Август Навсегда

ГЛАВА 1.  Теорема опавших листьев

Саша смотрела на свои ладони – ее заинтересовала линия жизни – тонкая полоска дугой опускающаяся к запястью. Впрочем, вряд ли корректно было называть ее полоской, ведь состояла она из множества «нитей», и походила на пучок спутанных проводов. Или реку ¬- с руслом, притоками маленьких ручейков и небольшими островами. Да, пожалуй, сравнение с рекой ей больше нравилось, ведь провода, по сути, мертвы, а река, она живая, и если течение тока в проводах равномерно, то вода в реке может двигаться с совершенно разными скоростями, от тихоходного и неспешного, до бурлящего потока, с ревом превращающегося в водопад.
Еще одна интересная деталь не ускользнула от ее внимательного взгляда – на правой и левой руке, линии эти различались, причем достаточно существенно. Если на левой ладони, полоска шла практически ровной линией, без ответвлений и островков, совсем чуть-чуть не дотягиваясь до запястья, то на правой дела обстояли диаметрально противоположным образом. Здесь словно протекала настоящая горная «речка», с многочисленными «руслами», которые то расходились в стороны, образуя острова, то схлестывались друг с другом, чтобы, в конце концов, совершенно внезапно оборваться на середине, аккурат напротив большого пальца.
Были и еще отличия, уже в других линиях (насколько она помнила, именовались они линиями сердца и здоровья) но не столь яркие. Саша твердо решила как-нибудь найти время и обязательно выяснить, чтобы это все значило. В одном из старых книжных шкафов, должна была лежать небольшая, самодельная брошюра, доставшаяся ей в наследство от родителей, в которой подробно объяснялись все эти причудливые узоры. А еще там были всякие картинки, которые будоражили детское воображение своей загадочностью.
Саша неожиданно для себя вспомнила, как играла с этой потрепанной книжицей в детстве. Одно время она носила ее постоянно с собой, завернувшись при этом в черное покрывало на манер плаща и представляя себя волшебницей владеющей тайным знанием. Для полноты образа, ей удалось тайком стащить из материнского гардероба широкополую шляпу коричневого цвета с желтым цветочным рисунком. Водрузив ее на голову, Саша ходила по комнатам. Время от времени, она останавливалась, раскрывала книгу наобум и, жестикулируя, произносила таинственные заклинания, придумываемые ей на ходу. «Этис! Фатис! Атис! Морум!» - кажется, звучало примерно в таком духе. В эти моменты, детская фантазия рисовала ее магом, который одним движением руки и правильно выбранными словами, может наколдовать все что захочет. Коробку конфет из воздуха, мультики в нужное время, а летом выпадет снег, и можно будет кататься с горки.
Так продолжалось ровно до того момента, пока однажды, мать вернувшись с работы раньше, не застала свою дочь в этом необычном виде. Саша оказалась слишком погружена в свои фантазии и витала в облаках, отчего мать, помимо странного облачения дочери имела счастье услышать ее выступление.
Что удивительно, но не поведение дочери вызвало ее гнев, а та самая коричневая шляпа. Мама жутко разозлилась, что ребенок без спроса залез в ее вещи и к тому же, испачкал их – Саша сама того не заметила, как случайно в одно из прошлых переодеваний, вымазала шляпку в темно-синей краске.
С тех пор платяной шкаф, где собственно и хранились все немногочисленные вещи, стали закрывать на ключ. После этого рокового события, Саша постепенно перестала играть в волшебницу, потому как шляпа была одним из важнейших элементов ее образа – а этого, как ей казалось, она утрачивала свои магические способности и уже никакие заклинания и пассы руками не могли вернуть ей былую силу. Снег летом так и не выпал, а потом, где-то через две недели, отец подарил большую книжку с огромным количеством картинок и в отличие от своей магической предшественницы, картинки эти были понятны и просты – улыбающиеся животные, подмигивающие рыбы и веселые муравьи. Так, потрепанная брошюра забылась, а Саша не стала великим магом.
Детские воспоминания всегда обладали особой силой – не важно, приятные они или нет, но погружаясь в них, человек теряет связь с реальностью, что и случилось с Сашей. На какое-то время она забыла, где она находится, перестала обращать внимание на окружающую обстановку и перед глазами у нее проплывали картины детства – яркие, красочные, но в легкой дымке и немного размытые, как если бы близорукий человек снял очки и пошел гулять теплым летним днем в хорошую погоду. Пожалуй, тогда он бы ощутил что-то похожее.
В этот момент, когда казалось бы суровая действительность забыта, а боль несколько поутихла, провидению стало угодно вернуть ее обратно в наш мир. Саша услышала характерный стук в окно и, тряхнув головой, разгоняя наваждение, обернулась. Ничего необычного – кошка видимо нагулялась на улице и просилась в дом. Точнее не кошка, а кот, черно-белый пушистый толстяк. Ей всегда нравился и даже завораживал его окрас: основной цвет черный и лишь вертикальная полоса на мордочке, идущая ровно по ее середине, да нижние части всех четырех лап были белыми. Кота звали Мессинг – Саша и сама не могла внятно объяснить столь оригинальный выбор имени своего питомца, однако имя это ему, несомненно, шло. Кот оказался умный, со спокойным покладистым характером и любил, свернувшись клубком, спать на коленях у хозяйки. Более того, он никогда не конфликтовал со вторым ее котом, характер которого оказался намного задорнее и отчего он частенько обижал Мессинга, то набрасываясь на него из засады, или, например, ни с того ни с сего бил лапами и кусался. Звали задиру Хвостиком. Природа одарила его не столь интересным обликом (вполне обычный рыжий окрас с ничем не примечательным рисунком), но, видимо компенсировала это размерами – Хвостик как минимум в полтора раза превосходил Мессинга. Сильно отличались и их нравы, и если спокойный черно-белый кот большую часть времени предпочитал проводить в доме, то его рыжий сожитель выбирал улицу и всевозможные приключения и дома бывал редко, убегая как можно раньше и возвращаясь с приходом темноты. Отчего кстати, не раз страдал – морду Хвостика украшали парочка характерных шрамов, полученных в жестоких стычках, да надорванное левое ухо.
Саша приподнялась со стула, который незамедлительно напомнил о себе громким и неприятным скрипом, и пошла открывать дверь. Стоило ей совсем немного отпереть ее, как тут же в образовавшийся проем влезла черно-белая морда. Два больших желто-зеленых глаза кинули в ее сторону мимолетный взгляд и под радостное «мяу!», Мессинг забежал в помещение, тут же устремившись к своей миске с едой, в которой уже красовалась желанная горка корма.
Саша невольно улыбнулась, наблюдая, как этот любитель покушать, со спешкой, словно бы его окружала стая голодных котов, уплетал свою порцию.
Она уже хотела вернуться к своим размышлениям и воспоминаниям, как вдруг почувствовала волну теплого воздуха, исходившую с улицы. Она еще больше приоткрыла дверь, и прихожую залил яркий солнечный свет, желто-алых оттенков, таких густых и глубоких которые бывают только у закатов. Летний день близился к концу и светило, не спеша погружаясь за горизонт, окрашивало небо в непередаваемой красоты цвета, что в сочетании с немногочисленными, но причудливой формы облаками, создавало впечатляющую картину. Впервые за долгое время, Саша почувствовала, что в ее душе что-то пришло в движение, и, наблюдая за этим закатом, она словно вырвалась на короткое мгновение из ледяного плена.
Ей показалось, она присутствует на последних мгновениях целого мира. Время замедлило ход, словно путник внезапно обнаруживший, что приближается к краю обрыва. Как будто само время было живым существом, понимая, что после исчезновения мира, исчезнет и оно само. Пропали звуки, и все вокруг, каждая частица пространства ощущала это неизбежное и неумолимое погружение в бездну. Завороженная нахлынувшим чувством, Саша сама и не заметила, как вышла сначала на крыльцо, а затем, спустившись, проследовала в небольшой сад, когда-то высаженный ее матерью и за которым теперь ей приходилось ухаживать по мере сил. Главной гордостью сада являлись несколько кипарисов гордо возвышавшимися над яблонями и кустами смородины. Саша встала прямо перед ними, и солнце заходило в пространстве между этими двумя зелеными исполинами. Они были словно конвой осужденного, следующего в свой последний путь к эшафоту. 
Это уже было много тысяч лет назад, точно такая же картина: солнце, кипарисы, и величественные дворцы из белого мрамора. А вдалеке, там внизу в долине, раскинулись виноградники. За ними, еще дальше возвышались горы, верхушки которых алели от окрашенного прощальными лучами солнца, снегом. Все это было так давно, что превратилось в фантазию, как превращаются камни в пыль, дерево - в труху, а люди -  в молчание.
Еще немного - ей казалось - она полностью перенесется туда, в давно забытое место стертое временем, чтобы там встретить конец мира. Без своих проблем, без своего прошлого и без такого пугающего, но неотвратимого будущего. Но, что-то произошло, слово волна разбилась о камни, и сказка, мгновение назад разворачивающаяся в ее душе, распалась на миллиарды брызг, обнажив настоящее. Теперь она снова ощутила себя здесь и сейчас, стоящей в саду. Солнце, скрылось за горизонтом. Саша почувствовала себя пассажиром, замешкавшегося с багажом и из-за этого опоздавшего на свой поезд, который неспешно тронулся и, набирая скорость, исчез за поворотом.
Она снова стала сама собой. Точнее, осталась сама с собой.
Тяжело вздохнув, Саша бросила прощальный взгляд на то место, где еще совсем недавно проплывал ало-красный диск, и, развернувшись, поспешила в дом.
Ночью ей не удавалось долго уснуть – сказывалось действие лекарств. Ворочаясь с бока на бок, Саша пыталась представить себе что-то яркое, способное отвлечь от дурных мыслей, но в голову лезли только такие. Словно черви, они медленно, но верно прогрызали ее сознание, принося при этом ужасную боль, не столько физическую, сколько душевную. Тяжело было сконцентрироваться на чем-либо, сознание металось из стороны в сторону, будто человек охваченный пламенем и отчаянно ищущий помощи. Ей хотелось кричать, сжимать руками голову насколько сильно это возможно. Одолевало желание вскочить и метаться по комнате, но она прекрасно знала, что ничего из вышеперечисленного не поможет.
Лишь ближе к утру, когда кошки залезли в кровать и расположились рядом, их монотонное спокойное урчание принесло некоторое облегчение, и Саша смогла погрузиться в сон.
Как ни странно сновидения ее были умиротворенными – ей приснился стол, украшенный белой нарядной скатертью, поверх которой красовалась огромная хрустальная ваза с цветами. Желтые, красные, синие, белые – цветов было огромное множество, самых различных видов, некоторые из которых ей прежде и видеть не доводилось. Еще квакали лягушки – похоже где-то находился пруд. Она бестелесным мотыльком летала вокруг этого стола, накручивая нескончаемые круги.
А затем Саша проснулась – Хвостик, наглец, тыкал в нее горячим носом, намекая на то, что пора бы выпустить его на прогулку. Мессинг же спокойно спал рядом.
Выбравшись из кровати, и выпустив настырного кота на улицу, она с сожалением осознала, что больше уснуть ей не удастся. Да и к чему бессмысленно валяться – столько дней в ее жизни оказалось потрачено впустую за таким времяпрепровождением. Поэтому, собрав волю в кулак, она удержала себя от соблазна еще некоторое время понежиться на мягкой перине и переодевшись, села пить чай. Хотелось кофе, но доктор настоятельно ей рекомендовал не злоупотреблять этим напитком. Саша конечно понимала, что это глупо, но к совету врача прислушалась. Пузатый, украшенный замысловатым цветочным рисунком, чайник вскипел быстро и о чем резво просигнализировал протяжным свистом.
Саша наполнила кружку горячим черным чаем и, обхватив ее обеими руками, стала пить маленькими глотками, то и дело отвлекаясь и поглядывая в окно. Стояла прекрасная погода – под стать вчерашней. Несмотря на то, что лето вроде бы уже близилось к концу, наступление осени выдавали лишь единичные желтеющие листья. Они были как редкие седые волоски в пышной шевелюре женщины, едва-едва перешагнувшей середину жизни – ты еще полна сил, и никак не чувствуешь приближение старости, но процесс уже пошел и теперь ты движешься не к наивысшей точке, а миновав ее планомерно и неизбежно спускаешься вниз. И не так страшно, что кроется там, страшно то, с каким багажом ты достигнешь этого финального пункта. Ведь очутившись там, ничего уже исправить будет невозможно. Хотя – тут же мелькнула в голове подлая мысль -  возможно ли исправить что-то сейчас?
И опять – как это часто случалось – от одной-единственной зачинщицы, ее голову тут же принялись заполнять страхи и уныние. Саша осознала, что еще немного и ее настроение окончательно испортиться на весь день. Вот тогда она снова вернется в свою постель, будет неустанно глядеть в потолок, терзая себя и пытаясь найти объяснение всему тому, что произошло и происходит с ней. Но таким образом, она ничего не найдет – потому как ответов на эти вопросы не существует. По крайней мере, в ее нынешнем положении.
Выход представлялся только один – пойти прогуляться и развеяться. Это не всегда помогало, но выбора не было.
Спешно допив чай, не теряя времени, она нацепила на себя первые попавшиеся под руку уличные вещи и практически выбежала из дома.
И как только свежий ветер, взъерошив волосы, окатил волной свежести, сразу полегчало. Она прошла через сад и, приоткрыв калитку, вышла на небольшую улочку, представлявшую собой  зажатый по обеим сторонам частными домами участок проселочной дороги, с заросшими обочинами, достаточно узкими, чтобы на них с трудом могли разойтись два взрослых человека. По краям обочин тянулись дренажные канавы, в которые очень легко было свалиться, сделав один неверный шаг. Несколько дней назад случился сильный дождь и последствия его ощущались до сих пор – в многочисленных ямах и ямках еще стояла вода. Ко всему этому безобразию стоило добавить и слой жидкой грязи, щедро намешанной колесами машин, проезжавших мимо – пришлось бы изрядно постараться, чтобы не испачкать обувь.
Однако возникшие трудности только укрепили в ней желание идти дальше. Ведь любая вещь, которая на данный момент была способна отвлечь от одолевавших дурных мыслей и образов, была самым настоящим спасением.
И вот прогулка началась, но шла достаточно медленно – из-за приема таблеток, у Саши наблюдались некоторые проблемы с координацией, отчего она становилась жутко неуклюжей, а закрыв глаза и слегка качнув головой, могла вообще упасть. По этой причине, приходилось соблюдать предельную осторожность, а иногда и останавливаться, когда преодоление того или иного препятствия требовало от нее дополнительных усилий.
Пару раз, стараясь хоть как-то удержать равновесие, когда перешагнув через довольно большую лужу, нога ступала на скользкую грязь, она вынуждена была неестественно выворачивать свое тело и махать руками. Смотрелась она со стороны как оглушенный лебедь, пытающийся взлететь с водной глади, но совершенно забывший, как это делается. Такое положение дел жутко смущало, ведь кто-нибудь мог заметить ее и осмеять, или еще хуже – крикнуть вслед какую-нибудь колкость.
Что ж, ее страхи насчет этого оправдались, ведь через некоторое время, она вдруг почувствовала на себе чужой взгляд. Саша уже давно привыкла к таким вещам и пыталась не обращать внимания на то и дело возникавшие ощущения, но в этот раз, чувство, что кто-то на нее смотрит, было особенно тревожным. Она подняла голову и огляделась. И действительно, интуиция не обманула – напротив, по другую сторону дренажной канавы, за старым забором, преимущественно состоящим из покосившихся и редких грубых досок с облупившейся краской, стояла женщина и пристально наблюдала за ней. К своему изумлению, Саша не без труда, но узнала в ней старую знакомую своей матери. Выглядела правда она совсем состарившейся и с тем образом из детства, который запомнился Саше, имела совсем мало общего. Разве что глаза, но и те кажется, выцвели. Однако же, взгляд, словно бы пронизывающий тебя насквозь – этот взгляд она помнила хорошо, и не возникало никаких сомнений, что сейчас перед ней была действительно знакомая ее матери. Но откуда она взялась? Уж не следит ли она за ней? И что ей нужно?
Внезапно охватила паника – страх, словно взбешенный зверь набросился на нее из темноты ночи и вцепился мертвой хваткой. А вдруг эта знакомая матери узнает ее? Хотя они последний раз виделись в ее детстве, но тем не менее. Начнутся ненужные вопросы, и тягостные попытки ответить, стараясь не говорить всей правды, в ход пойдет нелепая и неумелая ложь, которую без сомнения сразу раскусит столь опытная женщина. Мысли, словно пассажиры на тонущем корабле, стали метаться из стороны в сторону, наваливаясь друг на друга, сбивая с ног, давя ногами упавшие тела, чтобы самим также свалиться через несколько метров. Что, что если?
Женщина же, к великому ужасу, кажется, приметила в ней знакомые черты и словно в подтверждение этой неприятной догадки, сделала несколько шагов в ее сторону. Еще немного и она заговорила бы. А потом вопросы, вопросы… Отвечать на которые совсем не осталось сил. Такой роскоши Саша позволить себе не могла, кое-как взяв себя в руки, резко отвернулась и, стараясь не поскользнуться, как можно быстрее двинулась дальше. Обувь, от такого обращения, в первые же секунды безнадежно запачкалась, но эта маленькая жертва были ничем по сравнению с вырисовывавшимися перспективами.
На ближайшем повороте, хотя это и не входило в ее планы, она свернула, не забыв перед этим оглянуться назад: знакомая матери вышла на дорогу и смотрела вслед. Значит, узнала, или, по крайней мере, что-то заподозрила. Саша раздосадовано вздохнула и поспешила скрыться. До этого момента она была совершенно уверена, что все люди, что знали ее в детстве (а их насчитывалось совсем немного), либо умерли, либо уехали. По крайней мере, мать ей когда-то говорила, что здесь из знакомых и подруг никого не осталось. Видимо кто-то решил вернуться. Как же не хотелось ворошить прошлое и вспоминать о нем лишний раз – и если воспоминания детства воспринимались как что-то хорошее, то гораздо более поздние события, память о них, приносили только боль и страдания.
Этот досадный случай, совершенно испортил настроение и более того, погрузил ее в тягостные раздумья. Саша словно вошла в полосу тумана, сознание одурманенное мыслями, как будто переместилось в другую реальность, и мир воспринимался уже совсем по-другому. Вся прелесть летнего дня – солнце, голубое небо с редкими облаками, похожими на взбитую пену, шелест травы, дуновение ветра, крики птиц – все это вдруг стало чуждым. Саша очутилась за стеклом, и окружавшие ее вещи перестали быть настоящими.
Однако же, она продолжала идти дальше, хотя и не совсем понимая куда направляется. Для начала, Саша вышла на параллельную улочку. Здесь дома смотрелись несколько лучше, сразу становилось ясно, что хозяева уделяют внешнему виду своих жилищ гораздо больше внимания, нежели чем ее соседи. На одном из домов красовалась табличка с номером дома и названием улицы, она была несколько больше остальных, поэтому Саше, с ее подпорченным зрением удалось разглядеть ее – «2-ая Лисья улица, дом 19». Интересно, кто придумал такое название – мелькнул в голове вопрос и, погрузившись в рассуждения, Саша и не заметила, как дурные мысли стали отходить в сторону.
Так, незаметно для самой себя, она миновала улицу и вышла к тупику, который, однако, оказался не таким уж и тупиком – немного повертевшись на месте и раздумывая, куда двинуться дальше, Саше на глаза попалась неприметная с первого взгляда тропинка, уходящая в заросли шиповника. Кажется, когда-то давно в детстве, она уже ходила по этому пути, и вел он к речке. Недолго думая, Саша, слегка пригнувшись, стараясь не запутаться волосами в свисавших ветвях, устремилась по тропе.
Шиповник быстро сошел на нет, сменившись небольшим перелеском, состоящим преимущественно из берез и кажется осин – Саша довольно неплохо разбиралась в цветах и комнатных растениях, однако лиственные деревья, несмотря на принадлежность к отряду растений, были для нее темной лошадкой, отчего, уверенно она распознавала только березы, дубы и клены.
В перелеске росла совсем невысокая трава, благодаря этому, тропинка была хорошо различима, хотя и причудливо петляла из стороны в сторону. Исходя из ее вида, она пользовалась у местных жителей популярностью, однако никаких следов человеческого пребывания – мусора, остатков кострищ, бревен переделанных под импровизированные лавочки – ничего такого не наблюдалось, что само по себе уже стоило расценивать как добрый знак.
Оказавшись одна, среди деревьев залитых ярким солнечным светом, Саша совершенно успокоилась, страхи отступили, и теперь она могла насладиться этой прогулкой в полной мере. На душе стало спокойно – не настолько, чтобы полностью, но и того, что было, с лихвой ей хватало. Едва уловимая улыбка засияла на лице, а походка стала легкой, воздушной. Когда-нибудь все будет хорошо, когда-нибудь…
А потом она вышла к речке, и случилось это куда как неожиданно. Сначала впереди показались очень густые заросли кустарника, за которыми совершенно ничего не проглядывалось. Раздвинув их руками, заинтригованная, она кое-как пролезла вперед и чуть не обомлела от красоты, открывшейся перед ней: прямо за кустами, начинался достаточно крутой склон, а внизу, неспешно, протекала река. Она была совсем не широкой, течение ее казалось спокойным и тихим, то тут, то там красовались кувшинки и редкие островки камыша. А на противоположном берегу, деревья росли у самой воды, отдельные так близко, что подмываемые потоком, склонились к водной поверхности, уронив свои длинные свисающие ветви прямо в речку. Словно зеленые змеи, они плавно извивались в воде, и эти движения завораживали.
Саша захотела спуститься вниз – вот только сделать это было куда как не просто – помимо того, что пришлось протискиваться всем телом сквозь довольно густое сплетение ветвей, листьев и основательно разросшегося вьюнка, так еще оказалось, что прямо за ними ее ожидал небольшой обрыв в высоту около метра. Естественно, спрыгнув, Саша не удержалась на ногах и кубарем повалилась вниз. Ей повезло, что трава была сухая и прокатилась она совсем немного, но, одежда основательно перепачкалась и теперь вся пестрела зелеными пятнами.
Спустившись к самой кромке водной глади, Саша присела на так кстати подвернувшийся пенек, и стала наблюдать за колышущимися кувшинками, извивающимися ветвями и наслаждаться тихим журчанием водного потока. Через некоторое время, неожиданно прилетела стрекоза – совсем маленькая, синего цвета – сделав несколько кругов вокруг нее, она приземлилась прямо на Сашину коленку и еще долго сидела, видимо отдыхая.
Время летело быстро. Мысли стали такими же спокойными и размеренными, как эта речка. Стрекоза улетела, но Саша не заметила ее исчезновения – она всецело была охвачена воспоминаниями. Ей вспомнилось, как когда-то, она, играя с подругами, загулялась до самой темноты. Стояло лето, кажется август, и вот, пробегая вдоль маленького ручья, что протекал в ложбине оврага, она вдруг остановилась и посмотрела наверх – на небо – а там, сияла огромная луна. В те годы, ее зрение, не в пример нынешнему, было намного острее и ей без проблем удалось разглядеть луну во всем ее великолепии. Спутница земли, казалась ей тогда древним божеством, бесспорно живым и величественно взирающим на этот мир с недостижимой высоты. Тот момент Саша запомнила на всю жизнь. Быть может потому что, именно тогда, не имелось никаких забот, не существовало боли и печали, и все ее маленькое детское существование, весь ее детский мир, умещались в совсем крошечные рамки. И она жила в нем, охраняемая заботой родителей, а ее желания сводились к простым и незамысловатым вещам – поиграть с подругами и игрушками, вкусно покушать, посмотреть мультики, не просыпаться рано и не ходить в садик.
Луна на небе,  так уж случилось, стала символом спокойствия, благополучия. Ее мягкий свет заливавший ночной пейзаж, все эти деревья с их миллионами листьев, высокую траву, отблески играющие на черной поверхности воды - все это наполняло ее душу ощущением сказки, в которую она совершенно случайно попала, и где бывали очень немногие. Она увидела этот невероятный мир, приняла его и он стал частью ее, а она – частью его.
Это был идеальный мир.
Бесспорно, он казался таким ей только сейчас, на фоне прожитых лет и перенесенных потрясений, а в детстве, Саша вне всяких сомнений нашла бы достаточно минусов ее тогдашнего положения. Но теперь, стоит ли думать об этом? В конце концов, это лишь воспоминания – Саша не пыталась их анализировать (хотя это и не всегда у нее получалось, а если быть честными – то совсем редко), и просто погружалась в тот далекий и радужный мир детства. Пожалуй, то время – единственный островок спокойствия, в который она могла вернуться, и пускай только в своих мыслях, но найти там некоторое успокоение.
Внезапно, она услышала странный звук, и краем глаза заметила движение. Немного левее, прямо у берега, из воды вынырнуло какое-то животное, тут же скрывшееся обратно в речке, однако этого короткого мига хватило чтобы разглядеть его – оно было похоже на большую, толстую крысу. Не столько от страха (крыс она совсем не боялась), сколько от неожиданности, Саша вскрикнула и вскочила на ноги. Но, незваный гость видимо сам был напуган и поэтому, второй раз появиться не осмелился.
Между тем, этого маленького происшествия вполне хватило, чтобы Саша окончательно пришла в себя и поняла, что у речки она провела несколько часов, сама не заметив этого. Солнце уже поднялось в зенит и совсем скоро начнет планомерно опускаться к горизонту. А ведь она еще толком не ела сегодня – в последнее время Саша совсем не чувствовала голода, иногда даже забывая о еде на несколько дней. Но ей требовались силы, как душевные, так и физические, поэтому есть приходилось, несмотря на полное отсутствие аппетита. Да и таблетки действовали на ослабевший организм не лучшим образом.
Следовало возвращаться домой. Как бы сильно этого не хотелось.
Саша сорвала на память небольшой цветок, интересной формы и темно-синего цвета, и стала подниматься наверх – обратно к кустам. Для этого ей пришлось приложить немало усилий, ведь подниматься всегда сложнее, нежели чем кубарем катиться вниз.
Взобраться удалось лишь со второй попытки – первая же чуть не закончилась падением и лишь счастливая случайность уберегла ее от очередной порции зеленых пятен на одежде.
Оказавшись наверху, она решила бросить прощальный взгляд на столь красивое и располагающее к мечтаниям место, мысленно проговорив про себя приятную вещь или проиграв в голове одну из любимых мелодий, однако же, сделать ей этого не довелось.
И всему виной был Он. Когда Саша вышла из-за кустов, она не обратила на него внимания, ведь ее всецело захватила речка, но вот теперь, оторвав взгляд от речки и устремив его чуть выше деревьев на противоположном берегу, ей стал прекрасно виден его силуэт, разрозненный, неравномерный, в чем-то угловатый и такой отталкивающий. Из-за расстояния разделявшего их и плохого зрения, Саша не могла увидеть его во всех деталях, однако от этого, эффект был еще страшнее. В этом силуэте чувствовалось зло, что-то абсолютно чуждое жизни, его формы выглядели на фоне окружающей ее природы совершенно неуместными, какими-то болезненными новообразованиями.
Саша моментально забыла о чудесной погоде, об этом прекрасном летнем дне – все это исчезло, ведь там вдалеке находился Он. И Он существовал, Он был там.
По спине пробежали мурашки. Сашино тело словно окаменело, она не могла двинуться с места – как не может двинуться с места маленький ягненок, представший перед оскалившимся львом.
Она едва дышала, боясь, что Он почувствует ее дыхание и этим самым обратит свое внимание. И тогда, вся его ненависть, все его злое естество, будут направлены на нее - они сломают, раздавят и сожрут.
Тело уже совершенно не слушалось свою хозяйку. Она будто бы превратилась в статую.
А Он, кажется уже начал замечать ее присутствие. Саша почувствовала, как в глубине ее души, зарождаются совсем плохие мысли и с каждой минутой, они набирали силу, и все выше и выше поднимаясь к поверхности. Что будет, когда они там окажутся? Сможет ли она совладать сама с собой?
Да, бесспорно, Он теперь был в курсе. Он понял, кто там вдалеке, такой маленький и беспомощный посмел взглянуть на него.
Пальцы на руках стали холодными, и такой же холодный и липкий пот выступил на ладонях. Во рту пересохло. От волнения перед глазами все поплыло, Саша прекрасно понимала, что еще немного, и она без чувств повалится на землю. Рухнет с небольшого обрыва и покатится вниз по крутому склону, а потом упадет в речку и течение понесет ее, уже мертвую, вдаль. А потом, она найдет тихий приют в какой-нибудь заводи, опустится на дно, на мягкую перину из ила и, погрузившись во тьму, канет в небытие.
Быть может такова ее судьба?
Но, проклятый город совершенно не хотел этого и вовсе не желал Саше спокойной смерти и упокоения, наоборот, его задача состояла в том, чтобы принести ей как можно больше боли, сломать ее, превратить в безропотную рабыню, а потом сорвать кожу и долго наслаждаться предсмертной агонией.
Когда, уже практически теряя сознание, Саша качнулась в сторону склона, Черный город внезапно словно бы отвернулся, будто бы не желая подталкивать ее к такой легкой смерти, и вся его сила, сковавшая тело, исчезла. Отчасти этому могли сопутствовать и громкие крики детей, которые так вовремя выбежали на противоположный берег и стали плескаться в речке. Озорные, они, забравшись по колено в воду, черпали ее руками и старались облить друг друга, поднимая при этом неимоверный шум. К счастью, ребятня была так поглощена этим развлечением, что совершенно не заметила Сашу, которая была отчетливо видна в своем белом летнем платье на фоне зеленых зарослей.
Недолго думая, все еще опасаясь, что Черный город снова обратит на нее свой взор, она резво уже привычными движениями раздвинула сплетенные ветви и нырнула в кусты.

 

ГЛАВА 2. Сон разума

Саша намыливала руки и снова и снова смывала пену, затем брала потрескавшийся кусок мыла и повторяла процедуру. И так раз за разом. Она не могла остановиться, отчего все больше и больше злилась, в ней накапливалось раздражение, которое вот-вот грозило выплеснуться наружу.
Ей хотелось прекратить это бессмысленное занятие, но, в тот момент, когда тонкая струйка воды с характерным журчанием лившаяся из крана, смывала густую пену, и, кажется, руки были вполне чисты, она заново тянулась к мылу, совершенно не в силах противостоять навязчивой идее.
В это время в ее голове творилась настоящая вакханалия в самом плохом смысле – страхи и желания, переплетаясь, образовывали что-то совершенно непонятное, и вся эта лавина обрушивалась на нее. Сознание напоминало сейчас флюгер украшавший крышу, который попал в самое сердце бури – порывы ветра, бешеные и неистовые, крутили его во все стороны. Изредка он замирал на месте, но только лишь для того, чтобы через мгновение с утроенной силой хаотично закружиться.
По лицу бежали слезы. Саша старалась время от времени вытирать их, и чаще это получалось намыленной рукой - пена обжигала глаза, отчего поток слез становился только сильнее.
Все это могло продолжаться еще долго, но к счастью ей удалось уличить момент и свободной рукой она до упора вывернула кран – толстой ревущей струей ледяная вода хлынула в раковину, подняв сноп брызг. Тут же, Саша наклонилась и подставила голову под обжигающе холодный поток. Затылок моментально онемел и вместе с этим наваждение отступило.
Она еще некоторое время провела в таком положении, и лишь поняв, что результат немного закрепился, Саша закрыла кран, вытерла голову полотенцем и, вернувшись в комнату, грохнулась в старое кресло. Оно осталось еще от матери, все потрепанное, выцветшее и с проваленным сиденьем, отчего оказавшись в нем, Саша приняла довольно противоестественную позу – коленки оказались практически на уровне груди.
Некоторые люди, чтобы отвлечься используют достаточно простой и действенный метод – стараются отвлечь себя, свои душевные терзания физической болью и дискомфортом. Одни режут руки, другие прижигают тело, однако Саша со временем осознала, что такие методы не имели на нее должного эффекта, а вот дискомфорт да, он помогал. Иногда она могла специально вывернуть руку или сложить ноги так, чтобы они ныли и затекали – и это прекрасно позволяло ей на некоторое время дистанцироваться от наваждения. И сейчас, находясь в такой странной позе, она понимала, что это вкладывает свою лепту в ее попытку прийти в себя.
И это, к слову сказать, помогало. Но, уже наученная горьким опытом, она понимала, что такая методика обладала хорошей эффективностью, но была недолговечна.
Саша слегка повернулась, чтобы ей можно было смотреть в окно, и принялась разглядывать происходящее на улице. А там, уже вошла в свои законные права осень. Небо скрылось за непроницаемой стеной облаков, которые щедро удобряли землю влагой. Этот постоянный непрекращающийся дождь нагонял тоску, а вместе с ней и страхи. Часто поднимался ветер, яростно отнимавший у деревьев их нарядную осеннюю одежду. И все лишь для того чтобы поиграться с нею, а потом грубо бросить в липкую грязь.
Оба кота гуляли – неизвестно что такого приятного они находили в этих прогулках под аккомпанемент дождя и ветра. Саша с сожалением вздохнула – опять вернуться мокрые, перепачканные в грязи и придется ей половину вечера отмывать пушистую шерстку. Впрочем, подумала она об этом скорее рефлекторно, в сущности, это мало занимало ее.
За прошедшее время, Саша заметила очень и очень нехорошие изменения в  своем состоянии: она все больше отрешалась от окружающей действительности, часто, ей просто было все равно на события, происходящие вокруг. Ее сознание замыкалось в себе, а совесть, начинала рыть многочисленные ямы в поисках неизвестно чего. Время от времени, где-то в самой глубине возникали глупые и ненужные мысли, которые представляли огромную опасность, так как легко могли выбраться наружу и превратиться в совершенно отвратительные идеи и желания. От этого становилось совсем страшно, а страх порождал еще больший страх. Пока еще, а Саша это хорошо чувствовала, ужасы, зарождающиеся там внутри, были слабые и отогнать их хватало сил, однако с каждым днем, с каждым упавшим пожелтевшим листом, они набирали все большую весомость и значимость.
Когда - точнее если - кончатся дожди, она просто обязана возобновить прогулки. Здесь, запертая в четырех стенах, даже в компании кошек, Саша была обречена, и это являлось лишь вопросом времени. Несколько раз она решалась на попытки заняться чем-то – пересаживала цветы, обрезала их, думала, как лучше поставить на подоконниках; рисовала, истратив практически все запасы бумаги и красок; читала книги; писала глупые и грустные стихи. Но, все эти порывы имели лишь временный эффект и в конце концов, у нее опускались руки. Она бросала одно дело и через некоторое время от изнеможения начинала другое, так или иначе обреченное на ту же судьбу, что и ее предыдущая задумка.
Ощущение своей никчемности, со временем все более твердое, вкладывало свою лепту в общее дело. Саше постоянно казалось, что у нее ничего не получается: цветы пересажены криво, ее рисунки корявы и бессмысленны, книги она не может запомнить и постоянно отвлекается на свои мысли в процессе чтения, а стихи – со стихами хуже всего – они не искренни, и ничего кроме набора простых заезженных рифм, да штаммов ничего из себя не представляли.
Она часто злилась, цветы, конечно, никоим образом не пострадали, а вот рисунки и испещренные ее корявым почерком листы с колонками стихов, превращались в кучи мелко-мелко разорванной бумаги.
Пожалуй, ей стоило сменить лекарства – те таблетки, что она принимала, явно не справлялись, по всей вероятности организм стал привыкать. Или же, в самом плохом варианте, ее состояние настолько ухудшилось, что требовались более серьезные средства лечения. Следовало сходить к врачу, но как она дойдет в такую погоду?
Впрочем, истинная причина таилась далеко не в атмосферных явлениях. Саша это и сама понимала. Понимала, что давно не видела людей, ни с кем не общалась, и одна мысль о том, что ей придется вступать в разговоры или хотя бы даже оказаться при большом столпотворении народа, вызывала неподдельный страх и смятение. И помимо всего прочего – чтобы навестить врача, ее нужно было выехать в город. В Черный город. Стоило подумать об этом и моментально пальцы на руках становились холодными.
Сон подкрался незаметно – навалилась приятная легкость, веки налились тяжестью, а мысли стали словно спотыкаться одна об другую. Секунда – и Саша сама не поняла, что оказалась в царстве Морфея. Здесь, таилось спасение, ее отдушина от угнетающей пустоты своей души. Как нельзя кстати, снилось что-то отдаленное, абстрактное, но при этом хорошо знакомое. Она путешествовала по фантастическим местам, затерянным среди миллиардов созвездий, укутанных в многокрасочные туманности. Это были миры, которых не существовало, но которые являлись не менее реальными, чем существующая действительность. И Саша перестала быть сама собой, теперь ее имя, да и ее внешность являли загадку, точнее, она была абсолютно всем, но и ничем определенным, и все это – одновременно.
Той же ночью с не приключилась отвратительная вещь, которая ранее не происходила, а именно – Саша почти умерла. По-настоящему. Обе кошки, словно заранее почувствовав что-то неладное, легли по своему обыкновению не на кровать, а разместились в кресле и на диване. Перед тем, как отправиться спать, следовало обратить на это внимание, но Саша была поглощена своими мыслями, чтобы вовремя заметить такую странность.
Когда страсти немного улеглись в ее голове, и, казалось бы, спасительная пелена, мягким покрывалом накроет с головой, Саша ощутила, как она проваливается в бездну. В груди отчаянно заколотилось сердце. Дыхание сперло, к горлу подкатил ком. Всем своим телом и духом, Саша буквально ощутила, что сейчас умрет, стоит позволить самой себе погрузиться в небытие.
Она, почти успела это сделать, но в последний момент, собравшись с силами, смогла вырваться из липких объятий. Наваждение мгновенно покинуло ее.
Разбуженные шумом, кошки, навострив уши, уставились на хозяйку.  А та уже находилась на грани истерики – не каждый ведь день ощущаешь объятья смерти.
Кое-как отдышавшись и слегка успокоившись, Саша легла обратно, и аккуратно накрывшись одеялом, закрыла глаза. Ничего пугающего не произошло. Рассудив, что произошедшее уже вряд ли повториться, она через некоторое время стала засыпать.
Но, как только ей довелось добраться до границы между сном и явью, наваждение с новой силой захлестнуло сознание. Теперь было не до шуток. О том чтобы оставаться в кровати речи уже не шло, и поэтому, она принялась расхаживать по комнате, предварительно включив свет везде где только можно.
Кошки от такого поворота событий занервничали, и явно чувствуя настроение хозяйки, принялись ходить за ней следом, изредка мяукая и просясь на руки. Стоит ли говорить, что для Саши их поведение осталось практически незамеченным – она всецело была поглощена тем ужасом, который охватил ее. Еще возникла уверенность, что перед ней разверзнется бездна и третий раз, и в этот-то раз неведомая сила не сочтет нужным дожидаться, пока Саша приляжет, а атакует прямо здесь и сейчас.
Находится запертой в четырех стенах не было никаких сил, и несмотря на отвратительную погоду и царящую ночь за окном, Саша приняла решение выйти подышать свежим воздухом. Может хоть так, удастся избавиться от этого ночного кошмара.
Накинув видавший и лучшие времена плащ матери, она аккуратно, чтобы кошки не смогли вырваться на улицу, выбралась на крыльцо. К счастью, дождь прекратился, а ветер утих. Правда температура опустилась и чувствовалась легкая прохлада, которая после нескольких минут проведенных в неподвижности, уже начала понемногу пробираться под одежду. Решив не мерзнуть, Саша спустилась с крыльца и направилась в маленький сад. Здесь она немного погуляла, изредка поднимая голову к небу и пытаясь разглядеть звезды – облака немного расступились, то тут, то там появлялись свободные окна, через которые можно было увидеть малую часть небосвода украшенного многочисленными жемчужинами.
Обстоятельно продрогнув, Саша, тем не менее, пришла в себя, и готова была уже вернуться домой, в теплую кровать, но, ее внимание привлекла одна интересная деталь. В какой-то момент, она заметила небольшую яркую точку в небе и сначала даже приняла ее за звезду, но в отличие от звезды, точка эта двигалась, и уже успела поменять свое местоположение, увеличившись в размере. Стараясь ее получше разглядеть, Саша проследовала к кипарисам, откуда открывался панорамный вид на раскинувшееся чуть ниже поле (сам ее дом находился на довольно высоком пригорке). Скоро стало понятно – это был какой-то объект, и двигался он прямо в сторону ее дома, при этом замедляя ход и теряя высоту.
Через некоторое время загадка раскрылась – по воздуху плыл небесный фонарик. Когда-то она тоже запускала такие, вот только размером поменьше. Этот же, обладал достаточно внушительными габаритами и летел, судя по всему издалека. А когда он оказался прямо на ее домом, она отметила его странное поведение - он словно раскачивался из стороны в сторону. К сожалению, ночь не давала возможности разглядеть все детали, а незваный гость совсем скоро улетел и скрылся из виду.
Его появление по какой-то причине сыграло положительную роль, ведь той ночью, вернувшись домой, Саша легко и быстро уснула и до самого утра, ничто не посмело потревожить ее спокойствия.