Как меня посадили, фельетон

        В 1962 году я отрабатывала положенный срок после окончания Вуза в изыскательской партии под руководством очень строгой женщины – начальника партии
Лидии Фёдоровны вместе с подружкой из нашего общежития – техником Любой, которая  год назад окончила Боровской лесной техникум (БЛТ).
        Полевой сезон с мая по октябрь прошел в лесхозах алмаатинской области. И мы часто проезжали через Алма- Ату на своём грузовике. Лидия Фёдоровна была благодарна моим родителям, за то, что они освободили одну из комнат для проживания её подчинённых во время пребывания в городе. Люба никогда не покидала место жительства в Кокчетавской области, её родители жили в селе, вблизи БЛТ, а жених после окончания техникума был призван на военную службу и писал письма каждую неделю.
        Изыскательские работы проводились с целью реконструкции садов на территории  лесхозов в горах Заилийского Алатау. Люба, как и шофёр нашего Газ-66, никогда на видела садов знаменитого алматинского Апорта и таких крупных и вкусных яблок, но озеро Иссык её не поразило, она сказала, что её озеро Котыркуль вблизи родительского дома гораздо лучше, как и Боровское и Шучье. Мне это было понятно потому, что в Иссыке никто не купался, а только катались на лодках - вода была слишком холодной, а Щучье озеро, на берегу которого размещалось общежитие нашей Экспедиции было тёплым и рыбным. В один из выходных дней перед окончанием полевых работ, Люба попросила меня сводить её в салон обуви, чтоб что-нибудь купить на сэкономленные деньги от полевого довольствия.
       Люба была счастлива - сэкономленных денег хватило на импортные меховые полуботинки, за которыми уже стояла очередь. Она попросила продавца дать ей для примерки ботинок на левую ногу, где у неё болел палец, а все другие покупатели примеряли ботинки на правую ногу. Почувствовав комфорт Люба гордо сказала -«Беру!»  и оплатила покупку. Копию чека продавец положила в коробку с обувью и  вручила её довольной покупательнице…

       Лидия Федоровна под завязку загрузила нашу машину ящиками с яблоками, а простых членов команды отправила поездом, в кузове места не было. 
Я, по договорённости с начальником, написала заявление на трудовой отпуск и осталась в Алма-Ате на радость родителям. В первых числах ноября пришло письмо от Любы с неприятным известием. Она сообщала, что оба ботинка в коробке оказались на левую ногу! Моя младшая сестра в то время работала продавцом в открывшемся в Алма - Ате  ЦУМЕ и училась заочно в Институте Народного хозяйства и сразу же посоветовала дать Любе телеграмму, чтоб она передала коробку с обувью через проводника поезда, поскольку в магазине будет наказан продавец, ей придётся оплачивать пару ботинок на правую ногу.
       Посылку от Любы я получила накануне дня седьмого ноября, который по семейной традиции праздновали вместе со всеми родственниками и ближайшими друзьями. Пришла в гости и моя подруга Зауре У. с которой мы вместе получили направление в Экспедицию и жили в нашем общежитии вместе с Любой.  Она пообещала пойти со мной в салон обуви для поддержки – вместо Любы. 9 ноября, аккурат в день советской милиции, мы пошли в магазин. Импортных ботинок там уже не было, как и другой дефицитной обуви и продавцы скучали. Я подошла к прилавку у которого Люба примеряла ботинки и объяснила ей ситуацию. Девушка очень обрадовалась и сказала, что пару с правыми ботинками директор магазина велела ей отнести на обувную фабрику, чтоб там переделали. Она схватила нашу коробку и побежала к директору магазина. Через 5 мин вышла со смущённым видом и попросила чуть-чуть подождать пока директор свяжется с фабрикой. Мы стали гулять по салону, а потом присели на диванчик. Наконец девушка продавец сказала:
- Пройдёмте к директору. 
       В кабинете директора стоял молодой милиционер с нашей коробкой, который сказал, что мы арестованы по обвинению в краже и должны быть доставлены в участок по месту жительства и сдать паспорта. Директор – красивая и нарядная дама лет сорока сидела за столом и улыбалась. Я с удивлением спросила её как я могла украсть, когда сама пришла менять товар? Она сказала, что чека в коробке не оказалось, значит я этим занимаюсь с подружкой примеряя обувь у разных продавцов.
      Милиционер проводил нас через чёрный вход во двор за магазином, где стоял милицейский «воронок» с решётками на окнах, открыл дверь кузова и предложил нам туда сесть, а сам с коробкой пошёл в кабину к своему товарищу тоже в погонах милиции. Нам пришлось ехать в «воронке» потому, что на руках не было паспортов и пришлось заезжать домой за документами, чем поразили и родителей и соседей, но мы тогда ещё смеялись… Милиционер объяснил, что завтра мы должны явиться на допрос к следователю в суд по месту моего жительства и даже назвал номер кабинета на первом этаже здания суда.

       Мама посоветовала взять с собой письмо от Любы, в качестве доказательства, что это не я покупала обувь. Я абсолютно не волновалась, когда пришла к следователю и объяснила ему ситуацию, он внимательно прочитал эмоциональное письмо Любы, на конверте были печати почты с датами отправки и доставки письма по моему адресу, поэтому оснований сомневаться у следователя не могло возникнуть.
Но он вздохнул и сказал пусть зайдёт  свидетельница. 
      Через 15 минут Зауре вышла в коридор из кабинета со слезами на глазах и, всхлипывая, сказала, что он меня опять просит зайти. Я спросила подругу почему она плачет и так долго там была. Она ответила, что следователь мне не поверил и решил, что я главарь воровской шайки. В отличие от плачущей оскорблённой подруги я засмеялась и сказала, что вероятно он плохо учился на юридическом факультете и не знает законов.
       Я вернулась в кабинет следователя и судя по его возрасту решила, что он, как и я, тоже «молодой специалист», а он выпалил, что моё дело он передаёт в суд вместе с доказательствами моей вины – коробкой с ботинками….
Я сдержалась, чтоб не обозвать его дураком и спокойно спросила его фамилию, чтобы пожаловаться  прокурору, да  намекнула, что он вероятно вчера перебрал в день советской милиции…
       Своей фамилии следователь не назвал, но с усмешкой произнёс - Пожалуйста! И назвал номер кабинета на втором этаже.
       Поздравив прокурора с прошедшим профессиональным праздником, я обратилась к нему с жалобой на следователя. Прокурор молча выслушал мой короткий рассказ и попросил подождать у кабинета следователя, которого вызвал к себе по внутреннему телефону.Через несколько минут мимо скамейки, на которой сидели я и Зауре прошёл следователь с хмурым выражением лица в свой кабинет, даже не взглянув на нас. Ещё через пару минут он вышел уже с коробкой и нашими паспортами и пробурчал, что дело закрыто.
- А письмо не отдадите? – спросила я, он объяснил, что должен приложить письмо к отчёту, даже не сочтя нужным извиниться перед нами за свой непрофессионализм.
       Зауре спросила, что я буду делать, и предложила сопроводить меня в магазин, но я отказалась и сказала, что у меня не осталось сил, я пойду завтра сама утром, до открытия магазина сразу в кабинет к директрисе, чтоб посмотреть ей в глаза.

       В кабинет директора магазина я зашла с чёрного входа, со двора, откуда нас увезли в милицейской машине с решётками. Директор проводила планёрку с продавцами и не ожидала увидеть меня, да ещё со знакомой коробкой с ботинками на левую ногу. Здороваться я не стала, а сразу спросила заинтересован ли салон в обмене. Все онемели, но директорша с наглостью спросила:- А почему тебя отпустили?!
Я не удержалась от иронии и показав пальцем на свою новую кофточку, которую не так давно купила в ЦУМе:
- А чек на эту кофточку я тоже выбросила, но ЦУМ меня не обвиняет в воровстве!
Мой юмор директорша не оценила и продолжила нападать: - Но ты даже точную цену не могла назвать!
На что я ответила, что у меня большая зарплата, я копейки не считаю и могла бы купить себе новые ботинки, но таких в салоне уже нет.
       По-видимому до директора дошло, что меня нельзя запугать и она встала из за стола, подошла ко мне, взяла коробку и немного смутившись сказала:
- У нас сегодня ревизия на складе, поэтому Вы приходите завтра в салон к тому же прилавку, продавец отдаст Вам купленный товар.

        Я вышла из кабинета, без ощущения чувства победы и вспомнила поговорку, которую слышала от своей мамы ещё в детстве: - Не делай добро, не узнаешь зло…
Дома сестра и брат стали мне советовать написать жалобу на директора в Министерство Торговли, но я сказала, что мстить никому не хочу, к тому же тут и мы с Любой виноваты, что она не примерила второй ботинок у нас дома, без спешки.

       Через несколько дней я с подругой  уже ехали в поезде к своему месту работы, а счастливая Люба встречала нас на вокзале на грузовике!

       В письмо с поздравлением к Новому году мама вложила заметку брата, которую напечатали в газете «Вечерняя Алма-Ата».

       Если я доживу до 9 ноября 2017 года, обязательно отмечу 55-летие своего первого оскорбления со стороны начальников.
       За мою длинную жизнь  после этого случая я получила немало оскорблений, полного унижения, предательства со стороны начальства, а также  родных и друзей. Но я никогда не обижалась, не плакала, не мстила.
       Второй тяжёлый для меня удар и неблагодарность за доброту и помощь, проявленную моим отцом, который помог нашему неопытному шофёру отрегулировать мотор грузовика и правильно разместить груз перед дальней дорогой, я получила уже в конце января 1963 года от Лидии Фёдоровны – начальника изыскательской партии и автора проектов.
     Как снег на голову я получила телеграмму о неожиданной скоропостижной смерти отца от инфаркта и попросила дать мне отпуск без сохранения содержания на пару недель. Но Л.Ф. сказала , что это невозможно, она может отпустить меня только на похороны на один день. Я была в шоке, но меня выручила Зауре и другие, которые договорились с главным инженером и директором через голову моего начальника и они подписали моё заявление и даже поручили личному шофёру уазика отвести меня в Кокчетав к самолёту.
     Я постаралась заглушить обиду на Лидию Фёдоровну, оправдывая её тем, что она боится не успеть сдать проекты в положенный срок по графику и не зная моей высокой производительности труда в расчётах…
     А уже после 70 лет я даже решила покончить собой когда ради получения заказа на проект из госбюджета подделали ТЭО (Технико - экономическое обоснование) в котором мной была доказана экономическая нецелесообразность расширения зелёной зоны Астаны в южном направлении… Когда я стала возмущаться за обман государства и Президента, то буквально ВСЕ меня не поняли и сказали, чего ты волнуешься, тебе же заплатили, а твоей подписи там нет, как и ответственности!

      Почему я вспомнила мою историю с «посадкой» и решила её опубликовать?
Да потому, что мне захотелось призвать всех умных, красивых и образованных артистов, журналистов, писателей, историков не кичиться своими способностями и достижениями, а понимать, что все мы одинаково разумные и наше личное счастье, здоровье и успехи находятся в наших собственных руках!

        Осталось закончить свой фельетон своим горячим пирожком:

А мне зачем?! Мне - ни к Чему,
Признанье, слава и брильянты!
А мне зачем? Я не пойму!
ВСЕ Мы по сути комедьянты…

И большинство из нас ХОТИМ!
Хотим жить лучше, быть умнее…
Но я скажу, что зря спешим…
Не будем с этим здоровее…

И жизнь, и счастье не продлим
У всех у нас СВОЯ программа
Куда стремимся? ЧТО хотим?
Жизнь наша здесь похоже драма…

 На иллюстрации фотография автора - июль 1962 года на высокогорном озере Иссык шофёр грузовика Гриша, Люба и нач. партии Лидия Фёдоровна Ровно за один год до катастрофы схода селевого потока, который выплеснул озеро в ущелье