Рождественское утро

      А ведь и правда, Рождественское утро удивило и порадовало лазурным небом, слепящим солнцем и приятным морозным воздухом, чистым и лёгким, словно хрустальным, как будто вчера не было мечущегося из края в край, всклокоченного ветра, будто малиновая стрела заката не пронзала небо вместе с сердцем, будто не валил большими тяжелыми комками снег, закрывая собою весь мир, за ночь, исчезла вся тревога и в душе, и в небе, поблёскивая алмазным чёрным небосводом, опустилась настоящая сказочная ночь, и вот теперь... Деревья украсила ажурная бахрома изморози, снег сверкал и переливался на солнце разноцветными искрами так, что было больно смотреть, и было жутко жаль, что солнцезащитные очки давным-давно были спрятаны на антресолях и становилось понятно, что значат слова « снежная слепота» и « белое безмолвие» потому, что если отключить все пыхтящие и тарахтящие человеческие машины, останется только чарующая, завораживающая тишина. Нужно очень хорошо прислушаться, чтобы уловить пение проводов, лёгкий треск веток или едва заметное шуршание, шевелящихся в воздушных потоках сухих, тёмно-коричневых, но всё ещё висящих на деревьях листьев. Надо же! Сколько было ветров, ураганов и метелей, а они всё так же, как будто хватаются за последний шанс, болтаются на ветках.
    И вдруг, щебет, писк, свист, шелест крыльев – это воробьи, синицы, сороки, вороны, вся пернатая братия, отдельными стайками и вперемешку, нарушая всю эту хрустальную тишину, нагло ворвалась в пространство, деля между собой, найденные где-то крошки хлеба или семена, торчащей кое-где из-под снега, травы. Я улыбнулась, глядя на это безобразие, а маленький, найдёныш-щенок вырвался из рук, в надежде на развлечение, и погнался за стайкой пичуг, тявкая и подпрыгивая, смешно кувыркался в снегу, но довольно быстро замёрз и поспешил вернуться в тёплое и надёжное убежище у меня на руках.
- Ах, ты глупыш! Ты ещё такой маленький, чтобы бегать по снегу! Давай, скорее грейся!  – прошептала я, засовывая беглеца за пазуху, оставив снаружи только потешную, рыжую мордочку.
Как здорово вдыхать этот заражённый Рождественской сказкой воздух, и понимать, что жизнь изменилась окончательно и бесповоротно и случилось всё, о чём мечталось, и остаётся только наслаждаться этим счастьем, как осознанием того, что мир будет спасён чудом, свершившимся этой ночью.



Рождественское утро удивило
И обожгло лазурным небосводом!
Я о вчерашних горестях забыла,
Любуясь розовеющим восходом.
И бахромой ажурного мороза,
Зарделись ветки стареньких берёз,
А мне в ладонь стекал, роняя слёзы,
Вчерашний снег, в сопровождении звёзд.
Завороженно вслушиваюсь в небо
И хрусталём, звенящую лазурь.
Как будто чувственно-пронзительная небыль
Разогнала ворчливость мрачных бурь.
Кусты калины облепили птицы,
И снегирям, и воробьям вольготно,
И щебетали мне опять синицы,
Про трудности погоды перелётной.
Перебирая бриллиант снежинок,
Устроивших лучей слепящих пляску,
Я с ними, словно в небесах кружилась,
И унеслась в Рождественскую сказку.