Наручники

Двое влюблённых сидели в обнимку на обрывистом берегу реки, любуясь алым закатом. Был теплый майский вечер. В прогревшейся воде плескался карп: нерест был в самом разгаре.
Нико и Молли — так звали парочку — отошли от своего городка на несколько миль, чтобы скрыться от посторонних глаз. Вокруг не было ни души, так они думали.
— Красиво, правда? — спросил парень у своей спутницы.
— Да, красиво... — согласилась Молли. На её лице таилась какая-то непостижимая печаль. В этот прекрасный вечер она должна была отдаться мужчине в первый раз. Она должна была стать женщиной.
Нико погладил девушку по щеке и робко поцеловал в губы. Они были теплыми и нежными. Молли закрыла глаза и откинула голову назад, обнажив тонкую нежную шею. Её каштановые волосы были распущены и переливались на меркнущем солнце. Нико, не долго думая, стал целовать шею девушки. Целуя её, он постепенно опускался все ниже, и неуверенно расстегивал пуговицы на кремовой женской блузке.

Вдруг раздался странный щелчок, который в полной тишине показался удивительно громким.  Нико обернулся. В метре от его испуганного лица расположилось дуло пистолета. Смотрело на него, будто зоркий невозмутимый глаз.
— Спокойно, детишки. — сказал незнакомец мерзким, гнусавым голосом. Мужчина стоял спиной к солнцу, и всякий раз, когда влюбленные пытались взглянуть на его лицо, их ослепляли меркнущие, но все еще могучие лучи. Единственное, что они смогли разглядеть — это то, что на нем была широкая черная шляпа с полями и  массивные солнечные очки.
— Что вам нужно? — спросил Нико, пытаясь унять дрожь в своем голосе. Девушка молчала, крепко вцепившись ему в руку.
— Не так уж и много. — ответил незнакомец. — Мне нужна вот эта малышка. — Он указал коротким толстым пальцем на Молли. Девушка вздрогнула и прижалась к своему возлюбленному еще сильнее.
— Не бойся, — обратился он к ней. — Тебе понравится. Меня, кстати, зовут Брюс. Дядюшка Брюс.
— А ты, — дуло пистолета вновь обратилось к Нико, — ты будешь на нас смотреть. Заодно, может быть, чему-нибудь научишься.
Брюс достал из внутреннего кармана пиджака что-то блестящее, металлическое, и бросил под ноги Молли. Предмет со звоном упал на траву. Это были самые обычные наручники.
— Окажи мне услугу, крошка, свяжи своего дружка. Вон, слева, дерево. Прикуй его к стволу, да так, чтобы я видел. Спиной ко мне. И не пытайся меня обмануть!
Девушка, нерешительно встала на ноги, подобрала наручники и, шатаясь, побрела к дереву.
— А ты чего расселся? — крикнул он Нико, не опуская пистолет. — Давай, давай, к дереву!
Парень злобно покосился на подонка, но не промолвил ни слова. Он встал спиной к прибрежной акации и убрал руки за спину так, что тонкий ствол оказался между его спиной и руками. Молли, тем временем, надела на него наручники, поочередно сковав обе руки.
— Прости меня, — прошептала девушка сквозь слезы.
— Нет, это ты меня прости. — сквозь зубы процедил Нико.
— Отлично. Хорошая девочка! — довольно произнес дядюшка Брюс, обратившись к Молли. — А ты, парень, повернись к нам. Не стесняйся. На чем вы там остановились?
И Нико, намертво прикованный к дереву, послушно повернулся.

Брюс опустился на коленки перед Молли и положил пистолет на землю. Он запустил дрожащие руки ей под блузку. Он тяжело и часто дышал. Девушка начала кричать и вырываться. Она оцарапала ногтями его лицо и попыталась схватить пистолет.
— Сука паршивая! — взревел подонок, взявшись за раненую щеку, и ударил Молли по лицу. Удар был настолько сильным, что девушка повалилась на густую траву. У нее из носа полилась кровь. Она была без сознания. Возможно, тем было лучше для нее.
— Посмотрим, что там у тебя... —Брюс разорвал на ней блузку, спустил белый лифчик, и задышал еще чаще.
— Вот так удача! — весело сказал он и нырнул лицом в прелести Молли.
Нико взревел как раненый зверь и резко дернулся вперед, о чем вскоре пожалел: наручники ударили по запястьям, и по рукам разлилась жгучая боль. Его внутренности обжигало пламя ненависти. Он никогда прежде не видел грудь своей девушки. Никто не видел, Нико это точно знал. И меньше всего на свете он хотел увидеть её в таких обстоятельствах. Он не мог позволить кому-либо надругаться над своей любимой Молли. Ненависть кипела в нем настолько сильно, что ему казалось, будто он сгорает зажив. Нико был готов разорвать ублюдка голыми руками, но что он мог сделать, будучи беспомощно прикованным к этому проклятому дереву?

Маньяк, казалось, забыл обо всем на свете, упиваясь молодым телом Молли. И все же он обернулся к Нико, заметив, как тот взбесился:
— Ладно тебе, я лишь немного попользуюсь ею. Скорей всего, ей даже самой понравится. Узнает, что такое опытный мужчина.
— Не смей её трогать, мразь! — злобно прошипел Нико.
Брюс лишь злорадно хихикнул ему в ответ. Он жадно стянул кружевные трусики с крутых бедер Молли и стал судорожно расстегивать ширинку на своих брюках, но её заело. Брюс начал рычать и психовать, дергая «молнию» вверх-вниз, но та никак не хотела поддаваться.

В девятом классе средней школы Нико сломал кисть левой руки. Сломал случайно, по глупости, в одной из многочисленных мальчишеских драк. Сломал особым образом. После травмы кость срослась с незначительным искривлением, которое позволяло ему подгинать ложный сустав на левой руке гораздо сильнее, чем на правой.

Когда ширинка, наконец, поддалась, у Брюса пропала эрекция, и он вновь припал к спелой груди Молли.
— Эй, Брюс! — Послышалось за его спиной, и в тот самый момент, когда маньяк испуганно поднял свою голову, его череп разлетелся вместе с очками, словно спелый арбуз.  Брюс со спущенными штанами повалился на землю, подобно мешку с требухой. Рядом с ним упал окровавленный булыжник весом в четыре фута.
Нико обшарил карманы покойного Брюса и нашел в одном из них ключ от наручников. Освободив правую руку, он сбросил с себя проклятую железяку, и будто в отместку надел её на застывшие руки маньяка. Он взял обмякший труп за ногу и потащил к реке. Тело с плеском рухнуло в мутную воду и поплыло по течению. Туда же отправился пресловутый пистолет.
Нико снял себя красную клетчатую рубашку и укрыл ею несчастную Молли.
Он упал перед ней на колени и осторожно приложил ухо к её груди. Её сердце еле заметно билось. Грудь медленно вздымалась и опускалась, но девушка все еще была без сознания. Кровь на её бледном лице начала запекаться. Нико достал из кармана штанов белый носовой платок и стал бережно вытирать кровь с лица своей возлюбленной.
— Теперь все будет хорошо — прошептал он то ли Молли, то ли самому себе, и взял девушку на руки. Она показалась ему удивительно легкой. Нико еще раз оглядел обрывистый берег, и, убедившись что все кошмары остались позади, он понес свою возлюбленную домой.