведь сказано в Писании, что Бог оценивает поступки людей, заглядывая в их сердца.
- У меня плохо развито чувство юмора. То, что я называю юмором, многих приводит в оторопь. Конечно, сейчас не время и не место для дискуссии. Но я отвечу, Фред, на Ваш выпад. Подавляющее большинство людей самим фактом своего существования нарушает шестую заповедь. Разнообразными излишествами убивают собственное тело. «Разве не знаете, что вы - храм Божий, и дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог. Ибо, храм Божий свят. И этот храм - Вы!». Это из послания к Коринфянам апостола Павла. Обратите внимание, сердца здесь не упоминаются.
- Вы говорите, как проповедник. Но на священника не похожи. И, хотя, так хорошо знакомы с Законом Божьим, это, явно, не Ваш закон. Не так ли? И, почему-то, у меня сразу сложилось странное впечатление, что Вы, простите, чем-то похожи на «Буффало». Только, как бы это точнее сказать, больше закамуфлированы. Даже имя Ваше вызывает у меня серьезные сомнения.
- Имена меняются,- уклончиво ответил Савл.- Мне кажется, мы слегка уклонились от основной задачи. Лучше вернемся «к нашим баранам». 
   
Солнце так раскалило металл кабины, что Савл обжег ладони, когда попытался взобраться на ее крышу. Он хотел проверить люк, находящийся сверху. Проблема в том, что люки - тот, в брошенном броневике у капища, и этот, который Савл рассматривал сейчас внимательнейшим образом - являлись неплохой, но кустарной переделкой. В той покинутой машине подобный люк фиксировался в закрытом состоянии, очень просто. Ручка смещалась вверх, он открывался, откидываясь назад и, принимая почти вертикальное положение, защищал со спины стрелка, ведущего огонь на ходу из открывшейся, таким образом, сверху кабины. При закрытом люке ручка до упора опускалась вниз, жестко фиксируя его в этом состоянии. Если рукоять, хотя бы, чуть была не дожата, то существует вероятность открыть этот люк. Во всяком случае, можно попытаться.
- Фред, Вы не обратили внимание: конструктивно люки на обоих броневиках устроены одинаково?
- Этими делами занимались Кайзер и «Два фута». Но, кажется, все изготавливалось стандартно. Сержант еще упоминал о полной взаимозаменяемости техники.

Савл попробовал вклинить острие ножа между кабиной и люком. Это удалось. Правда, лишь на долю миллиметра. Возможно, просто, воображение сыграло свою роль. Но показалось, что у люка имеется небольшой люфт. Это вселяло осторожный оптимизм. При осмотре сквозь боковое стекло степень фиксации ручки под крышей кабины не определялась. Савл спрыгнул на землю и осмотрелся. Требуется определить «точку отстрела». Не ближе пятидесяти метров. Желательно, чуть выше машины. И обязательно под прямым углом к фронтальной стороне броневика. Нужную позицию обнаружили почти сразу. Метрах в семидесяти среди каменной россыпи возвышался большой, выше человеческого роста, валун. Вот только дерево, росшее между машиной и этим валуном, пришлось убрать, так как оно находилось на линии огня. Четырехсот-граммовая шашка тротила, прикрепленная к его стволу, мгновенно решила все проблемы.

Пока Фред к подножию большого камня стаскивал кучу мелких, Савл отправился за винтовкой, которую он накануне обнаружил в боевом отсеке. При ближайшем рассмотрении, это оказалась австрийская «Стайер-Манлихер» калибра 7,62. «Интересно, существует ли такое оружие, которого нет в этом регионе Африки?» - подумал Савл, проверяя оружие на исправность. Все оказалось в полнейшем порядке. Непонятно только, зачем «Буффало» прихватил именно эту модель? На дистанции свыше семисот метров Р-69 уступает многим «снайперкам». Хотя, на расстояниях более коротких она весьма не плоха. И точность стрельбы ее меньше одной угловой минуты. А это идет в плюс. Прицел по оси ствола. Это у СВД прицел чуть смещен для удобства ведения огня с правого плеча. Впрочем, хорошо, что хоть такая нашлась. Вероятно, «Буффало» не предполагал ведения боя на длинных дистанциях. Или денег не было на более дорогое оружие. Но, скорее всего, винтовки имелись. И неплохие. Но, остались они там, где пропали люди сержанта Кайзера.
- Фред, Вам лучше укрыться за броневик или встать за этот валун. Не исключен рикошет. И стрелять придется, возможно, не один раз.

...Удобнее устроившись за камнем, Савл прикинул расположение замка, фиксирующего люк над кабиной, произвел юстировку прицела, все-таки расстояние совсем небольшое, и в темпе, не особенно целясь, отстрелял все десять патронов. Эхо выстрелов прокатилось рассыпчатой канонадой, отражаясь от вогнутых стен кубических строений, усиливаясь при этом. «Вот вам и Иерихонские трубы»,- подумал Савл. Перезарядил  винтовку и еще десяток пуль послал в невидимую точку между люком и крышей кабины. Фред, наблюдавший за стрельбой из-за валуна, улыбнувшись, заметил, что если все «историки» Союза так лихо стреляют, то как же стреляют военные? Не дождавшись ответа, подошел к кабине проверить результат. Двадцать пуль, выпущенные в одну точку с короткой дистанции, сработали отлично. Замок отщелкнулся, и люк стало возможным открыть. Но пришлось надеть противогазы. Запах разлагающейся мертвечины был просто невыносим.
 
...Через пару часов захоронили останки Тима Робинса. Обе дверцы и люк кабины открыли настежь. Фред, нервничая, тем не менее, сам хотел попытаться запустить двигатель.
- Послушайте, дружище!- остановил его Савл.- в определенных кругах меня называли «Афортунадо»-Счастливчик. До этого имя вполне оправдывало себя. Разумеется, хозяин здесь Вы. Но, разрешите мне испытать Судьбу.

Вдохнув  горячий, пахнущий резиной воздух противогаза, Савл решительно повернул ключ зажигания. Заскрежетал стартер, и мотор практически сразу завелся! Это было почти чудо - две удачи подряд. С первой попытки сбить люк и завести двигатель, вот оно, настоящее чудо! Броневик отогнали метров за двести от древних строений, ближе к роднику с чистой водой. Главное, что это открытое место хорошо продувалось любыми ветрами. В кабине, да и во всей машине, настолько устоялся запах тлена, что отправляться дальше оказалось делом совершенно невозможным. Решили подождать пару дней. Ближе к вечеру, Фред, к своему великому восторгу, подстрелил какое-то животное, наподобие зайца. Тушку целиком зажарили на костре. Уже ближе к ночи устроили пирушку в честь удачного завершения дня. Куски брезента постелили на землю. Полная луна, поднявшись над деревьями и руинами древнего города, ярко освещала окрестности. За пламенем пылающего костра метались в странном танце немые ночные тени. Ветер, налетающий слабыми порывами, нес с болот запах тины и неясные жутковатые звуки. Вдалеке темнели  группы деревьев, и черное кубическое строение возвышалось над их кронами. Оттуда доносились голоса обезьян и крики еще не уснувших попугаев.

В память о погибших плеснули на землю зеленого вина. И остальное выпили из алюминиевых кружек, не чокаясь, в полном молчании. «Вдогонку» налили еще раз. И только после «второй» немного полегчало. Уж очень неприятен был момент извлечения самоубийцы из кабины. Савлу мгновенно припомнилось «озеро мертвых». А Фред, тот вообще сразу, как будто, потерялся. Но сейчас все это укрылось флером легкого опьянения и дымом пляшущего в темноте костра.
- Интересно, Савл,- обратился Фред, доедая хорошо прожаренное мясо,- если не секрет, сколько времени Вы э-э-э перемещаетесь по этим землям?
- Около полутора месяцев,- не желая хитрить в мелочах, ответил Савл.
- Полтора месяца...,- задумчиво глядя в огонь, повторил Фред. - А мы покинули  Йоханнесбург где-то дней двадцать назад. Хорошо экипированные, профессиональные солдаты. Сказал бы даже, высоко профессиональные...Неужели следует верить приметам? Ведь нас было ровно тринадцать. «Чертова дюжина». Уцелел лишь я. Один. Надолго ли? Я плохо умею стрелять. Четырежды выстрелил, попал лишь раз. В зайца. Меня не научили убивать, Савл! Каюсь, но, в тех стычках по дороге сюда, о которых я Вам рассказывал накануне, я целился мимо! Сколько же врагов убить пришлось Вам, чтобы уцелеть в этих условиях полтора месяца?
- Возьмите лопату. Ту, что осталась у могилы Робинса. Покопайте. Поищите. Посчитайте,- мрачно пошутил Савл.

Фред взглянул на него. Отблески пламени костра бросали на лицо Савла красновато-черные тени. И, когда он, повернув голову, посмотрел на инженера в упор, тому стало вдруг зябко.
- Боюсь, что для этого мне потребуется экскаватор...,- медленно ответил инженер.
               
Ночь прошла спокойно. Утром птичий свист пробудил новый экипаж броневика. Смрад в кабине по-прежнему стоял невыносимый. Кожаные сидения еще вчера вынесли наружу. Несмотря на довольно приличный утренний ветерок, они ничуть не выветрились, так как насквозь пропитались трупным запахом. От них вообще разило неимоверно. Отъезд по этой причине решили отложить еще на сутки. После  завтрака Савл предложил, как в прошлый раз, обследовать древние руины и строения. Идя рядом с Фредом, размышлял об издержках своей беспокойной профессии. Если заснять на фото или кинопленку то, что довелось увидеть на пути, в общем-то еще не очень и длинном, то любой репортер за эти материалы отдал бы, наверное, пол-жизни. Подобные мысли уже не раз приходили в голову. Сюда бы представителей любого историко-географического общества! И эти места до сих пор священны. И, что удивительно, бдительно охраняемые. Так что, отправились бы исследователи вслед за сержантом «Буффало» в края «вечной охоты», не успев даже осознать, каким методом их туда загнали.

Савл логично считал, что способы эти им почти разгаданы. Разумеется, для однодневного похода они с Фредом вооружились неплохо. Но, это - на случай встречи с агрессивными представителями местной фауны. В том, что явного нападения со стороны каких бы-то ни было аборигенов не будет, Савл был убежден абсолютно. Люди страшатся необъяснимого. Никого сейчас не запугают воины с копьями, как в долине Ойе. Да и там имела место некая демонстрация. Против любой силы найдется всегда сила большая. Как это у нас - «Против лома нет приема. Если нет другого лома». Интересно, пытался ли Фред разгадать причину безумия своих товарищей? очевидно, нет. И никто из них не стремился это сделать. Они полагались на силу современного оружия. Совершенно не учитывая того факта, что миром правят философы, то есть, люди, имеющие ЗНАНИЕ...

Савл предложил пройти к обрыву над речной долиной и вдоль него пройти к древним, захваченным джунглями, руинам. Черные «кубы» при этом оставались совсем в стороне. Он и сам не знал, что хочет там обнаружить. Но, понимал, что судьба дает уникальный шанс познать то, что подавляющему большинству людей и во сне не дано увидеть. Непростительно упустить этот шанс.
Они вошли в заросли джунглей. Это был лишь первый кустарниковый ярус, над которым, словно шапки великанов, возвышались гигантские сейбы. Европейцы из-за небольших белых пушистых соцветий называют их «хлопковыми деревьями». Дальше характер растительности резко менялся. Ни тропинок, ни каких-либо дорог не попадалось среди непроходимой чащи. Вершины деревьев переплетались лианами, по которым метались обезьяны, недовольные присутствием чужаков внизу. И тогда было решено вернуться. Уходили другим путем. С трудом пробились сквозь густые заросли и внезапно вышли на большую каменистую поляну. Травы и кустарника тут не было. Деревья вокруг чахлые, тонкие и искривленные. Похоже, этот участок обработали дефолиантом. И уже достаточно давно. Возможно, несколько лет назад. Только вот, зачем, непонятно. Множество больших валунов и старых воронок виднелись на поверхности перерытого пространства. Так как осколков снарядов, гильз и неразорвавшихся боеприпасов не замечалось, то возникло четкое ощущение, что здесь что-то очень активно искали. И для этого выжгли участок джунглей какой-то гадостью типа «Эйджент Оранж». Специфический запах химии давно пропал. Но именно такие следы остаются после применения подобных ядов. Савл наблюдал нечто подобное в джунглях Анголы... Янки распылили тогда, кажется, «Агент Блю». Или «Агент Грин»? Впрочем, какая разница? Его группа пересекала местность, пораженную штатовским гербицидом, попавшим  также и на людей. Савл видел умирающих в жутких муках маленьких черных детишек. Он и его люди пытались помочь им. Но ничего не смогли для них сделать. А резкий неприятный запах смерти преследовал его еще несколько дней...

Они миновали каменистую площадку. И за невысокими, почти прячущимися за деревьями, скалами обнаружили вертолет. Вполне стандартный «Апач». Внешне, вроде бы, и не поврежденный. Но, подойдя ближе, обнаружили, что панели управления разбиты. Внутри машины никого нет. Вооружение снято. Снято неумело, не профессионально. Можно сказать, просто выкорчевано. Лопасти не деформированы. Следовательно, удара о грунт не было. Вертолет приземлился вполне благополучно. На полу виднелось множество позеленевших пулеметных и прочих гильз. Но следов пуль в корпусе обнаружить не удалось. Слева, метрах в ста, чернела стена ближайшего «куба». И никаких остатков мертвых тел.
- Те, кого нет, вели бой с теми, кого не существует,- мрачно пошутил Савл.- Судя по цвету окисленных гильз, все, что здесь произошло, случилось примерно год назад. Похоже, экипаж вел бой с призраками. А те, не отвечая на выстрелы, тем не менее, сумели не только уничтожить всех людей, но, судя по отсутствию трупов, даже прикопали их где-то. Хотя, это не совсем этично, предлагаю мародерство. Давайте-ка, прихватим эти кожаные сидения.  Возможно, сумеем приспособить их в кабине броневика. Наши еще нескоро выветрятся. А эти еще, очень и очень, неплохо сохранились.

Немало усилий и времени потратили компаньоны для извлечения сидений из кабины вертолета. Но, затея оказалась тщетной. Они не сумели этого сделать. 
- Вероятнее всего, Фред, эти люди искали здесь нечто конкретное. Именно поэтому, они вначале «спалили» гербицидами само пространство. Затем, с помощью точечных взрывов пытались найти искомое, скорее всего, подземные ходы, по их расчетам, ведущие вон в те здания. Очевидно, не нашли. А дальше, с ними произошло то, что происходит со всеми, вторгающимися сюда. Они впали в безумие и, вероятно, уничтожили друг друга. Местные «хранители» сами не убивают. Они предоставляют эту привилегию своим  «гостям». Немало желающих находится взять чужое. Разными путями «лихие парни» добираются в эти места. А дальше, все по отработанной схеме: сводящий с ума ночной концерт и безумие, приходящее в обязательно безветренный день! Вас не наводит это на некоторые размышления, Фред?
   
Вертолет остался за ближайшими деревьями. Опасаясь скрытых ловушек, Савл шел первым. Фред следовал за ним на дистанции «короткой видимости». Через сотню шагов они наткнулись на деревянных идолов. Такие же охраняли вход в капище Ойе. Но, здесь их было около десятка. Хорошо ухоженные и раскрашенные, они вовсе не казались заброшенными. Эти тотемы в определенном порядке располагались вокруг квадратной плоской плиты метра полтора шириною. Каких-либо человеческих останков и костей тут не наблюдалось. Также, как и мусора, на поверхности самой плиты. От слабого ветерка шелестели широкие листья деревьев. Деловито мельтешили птицы. Было спокойно и тихо. По ощущениям Савла, слишком спокойно. Чересчур тихо. И возникло интуитивное чувство несомненной опасности:
- Фред, мы уходим. Очень медленно, не делая резких движений. Уверен абсолютно, что за нами наблюдают. Вот, кстати, и они...
    
Из-за ближайших скал и деревьев медленно выдвигались темнокожие люди в длинных, до пят, серых галабеях. Числом около десятка, вооруженные короткими духовыми трубками.

- Держите от них дистанцию метров в тридцать,- не поворачивая голову к напарнику, тихо проговорил Савл.- Главное, не делайте резких движений.
    
Фред шел рядом. Было непонятно, боится он, или растерялся. Но хорошо, что хоть не дернулся, не рванул автомат с плеча. Молодчага, Фред!
Людей в серых хламидах становилось все больше. Откуда только они берутся? Человек двадцать уже...
- Фред, обратитесь к ним на африкаанс. Скажите, что нам ничего не нужно. Скажите, что мы можем убить их всех. Но не хотим этого. Просим нас отпустить с миром. Скажите им, что мы умеем убивать, но не желаем крови. И сейчас это докажем.
   
Он остановился. Люди в сером остановились также. Фред, запинаясь, прокричал короткие, будто не законченные, фразы. Развел руки в стороны, показав раскрытые ладони. Савл, когда такая возможность имелась, всегда носил с собой два пистолета. Накануне, покопавшись в арсенале броневика, он обнаружил пару приличных «Кольтов». И неплохо ими довооружился.
- Фред, подбросьте камень в воздух.
Один бросок. Один выстрел. И камень превратился в мелкие осколки. Савл аккуратно положил пистолет на землю и повторил жест Фреда, показав свои раскрытые ладони:
- Уходим. Поворачиваемся к ним спиной и уходим.
- Но...
- Никаких «но». Не станем мы стрелять в людей, вооруженных духовыми трубками.  Наши жизни не стоят двух десятков их жизней...
   
Напарники медленно уходили к ближайшим деревьям. Савл, немного зная своеобразную воинскую этику темнокожих, был почти уверен, что в спину стрелять никто не будет. Если бы не одно маленькое, «почти». Ведь белые, почти, никогда не приходили с миром. Вооруженная современным оружием, жестокостью, безмерной подлостью, несла Европа на черный континент «бремя белого человека». И коренные жители постепенно научились применять против беспощадных пришельцев такие же, и, порой, и более кровавые методы защиты. И подлые не менее.
Лишь войдя под кроны видневшихся впереди деревьев, Фред и Савл почти одновременно обернулись. Чуть поодаль, молча стерегли каменную плиту раскрашенные деревянные идолы. Шелест листвы и птичьи голоса создавали ощущение покоя и умиротворения. Фигуры в серых длинных хламидах исчезли, как-будто их и не бывало...
 
Почти через час подошли к месту парковки броневика. Сложилось впечатление, что хозяева этих мест, терпеливо ожидая ухода непрошеных гостей, даже не интересуются ими. Во всяком случае, ни одна из расставленных «растяжек» так и не сработала. Удивляло, что животные на них, также не нарвались ни разу.
Кожаные сидения никак не желали выветриваться. Да и в кабине воняло еще сильно. Поэтому отправку опять отложили.
Фред был заметно напряжен. Он никак не мог прийти в себя после ощущения за спиной очевидной смерти. Но бутылка аперитива, распитая на двоих, обед из тушенки и черный кофе, в завершение, вернули инженеру нормальное состояние. Он лег на спину, заложив руки под голову в тени броневика, там, где они обедали. Смотрел на далекие горы и безоблачное небо. Затем, взглянул на Савла, неспеша допивающего рядом свой кофе:
- Скажите, господин «историк», Вам хоть когда-нибудь страшно бывает? Ну, хотя бы за свою жизнь?
- Насколько я правильно понял, Вы из семьи кадровых офицеров, Фред. Так вот, некогда в Российской, подчеркиваю, в Российской армии, среди множества наград и привилегий существовала одна, особо почетная. Офицеру, исключительно доблестно выполнявшему свой долг на поле брани, Государь Император посылал именную грамоту, которую зачитывали и вручали перед строем. Не орден, не медаль, а благодарность «За пренебрежение к смерти». Или, возьмем один из основных принципов «Кодекса самураев»-жить так, как будто ты уже давно умер. Так как мертвого ничто уже не способно устрашить. Даже смерть. Кажется, что общего между первым и вторым случаем? Общее одно. Когда человек имеет честь нередко пересекаться со смертью, оставаясь при этом в живых, она перестает быть страшной. Когда вашу группу пересекли на маршруте сюда, Вы немного постреляли. Как признались мне, в воздух. Это так, мелочь. Но час назад Вы шли со мной рядом, каждое мгновение ожидая отравленную стрелу в затылок. И не побежали! Поверьте мне на слово, сегодня Вы получили прививку от страха умереть. Я убежден абсолютно, что каждый солдат, служащий Отечеству, должен делать это так, как-будто Государь Император вручил ему лично грамоту «За пренебрежение к смерти».
- Вы хорошо ответили, Савл. Но, уклончиво, и не о себе. Вы очень доходчиво, занимательно излагаете материал, оставаясь при этом все время в тени. И стреляете слишком профессионально для историка. Я простой инженер. Неудачливый искатель чужих сокровищ. Завтра мы покидаем эти места, так и не поняв, что же здесь происходит?
- Не желаете послушать короткую лекцию по интересующей Вас теме? По теме «ночных концертов»? Это для понимания текущего момента.
- У нас слишком мало, даже совсем нет фактов, чтобы сделать правильные выводы.
- Факты есть всегда. В любой ситуации. Их, просто, надо суметь найти и проанализировать. Вы, вероятно, знаете историю Иерихона? Это из Ветхого Завета. Так вот, когда Моисей умер, Иешуа бин-Надиру (Иисусу Навину) явился Бог и велел идти в Обетованную землю. Продолжить дело Пророка. Евреи переходят Иордан и осаждают Иерихон. Город не сдается. И тогда, цитирую Библию: «На седьмой день обошли вокруг города семь раз. Иисус Навин сказал народу:- воскликните, ибо Господь предал вам город. И народ воскликнул, и трубы затрубили, и рухнули стены городские. До основания». Так сказано в Книге Иисуса Навина, в шестой главе. Так погиб Ир Ха–Тмарим, древний Иерихон. Кстати, много позже город этот, все-таки сохранившийся, но с развалинами своих стен, римский полководец Марк Антоний подарил своей любовнице Клеопатре. То есть, какие факты мы можем тут обнаружить? Первое, это - громогласные крики людей, и, второе, звуки множества труб. Так может звучать восточная зурна, или гуцульская трембита. Налицо работа первого в истории инфра-звукового генератора. Возьмем наш случай. Защитники древнего города задействовали обыкновенные трубы, наподобие тех, которые издревле применяли в Азии. Дальше, все очень просто. Многократное эхо от вогнутых стен, и чудовищный резонанс. И все это, именно, на уровне инфразвука, который при частоте 10-15 герц вызывает непреодолимый страх, а при семи герцах - остановку дыхания от разрыва легочных альвеол. Кроме того, явление это физического порядка.
- А как же быть с теми, кто, как бы сказать, дул в эти трубы? Ведь, находясь между строениями с вогнутыми стенами, они и сами подвергались воздействию инфразвука.
- Исполнители «концертов» находились не возле, а на крышах зданий. Звук, направляясь вниз, отражался от стен, многократно усиливаясь засчет резонансного эха и эффективно работая против любых гостей. И вы здесь были, разумеется, далеко не первыми.
- А чем объяснить тогда дневное безумие? На это вы тоже можете ответить, Савл?
- До вечера у нас есть время. Предлагаю прогуляться. Недалеко. Вы увидите кое-что и, возможно, сами сделаете правильные выводы.

...Они стояли на площадке у вершины скалы, откуда Савл совсем недавно наблюдал за ситуацией в древнем городе. Фред долго рассматривал странные треножники и люки в плоскостях темных кровель. Вопросов не задавал. Наконец, заметил:
- Это очень похоже на какие-то жаровни. Очевидно, те, кто их задействовали, дожидались безветренной погоды, зажигали какие-то смеси. Выделялся определенный газ, причем, более тяжелый, чем воздух. И оседал вниз, покрывая большое пространство. Газ каким-то образом действовал на психику. В людях пробуждалась чудовищная агрессия, и они убивали того, кто находился рядом. То есть, друг друга, одновременно испытывая при этом неимоверный ужас. К тому же, газ этот - могу судить по себе - сильнейший галлюциноген. Парадоксальный момент, Савл. Мы намеревались осуществить газовую атаку, но сами подверглись ей. Затем, трупы непрошеных гостей убирались. Зачем оставлять такие следы? И появлялся вскоре очередной слух о проклятом месте. Некоторых чужаков, возможно, пропускали даже в подземелья. Если таковых было слишком много. И уже там расправлялись с ними. Нас отпускают для того, чтобы мы разнесли очередную страшилку о долине демонов-Ойе.
- Или, потому что, все-таки, сочли нас за воинов, а не за грабителей.
               
Поднявшись на рассвете, Савл умылся в небольшом ручье неподалеку. Обнаружив, что ближайшая рощица буквально проросла сквозь нагромождение каменных блоков, долго осматривал эти руины, удивляясь и, в очередной раз, задаваясь вопросом, как могло такое случиться, что древние зодчие, создавшие подобные города, превратились в темных, забитых дикарей? Вспомнил вождя Текотеко, практикующего странные, но весьма эффективные методы лечения, не объяснимый никакой логикой, ритуал вызова дождя, и спросил себя: если то, что применяет Текотеко, есть остатки древней мудрости, то - каковы же были знания создателей этих городов?
 
Фред приготовил стандартный завтрак: тушенка, галеты и кофе. В последнее время он перестал бриться. И выглядел старше своих сорока пяти лет. Очки с круглыми потертыми линзами придавали ему такой неприкаянный вид, что Савл никак не решался начать нужный для них обоих разговор. И вот, вместо задуманой беседы, он предложил пойти снять «растяжки», которые, возможно, удастся обнаружить. За час поисков обнаружили восемь гранат, что было вполне удовлетворительно. Кожаные сидения, значительно выветрившиеся, положили на место, в кабину. Запашок, конечно, еще оставался. Но был уже куда слабее и потому не столь нестерпим, как прежде. Перебрасываясь ничего не значащими фразами, осмотрели багаж и машину. Фред, достав из какой-то коробки несколько паспортов и удостоверений, протянул их Савлу:
- Это все, что осталось от нашей команды,- хмуро произнес он.
Савл, взяв паспорта, взглянул в упор на инженера:
- Теперь, мы - одна команда. Или, нет? До определенного момента, нам очевидно, придется идти вместе. Отсюда, вопрос: до какого, именно, момента? Броневик, насколько я понимаю, предельно «засвечен». И послужит он нам до первого столкновения. При любом раскладе, его придется бросить. Если даже прорвемся, прессовать нас начнут существенно. Поэтому, будем менять транспорт. Сделать это нужно, как можно раньше. Желательно, до бое-столкновения. А там, «война план покажет». Теперь о планах. Моя цель, посетив один небольшой немецкий городок, пройти еще дальше. Скажем так, дальше этого городишки. Вы, Фред, предположим, вновь попытаетесь возвратиться в Иоханнесбург. Я помогу Вам добраться до ближайшей железнодорожной станции. Намибию я знаю немного. Вероятнее всего, это будет Цумеб, откуда через Очуваронго уйдете к границе ЮАР. Разумеется, мы пока в Ботсване. До Цумеба еще нужно добраться. И мы доберемся. Не повторять же нам «подвиг» ваших приятелей, так лихо спикировавших в ущелье.

Савл ткнул пачкой паспортов в направлении больших деревьев и отчетливо видимых за ними силуэтами темных кубических строений. Фред неуверенно снял и медленно протер пальцами совершенно чистые очки. Сквозь стекла посмотрел на далекие горы за болотами и также медленно водрузил их на переносицу:
- Там, в Иоханнесбурге, у меня ничего не осталось. Только руины дома, на восстановление которого нет денег. И могилы близких. Я хочу вернуться в свою страну. Но, даже не знаю, какая она, Россия. Отец и дед, те родились в Санкт-Петербурге. Вот они тосковали по Родине. Особенно дед. Возьмите меня с собой, Савл! Богом клянусь, Вы не пожалеете! Возможно, сейчас я скажу лишнее. Но, скажу. Я с самой первой встречи понял, что Вы такой же историк, как я принц Датский. Вы чересчур хорошо, для историка, стреляете. Мгновенно ориентируетесь в ситуации. Причины наших неудач определили сразу. Щетине Вашей, когда мы встретились, было не менее месяца. Не знаю, откуда и куда ведет Ваш путь. Но больше месяца странствовать по территории Ботсваны и суметь остаться в живых, это - выше моего разумения. На Вашей куртке два отверстия. Очевидно, от пуль. Они зашиты. Но, не очень аккуратно. Или это не Ваша вещь. Не знаю, откуда, но Вы уходите. Идете с боем. В Анголу? И вот, я подумал, что если останусь с Вами, то, может быть, сумею попасть в Советский Союз. Вместе с Вами. Вдвоем всегда легче, чем одному. Я неплохо знаю африкаанс. Английский в совершенстве. Знаком с медициной...немного. Вожу машину и немного стреляю. Вместе нам будет чуть проще выбираться из этой заварухи. Очертанием лица Вы немного похожи на «Джекки-Ножа». Он, подобно мне, житель Иоханнесбурга, но по происхождению поляк. В случае проверок на дорогах, можно попытаться использовать его паспорт. У меня есть немного денег. Рэнды и американские доллары. Понимаю, речь моя сумбурна и неубедительна. Но, если предпочтете уходить в одиночку, даю честное слово, что забуду о нашей встрече, и ни при каких обстоятельствах не назову Ваше...имя.

Савл смотрел на лицо, заросшее седоватой щетиной. Взъерошенные волосы и оправа очков с круглыми стеклами делали Фреда похожим на «мудрую сову», говорящую на правильном русском языке. Хотя, не очень-то и мудрую. После всего сказанного, он превращался в очень опасного свидетеля, способного, в определенной ситуации, свести на нет все действия Савла. И тогда, возникал вопрос, осознает ли этот «южно-африканец» возможные последствия своих слов и их настоящую цену?   
«Совсем недавно,- размышлял Савл,- он сказал, что я чем-то похож на сержанта Кайзера и ему подобных. Так что, в излишней гуманности меня не подозревает. В разговоре открылся полностью. Ясно, умышленно. Говорил непротиворечиво и очень сбивчиво. Ритм дыхания постоянно менялся. Пару фраз выпустил на полном выдохе. После последних слов проглотил слюну. Нервничает. И это естественно. Очевидно, очень не хочет, как и говорил, возвращаться в ЮАР. Поэтому, «подставился», оставив мне только две возможности - взять его с собой, либо ликвидировать. Немедленно. Ну, что же, если он прямо ответит на мой вопрос, я возьму его с собой»:
- Меня очень интересует, для чего все это было сказано так откровенно. Особенно, обо мне? Вы просчитали последствия?
Фред облизнул вдруг пересохшие губы. Рука дернулась, было, к очкам, видимо, протирая их, он как-то успокаивался. Не доведя это движение, просто махнул рукой:
- У меня не осталось семьи. Работы тоже. И возвращаться мне некуда. Тошно называться «южно-африканцем»! Через пять лет мне будет уже пятьдесят. Хотелось бы отметить эту дату на земле своих предков. Вы - мой единственный шанс. Но, отпускать меня теперь опасно. Я намеренно сказал вслух то, о чем думал. Можете считать это своеобразным ультиматумом, Савл. Вы берете меня с собой, или...Уверяю, жизнь в том качестве, какой она представляется мне сейчас, не имеет для меня ни малейшей цены. Полтора года назад я умер вместе со своей семьей. И все это время, словно, нахожусь в Аду...
- Значит, отныне будем проходить его круги вместе,- неожиданно для самого себя, широко улыбнулся Савл.- Скажите, «Вергилий», Вы помните маршрут, которым добирались сюда от идолов, стерегущих вход в капище Ойе?
               
За рулем сидел Фред. Машину он вел весьма неплохо, учитывая ее тяжелый вес, габариты, и отвратительную дорогу, которой, собственно, не было. Продираясь сквозь сплетения лиан, находя узкие проходы среди повсюду разбросанных скал, и относительно ровные участки, броневик с трудом прорывался сквозь этот хаос. Савл поражался, каким образом этот субтильный очкарик, находившийся в момент передвижения к заброшенному городу в броне-отсеке, а не в кабине водителя, умудрился запомнить маршрут. Напрямую, вдоль реки, расстояние было не более семи-восьми миль. Здесь же приходилось идти в объезд, что удлиняло путь раза в три. Если не больше. Так пояснил Фред. Кроме того, вся местность оказалась буквально нашпигована различными примитивными, но очень эффективными, ловушками. Приходилось смотреть, что называется, «в оба». Но все равно, пару раз броневик получил очень жесткие удары наотмашь бревнами, летящими сверху на лианах. И каким-то чудом не угодил в яму-ловушку, так искусно прикрытую ветвями, листвой, какой-то высохшей корой, настолько глубокую, что шансов выбраться из нее при попадании быть не могло.
 
Шум двигателя, ревущего на частых переключениях скорости, распугивал всю живность. Птицы постоянным криком сопровождали машину. Недовольные бабуины бросали сверху обломки сухих ветвей. Из-за постоянно встречающихся препятствий двигаться приходилось очень медленно. Фред вел себя, на удивление, выдержанно и в качестве водителя, вполне профессионально. Где-то часов через семь вышли на место гибели «Калиостро» и «Двух футов». Огромный колбан с шипами так и висел на лиане, медленно поворачиваясь вокруг оси под воздействием едва ощутимого движения воздуха. Савла всегда интересовал принцип успешной работы подобных ловушек в долгосрочной перспективе. Каким образом такая конструкция срабатывала, порой, через год после ее установки? Общий вывод он сделал давно. Все эти ловушки крепились на «живых», необрубленых лианах срабатывая «на контакт», по принципу «растяжки». Неясно лишь одно, почему лиана, расположенная горизонтально, та самая, ловушечная, не заплетается травой, быстро растущей в условиях влажных джунглей?
- За последнее время я видел столько смертей,- задумчиво сказал Фред, глядя на свежие еще могильные холмики,- но этих парней, принявших такую страшную смерть, мне почему-то не жалко...
- В этом мире существует категория людей, служащих смерти и доверившемся ей в  такой степени, что только она и является их обычной, нередко, единственной, наградой за эту службу. Можете мне поверить, Фред, а я знаю, о чем говорю, жалость для тех, кто не ведал ее никогда, неуместна и оскорбительна. Эти люди всегда жили одним днем. Они были храбры и горды своей силой. Но один из учителей на пути Дао, мудрец Лао-Цзы сказал о подобных им так: «Кто храбр, не зная человечности, кто щедро тратит себя, не ведая бережливости, кто стремится вперед, забыв о смирении, путь того всегда гибельный». Лао-Цзы...,- договорить фразу Савлу помешало мгновенно возникшее ощущение острой опасности.

Абсолютно рефлекторно, он короткой подсечкой сбил Фреда на землю, одновременно выхватив пистолет. В трех метрах от него, распластавшись на нижней толстой ветке дерева, огромная мамба болотного цвета уже подняла верхнюю часть своего тела, совершенно беззвучно раскачиваясь, исполняя смертоносный свой танец перед атакой. Две пули поразили ее уже в броске. И Савла хлестанула холодная змеиная кровь, какая-то слизь и рваные куски еще дергающейся хищной плоти. Побледневший Фред поднялся, с отвращением сбрасывая с себя извивающееся, но уже неживое пресмыкающееся.
- Как Вы успели...,- только и проговорил он.
- Я не тщеславен,- без улыбки ответил Савл,- и свою награду от смерти получать  еще не спешу. У этой красотки,- кивнул он на дергающееся в агонии змеиное тело,- наверняка, имеются тут друзья и подруги. Не следует испытывать их терпение. У воинов племени гереро, мы вскоре будем на их землях, есть поговорка: «Три сущности поражают внезапно: смерть, молния и бросок амбы». Смерть в заброшенном городе и бросок мамбы мы уже пережили. С молнией, думаю, как-нибудь договоримся.

...Еще через час они выбрались из чащобы недалеко от деревяных идолов. Савл предложил заменить кожаные сидения в кабине на идентичные с другой машины. Те, что без запаха тлена. И, заодно, посмотреть припаркованный неподалеку «Виллис». Мало ли что... В этот раз проехали удачно. Тотемы, во всяком случае, не зацепили. Сидения заменили быстро. Осмотрели брошенный «Виллис».
К большому удивлению Савла, он оказался совершенно нетронут. Лишь птицы и животные изрядно попортили продукты. Две канистры горючего, и еще одна камера на замену. Воды достаточно. Странно, что хозяева этих мест даже ни к чему не прикоснулись.
- Фред, а что, если нам сменить транспорт уже сейчас? Поменяем резину. Благо, «запаска» есть. И отправимся далее на «Виллисе». Тент в машине имеется. Дуги на месте. Перегрузим из броневика, что возможно, и тронемся. Слишком уж в глаза бросается наша заслуженная «железяка». И заночуем не здесь. Мне не совсем понятно, а точнее говоря, совсем непонятно, каким образом в прошлый раз, когда я почтил эти места своим присутствием, тут появилось не менее полусотни коричневых воинов. Вооруженных, почему-то, не современным оружием, а ассегаями. Хотя, боюсь, что если мы не удостоим их своим вниманием, они сочтут нас невоспитанными. Предлагаю поэтому, уйти тихо, по-английски.

Менять пришлось одно заднее колесо. Переднее лишь подкачали. Пока готовили машину, перегружали необходимое оружие, вещи, провизию и воду, наступил вечер. Почти в темноте покинули эти не очень гостеприимные места. Установили тент. Заночевали в скалах, не доезжая полосы джунглей, среди которых завтра необходимо будет отыскать - и, возможно быстрее! - грунтовую дорогу, идущую в направлении Мауна.
- Это ориентир,- пояснил Савл,- разумеется, Маун нам не нужен. Мы будем знать направление, по которому не надо следовать.

Поужинали, не разводя огня. Приготовили оружие. Дежурили по очереди. Ночь прошла спокойно, так как ночные хищники любят джунгли, а не скалистые пространства, где значительно сложнее охотиться. Утром долго рассматривали карту, обнаруженную вчера в вещах покойного Кайзера. Сориентироваться по ней вполне возможно. Но, так как карта была крупномасштабная, мелкие населенные пункты и проселочные дороги просто не указывались. Стало понятно, для чего «Буффало» сделал такой большой крюк, посещая Колманскоп: чтобы захватить там знатока местных наречий, и, главное, проводника Сэма Фарги.
 
На другой день машиной управлял Савл. «Виллис», хотя и повидавший виды, руля слушался неплохо. Утро началось с удачи - дорогу на грейдер нашли почти сразу. Именно по ней Савл неделю назад, пытаясь проскочить на трассу, ведущую из Мауна, нарвался на жестокое преследование. И, если бы по понятной теперь причине, «Форды», гнавшие его недавно, как волка, не остановились тогда в полу-шаге от своей добычи, вторично на этом месте быть уже не пришлось бы. А теперь, удалось совершенно без помех, выйти на основную трассу. И старенький «Виллис» набрал прилично восемьдесят километров в час, что, при известной удаче, позволяло подойти к границе ближе к ночи. Или, в крайнем случае, ночью. Да и «старичка» хорошо бы поменять на что-то посерьезнее. Важно для любого белого человека иметь транспорт. Без машины всякий «белый» мгновенно опускается до уровня местных нищих «цветных». Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Местные «блюстители порядка» на белого, путешествующего на своих двоих, смотрят, как на бродягу. Отсутствие «колес» компенсирует лишь наличие денег, или железный аргумент, убеждающий что «лучше Кольта может быть только другой Кольт». Старина Сэм, кроме своего оружия, подарил миру и пословицу о «великом уравнителе шансов».



http://www.proza.ru/2017/01/10/421