Петля Нестерова. Главы 43 и 44. Финал

        43.

        Проводив Андрея до дома и ещё раз поблагодарив за обед, Нестеров выводит из гаража машину и едет в райцентр.
        Там он первым делом покупает себе новый мобильный телефон и звонит Насте:
        - Привет. Я рядом, и я хочу заехать – сейчас удобно? И, может, тебе что-нибудь нужно?
        - Привет! У меня всё есть, спасибо. Но ты приезжай, конечно!
        - Ты как хоть? Получше?
        - Если честно, шеф – всё так же хреново. Впрочем, в первые месяцы так бывает…
        Настя делает эффектную паузу, но Нестерову не до пауз.
        - В смысле? – встревоженно спрашивает он. – В какие ещё месяцы?
        В трубке слышится Настин смех. Тогда до Нестерова доходит смысл её слов, и он тоже начинает смеяться.


        44.

        Вечером вновь начинает идти снег. Пушистые белые хлопья неспешно слетают с высоты, и кажется, будто от их белизны сумерки становятся светлее. Выходя во двор курить, Нестеров смотрит вверх, и ему представляется, будто земля – это дно океана под названием Небо: где-то наверху, словно волны во время шторма, бродят огромные тёмные тучи, но вниз долетают только пушистые, лёгкие снежинки, и на земле в этот час царят мир и покой.
        Он устроил в доме глобальную уборку: уничтожил все запасы продуктов, тщательно перемыл и прокипятил посуду, перестирал бельё. Кроме того, он разгрёб завалы различных вещей, до которых раньше никак не доходили руки, выкинул горы старого хлама, тщательно вымел весь сор и вымыл полы – и вот, наконец, под действием физического труда кошмар недавнего времени стал забываться, а в доме, кажется, стало легче дышать.
        Погружённый в свои дела, Нестеров не сразу замечает, что к дому подъехали автомобили, и видит людей только тогда, когда они входят во двор. Сначала он хмурится, но потом узнаёт Александра и выходит навстречу.
        - Здравствуй, Сергей Иванович! – говорит Александр. – Звонили тебе, звонили, но ты недоступен. Поэтому, извини, вломились без предупреждения.
        - Здравствуйте, ребята! – Нестеров пожимает протянутые ему руки. – А я телефон потерял, у меня новый номер. Откуда вы и какими судьбами?
        - Ехали мимо и решили тебя проведать. Ты не волнуйся, мы на ночлег не просимся, в гостиницу поедем. Но вот чаю попили бы с удовольствием. Мы и торт привезли. Есть у тебя чай?
        - Есть, конечно, - Нестеров открывает дверь. – Заходите, ребята!
        - Дым коромыслом? – подмигивает Александр, войдя в дом. – Уборку затеяли? А хозяйка твоя где?
        - Хозяйка в больнице. Но с ней уже всё хорошо.
        - Вот же! А что было-то?
        - Да токсикоз замучил… - с нарочито равнодушным видом отвечает Нестеров.
        - Токсикоз? Погоди… Так она, что… А-а-ай, Сер-гей Иванович! – и Александр, широко улыбаясь, обнимает Нестерова так, что у того, кажется, трещат кости. – Катя, ты слышала?
        - Слышала! – отвечает Катя. – Поздравляю!
        Нестеров расставляет на столе свежевымытые чашки и достаёт свою нехитрую снедь: хлеб, масло, конфеты.
        - А мы, кстати, целый мешок еды привезли, - заглядывает в кухню Катя. – Давай я что-нибудь приготовлю? А мужики тебе по хозяйству пока помогут, если что нужно.
        - Да так-то, вроде бы, всё ничего, - улыбается Нестеров. – Вы садитесь, чай пейте, сейчас разберёмся…
        Нестеров выносит в комнату закипевший чайник и ставит его в центр стола.
        - Вы уже заказали гостиницу? – спрашивает он. – А то, если хотите, останавливайтесь у меня.
        - Интересное предложение! – говорит Александр. – Нет, в гостиницу мы ещё не звонили. Впрочем, нагло напрашиваться к тебе мы тоже не планировали. Но, если можно, от предложения отказываться не станем.
        - Правильно. Мне только в радость, - искренне говорит Нестеров: всё-таки одному ему в доме было ещё немного не по себе.
        - Может быть, тогда бахнем? И мяса нажарим, картохи напечём?
        - Отличная мысль!
        Выпили чаю – и закипает работа: маринуется мясо, моются фрукты и овощи, сооружается мангал, разводится огонь… Хорошо в доме, шумно и весело! Осталось только хозяйку вернуть на место – но и это скоро случится.
        - Садись во главу стола, что ли, хозяин? – говорит Нестерову Александр.
        - Подождите минуту. Я сейчас… Только друга схожу позову. Вы начинайте, я скоро!
        Как был, в свитере, не надевая куртки, Нестеров мчится к Андрею.
        - Андрюшка, ты дома? Не спишь?
        - Нет, а что? У тебя опять какое-нибудь интересное предложение? – улыбается Андрей.
        - Естественно! Бери всех и приходи ко мне ужинать. Что скажешь?
        - По-моему, хорошая идея. Маша, как думаешь? – поворачивается Андрей к жене.
        - Соглашайся, Маша! – просит Нестеров. – У меня гости, стол накрыт… Ну, поздно немного, ну так что уж…
        - Хорошо. Минуту... - Маша уходит в комнату, и вскоре появляется оттуда в парадном платье. - Сейчас только гостинцев возьму.
        - Ни в коем случае! – машет руками Нестеров. – Там всего полно…
        - Значит, будет ещё больше. У нас вот Андрей тушёнку утиную делает – пальчики оближешь! И помидоров моих солёных попробуете… – говорит Маша, собирая в корзинку разную снедь. - Андрей, подержи-ка… Ага, спасибо. Ну что? Идёмте?
Еда на столе, вопреки напутствию Нестерова, остаётся нетронутой – все ждут его возвращения.
        - Знакомьтесь, - представляет гостей друг другу Нестеров.
        Александр разливает по рюмкам водку.
        - Ну что ж, друзья, - говорит он и встаёт. – На самом деле, для нашей встречи, помимо прочих поводов, есть и ещё один. Сегодня у нас была встреча «в верхах». И верхи нам сказали: «Делайте, что хотите. Если сможем, поможем – но мешать точно не будем». Так что, товарищи, музею русского села в Ямищах – быть! Ура!
        - Ничего себе! – удивляется Нестеров. – Вот это вы быстро!
        - На самом деле, нам просто повезло. Ну, за дальнейший успех!
        - Саша, - говорит Нестеров, поддевая вилкой маринованный гриб с тарелки. – Есть у меня одна просьба. Пока вы ещё не поставили у себя в музее ворота с замком и строгую бабушку-вахтёршу.
        - Говори. Если смогу, помогу.
        - Есть там один шкаф в деревне. Я из него в детстве конфеты таскал. Если он жив ещё, я бы его себе хотел забрать. Вряд ли он слишком ценный какой-нибудь.
        - Договорились. Будет тебе твой шкаф. Загрузим и привезём. Ну что, ещё по одной? Давайте теперь за хозяина дома и за скорое возвращение его хозяйки. Быть добру!
        - Быть добру! – хором поддерживают его голоса.
        Спустя какое-то время Нестеров выходит из дома позвонить Насте. Поговорив и пожелав ей спокойной ночи, он собирается вернуться в дом, но тут из двери выглядывает Александр.
        - Куришь? – спрашивает он.
        - Пока нет. Но можно и покурить.
        - Тогда давай покурим. Не помешаю?
        - Не помешаешь…
        Александр закуривает, выпускает облако дыма, поднимает лицо и, прищурившись, смотрит вверх, в темноту, откуда, медленно кружась, падают снежинки. Блестя в свете, падающем из приоткрытой двери, они садятся на пушистые ветви ёлочки, стоящей у крыльца дома.
        - Какая у вас красота! – говорит он. – В наших местах такого не увидишь.
        - Как это? – не понимает Нестеров. – В Москве ведь тоже есть снег и ёлки.
        - А я не из Москвы, брат. Я из Краснодара.
        - Шутишь? – удивляется Нестеров. – Из Краснодара – а музей здесь собираешься делать? Далеко же тебя занесло!
        - Да уж – не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь… Может, и глупость затеял, не знаю. Но, понимаешь, душа велит. А не ошибается только тот, кто ничего не делает, верно?
        - Верно. Пожалуй, что верно, - задумчиво говорит Нестеров.
        Впервые за много дней он ощущает в своей душе мир и покой. И хотя ещё явственно ощущаются отзвуки недавних тревог, он чувствует, как буквально на его глазах жизнь опять входит в свои привычные рамки. Ещё не до конца успокоились нервы, ещё не восстановилось сбитое дыхание – но опасная петля Нестерова уже позади, и впереди снова ровный, размеренный, уверенный полёт. Надолго ли?
        Он тоже запрокидывает голову в небо. Колючие снежинки покусывают его за щёки и влажным пухом оседают на ресницах.
        - А ты на море был когда-нибудь? – спрашивает Александр.
        - Не-а, - отвечает Нестеров. – Не добрался пока. А хочется.
        - Обязательно доберись. Прямо вот собирайся – и звони мне, организуем. Супругу с собой бери. У меня там матушка с батей живут – примут, как родных. У них целый дом гостевой есть: небольшой, но уютный. Я сам помогал строить. В общем, приезжайте. Да хоть этим летом.
        - Этим летом, наверное, не получится. Немного другие планы… - улыбается Нестеров.
        - А ведь точно же! Тогда как с планами справитесь – милости просим. Ну что, идём в дом?
        - Ты иди, - говорит Нестеров. – Я сейчас приду.
        Оставшись один, он, как водится, обходит дом кругом, проверяя, закрыто ли на ночь всё то, чему полагается быть закрытым. Потом ещё какое-то время стоит у крыльца, приглядываясь и прислушиваясь. Спроси его, и он сам не смог бы сказать, кого или чего именно ждёт. Вернее всего, ему просто нужны несколько мгновений одиночества и тишины, чтобы собраться с мыслями и вновь настроиться на свой прежний, уверенно-спокойный лад.
        Он очень старается это сделать, но чем больше старается, тем больше понимает, что до конца прежним собой не станет уже никогда. Жизнь может опять войти в колею и долго-долго идти по ней ровно и счастливо, но всё равно в глубине души будет жить неумирающее воспоминание об опасном полёте над бездной, которое уже ничем не сотрётся – как минимум до тех пор, пока где-то на свете – где? где?! – есть странный и непостижимый человек по имени Ира, который может вернуться в любую минуту.
        «Она не вернётся, - убеждает он сам себя. – Она не вернётся. Ей незачем это делать, она же сказала. У неё своя тропа, у нас своя. И вряд ли они когда-нибудь пересекутся снова…»
        «А если вернётся? – безжалостно спрашивает внутренний голос. – Если она вернётся – что ты тогда будешь делать?»
        «Господи! – думает Нестеров. – Господи, если ты есть – прости и услышь меня! Прости за такую просьбу – и сделай, пожалуйста, так, чтобы девочка не вернулась! Всем, чем захочешь, можешь меня испытать и наказать, я всё приму – но не просить об этом я не могу. Не за себя ведь боюсь, а за близких: за Настю и за того, кого она носит под сердцем. Господи! Господи! – пусть она не вернётся! Пожалуйста…»
        Он замолкает, прислушиваясь к отзвукам этой стихийной, дикой молитвы, ещё слышным в его голове. Что-то ещё, наверное, нужно сказать Богу – но что?
        Так и не найдя подходящих слов, Нестеров ещё раз обходит дозором тёмный двор и возвращается в дом.

        КОНЕЦ

© текст, фото - Министерство Луны