Берег Эгея. Отрывок из романа

        Льется тихая музыка из открытых дверей таверны.  Вечер поздний.  Море шепчется совсем рядом - только через дорогу перейти, да по пляжу несколько метров до теплых волн. Сверху арбузным ломтиком сверкает месяц в окружении россыпи драгоценностей из звезд.      
       Засидевшиеся посетители расслабленно замерли от завораживающего состояния окружающего мира, будто вечность мироздания остановилась.
       Мы с Ники, хозяйкой таверны, идем ближе к волнам. Садимся на песок. Не хочется ни думать, ни говорить, только слушать эту ночь на побережье Эгейского моря. У наших ног чуть плещется вода, темная, загадочная, пугающая своей непроницаемостью. Днем видно каждый камешек на дне, а сейчас оно кажется пропастью, только искорки звездного света отражаются на волнах, а они как живые, пытаются дотронуться до наших ног.
       Обхватив руками колени, Ники покачивалась, глядя вдаль. Ее пышные волосы заколкой собраны на затылке, лишь небольшая прядка торчит сбоку. Я протянула руку, чтобы заправить ее волосы, и вдруг погладила Ники по голове. Она прижала мою ладонь к своей щеке, и заплакала.
- Ничего ты не знаешь обо мне. Улыбаюсь, будто все хорошо, а бед свалилось на меня не меряно, - всхлипнув несколько раз, вытирает глаза, размазывая слезы по щекам, вздохнула, взмахнув кулаком, она погрозила вдаль, - думаешь, я замужем за хозяином таверны? Нет у меня документов, и пожениться мы не можем, деньги надо посылать детям на учебу.
- О, боже! Нельзя без бумаг, - от удивления перехватило дыхание!
Ники бросила озорной взгляд
- Меня никто не тронет, пока рядом Димитрис! Приедет дочка, потом сыночек, тогда документы оформлю. Восемь лет не видела детей! Большой долг был у моей семьи, времена были переходные с устрашающим периодом на пути к капитализму, угрожали конкуренты. Решили, сначала на заработки поеду сама, устроюсь на работу, потом приедет муж, а дети останутся с бабушками. В агентстве по трудоустройству за рубежом пообещали работу няни в богатой семье. Взяв личные вещи, небольшой запас денег и продуктов, присела на дорожку, и отправилась «латать» семейные финансовые дыры. Мечта идиотки! На доходы служанки, сиделки или няньки не обогатишься! И муж не поехал на заработки, сразу оформил развод, нигде не работает, пьет на деньги, которые посылаю для детей! Как только с ума не сошла!
- Господи, какие трагедии подбрасывает жизнь, - рассказ несчастной женщины поверг меня в шок!
Мы поднялись на ноги. Ники коснулась губами моей щеки, – хоть тебе свою душу открыла!
         Последние посетители уходят. Таверна закрыта до утра. Хозяева отправляются спать в свои покои.
А я спешу записать продолжение услышанной истории Ники.
        Итак, Афины. Вечер. В отеле на рецепшене у нее забрали паспорт, и поселили в номере с еще двумя женщинами, приехавшими на заработки. С балкона видна церковь, народ толпится возле нее. На другой стороне улицы кафе, люди за столиками, музыка слышна. Из номера выходить нельзя, необходимо ждать представителя агентства, который отвезет их к месту работы, так было сказано в агентстве по трудоустройству в Мариуполе.
На следующий день с каждой по отдельности беседовала какая-то женщина, что они должны отработать долг, который образовался, якобы, по причине неполной оплаты агентству за услуги.
Увидев днем позже одну из своих попутчиц на заработки в Грецию, Ники узнала страшную правду: обеих женщин под благовидным предлогом познакомиться с хозяевами будущей работы, что оказалось наглой ложью, отвезли по какому-то адресу, и просто продали. Придя в ужас, что за работу им навязывают, Ники быстро среагировала - забрала сумку с вещами, стащила свой паспорт на рецепшене, и сбежала.
Куда шла, сама не соображала. Незнакомый город, незнакомый язык. Слезы застилали глаза. Как можно так врать! Ведь обещали работу! А сами что творят! Сбывают несчастных женщин как товар. Кому теперь верить! Куда идти? Что делать? От обиды хотелось выть: Иуды! И это свои землячки! Спросила прохожих, где найти телефон. Хорошо, что дома выучила некоторые фразы на греческом языке, пригодилось. Продолжая всхлипывать, вытирая горючие слезы, позвонила знакомой, давно живущей в Афинах. Излагая ситуацию, надеялась найти у нее временное пристанище, но та сама жила в семье, где работала сиделкой больной старушки, и принимать гостей не имела права. Услышав отказ, Ники разревелась еще больше: ай, мамочка, куда бежать! Мимо проходила гречанка с двумя детьми: один малыш в коляске, второй шел рядом, держась за коляску. Она остановилась, посмотрела на плачущую женщину, спросила, в чем причина ее слез. Ники в ответ только схватилась за голову, сознавая, что вести диалог не может, нет таких знаний языка, только одна фраза, выученная ранее, подходила к ситуации:
- У меня нет работы, я ищу работу.
- Пошли со мной, - сказала гречанка, - у меня есть работа, - женщина неожиданным чутьем поняла, что надо помочь иностранке.
Ники пошла следом, не веря в чудесное избавление от всех проблем сразу: ей предложили работу, крышу над головой, еду. Ее поняла эта женщина, дай Бог ей здоровья!
Молчаливо кивала в ответ на распоряжения своей спасительницы, стоя на коленях перед нею - теперь она защищена от тех недобрых людей. Уборка? Согласна! За детьми ухаживать? Нет проблем! Стирка? Конечно! Лето, тепло, на балконе спать даже лучше, чем в доме.
Так началась ее трудовая и трудная жизнь в Греции. Рада была, что избежала участи своих попутчиц, уж лучше вот так, прислуживать и заниматься детьми, чем то, что могло произойти. Никто ее тут не найдет.
Исполняла все: ухаживала за детьми, стирала и гладила, убирала в доме. Конечно, хозяйка ее не баловала, но учила всем местным премудростям, языку, который, кстати, давался Ники очень легко. Как-то позвонила все той же знакомой, но ужас объял, когда узнала, что ее разыскивают из того злополучного агентства. Пересказала все хозяйке, та велела никому не звонить и не выходить из дома. Гречанка жалела, что помощницу придется отправить на работу далеко, чтобы не случилась беда с этой трудолюбивой женщиной – беглянку могли просто убрать, как живого свидетеля махинаций. Хозяйка сдержала обещание, по объявлению в газете нашла работу в далекой таверне, сама отвезла ее на автовокзал, купила билет, посадила в автобус.

Вот так Ники оказалась здесь в таверне, куда приехала по объявлению в газете. Ужаснулась, увидев грязь, горы немытой засохшей посуды, и мух. Хозяин покупал новую посуду, не успевая мыть использованную. Его больная мать в беспамятстве бродила по комнатам, добавляя массу проблем.
Господин Димитрис не обременял себя домашними делами и заботой о матери. Ники, тогда еще молодая женщина тридцати лет, не бросила этот бедлам - дорога сюда долгая, работа нужна, а тут хоть крыша над головой. Она мыла и скребла, наводя порядок, ухаживала за больной женщиной. А порой ее сын все бросал, уезжая к друзьям.
Отработав в таверне до поздней осени, ей пришлось остаться и присматривать за матерью хозяина, которую покинул разум, она все реже узнавала сына, а к весне умерла, произнеся последние слова
- Заботься о моем сыне!
Господин Димитрис предложил Ники стать его женой…   

Дети, надежда и утешение, радуют: дочь учится в университете, сын - в техникуме.
А на далеком берегу Эгея их ждет мама…