Свинопас версия для взрослых бдсм, 18

Мало кто знает, но свинопас на самом деле был помощником конюха. И совсем уж неправда, что принцесса целовала его за игрушки, хотя игрушки у них оказались более чем серьезные. Однако для краткости здесь мы будем все же называть помощника конюха свинопасом.
Принцесса государства Лотеринии, соседствующего с ранее безвестной, а ныне столь славной Норландией, была гордая и капризная. Взбалмошная. Король любил свою дочь и сильно ее баловал, ведь принцесса осталась ему единственным напоминанием о некогда горячо любимой супруге. Королева умерла совсем рано, когда принцессе было всего пять лет, и оставила их обоих скучать без своей любви в одиночестве.
Свинопас появился на конюшне недавно. Рослый, по-богатырски сложенный, чуть неуклюжий и молчаливый. Молчаливый настолько, что никто даже толком не знал, из каких он краев.
Однажды утром принцесса в одиночку вышла в королевский сад подышать свежим воздухом. Конечно, особе королевской крови обычно не позволяется гулять без свиты, но она была, как вы помните, очень странная и своенравная. И ей позволялось.
Свинопас в это время, к несчастью для себя, оказался в саду. Он срезал для принцессы красные розы.
-Какая прелесть! – восхитилась девушка, любуясь розами. – Сорви мне немедленно вот эту вот, – указала она на огромную розу, находившуюся в самой гуще куста.
Свинопас потянулся за розой, но не рассчитал усилия и упал, примяв под собою розовый куст.
-Господи, какой ты растяпа, ты помял ее! – принцесса импульсивно потянулась к опустившейся розе. Взялась руками за колючки и поранилась в кровь. И разозлилась совсем.
-Что же ты молчишь, лежишь тут как остолоп и даже мне не поможешь? – закричала принцесса. – Срежь мне наконец эту гадкую, мерзкую розу!
Свинопас поднялся, исподлобья взглянул на принцессу и как всегда молча срезал ей цветок. Роза была немедленно брошена на землю и в ярости растоптана.
-Зачем же ты растоптала ее, ведь она живая? – тихо, но с явным укором произнес великан.
-Живая? Так я тоже живая. А теперь она мертвая, – сощурила глаза девушка. И тут только сообразила, что свинопас сказал ей. – Ты… Ты сказал мне «ты»? Неслыханная дерзость, -процедила сквозь зубы принцесса, глядя на него с некоторой долей изумления. – Тебя выпорют на конюшне, – добавила она, удаляясь.
Свои обещания принцесса обычно сдерживала.
В другой раз она самолично притащила к нему на конюшню заплаканную фрейлину.
-Выпороть. Розгами. При мне. До крови, – глаза принцессы потемнели и метали молнии.
-Я не палач, а подручный конюха. Я не порю людей, – сказал свинопас. Его глаза еле заметно сверкнули.
-Я тебе не голову приказала срубить, а выпороть, – раздраженно заявила принцесса, – где твой хозяин?
-В городе. Покупает новых лошадей для скачек.
-Приступай, – она кивнула ему на скамью и замоченные в бадье розги.
Свинопас помедлил, потом вздохнул, загнул на фрейлине платье, уложил ее на лавку и начал привязывать. Его руки слегка дрожали.
-Голую, – ледяным тоном сказала принцесса.
Она была в тот день еще страннее обычного, нетерпеливо ждала и упрямо, со злостью, кусала губы. Фрейлина смотрела на нее глазами, полными ужаса.
-Тебе надо раздеться, - шепнул фрейлине свинопас. – Тебя пороли когда-нибудь?
-Н…е…ет,-  девушка помотала головой.
-Не бойся.
-Скоро ли вы уже, чего вы там болтаете?- принцесса в ярости топнула миниатюрной ножкой.
-В чем состоит ее вина? – хмуро спросил свинопас.
-Это не твое дело. Вина серьезная, будь уверен.
Наконец, фрейлина была привязана. И выпорота. Однако, принцессе не нравилось, как ее пороли. Она постоянно приказывала бить сильнее, хотя девушка рыдала  и вся ее филейная часть под конец покрылась багровыми ссадинами. На шестидесяти розгах свинопас остановился.
-Довольно, она сейчас потеряет сознание.
-Продолжай, еще сорок, и будет сто.
-Она их не выдержит.
-Прекрасно выдержит, и отучится быть такой неуклюжей разиней.
-Что она сделала?
-По ее вине упал за окно и разбился мой соловей.
-Почему же разбился? Он просто улетел на свободу?
-Как же он может летать, если он искусственный?
-Ты… так ты приказала выпороть девушку за вещь? За искусственного соловья?
-Ты… ты ничего не понимаешь! – процедила принцесса сквозь зубы. И вдруг расплакалась.
-Ты самое бессердечное в мире существо, какое я видел.
Слезы принцессы медленно высыхали прямо в глазах, на лице застывала гримаса изумления. Она медленно поднесла к губам золоченый свисток.
На свист в конюшню прибежали слуги.
-Выдайте этому негодяю сорок горячих, и отвяжите девушку. И…
«И казните его за неподобающее со мной обращение».
Почему-то последнюю фразу принцесса не произнесла.
 -Нет, на этом все. Выполняйте.
С этих пор для свинопаса началась нелегкая жизнь. Принцесса изводила его везде, где бы с ним не столкнулась. Она постоянно говорила великану всякие гадости, совершала на его глазах вычурные поступки, словно пытаясь вывести из себя. Услышав же от свинопаса очередную колкую фразу, неизменно наказывала.
Однажды ее занесло даже в его лачугу.
-Ты… как ты смел вчера в людской заявить про горшочек, который угадывает, что готовят в каждом доме, что по нему бесполезно гадать на принцессу? Что у всех моих слуг на обед все равно всегда розги? – принцесса буквально наступала на свинопаса, сжимая свои маленькие кулачки перед его носом.
-По-твоему, я сказал неправду? – невозмутимо произнес свинопас, поднимая глаза на девушку.
-Конечно же, нет! Ты просто ужасный, мерзкий, глупый, наглый, тупой негодяй! Ты надоел мне своими нотациями! – принцесса в ярости замахнулась на него рукой и замерла на месте – ее рука была перехвачена. Свинопас возвышался над ней огромной тяжелой громадой. А глаза… никогда у свинопаса до этого не было таких глаз. Да и вообще, таких глаз у кого бы то ни было принцесса не видела еще ни разу в жизни.
-О…отпусти, - необычайно мягко и не похоже на себя пролепетала принцесса. В ее зеленых глазах читалось смятение.
-Послушай, ты… гадкая, злобная мегера… бессердечная кукла, - свинопас говорил негромко, но его глаза прожигали принцессу насквозь своей справедливо-мрачной, тоскливой решимостью. – Чего тебе надо от меня? Тебя тревожит совесть? Я не такой, как ты. И никогда им не буду. Хотя… Возможно сегодня не откажу себе в удовольствии, уж слишком ты меня вывела.
-Что… что ты собираешься делать… пусти, – в ужасе бормотала принцесса, пока свинопас, заломив ей руки, заваливал ее на свою кровать. Хотя, пардон, кровать свинопаса скорее напоминала примятую гору соломы.
-Я… я… ты не сделаешь этого, – в ее голове судорожно вертелись странные фразы про мегеру и совесть. «Не откажу в удовольствии»? Откуда такие слова взялись у простолюдина? Совесть? Что ж, принцессе, кроме ее смертельного страха, вдруг почему-то действительно было необычайно стыдно поднять на свинопаса глаза. Великан же тем временем,  почти вдавив своим весом принцессу в лежанку, свободной рукой снимал с себя штаны и задирал на девушке платье.
-Ты… тебя казнят за это самой мучительной казнью… - она наконец смогла совладать с собой и подняла глаза. И встретилась с его взглядом.
-Возможно, – посмотрев на нее несколько необычайно долгих секунд, произнес свинопас. – Только я скажу, что ты сама просила лишить тебя девственности. И сама меня соблазнила.
Его взгляд был все тот же, опьяняющий, укоряющий во всех смертных грехах, убивающий наповал неведомой ей до этого правдой, страшный, решительно-тяжелый и горький.
Принцесса лежала на соломе голая ниже пояса, и в ее целомудренное достоинство недвусмысленно упирался твердый и огромный кол свинопаса.
-Я… - время остановилось, а слова застряли в принцессином горле. Она больше не могла смотреть в глаза свинопаса и не могла не смотреть в них. И, смотря в них, мучительно падала, падала, падала, падала. Как ей казалось, в ад.
-Ты в моей власти, – просто и спокойно пояснил свинопас через вечность. И чуть отвел свой взгляд. Как будто бы говорил принцессе про розы: «Эти цветы – красные». Как будто бы прояснилось перед ней наконец, как же это все называется.
-Про…прости, – чуть опомнившись, принцесса тоже слегка отвела глаза. Она должна была что-то произнести. Произнесла это.
-За что? – ад в его глазах постепенно таял, и место там занимало спокойное любопытство.
-Я… я не знаю, – честно призналась девушка. – Не могу понять.
-А если я сейчас ввергнусь туда – все равно прости? – это было сказано даже… чуть насмешливо.
-Да… - принцесса не знала, почему этот противоречащий всем здравым смыслам ответ был правдой. Но знала, что это правда.
Еще пять секунд изучающей вечности… Свинопас поднялся и натянул штаны. И, привычно немного ссутулившись, вышел из своей каморки.
Внутри принцессы разливалась и шумела пустота.
Следующие полгода они совсем не разговаривали…
Принцесса за эти шесть месяцев изменилась. Стала менее вздорная, совсем уж задумчивая и молчаливая. Она впервые за несколько лет ни на кого больше не кричала и никого не наказывала. Люди у нее за спиной удивленно перешептывались, а король даже обеспокоенно как-то раз спросил, что с ней случилось. Принцесса только улыбнулась и отрицательно покачала в ответ головой.
Начиналось лето. Ранним-ранним утром принцесса, как обычно, гуляла по королевскому саду и забрела уж совсем для себя далеко, в лес. Впереди расстилалась поляна сказочной красоты, вход на поляну преграждал неглубокий студеный ручей. По ту сторону ручья какой-то человек, наклонившись, срезал ивовые прутья.
-Эй, конюх! Ты из замка? Перенеси меня через ручей на поляну, я хочу погулять на не... –человек поднял голову и принцесса осеклась. И даже несколько побледнела.
Свинопас (а это был он), не говоря ни слова, перешел через ручей и подхватил ее на руки. Пока он нес ее через ручей, грудь принцессы вздымалась. Он же, казалось, никак не прореагировал на встречу. Поставил ее на землю на другом берегу ручья и, легко поклонившись, вновь взялся за свою работу.
Пять минут принцесса, казалось, наслаждалась дивной красотой поляны, изредка поглядывая в сторону свинопаса. Наконец, она подошла к нему поближе и спросила довольно неуверенно, как бы с трудом:
-А чего ты делаешь?
-Срезаю прутья для экзекуции, Ваше Высочество, – это непривычное для свинопаса «Ваше Высочество», звучащее отстраненно-официально, странным неожиданным разочарованием в принцессе отозвалось.
-Хм… значит, уже научился пороть людей? – она вспомнила его первоначальный отказ в тот день, когда приказывала выпороть свою фрейлину.
-Пороть неповинных людей? Можно сказать и так, – спокойно произнес свинопас, усмехнувшись, но в его взгляде снова, как тогда, в лачуге, что-то сверкнуло.
-Что ты позволяешь себе? – вспыхнула, но остыла на половине фразы принцесса. – Разве тебе, свинопасу, судить, виновны они или нет? – добавила она неуверенно.
-Судить – не мне. Мне – пороть, – жестко сказал свинопас и замолчал резко, как будто разговор был окончен.
Принцесса стояла рядом, а он не обращал на нее ни малейшего внимания, словно на поляне никого не было.
Неожиданно для себя принцесса вдруг разозлилась.
-Это хорошо, что ты начал, наконец, соблюдать этикет и обращаться ко мне «Ваше Высочество». Так у тебя есть шансы хотя бы не закончить жизнь на виселице, – протянула она с вызовом, вздорно запрокинув голову.
Свинопас медленно выпрямился и поднял свою. То, что было в его взгляде, сразило принцессу наповал: там не было ни злобы, ни ненависти, ни ярости. Там было одно задумчивое и изучающее любопытство. Так смотрят на бешеную собаку в вольере, на противного паука, которого собираются раздавить. Любопытство было с ноткой брезгливости.
-Знаешь, - с неожиданной мягкостью вздохнул свинопас, переводя взгляд на находящуюся в его руке розгу, - когда мне бывает невыносимо трудно выполнять свою работу, я иногда представляю под этой розгой тебя.
Принцесса смотрела на руки свинопаса, как загипнотизированная.
-За что ты так… меня ненавидишь? – у нее перехватило дыхание.
-Не знаю… - свинопас в сомнении покачал головой. – Я думал, что… презираю тебя. Но я и сам хорош, секу людей, а хотел всего лишь избежать власти, – он устало наклонился за розгами, засунул за пояс нож и направился к ручью, собираясь уходить с поляны.
-Кто ты такой? Откуда ты взялся вообще? – выкрикнула ему в спину принцесса.
Свинопас не отвечал.
-Подожди! Стой… я тебе приказываю…
Он развернулся к ней с немым вопросом в глазах.
-Ты говоришь… что представляешь меня… хорошо… - принцесса вздохнула и вдруг как с обрыва бросилась. - Выпори меня розгой.
Во взгляде свинопаса на миг мелькнуло удивление, затем он покачал головой и сказал:
-Ты не понимаешь, что просишь. Это не детские игры.
-Я не прошу, а приказываю, – в принцессу, казалось, вселился демон.
-А потом прикажешь запороть меня кнутом?- великан усмехнулся.
-Ни один волосок не упадет с твоей головы, я клянусь тебе.
На поляне установилось молчание.
-Хорошо, в конце концов, тебе тоже прилюдное признание того, что ты выпорота по голому заду помощником конюха, грозит потерей чести, – произнес, наконец, свинопас. - Я не буду спрашивать, зачем это тебе, - заключил он медленно и задумчиво. – Хотя хотел бы это узнать. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своих действиях. Но, если все это будет, то на моих условиях.
-Каких же? – принцесса вопросительно мотнула головой. Она чувствовала, что краска покрывает ее лицо и она начинает смущаться.
-Мы не прекратим это, даже если тебе не понравится, пока все удары не закончатся. Чтобы не прекратить это, я свяжу тебя. Ты будешь совершенно голой. Сколько розог ты просишь?
-Я… не буду голой… я отказываюсь. Я принцесса. Может быть, мы просто загнём подол?
Свинопас полупрезрительно усмехнулся, как будто ожидал такого ответа, и снова направился к ручью.
-Послушай… стой… я принцесса… и честь - мне нельзя ее терять… пусть это будет на моих условиях… я приказываю…
-О розгах можно только просить, – холодно произнес великан. - Все будет только так, как я сказал, и никак иначе.
-Ну… хорошо, - решилась девушка. - Надеюсь,  я не потеряю свою честь, даже если останусь голая, иначе что же я за принцесса?
-Действительно, - снова усмехнулся свинопас, возвращаясь на поляну и бросая розги на землю. Было непонятно, серьезно он говорит или смеется. – Так сколько ты просишь розог?
-Я…не прошу…я…
-Помнится, Лили ты выдала сто?
-Кто такая Лили?
-Твоя фрейлина.
-А… да, точно. Ххорошо, пусть будет сто, – принцесса побледнела.
-Ты с ума сошла? – свинопас, казалось, потешался над ней. – Десять или двадцать.
-Ты издеваешься? – девушка вспыхнула от его мнения о себе и одновременно испытала облегчение. – Восемьдесят.
-Тебя вообще когда-нибудь пороли розгами? Сорок, и то за раздутое самомнение. Протяни руку.
Розга свистнула по вытянутой руке, принцесса взвизгнула.
-А ты думала? – свинопас довольно хмыкнул, глядя как девушка рассматривает набухающую полосу на предплечье. – Может быть, все-таки двадцать?
-Господи, как они это терпят? – ошарашенно, скорее сама себе, сказала принцесса.
-Что ж тут не терпеть? Они люди подневольные. Привязаны к тому же. Им деваться некуда. Скажешь, и будут терпеть… Пожалуй, я пойду. – Вздохнул свинопас через некоторое время, не дождавшись ответа.
-Подожди. Нет. Ты дашь мне шестьдесят розог, это мое последнее окончательное слово, –твердо произнесла очень бледная принцесса. – Обсуждать это мы больше не будем. Привязать…что ж, да, привяжи меня.
-Хм, - ей показалось, он посмотрел с интересом. – Ну что ж, раздевайся.
-Не смотри, - пробормотала принцесса, неумело расшнуровывая корсет, но чуть погодя добавила: Помоги мне расстегнуть платье…
Через несколько минут они с трудом сообща освободились от ее аммуниции.
-Не смотри, - снова пробормотала принцесса, не смея поднять глаза на свинопаса. Чувства у нее были смешанные.
-Иди сюда, тут очень удобное место, - свинопас заставил ее практически обнять руками раскидистое дерево, склоняющееся одним из стволов прямо к ручью, и прочно связал девушке кисти веревкой, а потом еще и бедра к стволу примотал. Теперь принцесса полулежала на дереве в довольно неудобной позе с вытянутыми через ствол руками и торчащим вверх задом.
-Пожалуй, тебе будет больнее, чем на лавке, кожа слишком натянута, - посетовал свинопас, подходя к ней с розгой. – Ладно, я буду стегать тебя не слишком-то сильно.
И он почти без размаха приложился к королевскому заду.
-Ой… - принцесса всхлипнула, ей очень не понравился первый поцелуй. К двадцатому она визжала вполне себе сильно, и свинопас остановился.
-Послушай, я и так почти что глажу тебя, - произнес он укоряюще, меняя розгу. – Или ты хочешь, чтобы сюда сбежался народ, и меня четвертовали?
-Нет… Прости, я не могу не кричать, у меня не получается, - еле отдышавшись, сквозь слезы сказала принцесса. На ее попе отчетливо проступили бледно-красные набухшие полосы.
-Эх, и платьем-то тебе рот не заткнуть, тебе его надевать еще… Как же тебе помочь? Ты можешь как-то отвлечься?
-Отвлечься? На что? Когда тебя раздирают снаружи на множество частей? – принцесса чуть огрызнулась.
-Ну, не знаю…  Думай о чем-нибудь. Хоть руку у меня полижи, – когда принцессе прямо в рот решительно уткнулся большой палец левой руки свинопаса, она задохнулась от возмущения и потеряла дар речи.
-Ммм… - пыталась она что-то сказать, пока он большим и указательным пальцами расширял ей рот, и, наконец, укусила его за палец.
- С ума ты сошла кусаться? – свинопас заорал от боли, выдернул руку и с размаху впечатал другую свою ладонь в принцессину задницу.
Нет, конечно, это была не розга. Но когда принцесса поняла, что ее попы коснулась рука грязного простолюдина, она завыла так, будто бы ее каленым железом припечатали.
-Я убью тебя! Я… я… тебя колесую, подонок! Я четвертую тебя!!!!! – она в истерике пыталась освободиться из веревок, которые держали крепко, царапала себе деревом живот и груди и ревела взахлеб от непереносимого унижения.
-Эх… - свинопас недовольно морщился и рассматривал свой палец, из которого текла кровь.
Пока он промывал палец в ручье, он еще много выслушал от привязанной принцессы – и как именно он будет убит, и что она о нем думает.
Наконец, красноречие принцессы иссякло, она просто тихо и беззвучно плакала.
-Послушай, если ты будешь продолжать реветь, сил на сорок розог у тебя не останется, – свинопас подошел к принцессе сзади и неловко обнял ее за талию.
Принцесса в ужасе попыталась увернуться, но, естественно, и пошевелиться не смогла.
-Прости меня. Я и правда хотел тебе помочь, - свинопас говорил слегка виновато. – Я не хотел тебя унизить, хотел, чтобы ты отвлеклась. У меня чистые руки, я мыл их сегодня в ручье. Просто… у тебя есть фрейлина, которая каждый раз, как приходит на порку, просит кого-нибудь об этом одолжении… только… она просит ногу. Она единственная из всех никогда не кричит… только стонет тихонько… и ей как будто все это даже нравится. А потом уходит… как пьяная… с блаженной улыбкой на лице. Вот я и подумал: может быть, тебе тоже поможет это? Это было глупо, конечно. Прости, я и правда, наверное, очень странный… мне все всегда это говорят.
-Ты ненормальный… юродивый… - прошептала принцесса, почему-то успокаиваясь. Слезы высохли, а ситуация была настолько бредовая, что перестала быть страшной. Кроме того, ее очень заинтересовал рассказ о фрейлине.
-А ты бешеная. Я как-то порол даже трактирщика, но и то не слышал столько отборной брани, - размышлял вслух свинопас, постепенно отбрасывая покаянный тон. – Ты точно принцесса?
Он стоял и задумчиво гладил принцессу по гладкой, как бархат, спине своими огромными руками, и боже милосердный, это было приятно.
-Ты… не мог бы убрать свои руки, - хрипло прошептала принцесса, изо всех сил сопротивляясь соблазну. Она со страхом начинала осознавать, что у нее мокро и ноет внизу живота.
-Тебе неприятно? – свинопас вздрогнул.
-Ты помощник конюха, а я принцесса, – сказала принцесса, собирая остатки надменности.
-Да, точно, – вздохнул свинопас. – Что-то мы отвлеклись. Что мы будем делать?
-Ты расскажешь мне про фрейлину еще раз, я ничего не поняла про нее. Что она делает с твоей ногой?
-Она… ну… лижет, целует, гладит, посасывает. Мы даже никогда не привязываем ее.
-И что, ты говоришь, что это ее заводит?
-Заводит? Наверное… очень часто у нее даже мышцы между ног начинают сжиматься.
-Ты… ты смотришь на мышцы между ее ног? – принцесса вспыхнула. – Развяжи меня.
-Не могу, я обещал тебе шестьдесят розог. Почему ты сразу не согласилась на двадцать?
-Развяжи меня, я передумала.
-И не подумаю. Слово принцессы – это ведь не слово конюха, правда? Кроме того, мышц между твоих ног я с этой стороны не увижу, не бойся. Даже смотреть не буду.
-Ты… ты несносный грубиян и кретин. Что ты себе позволяешь?
-Позволяю себе выполнять твои приказы и помогаю сдержать твое слово. Ты будешь сосать мою руку?
-А ты уверен, что это поможет? – спросила принцесса с сомнением.
-Нет. Тебе поможет, раз уж ты непонятно почему этого захотела, забыть, что ты принцесса и смириться со своей участью. Не бороться с ней, а принять как высшее благо. Сосредоточиться полностью на моей руке и благодарить меня за каждый удар поцелуем.
-Хорошо… - сказала принцесса после некоторых раздумий. – Я попробую. Только развяжи мне руки, мне их больно, и трудно удерживать равновесие.
-Если ты хоть раз попробуешь ими прикрыться, я снова их привяжу, – помедлив, свинопас все-таки развязал ей руки и дополнительно привязал принцессу за талию.
-Хорошо, – девушка с наслаждением начала разминать затекшие кисти, чувствуя явное облегчение. – Давай сюда свою руку.
В следующие сорок ударов с принцессой словно произошло чудесное перевоплощение. Сначала она все-таки стонала и плакала, но потом так увлеклась рукой свинопаса, что свинопас даже плохо соображал уже, кого он порет и что вообще делает. Ему хотелось… ему первый раз по-настоящему захотелось пороть. Последние удары он выдавал несоизмеримо сильнее и еле остановился на шестидесятом, тяжело дыша, как будто опомнился. Впрочем, увеличение силы ударов принцесса вряд ли заметила, как не заметила и их прекращения. Она вцеплялась руками в руку свинопаса еще минут пять, пока, наконец, великан не отобрал свою руку и не отвязал девушку.
Потом, принцесса долго лежала у него на коленях и пыталась собрать себя по кусочкам. Однажды, пару лет назад, она на пиру перепила эля. Нет, свинопас был неправ, это совершенно не похоже на эль. Принцесса летала. Как будто бы перестала существовать та ее часть, которая мучилась в этом мире от злости и одиночества, терзалась чувством тотальной, постоянно совершающейся ошибки и хотела плакать. Вместе с ней перестало существовать и тело, и самой принцессы – гордой и главной - тоже теперь как будто бы не было. Вообще не было на свете сейчас ничего главного, кроме полета и спокойствия, и поэтому принцесса даже не заметила, как пальцы свинопаса с пылающей попы переместились в ее самое потаенное местечко и стали порхать там, только еще раз куда-то взлетела минут через пять, и забилась в судороге. И только когда свинопас перехватил ее так, что она очутилась перед ним на коленях, взял ее лицо руками за подбородок и приблизил к своим губам, она чуть-чуть опомнилась. И произнесла спокойно, чеканя слова:
-Не смей. Никогда. Целовать. Принцессу.
И видя, как перекосилось и потемнело от ярости нежное до этого лицо свинопаса, словно сквозь вату услышала его тихий бушующий голос:
-Через неделю, на этом же самом месте, если решишь прийти сюда за розгами, ты, раз уж предпочитаешь меня по частям, вылижешь мне кол, задний проход и яйца…

Лето приближалось к концу.
Принцесса и свинопас капитально облюбовали поляну. Принцесса познала много непредсказуемых унижений и сладких мук, но все так же оставалась нецелованной девственницей. Каждая попытка свинопаса поцеловать ее неизменно заканчивалась твердым отпором, за который ей каждый раз нешуточно приходилось расплачиваться. Свинопас злился, но потом успокаивался, а принцесса, казалось бы, только что обретшая свой персональный рай, к концу лета снова погрустнела, как будто ее терзало какое-то смутное переживание…
Король в сопровождении кучера и старшей фрейлины появился на поляне в тот момент, когда очередная порка подходила к концу: перегнувшаяся через дерево голая принцесса бодро отсчитывала как раз то ли девяносто восьмую розгу, то ли девяносто девятую.
-Что… что тут происходит? Кто это??? – завопил король вне себя от ярости, принцесса с визгом убежала за ближайший куст, а бедный свинопас только побледнел и опустил голову.
-Судя по платью, Ваше Величество, так это принцесса, - невозмутимо кивнув на разбросанную по траве одежду, заметила старшая фрейлина.
-Что? Кто? Да ты что??? – заорал король на свинопаса. - Стража, взять его!!!
-Папенька! Папенька! Он ни в чем не виноват!!! – голос принцессы из робкого постепенно переходил в королевский. – Эй, кто-нибудь, да подайте ж мне платье!!!
Платье подали. Когда полуодетая принцесса вышла из-за кустов, она уже почти оправилась.
-Я… в общем, он делал все по моему приказу. Если ты… Вы… казните его, я уйду в монастырь. Или убегу из государства. Или…
-Дочь моя, да зачем тебе этот мужлан, если бы сказала о своих наклонностях, я выделил бы тебе лучшего в мире экзекутора! Поверь мне, от него сейчас лучше избавиться.
-Нет, - принцесса побледнела и качнула головой. – Папа, ты не понимаешь, но я…мне нужен именно он… я люблю его…
На поляне раздался дикий хохот. Смеялся король, смеялся кучер, смеялась фрейлина.
-Дочь моя, это ты не понимаешь, - промолвил король, отсмеявшись, - его нельзя любить. Развлекаться – сколько угодно. Видит Бог, и я не святой, и от власти иногда хочется отдохнуть, и я даже очень понимаю тебя, - он многозначительно при этом покосился взглядом на старшую фрейлину. – Но ты – принцесса. Ты можешь делать что угодно, только не любить. Кстати, надеюсь, вы еще не… - с тревогой покосился король на принцессу.
-Папа, за кого ты меня принимаешь? – возмутилась принцесса.
-Ну вот и славненько. Хотя странно, - король почесал в затылке. - Но ты права, честь - превыше всего. Есть сколько угодно других путей удовольствия. Анальный, например…- он изучающе посмотрел на свинопаса. – Да ты приходи, я тебя научу… - и неожиданно подмигнул ему. – И ты приходи, дочь моя, - шепнул он на ухо принцессе, - скоро будет холодно, а у меня есть прелестный подвальчик в замке… Господа, пойдемте. Надеюсь, всем ясно, что мы ничего не видели…
Сказать, что принцесса и свинопас были ошарашены – это ничего не сказать. Особенно была поражена принцесса.
Через неделю свинопас ломал на поляне розги один, еще через неделю – принцесса пришла к нему. Сердце великана забилось одновременно тревожно и радостно.
-Здравствуй. Я… пришла попрощаться, – лицо у принцессы было необычайно серьезным и бледным, как после долгих раздумий. – Ты знаешь… папа прав… любовь с тобой для меня невозможна, а так просто… так просто я больше не хочу. Поцелуй меня? – неожиданно заключила она, подняв на него глаза умоляюще.
-Ты же говоришь, это невозможно, - с жесткой, словно чужой, усмешкой, через которую просачивалась едва заметно боль, ответил ей свинопас.
-Просто поцелуй, – упрямо и грустно сказала принцесса.
Свинопас медленно и осторожно коснулся губами ее губ. Мгновения замерли. Поцелуй неизбежно нарастал по силе и проникновению, и когда принцессе показалось, что она больше не выдержит и не сможет уйти, она отстранилась: Спасибо тебе, я буду всегда тебя помнить...
-Я завтра уезжаю из государства. Ты хочешь поехать вместе? – неожиданно предложил свинопас и посмотрел испытующе.
-Сбежать с тобой? Нет, нас поймают, - подумав, с сожалением покачала головой принцесса.
-Возможно, ты права, – вздохнул свинопас. - Хотя мы можем сбежать в мое королевство. Видишь ли, у меня есть королевство, там правит мой отец. Оно небогатое и маленькое, но довольно старинное и знатное. Думаю, если мы с тобой убежим, твой отец, в конце концов, согласиться выдать тебя замуж за принца Норландии…
-Ты – принц Норландии??? - принцесса ошарашенно выпучила на свинопаса глаза.
-Ну да. Принц. Я с рождения был очень странным ребенком, отпускал на свободу своих слуг, заступался за крестьян, отказывался обучаться военному искусству. Я не хотел и боялся власти, боялся самой темной своей стороны. Мне хотелось безграничного, однозначного добра. Наконец, отец отчаялся увидеть меня на престоле и отправил сюда на конюшню. Сказал, что либо я умру здесь в лишениях, либо научусь хоть чему-нибудь. Я научился только благодаря тебе, благодаря твоей темной стороне. Ты очень помогла мне. Думаю, я буду править, и попытаюсь вывести Норландию из того, в чем она сейчас находится…
-Принц Норландии… Обалдеть, ты – принц… Честно говоря, ты и мне помог увидеть мою светлую сторону…
-Ну, вот и хорошо.
-Кстати, ты считаешь меня злодейкой… а ведь этот соловей был единственной игрушкой, доставшейся мне на память от матери…
-Я знаю.
-Откуда?
-Мне сказала тогда Лили, твоя фрейлина.
 -Да? И ты все равно потом все время смотрел на меня так, будто я жуткая преступница…
-Так ты согласна выйти за меня замуж?
-Хм… думаю да. А… скажи, я…  долго тебе не нравилась?
-Когда? Да ты мне сразу понравилась так, что я розу не смог сорвать – оступился. А потом твоя жестокость так возмущала меня – вот я бесился-то. Так что запомни хорошенько сразу: не будешь в моем королевстве ангелом доброты - я тебя не так, как обычно, высеку, а так, что ты вообще забудешь, что тебе порка нравится. Хватит с моего королевства теперь и меня, озверевшего…
-Ага, я запомню… - серьезно кивнула ему принцесса. - А… скажи, - не удержалась она, - что ты все – Лили да Лили – у вас… с ней что-нибудь было?
-Во-первых, - принц очень внимательно на девушку посмотрел, - ты сейчас серьезно меня обидела. А во-вторых, - он посмотрел лукавей, - доберемся до моего королевства, напомнишь про шестьдесят розог тебе за подобные предположения. Не мешало бы, кстати, сейчас извиниться.
-Уф… прости… ты суров…- зарываясь ему носом в грудь, облегченно пробормотала принцесса.
-Ничего, приедем домой, я возьмусь за твое воспитание, - протянул великан иронически, - мне твой папа знаешь сколько интересных штук рассказал…
-Ты что - ходил к королю? – девушка отстранилась от него с возмущенным испугом.
-Нет, - бывший свинопас откровенно потешался, - а ты поверила? Это тебе месть за Лили. Я и без папы знаю, что с тобой делать. Как-никак, мечтал об этом целых два месяца.
-Да ты страшный человек! – восхитилась принцесса.
-Угу, - легко согласился великан, - так что, пока еще не поздно, можешь уносить ноги.
-Вот уж нет, -  промурлыкала довольная наследница Лотеринии, снова уткнувшись в избранника.
-Но у нас с тобой дел будет полно, в королевстве развал, и заниматься этой чепухой, которой занимались, мы с тобой уже вряд ли будем так часто, правда? У нас будут дела поважнее, - принц как будто сам себя уговаривал.
-Ага… разве что иногда, - с чертененком в глазах кивнула принцесса.
-Да… разве что совсем иногда… это ведь такая дикость и варварство… но затягивающее…
-Ага… затягивающее… - принцесса почти что смеялась и в первый раз в жизни была безгранично, по-настоящему счастлива…