Пневматоракс

Пневматоракс, это когда воздух оказывается в грудной клетке, пневма это воздух, а торакс грудная клетка.

Мне было двенадцать лет, я учился в шестом классе, начались осенние каникулы, первый день, было тепло и солнечно, я давно хотел научиться плести плетки из травы, как и мои одноклассники, поэтому я пошел на место, где из-под земли текли ручьи и источники.

Там росла пригодная трава для плеток, гладкая, достаточной длины и круглая в сечении.

Я надергал столько травинок, сколько надо было, слегка промочил ноги и, чтобы просушить обувь на ходу, не пошел домой, а пошел дорогой, что шла парками по поселку, плел свою плетку.

Поднимаясь от санатория "Пионер" по дороге, я встретил своего младшего брата Толика с товарищем.

Немедленно между нами возникла ссора, даже не помню причину.

Чтобы ссора не переросла в драку, я повернулся к нему спиной и пошел своей дорогой.

Я почувствовал удар в спину под левую лопатку, было необычно больно, я повернулся и увидел брата Толика.

В ярости я подошел к нему и ударил его по лицу недоплетенной еще плеткой и сразу же побежал от него, чтоб не драться дальше.

Однако, я очень быстро задохнулся в беге настолько, что вынужден был лечь на землю сойдя с дороги на тропинку я спрятался в кусты.

Я лежал и задыхался.

Меня увидел какой-то прохожий.

Также подошел младший брат с товарищем.

Брат сказал мне:" Кончай придуриваться, пошли домой."

Но я продолжал задыхаться и идти не мог.

Подошла детский врач санатория "Пионер" Прощина Калерия Дмитриевна.

Она сообщила о происшествии моим родителям.

Меня принесли домой, положили на койку.

Я продолжал задыхаться все сильнее.

Отец мой был начальником противотуберкулезного госпиталя, где было хирургическое отделение, наш дом стоял рядом.

Меня на руках отнесли в какую-то процедурную, дали дышать кислородом, это принесло временное облегчение.

На какой-то спиртовке на открытом огне простерилизовали иглу, причем огонь вспыхнул очень сильно из-за кислорода.

Кто-то сказал: "Закройте кислород, а то до пожара недалеко."

На груди у меня спиртом протерли и воткнули иглу.

По мере откачивания воздуха из груди мне становилось все легче дышать.

Меня определили в палату, запретили вставать и даже двигаться.

Пенициллин кололи шесть раз в сутки.

Один раз пришла медицинская сестра, протерла меня спиртом, ведь в баню я не ходил.

Мне запрещали даже ходить в туалет, при необходимости подкладывали утку, это было неудобно и унизительно.

Встал я на ноги в последний день осенних каникул, а на следующий день пошел, как и все, в школу.

Более всего мне было обидно, что полностью пропали мои осенние каникулы.

Дома со временем я нашел тот складной перочинный ножик, которым меня поранил брат Толик.

У ножика было два лезвия большое и маленькое.

На маленьком лезвии я увидел следы крови на самом конце, не более полсантиметра.

Я спросил Толика, зачем он меня ударил ножом.

Он сказал, что не хотел меня поранить, а хотел только поцарапать.

Он взял ножик в кулак, чтобы только кончик лезвия торчал и ударил.

Но полсантиметра оказалось достаточно, чтобы нож достал до легкого.

Прошло шесть лет, я учился уже на третьем курсе медицинского института, а брат Толик на первом.

На переменке он прыгал во дворе в классики, как вдруг почувствовал боль в груди.

Он пошел в аудиторию, чтоб забрать свои вещи, но не дошел дальше лифта, в котором потерял сознание.

Когда он очнулся, он выплюнул валидол и сказал: "У меня пневматоракс."

Я ничего этого не знал.

Вечером мне дозвонился отец, сказал адрес больницы и номер палаты, просил проведать Толика.

Я взял белый халат и поехал искать брата.

Нашел я его быстро, меня никто не остановил, я зашел в палату, где он лежал с двумя резиновыми дренажами, торчащии из его груди, для отсасывания воздуха.

Я узнал, что было ему нужно и пообещал все сделать.

Он быстро поправился и вышел на учебу.

Эти два случая пневматоракса, один травматический, а другой спонтанный, видимо, в последствии сыграли свою роль, когда я решил работать грудным хирургом.

Под левой лопаткой у меня небольшой, едва видный шрам, который побаливает при плохой погоде.


Послесловие.

Травматический пневматоракс, когда нож, ранит легкое, объясним и понятен.

А вот спонтанный пневматоракс, когда легкое рвется само по себе, вызывает недоумение у обычных людей.

Возникает вопрос: "Как это может быть?".

Поясню.

Легкое чем-то напоминает хлеб, разрезая хлеб, мы видим на разрезе мелкие ячейки.

Однако, в хлебе порой встречаются единичные крупные пузыри.

Такие же пузыри встречаются и в легком, они называются "буллы".

Эти буллы, если они близко к поверхности легкого могут сами по себе разорваться.

Так возникает спонтанный пневматоракс.

Мне довелось участвовать в операции на легком у одного молодого боксера.

У него был небольшой туберкулез, маленькая резекция его излечила полностью.

Однако, на самой операции я с удивлением обратил внимание, что у боксера вся передняя часть легкого была сплошь в буллах, в то время как задняя часть легкого была совершенно нормальная, ткань легкого была обычная.

При этом у боксера не было случаев спонтанного пневматоракса, поскольку вся измененная передняя поверхность легкого при том что вся была сплошь в буллах, была спайками приращена к передней части грудной стенки.

Вывод был очевидный - от постоянных ударов по грудной клетке спереди у боксера образовались буллы при том что возникли также спайки между легким и грудной клеткой.

Эти спайки предотвращали разрывы болезненно измененного легкого.

Я подозревал и этот случай наглядно меня убедил, что бокс, как вид спорта, мягко говоря, не вполне содействует здоровью боксеров.