Поход Реуса черновой вариант

Эриал и его обитатели.Выдержка из 12 главы(230 год со дня основания Варейна).
 Население Эриала зависит от климата и области развития. Основными расами являются: люди, траскоги, таранги, ноэги, креолы.
 Люди, по сути, являются самой многочисленной из рас обитающих на территории Эриала. Способны развиваться в любых областях, и обладают высокой терпимостью погодных условий. Имеют две руки и две ноги. Живут в центре материка и разделены на 2 королевства. Мальдера и Палейн. В Мальдере правит древний род Брисов, ведущий свою историю со времен сотворения мира. В Палейне из-за заговоров короли регулярно меняются и нет института престолонаследия. Ведь еще ни один из сидевших на престоле не умирал своей смертью. Основной религией является Ятрризм, однако существуют десятки сект и культов с которыми ведется непрерывная борьба.
 Креолы живут в горах на севере материка. Густая синяя шерсть и 4 ряда острых, как бритвы, клыков. Сильные задние лапы и пятипалые передние служат для передвижения по снежным склонам. Племена обьединены общим вождем, и представляют собой феодально раздробленный каганат. Постоянно конкурируют за места охоты. Верят в снежного бога Микада, и в качестве уважения возводят его тотемы вдоль каждого крупного тракта.
 Траскоги - подземные жители. Многие века они живут в пещерах креольских гор и не выбираются на поверхность. Торгуют с креолами расплачиваясь драгоценными металлами добываемыми под землей. Слепы от рождения, и ориентируются по звуку. Чуткие уши ловят любой звук отражающийся от поверхностей и дают полное представление об окружающей обстановке. Они имеют низкий рост и длинные когти на руках. Этими когтями они способны долбить скальную породу и добывать металлы сокрытые в ней. Сами металлы не доставляют им никакой пользы. Он нужен только для обмена с креолами. Цвет кожи пепельно-серый, как угольная пыль. Питаются особыми видами кротов, разводимыми несколько поколений, а также мхами и люминесцентными грибами. Верят в подземного бога Грида.
 Таранги живут в пустыне на юге материка. Ведут кочевный образ жизни и занимаются разведением верблюдов. Однако существуют и песчаные города находящиеся вокруг оазисов. Вместо ступней, природа одарила тарангов амииытами, как у верблюдов. Это существенно облегчает ходьбу по горячему песку. На спине красуется горб. Из всего этого можно сделать вывод, что верблюды их недалекие родственники. Однако самым страшным оскорблением будет назвать таранга верблюжьим сыном. Верят в бога песка Гимею.
 Ноэги - жители приокеанских районов. Чешуйчатое тело и ноги с перепонками делают их похожими на смесь рыбы и утки. Жабры и легкие совмещены. Вполне комфортно чувствуют себя в воде и на суше. В основном, живуют торгуя рыбой и драгоценностями со дна моря. Сеть деревушек рядом с морем, вся их защита от нападений. Между собой не воюют, а металлы для снастей получают от людей. В какой-то мере владеют монополией на морские ресурсы. Бог морей Дагер служит их покровителем.
 Из всех рас воюют между собою лишь люди. Два королевства сдерживают военную мощь друг друга. Только это дает другим народам шанс подготовиться к моменту, когда люди все-же решат свои конфликты и обратят внимание на них. Если ослабить охрану границ для атаки на районы позади, будешь зажат с двух сторон. Этот хрупкий мир держится на протяжении двухсот лет.
-Чего так кратко? Куда-то торопился? Напишешь еще раз или получишь трепку.- матушка Цикорь была разозлена. Каков наглец. Конспект задавали на три страницы, а он схалтурил.
-Но тут же все!- возразил мальчик.
-Посмотри на Реуса. Вот он старался, а из тебя ничего путного не вырастет.-злобный взгляд всего класса полетел в сторону примерного ученика. Он и бровью не повел. История никогда не нравилась детям. А в особенности скучное описание Видена. Этот старый зануда был мастером усыпления текстом. Пожалуй, богатым господам стоило читать историю, вместо глотания пилюль от бесоницы. Тем более она не обладала побочными свойствами, наподобии регулярных потерь сознания.
 Следующим занятием была литература. В этом году дети проходили легенды и предания. А на этом уроке изучению подлежали пророчества Велегута. К занятию необходимо было выучить отрывок из его предсказания. С этим справилась пара девочек и все тот же паренек, на которого остальные взъелись. Сам же отрывок звучал так:
Великое зло из ниоткуда придет,
Землю тенью покроет и живое убьет.
Магией темной смерть себе подчинит,
Лишь  древняя кровь вред ему причинит.
Двум королевствам придется сплотиться,
Чтоб над врагом, победы добиться.
Но лишь герой, из брисова рода.
В бой поведет остальные народы.
Зло будет разбито, а мир возвращен.
И солнечный круг встанет в месте своем.
 Всего лишь очередная сказочка о победе добра над злом, думали ученики. Такой безобидной ее хотели преподнести  детям. Реальная версия звучала куда жутче. И в ней не было четко сказано о победе добра. Зачем смущать юные умы мыслями о плохом конце.
Магией древней разбужено будет,
Тенью громадной весь мир наш накроет,
За счастье со злом поборются люди,
А на курганах трупы завоют.
Война разразится, какой небывало,
Дожди из огня города все разрушат,
Железом и магией сделаешь мало,
Лишь кровью людской тирана задушат.
А может земля превратиться в пустыню,
И на километры, раскинется пепел,
Если спаситель не явит нам чудо,
Кем бы герой, неизвестный нам не был.
Из Брисова рода смельчак  тот прибудет,
И поведет за собою народы,
Битвы той страшной, никто не забудет.
И есть из нее только пара исходов.
Мрака века наступят навечно,
Иль человеческий дух воцарится.
Земля станет шрамом и будет увечна.
Ну а со многими стоит проститься.
И не вернутся к нам те кто погибнет,
 Уроки закончились, и можно было идти по комнатам. У всех из головы, по окончанию занятия, уже выветрились и история и пророчество. Но у одного мальчика никак не шло из головы . Он задумался, почему именно род Брисов? Почему не кто-то из обычных людей? Ему хотелось быть этим героем, ведь так приятно когда тебя любят.
Начало пути
“Нас отправили воевать с мальчишками желавшими лишь лучшей жизни.
 Было стыдно убивать невооруженных юнцов, которые еще ничего не содеяли.
Но таков был приказ, а они не обсуждаются.
С тех пор мне снятся глаза убитых мною будущих бандитов, по возрасту годившихся мне в дети.”
Разбой и борьба с ним. Гелиан Миодинский.
Солнечный свет лился отовсюду. Отражаясь от маленьких капелек росы на траве и проскальзывая между густых крон деревьев, он освещал пыльную дорогу. И казалось сама дорожная пыль сияет, благодаря стеклянным крупицам, обильно разбросанным по ней. Эта, некогда бывшая оживленным трактом, тропа (назвать ее по-другому не поворачивался язык), ныне представляла собой жалкое зрелище. Пыль, раздуваемая ветром, попадала в глаза каждому путнику рискнувшему путешествовать по этому, забытому всеми, клочку суши. Трава проросла там, где раньше ступало множество человеческих ног и конских копыт и захватила две трети пути.
  Дорога имела красочное название “Висельная тропа”. Получила же она его из-за промышлявших в этой области разбойников. В основном это были беглые землепашцы нежелающие выполнять свою работу. В простонародье эти банды называли “ Голяки”, по причине того, что крестьяне убегали в самодельной одежде снашивающейся в короткие сроки. Через месяц лохмотья свисали с тел покрытых грязью, а иногда просто опадали лоскутами, оставляя владельцев полностью открытыми всему окружающему миру. А реши они кого-либо ограбить, потребовалось бы заходить против ветра, так как их смрад чуялся на расстоянии 300 метров. В итоге, отощав от постоянных голодовок, босые и голодные горе-бандиты возвращались в деревню исполнять тяжелую работу. Бароны принимали их обратно, устанавливая налог на пропущенный срок. Такова была традиция в Дубнях.
  А те, кто все же умудрялся ограбить человека и вкусить вольной бандитской жизни, переводились в разряд висельников. У убийц уже не было дороги назад, да они к ней и не стремились. Так начинался их путь к грабежу и разбою. С каждым днем они перебирались ближе к тракту на котором было чем поживиться. Но лишь немногие из шаек, вкусивших крови и жаждущих продолжения, добирались до заветной цели. Именно тех, кто попадался по пути, вели в острогах для будущего развешивания и украшения их телами деревенских площадей. Матери висельников плакали от горя. Но ничто уже не могло спасти детей. Каждое действие имеет свои последствия, и многие уже убедились в этом на своей шкуре. Хотя этот урок уже не пригодится.
 В этот безоблачный и прекрасный для прогулок день, тишину на тракте нарушал лишь разговор группы кандидатов в висельники и их потенциальной жертвы. Шестеро крепко сложенных молодых парней, в еще имевших приличный вид сорочках и штанах, откровенно угрожали пешему человеку в темном капюшоне, скрывавшем лицо. И глядя на явный численный перевес, можно было бы подумать, что дела путника плохи.
 Разговор начал самый большой, и по внешнему виду напоминающий раскормленного борова, беглец. Его взгляд сновал по вещам путника, словно солнечный зайчик пускаемый игривым ребенком, и сверкающая в глазах искра жадности ничего хорошего не предвещала. Постоянно шмыгая носом и жуя лист мари (слабая наркотическая трава растущая в местных лесах), боров перекатывал внушительные слои жира на щеках, а его трехдневная небритая бородка на двойном подбородке ритмично поднималась и опускалась, изредка прекращая это действо и уступая место одиночному движению кадыка на том месте, где должна быть шея.
 Шмыгнув носом, он произнес, давно придуманную и отрепетированную перед отражением в воде, фразу - Выворачивай карманы, или их вывернем мы с ребятами. – товарищи говорившего, на заднем фоне издали гогот, отдаленно напоминающий смех.
Человек под капюшоном не смог сдержать улыбки, ведь весь пафос изречения борова разрушался его образом. По первому впечатлению можно было сказать, что глава ватаги волновался. Но беглым взглядом путник не ограничился. Опытный осмотр показал такие детали, как мелкое подрагивание лицевых мышц, а также нервное постукивание по, прихваченным из дому при побеге, отцовским вилам. Руки до сих хранили на себе остатки, печеной в золе, картошки. Разбойники боялись упустить выгодную, судя по оцененному взглядом кошелю, добычу, и бежали на свист караульного в спешке. Такой шанс редко выпадал и за него стоило хвататься, как за тончайшую соломинку при падении в пропасть.
 Из под капюшона донесся холодный и спокойный голос. – Вам нужны проблемы? Готовы умереть корчась на виселице? – Показалось, что он хотел отговорить местных от драки, но желание было ровно противоположным. Практика никому еще не повредила. А солнце палило все жарче, и темный плащ уже накалился. Но снимать его путник не торопился. В том, что плащ был надвинут на голову было свое большое преимущество. Солнечный свет не бил в глаза.
  Боров отошел на шаг назад, и слегка изменил направление зубьев вил в сторону цели. Состроив самый грозный оскал на который был способен, разбойник громко сказал – Ты так и не ответил на вопрос! Попытаешься увильнуть, и эти вилы окажутся зубьями у тебя в животе.- Сзади послышалось одобрительное – Так его!
  Хотя внешне оружия видно и не было, но под плащом могло скрываться что угодно. И там оказалась пара мечей. Мечам и их истории следовало бы посвятить отдельную главу, но мы удовольствуемся их кратким описанием. Это два легких клинка длиною лезвия семьдесят сантиметров, достаточно  острых чтобы прорезать кожаную броню при легком движении кистью. Такие, без особых усилий рассекали плоть, но металлический доспех сделал бы их бесполезными. На рукоятях имелась подпись мастерской. “Спин Клео”, гордо гласила она.
 Мечи выскочили из ножен за одно короткое мгновение, достаточное для того, чтобы молниеносное движение оборвало жизнь главаря банды и его дальнейшие притязания на благосостояние убийцы. Заработав деньги многократной отработкой этого приема на других существах человеческого и иных видов, человек в плаще ещё раз продемонстрировал свое мастерство новым зрителям, не доживущим до завтра.
 Лишь глухой звук падения тела в пыльную дорогу привел в чувство пятерых оставшихся соратников павшего. Двое в качестве оружия выбрали увесистые дубины, а остальные оснастились рогатинами.
 Раздался яростный рёв одного из дружной компании, и началась беспорядочная атака. Сплотившись боевым строем, больше подходящим баранам идущим на убой, они ринулись в сторону обидчика и лежащего рядом с его ногами мертвеца. Один из нападающих посмотрев на труп и с трудом сдерживая рвоту от вида крови, замедлился и выбился из темпа остальных, затем и вовсе осел. Начав выплескивать недавний завтрак, бандит уже не мог остановиться. И вот четверка оставшихся достигла противника и начала окружающий маневр. Это был первый и последний бой в их жизни.
 Счастливый обладатель дубины при всем желании не смог бы закрыться от лезвия. Оно двигалось рассекая воздух со звуком, подобным свисту матроса вслед удаляющейся портовой шлюхе. Удар, неразличимый из-за скорости, пришелся в горло. Лезвие прошло насквозь, перерубив шейные позвонки. Застревать клинку было не в чем, и оно вышло из тела мертвеца с той же скоростью, с которой рука направляющая клинок, его вонзила. Работа была не филигранной, и умирающий успел поднести руку к горлу пытаясь прикрыть смертельную рану. Доли секунды он был еще жив и этого времени хватило чтобы испытать ужасную боль.
 Сказывалась бессонница притупляющая рефлексы и снижающая внимание. Предыдущие трое суток он обходился почти без сна. В обычных условиях противник погиб бы мгновенно и безболезненно. Хотя это и не волновало убийцу. Каждый сам распоряжается своей жизнью, а значит вина целиком лежит на умершем.
 Мгновенный скачок в образовавшуюся в окружении брешь и хребет второго бойца перерублен. Жизнь его не была оборвана, но стала такой же бесполезной, как и рогатины в руках против меча. Был пронзен в живот третий противник и не вынимая меча из всё ещё живого, но давящегося кровью парня, убийца сделал шаг вправо и выпад, добив последнего из стоящих грабителей. Весь бой занял не более минуты. Ровно столько потребовалось смерти, чтобы найти бренные тела и забрать души мертвецов.
 Три трупа и паралитик лежали у ног победителя, а один дезертир блевал в кусты неподалеку. Как человеку с большим опытом в деле сокращения популяций существ разных видов, ему были известны азы. Оставлять, хоть и недееспособного, но живого противника рядом, было бы верхом глупости. Кинжал, вылетевший из руки наемника, попал точно между глаз, приподнявшегося посмотреть на ситуацию сына землепашца. Восемнадцать лет труда родителей пошли прахом. Вся усилия потраченные на кормежку и одевание этого парня, потрачены зря.
 Кровь медленно текла струйками к подошвам того, о ком и будет вестись дальнейшее повествование.  Мечи, которые должны были отражать солнечный свет, не справлялись с этой задачей из-за покрывшей их крови. Крупные капли, похожие на первородные гранаты, стекали по лезвию и падали не землю. На лезвиях не было гравировок, потому что опознавательные знаки могут позволить себе лишь рыцари и дворяне, а наемный убийца должен скрываться любым способом. Так всех уверяли сами владельцы обычных клинков. На самом деле гравировка стоит баснословных денег.
 Немного посмотрев в небо, наемник откинул капюшон и мечтательно закрыл глаза. Мысли о богатстве мелькали в его голове. Золотая куча, блестящая на солнце, должна была стать вознаграждением за труды. Кроме этого, договор должен быть выполнен. Затем вновь приняв серьезный вид, наемник стер кровь с клинков, проведя ими о мертвые тела. Обыскивать крестьян не было смысла. Те, у кого есть деньги, не идут на грабеж. Исключением служили чинуши и купцы.
“ До ближайшей деревни 2 километра, а значит - я скоро смогу поспать.” подумал он. И в этот момент из кустов выбежал мальчик.

Знакомство с персонажем
“Самое лучшее образование получают аристократы и приютские дети.”
Мистарх церкви Ятры.
Год 452
 Родившись в столице, он познакомился с грязью быстрее чем успел это осознать. Будучи выброшенным в залитую жижей городскую канаву через 10 минут после рождения, наш герой прошел первое крещение забытием, на пути становления своей личности и профессии. Ни один невинный младенец не заслуживал такой участи, и страшная кара должна была бы упасть на голову совершившей такое матери. Но в этом мире справедливость отдыхает от своих обязанностей.
 Надо сказать, что он был дворянским ребенком. Интрижка между Мальдерийским принцем и дворцовой служанкой привела к последствиям, о которых в порыве страсти не задумывались обе стороны. А так как в королевских династиях принято плодить ублюдков, то все заботы легли на плечи матери. Выбор был сделан самый простой -  избавиться от ненужного ребёнка.
  В итоге, младенец плакал и надрывался в течении получаса. Затем был подобран бродягой и принесен к стенам монастыря бога Ятры. Там его, грязного, кричащего, как живого поросенка жарящегося на вертеле, приняли, дав имя в честь пророка. Его стали звать Реус Варейнский. Город в котором он был рожден и воспитан имел название Варейн, и всех рожденных в нём брошенных детей наделяли этим прозвищем. Обезличивающие имена служили клеймом низшей касты. Якшаться с детьми обладающими такой принадлежностью считалось зазорным для нормальных людей. “Упав в колодец, рассчитывай на себя”-известная всем храмовым воспитанникам истина. Лишь совершившие великое деяние сироты могли переименоваться. В истории был лишь десяток случаев, за более чем три сотни лет. Для примера стоит привести Нерика Алого, окрасившего своей кровью фреску в Варейнском храме Ятры. Умер через недолгие пять лет, в возрасте двадцати пяти, от заражения красок для будующих произведений в одном из борделей. Естественно, случай был представлен как божья милость. Лик этого святого, на портрете написанном посмертно, можно лицезреть в представленном нам приюте.   
  Имя же было выбрано по схожести младенца с изображением на иконе пророка Реуса. С изображением молодого пророка, хотя на старого он тоже походил. Грязный, сморщенный и лысый младенец был точь-в-точь, как старик на картине. Даже кричал в точности как маразматичный деспот, в приступе слепой ярости.
История верования была проста, такую смог бы придумать и умалишенный. Попытайтесь доказать, что этого не было и вы сможете нарваться на ярый спор с религиозными фанатиками жаждущими вашей скорой кончины. Обычно, третье око закрывает первых два, и в вере человек становится слеп.
 Однажды купец был ограблен и затем избит.  В полубессознательном состоянии ему привиделся разговор с богом Ятрой, а когда он проснулся побои были исцелены, а груз оказался в месте доставки. Это краткое описание полностью раскрыло суть, но множество дополнительных легенд и книг лишь послужили бы увлекательным чтивом не относящимся к сути. Это было признано чудом и с тех пор вера распространялась, а купец отрекшись от богатства проповедовал и молился. Такова была версия рассказываемая в церкви.
 Есть и альтернативное мнение, утверждающее, что предприимчивый купец придумал историю в пьяном бреду и затем еще не раз обогатился на пропаганде своей веры. Правда, сторонников этой теории становится все меньше, из-за регулярного сожжения несогласных. Раз в неделю эшафот заполнялся дымом, привлекая толпы праздных зевак.
 Реус рос в религиозном воспитании и прилежно учился чистописанию, чтобы стать храмовым писарем. Обладателю этой профессии следовало посвятить себя пожизненному заточению в келье. Книга за книгой выходит из под пера аскетов, набивая карманы высших церковных чинов деньгами за продажу.
 В свои 5 лет, он был самым сообразительным и сметливым парнишкой из приюта. А, при игре в салки,  догнать его не мог никто из воспитанников. Матушка Цикорь, руководившая образовательным заведением, неоднократно ставила Реуса в пример, что изрядно раздражало остальных мальчишек. Они даже прозвали его любимчиком. Ничего оскорбительного в самом прозвище не было, но интонация, с которой оно произносилось, выражала явную зависть и презрение. Эти эмоции можно было прочитать и на лицах озорников.
 Мальчик отличался от остальных своими светлыми волосами и голубыми глазами, выдававшими его высокое происхождение. Нос был коротким и сплюснутым, доставшимся ему по материнской линии, а скулы были высокими и заостренными. Цвет кожи был слегка бледноват, оттенком напоминая восковую свечу, как полагалось, хоть и брошенному, но аристократическому ребенку. Его можно было назвать красивым, как и любого ребенка. Но мать не могла его подбодрить. Неуверенность перерастала в закомплексованность.
 Всем учителям казалось, что проницательный взгляд, окидывающий все предметы и людей в комнате, предназначен именно им. Польщенные с удовольствием отвечали на вопросы, так как он всегда задавал их вежливо, смотря в глаза.
 В играх с мальчишками он участвовал изредка, из-за выше названых причин. А вот девчонки поголовно влюблялись, из-за загадочного молчаливого образа. Реус был не против девчоночьей компании. Хотя и с ними оставался несколько отстраненным, словно знал какой-то секрет и боялся хоть кому-то проболтаться.
 Все преподаватели отмечали его нелюдимость. Отшельничество по своей воле. Особого желания помочь он не проявлял, и при просьбе о помощи вежливо отнекивался. Альтруизм был чуждым чувством. Сам же о помощи просил нечасто и многое узнавал самостоятельно, за редкими исключениями. Только на вопрос о рождении детей никто не отвечал.
 Частенько в спальне его пытались поколотить, но благодаря ловкости и скорости почти всегда удавалось убежать прорвавшись из окружения. Урок был усвоен после трех вечеров. Отличающегося от коллектива, нещадно побили устроив темную. Клетчатое покрывало на голове, десятки пинков и зуботычин оставляли раны на теле. Об инциденте прознала настоятельница, но Реус не выдал обидчиков. Вместо уважения, он получил больше побоев. И с тех пор, осторожность стала лучшим другом.
 Спускать с рук ничего не хотелось. Отлавливая обидчиков по одному в безлюдных местах, прилежный ученик и гордость приюта, оставлял полумертвое тело приходить в себя. Бил только тех, кто обижал его. Была только одна попытка настучать, но с ябедой приключилась оказия. После этого, ходьба стала недоступна для стукача на долгие три месяца. При этом подранок клятвенно уверял учителей, падение было случайностью.
  Пока все мальчишки играли между собой, Реус все больше читал. По знаниям он мог дать фору любому воспитаннику. Но на все попытки завязать спор, ответом служило молчание и вопросительный взгляд. “Зачем пререкаться и доказывать свой ум, если из-за этого еще раз поколотят..”, считал наш подопечный.
 Хотя спорту уделялось гораздо меньше внимания, физическим развитием он не уступал остальным. Во многом благодаря своим генам и битью обидчиков.
 Любимым же чтивом Реусу служила книга “История Мальдеры”.
 Имя автора на титульном листе, как и название, давно стерлись. Некогда, оттисненая на переплете золотом, печать королевской писарни выцвела. И теперь служила лишь грозным напоминанием всякому ее читающему. Она показывала относительность времени и его беспощадность. Корешок был несколько раз перешит и все еще держался, только благодаря этому. А запах при открытии страниц походил на смесь муската и мирры. Возможно, кто-то читал ее за едой, ведь на одной из страниц стоял жирный отпечаток пальца.
 Первые главы были посвящены основанию королевства Брисом Первым и бесконечным войнам с остальными претендентами на роль властителей этих территорий. Из заслуг первого короля так же можно перечислить создание законника, основание первого города-Варейна, и зачатие бесчисленного множества внебрачных детей. О его заслугах на поприще детопроизводства вспоминают даже через 450 лет после его смерти, а это о многом говорит.
 Брис Второй наладил торговые связи в уже устоявшемся мире. При его правлении наступило 70 лет мира. Именно этот король ввел традицию называть каждого потомка наследующего престол, Брисом.
Из остальных правителей, достойным упоминания был лишь Брис Седьмой. Он выиграл 3 войны и расширил владения в полтора раза. 
***
 Годы тянулись монотонно и скучно. Пока ему не исполнилось десять лет. В тот несчастный 462 разразилась оспа. Заказов у гробовщиков прибавилось настолько, что мест на кладбище не хватало. Решалась проблема, рытьем на месте свалок огромных ям. Бедняки сваливались в зловонные рассадники чумы, а богачи уютно устраивались в фамильных склепах. Поговорка “Даже хороня оптом, можно обогатиться.” прочно вошла в обиход не только гробовщиков, но и солдат с наемниками. Ведь платят не только за качество, но и за количество убиенных.
 Вскоре, заразившись оспой, умерла старая настоятельница Цикорь. Вместе с ней ушла доброта, царившая в этом месте. Церковь прислала нового настоятеля. Его звали Сатим, и он не любил детей. Все что его волновало, это деньги выделяемые на их содержание . С поры прихода изверга в рясе дети голодали и тощали, словно овцы с которых состригали шерсть. Количество времени на обучение уменьшилось. Вместо отдыха дети лепили свечи, отправлялись таскать грузы за деньги (идущие в карман Сатиму), а иногда открыто попрошайничать. Так, некогда милый монастырский приют, превратился в обитель беспризорников работающих на главного тирана. Вместо детского смеха, доносился только плач. Ругань слышалась за три квартала.
  Проверок в монастырях никогда не устраивали, а стража за определенную плату готова была закрыть глаза и на убийство короля. Жизнь детей стала невыносима. Иногда настоятель напивался и домогался  девочек чуть постарше. Каждое утро, подушки можно было выжать и набрать целую бронзовую ванну слез.
 Никто из обитателей не знал как жить без монастыря, и поэтому не противился пьяным изуверствам. Писать и читать умели все, но к жизни на улице их вовсе не подготовили. На мальчишках были синяки размером со здоровенный булыжник. Рука нового настоятеля имела твердость камня и его обьемы. Реус, за молчание при требовании отвечать, всегда бывал избит больше других. Этот принципиальный бойкот злил взрослого. Мальчишками даже была сочинен короткий стишок:
Коль слышишь пьяного шаги,
То ждут тебя побои,
Скорей из комнаты беги,
Сатим идет уж за тобою.
  Учителям хоть и было жаль детей, но ничего поделать они не могли. Высшим церковным чинам было плевать, они погрязли в роскоши и обжорстве. Обращаться к ним, было сродни попытке разбить стену из камня, пустой головой. Большинство преподавателей подалось в другие монастыри. Остальные отправились миссионерствовать.
  Реус больше не верил в Ятре, ведь наблюдай он за этим местом, наверняка бы вмешался. Хотя, мысли богов известны лишь богам.
Бегство было единственным выходом из этой ситуации. После ТОГО случая оставаться здесь было невозможно. Друзей он не имел, и бежать решил один.
  Выходя из комнаты, Реус последним взглядом окинул помещение в которой прожил десять лет. Бегство было решено совершить из кухонного окна, ведь там никогда не водилось ни еды, ни людей. По дороге через кухню, был прихвачен достаточно острый кухонный нож. Залезая по шкафу, ногой он случайно задел тарелку. Секунду спустя послышался удар стекла о пол. На мгновение беглеца окутал леденящий душу ужас, но понадобилась доля секунды, чтобы вспомнить о том, что сегодня день избиения. Сатим валяется в своей каморке, в стельку пьяный. Легко перемахнув через оконную раму, Реус приземлился в кусты стоящие под окном второго этажа.
 “Дело сделано” подумал мальчик. Ледяная прохлада осенней ночи встретила нового жителя улиц, и мрак присущий только этому времени года укутал уходящего в новую жизнь. Где-то во весь голос завывали собаки, сетуя на тяжесть жизни и недостаток еды.
  Реус шёл быстро, слегка опасаясь погони. Полчаса прошли незаметно и он достаточно далеко отошел от приюта. Ноги несли сами, и дорога осталась мутным пятном в памяти. Он не стал бы извлекать путь из разума даже в самый страшный час, когда  жизнь висела бы на волоске.
   В какой-то момент наш герой остановился и решил осмотреться. Темный переулок располагался между двумя бедняцкими трёхэтажными хибарами. Перерыв между халупами тускло освещался, падающим из-за облаков лунным светом. Покосившиеся и грязные стены, местами покрытые потеками мочи и плесенью, лишь вызывали отвращение. Запах помоев, стоящий от регулярного выплескивания их на улицу из окон, жёг глаза и носовые пазухи. Нестерпимая вонь дополняла образ лачуг и создавала цельную картину. Ветерок не задувал сюда. На стене дома виднелась какая-то доска объявлений. Под ней лежал бродяга. У пьяного на поясе висел кошелек. Воровать, недопустимо для хорошего ребенка. А денег не было. Совести даже не пришлось напрягаться. Былые наставления все еще главенствовали над разумом мальчика.
 Подойдя поближе, он начал читать.
 - Спин Клео “ Служим для вашей обороны”- гласила одна из листовок. Парадоксальным было то, что в основном клинки использовались для разбойничьих нападений. Основная масса убитых в городе, стала таковыми благодаря оружию этой марки. Приписка, внизу обьявления, ”Самые дешевые из качественных лезвий” полностью соответствовала истине. Регулярные поставки стали осуществляли разбойники, ворующие грузы в порту.
 -Перенесем вещи качественно и быстро - на этой листовке был указан адрес монастыря в котором недавно находился Реус. Листок был быстро сорван и смят, а затем растоптан подошвой. Хоть это действие и никак не могло помочь забыть монастырскую жизнь, но давало некоторое облегчение. На лице же, промелькнула легкая тень презрения к былым дням.
 На последнем плакате был нарисован мужчина с жесткой щетиной, длинными завивающимися волосами и шрамом на щеке. 100 брисов служило наградой приведшему, а если не получилось, принесшему того кто красовался на плакате. Охотники наверняка находились.
  Отвернувшись от обьявлений и буркнув себе под нос, – Худшее позади. - он пошёл дальше. Руки, спасаясь от прохлады ночи, переместились в карманы.
Жизнь вне приюта
  Он ошибся. Было гораздо хуже. Денег не было даже на один прием пищи в день. Живот урчал подобно дикому тигру. Попрошайничать приходилось на морозе, и руки через полчаса синели от холода. Особой жалости никто из прохожих не проявлял и вносящие скудную лепту в одну десятую, а если везло, четвертую бриса все же не давали умереть мальчику. Стражники всегда приходили к началу основных сборов пожертвований, и Реусу приходилось убегать. Стоять в самых людных точках сбора могли лишь те, кто платил отчисления страже, а начальный взнос составлял его сборы на паперти за 3 месяца.
  Иногда из пекарни выбрасывали сгоревший хлеб. Всегда следовало быть начеку. Это было настоящим боем с другими бездомными, и хотя разница в росте и весе была огромной, ловкость позволяла уходить из этих столкновений всего с парой синяков и ушибов, но главное с едой. Иногда, когда особо везло, оставался даже маленький кусочек мякиша, не превратившегося в гарь. Вкус у булок был как у сажи, если кому-нибудь вздумается ее попробовать, однако на короткие часы голод отступал на задний план, по сравнению с морозом.
  Через неделю Реус уже научился ставить силки на голубей, и за скромную плату в пол бриса, он пользовался огнем других бродяг для их поджарки. Для разделки голубя служил унесенный с кухни нож. По вкусу голубь напоминал курятину, с учетом того, что мясо было ощутимо жестче и имело привкус уличной грязи. Нож был самой большой ценностью Реуса и оберегался тщательней, чем девственность дочерей рьяными папашами.
  Тонкая одежда уже не спасала от холода. Для утепления служили голубиные перья аккуратно выщипываемые из тушек птиц. Пух засовывался под одежду, и не выпадал, только если его придерживали рукой. Окоченевшее тело даже не чувствовало прикосновений маленьких перышек к телу.
 А по ночам приходилось собираться с другими несчастными у костра рядом со свалкой. Амбрэ, стоявшее от этого сборища, могло бы отбить аппетит даже у существа без носа, и ветер нагонял еще смрада от свалки. Пахло гнильем, мертвой плотью, мочой и другими выделениями человеческих тел. Но бродягам было все равно, так как многие жили здесь по несколько лет, и запах впитался не просто в кожу, но и в душу постояльцев. Первое время Реуса тошнило, но позже и он привык. Так прошёл месяц. 31 день лишений и тягот, по сравнению с которыми жизнь в приюте была раем.
  И лишь случай смог изменить жизнь юного бродяги. Не произойди этого события, одним околевшим от холода и голода трупом стало бы больше. Диким собакам прибавилось бы мяса в рационе. Не намного, но костей хватило бы на пару дней.
 Как обычно, встав с утра он пошёл на паперть. Его запавшие от голода щеки, и кости выпирающие из-под кожи, ритмично двигались, в такт ходьбе. По виду он напоминал суповой набор. Хоть этого и не было видно под одеждой и слоем голубиного пуха. Путь от свалки занимал всего лишь три минуты, и особо по пути посмотреть было не на что, но Реус всегда оглядывался по сторонам в надежде увидеть что-нибудь хорошее.
 Случайно кинув взгляд в переулок он заметил человека. Тот смотрел на плакат и ухмылялся. Какое-то время его длинные волосы закрывали лицо. Но вот, он откинул их и мальчик смог лицезреть лицо смеющегося.
 -Где же я его видел? Не подавал ли он мне четвертак?- И тут внезапно к нему пришло осознание. Память услужливо подсказала событие, которым знаменовалось знакомство с этим образом. Это - человек красующийся на плакате. Спазм голода спровоцировал простую в воображении, но сложновыполнимую на практике идею. Убить человека за награду.
 Мозг уже без команды запустил подсчет предметов, которые можно купить за 100 брисов.
-Это же новая одежда, килограмм хлеба и кусок мяса, истекающий соком, из лавки мясника, но это была лишь четверть суммы. Воображение не могло идти дальше этих предметов. Несмотря на необходимость убить человека, раздумия не заняли много времени. Рука сама по себе потянулась к ножу.
Потихоньку приближаясь к глазеющему на плакат со своим изображением и улыбающемуся факту самого существования заказа на него мужчине, мальчик все выше поднимал руку с орудием. Несмотря на теплую накидку скрывающую фигуру, он знал куда метить. Это знание он получил одним монастырским утром.
 
 В то утро у Сатима, как обычно и бывало после попойки, болела голова. Он был зол на весь мир, но больше всех на самого себя.
- Ну зачем было пить это пойло, ведь была же возможность остановиться.- держась за голову постоянно приговаривал он.-В следующий раз Гейк получит по заслугам. Выдавать самогон за нормальное пойло, пришлепну ублюдка об стену.
 В это время в кухню вошла одна из девочек постарше. Ее звали Малин и каждый мальчик в приюте мечтал занять место под сердцем этого воплощения красоты. Прямые каштановые волосы ниспадали на её плечи и полностью закрывали спину, а лицо так и светилось от счастья и здоровья, несмотря на частое недоедание.
 Сатим посмотрел на нее с возрастающим желанием в глазах. Пугающе быстро он забыл про головную боль и вспомнил про другие потребности. Со скоростью, феноменальной для его состояния, он подскочил к девочке. Казалось, тигр движимый голодом совершил прыжок к добыче. Но этот хищник был охвачен другой эмоцией, похотью.
 Одной рукой он схватил ее за волосы, а второй быстро полез туда, куда до свадьбы приличные девушки никого не допускают. Под рукой у Малин оказался тот самый кухонный нож, который позднее послужит орудием перевоплощения.
 Удар девочки вышел слабым, от шока. Но он все же достиг цели. Нож неглубоко воткнулся в плечо насильника, обагрившись его кровью, что заставило его инстинктивно отпрянуть, вместе инородным предметом в плече. Боль отупила его, до состояния пьяного матроса, и привела в ярость. Нож был выдернут из плеча трясущейся рукой, а затем вошёл между рёбер Малин с хлюпающим звуком, вспоминаемым позже в кошмарах. 
 Она дернулась, а затем медленно опала на стол. За всем этим из кладовой наблюдал Реус. 
-Бежать, бежать, бежать.- единственная мысль пульсировала в его маленькой голове.
***
 На время видения мгновение как будто замерло. Секунда, и вот он выкинут из теплой кладовки в холодный и не менее жестокий, чем та сцена, мир. 
. Один удар, который обменяет будущее юного человека, на жизнь того кто ею неправильно распорядился (ведь охоту на праведников не объявляют). И вот, когда готовность нанести удар созрела и тело стало словно натянутая пружина, жертва закончила смеяться и собралась продолжить путь.
 Проходящий мимо человек мог бы заметить странную картину. Мальчик, достигающий лишь половины роста того за кем стоит, заносит детской ручонкой, испачканный голубиной кровью нож, для убийства. Но мимо никто не проходил, да и остановить сие действо не успел бы даже самый быстрый из людей.
  Резко выбросив перед собой руку, сжимающую смертельный снаряд, он почувствовал сопротивление. Широко открытые глаза, осознающего то, что он делает Реуса, видели как нож входит в плоть. Всё было так, как он себе представлял. Глухой чавкающий звук разрезаемой плоти(так часто вспоминаемый им в кошмарах), струйка крови стекающая по бедру пронзенного. Резкий оборванный удивленный вздох, и взгляд, брошенный уже невидящими глазами, вскользь. Это взгляд не был укоряющим или хотя бы осознанным, как будто мертвый в последний раз взглянул на этот мир. И если сказать, что он хоть как-то тронул душу убийцы, то это было бы ложью. Мужчина осел на землю, и полившаяся изо рта кровь, тонкой струйкой прочертила путь, который прошло бы вино, сложись все иначе.
  И, как на зло, мимо проходил креолец. Он посмотрел в их сторону и уже было встрепенулся, но Реус начал разговор.
-Мой отец так упился, что не в состоянии волочить ноги. Может быть вы мне поможете?- зная что никто не станет помогать пьянице, даже с ребенком, Реус сделал ставку. И он не прогадал. Креолец поспешно отвернулся и буркнув под нос что-то про спешку удалился.
 Реакция была естественной для любого жителя столицы. Когда тебя зовут в подворотню лучше отказаться и уйти, чем остаться в этой дыре, став трупом.
 Кошелек убитого содержал 10 брисов на грядущую попойку с друзьями-разбойниками. За поясом нашелся меч все того же мастерского цеха “Спин Клео”, в этот раз он не защитил своего владельца.
 Когда труп был обыскан и обобран, разные мысли роились в голове мальчика. Первой из их огромного количества была та, которая утверждала, что тело надо спрятать и затем решить как получить награду. Физическое состояние мальчика было плачевным, но прилив адреналина сделал свое дело, и тело перекочевало за угол подворотни.
  Тут то и пришел вопрос, как предъявить факт убийства для получения награды? После полуминуты раздумий, в ход вновь пошел нож. Голова медленно, но верно отделялась от тела. После получаса резки, а точнее ковыряния, под головой оказалась лужа по размерам напоминающая озеро. Она была еще теплой, но холодела гораздо быстрее чем труп в руках мальчика. Кровь все время хлестала и не думала заканчиваться, но умудрившись занять положение в котором она попадала лишь на его руки, Реус продолжал дело. После сорока минут он столкнулся с проблемой более существенной чем ткань. Это был позвоночник. Нож не мог даже повредить твердую кость. От отчаяния по щекам потекли слёзы. Он готов был покончить с собой. Озираясь, в поисках последнего шанса, Реус заметил меч усопшего. Это была надежда которая придавала сил и вводила в состояние близкое к наркотическому. Еще двадцать минут ушло на рубку позвоночника. При этом непрерывно повторялись молитвы, изученные в детстве.
 Кровь, засохшая на руках, источала сильный запах металла. Это бодрило. И вот, когда работа была закончена, облегчение накрыло волной. Волной смывающей все мысли и усталость. Голова была поспешно засунута в самодельный мешок, благо плотный мех не давал крови просочиться. А руки, вытертые о плащ, тряслись от холода.
 Единственным сожалением было то, что плащ все еще предназначался его владельцу. Но холод уже терзал не так сильно. Мысль о скорой оплате изрядно грела.
  Меч пришлось оставить на том же месте. Он бы вызвал вопросы у проходящих мимо. И вот, выйдя из подворотни он сорвал листовку и, завернув, сунул себе за пояс. Зачем? Никогда не бывает лишним перестраховаться.
 Реус шел к пункту стражи. Выглядя как оборванец с мешком за плечами, он не вызывал никаких подозрений. Один из многих детей, занятых своими делами.
 Окружающие привыкли к шныряющим между рядами беспризорным детям, и изредка лишь могли дать им пинка. Воровство в толпе было обычным делом, и нередко в этом обвиняли, ненароком мелькнувшего рядом, сорванца. Много бездомных шастало по городу, и даже стража давно махнула на них рукой. “Кому какое дело? Тюрьмы и так полны отбросов.”, таково их мнение. А тем временем воришки вырастали в настоящих бандитов. Не зная другой жизни, они предпочитали зарабатывать на хлеб убийствами и грабежом.
 Король тратил деньги лишь на попойки, и страной интересовался лишь как источником дохода. Урезав зарплату блюстителям порядка, он буквально спровоцировал их. Отныне они отказывались выполнять обязанности связанные с отловом бездомных, и король махнул рукой. Пока есть деньги и народ не бунтует, “Кому какое дело?”.
 Остался последний поворот до места назначения. И вот он уже у дверей.
 Стук в дверь разбудил Йормута.
-Кого там еще принесло? – Зевая, спросил страж.
 Детский голос донесшийся из-за двери ответил – У меня для вас кое-что есть!
 Открыв сторожку и увидев мальчика, Йормут резким тоном сказал – Милостыню не подаю.- И уже закрывая дверь услышал имя.
 – Стерн Астрон.
 Резко распахнув дверь и схватив мальчика за плечи, страж втащил его внутрь.
 -Что тебе известно? Где он?
-Тут!
-Ты смеешься мальчик? Где он?
 Тогда мешок развернулся, и оттуда показалась голова Стерна, отделенная от тела. Рот стражника открывшись от удивления, придал лицу выражение, достойное изображения в учебниках по анатомии. Ни у одного из людей живших до или после, рот не мог открыться шире.
-Но как? Ты что, его убил?
-Да. - сказал Реус и утвердительно кивнул. – И мне полагается награда!
 Тщательно подумав о последствиях, о своей беременной жене которой полагается его, Йормута, уход. О ущемлении свободного времени и куче бумаг которые придется заполнить на имя мальчика. Йормут решил отдать деньги, которые имелись в каждой сторожке на случай доставки преступников, и ничего не спрашивать.
Твердо решив соврать что нашел на улицах лишь голову, выброшенную как акт устрашения другими бандами, он решил немедля действовать. Без лишних разговоров были вручены сто брисов, приятно звенящие при ходьбе. Затем страж выпроводил мальчика.
 Надо признать, что блюстители порядка частенько подворовывали из этих запасов. Это служило неплохой прибавкой. Но пойманный за делом, лишался работы и выплачивал штраф в двойном размере, от суммы которую он взял. Это никогда их не останавливало. Меры были недостаточно жестокими.
 Быстрыми темпами кандидат на повышение начал одеваться. Завернув голову обратно в ткань, он уже готов был открыть дверь, как она сама распахнулась. В ней показался запыхавшийся напарник, до этого патрулировавший улицы.
 -Там безголовый труп!- Из-за изрядной отдышки фраза была произнесена урывками.
- Решил сэкономить время, ****ь! – прошептал себе под нос Йормут. Он высунул голову на улицу, в надежде увидеть там удаляющегося мальчика. Но, скорость с которой ушел счастливый обладатель ста брисов была достаточной, для преодоления квартала за неполные 3 минуты.
 Заполнения бумажек и выговора теперь не избежать. А тем же вечером родила его жена. Дочь была похожа на отца, не заставшего появления на свет новой жизни.
Новая жизнь
“Лишь деньги нам судьбу кроят,
Все получить побольше их хотят,
И чтоб на девок мне хватило,
И чтоб в окно дворца мне солнце бы светило.”
Латень Белиус.
 Реус поспешил купить себе новую одежду и уже через полчаса щеголял обновками. Теплый плащ с меховым подшёрстком заставлял завидовать любого бывшего товарища по приюту или бродягу. Кожаные перчатки, плотно сидящие на руках, давали возможность почувствовать любое прикосновение. Штаны из шерсти прекрасно дополняли этот комплект. А главное, сапоги, блестящие на солнце и внушающие уверенность в своем качестве. Они стоили дороже остальных вещей не зря. Заглушая топот шагов и будучи легкими, как будто сплетены из паутины, ботинки не пропускали ни капли влаги, а холод не имел ни малейшего шанса пробраться внутрь.
 Затем он зашел в булочную и купил свежего хлеба. В таком виде он выглядел бы посланным мамой за покупками, если бы не резко выделяющиеся, от длительного голодания скулы, на худом лице. Запах хлеба сводил его с ума, а теплота в руках приводила в состояние эйфории. Он сдерживался, чтобы не наброситься на еду сразу в пекарне.
Выйдя на улицу он начал есть, громко чавкая. Все прохожие косились в сторону счастливого мальчика.
 -Где же его манеры?- дамы восклицали охая.- такой опрятный мальчик, наверняка сын хороших родителей. Не позорь родню.
Понукания так и летели в его сторону. А мужчины укоряюще смотрели и неодобрительно кивали лишь для жен. В глубине души каждый богач хотел избавиться от тяжести лет и безразмерного брюха. Снова стать свободным, перекроить свою судьбу.
Так разительно изменилось отношение к тому же мальчику, что раньше мерз в обносках. Лишь новая одежда заставляла людей беспокоиться о нём. Как говорится, судят по одежке. Это лицемерие было еще одной традицией жестокого мира.
Всеобщее неодобрение было последним, что волновало Реуса. Ведь они не знали, каково это, по-настоящему голодать! “Сытые и живущие в тепле уроды. Ненавижу.” подумал Реус. Ему хотелось бы посмотреть на то, как будут выживать эти люди в суровых условиях улиц. Поиздеваться над ними, подав четвертак и возвращая слова, слышимые каждый день. “Найди работу, лентяй. Никто тебе не подаст, вот если бы ты прикинулся калекой. Вылижи мои башмаки и получи брис.”. Тысячи подобных фраз слетали с полных губ, расположенных на таких-же толстых лицах. Словно боровы захватили человеческую женщину, а затем годами заполняли отпрысками улицы Варейна.
 И вот, когда он был сыт и согрет, пришло время мыслей. Пораскинув мозгами, о том, что было пройдено за неполные 4 часа сегодняшнего дня, Реус осознал свою полную безразличность ко всему происходившему. Как-будто все происходило с кем-то другим. Усталость вдруг навалилась недвижимой горой, но усилием воли он ее преодолел. Еще так много надо сделать.
Вспомнив то количество монет, что было получено за убийство, он понял. Никто не посмеет больше смотреть на него свысока. Честный труд не дает того, что можно получить гораздо проще. И в тот момент окончательный выбор был сделан. Встав со скамейки, он пошел приобретать инструменты для нового ремесла, приятно позвякивая оставшимися в кошеле семьюдесятью брисами. Профили монет тёрлись точеными лицами короля, в честь которого и были названы. Хотя решение и было импульсивным, нельзя сказать что неверным.
 Путь до лавки был неблизок и занимал порядка часа. Все это время Реус насвистывал запоминающуюся мелодию Латня Белиуса, королевского барда. Услышанную от пьяного Сатима в один из дней побоев.
Девчонка из кальмийского поместья,
Ее не соблазнить прекрасной лестью,
Ей нужен только принц, а не купчишко,
Какая-то зазнавшаяся слишком.
И вот прошли уж с совершеннолетья годы,
И не видать былой её породы,
Согласна потерпеть теперь матроса,
Да что-то на нее уж нету спроса.
И перед нами уж увядшая старуха,
Ворчит и пыжится, чванлива,
А принца нет, и никогда не будет,
И больше красота не расцветет.
Так выпьем же за тех, кто вовремя даёт!
 Из под пера этого барда выходили только пошлые стихи, которые откровенно оскорбляли прекрасную половину человечества. Однако нынешний король , Брис Двенадцатый Молодой, за глаза именуемый тупоголовым, любил творчество “Барда”. Реус не знал, что значит не дает, так как образовывался в церкви, но песня казалась ему довольно весёлой. Кроме неё он знал только церковные песнопения, а по унылости они могли сравниться лишь с работой по лепке свечей.
 Идя по дороге, он краем уха услышал вещавшего с трибун монаха.
-Ятра велик, он примет всех вас в лоно церкви. Люди, вы должны отречься от ложных идолов, или кара падет на грешные головы! – вещал фанатик с трибуны. Многозначительно кинув взгляд на помост для казней, оратор напомнил присутствующим о нетерпимости короля к неверующим. А затем продолжил – каждый бренный дух останется на земле, пока живы его потомки, а души тех, кто не верит, погрузятся в морскую пучину и будут лицезреть конец мира из глубин.
 Спорить с фанатиками себе дороже, эту истину знал каждый. Однако всегда находился безумец желающий это проверить.
 Сегодня этим безумцем стал юный креол. Он был характерным представителем своей расы. Синий цвет шерсти, покрывающей все тело. Улыбка обнажающая четыре ряда острых как бритвы зубов, предназначенных для разрывания твёрдой плоти горных козлов. Когтистые пятипалые лапы, держащие продукты из лавки за углом. Он явно был рожден в креольских горах, так как его мех был утолщён для защиты от постоянных морозов. Рост составлял 1.9 метра. Одевались креолы лишь в кожаные штаны, дабы не смущать окружающих. Нательный мех согревал достаточно, а вот от наготы не прикрывал. Наверняка приехал для продажи артанусов и шкур. Артанусами называли абсолютно белый цветок, красотою граничащий с розой. Аромат являлся сильнейшим феромоном, жены всего королевства готовы были потратить кругленькую сумму на его покупку. А бордели ставили в каждой комнате по одному цветку, благо растраты окупались.
- А те, кто людьми не является, будут наблюдать за потомками?- насмешливая улыбка осветила его лицо, хотя людям она показалась угрожающей из-за острых зубов.
 Это было давним предметом споров церкви Ятры и здравого смысла. Они могли бы установить положение о том, что остальные расы входят в их понятия о жизни и смерти, и привлечь новую паству. Но они уперлись в мертвую точку не желая признавать “Пришлых” равноправными с людьми. И все из-за маленького пункта говорящего о пострижке волос ежемесячно. Казалось-бы дело в элементарной гигиене, но культ должен соблюдаться полностью. Креолы же гордились своей шерстью, и стриглись только в качестве наказания. Чем длиннее шерсть, тем ты уважаемее. И вот это несогласие могло привести к святому походу против ”Пришлых”. Понятие распространялось на все иные расы креолы, траскоги, таранги. Хотя у них тоже имелись свои боги. Благо они не жаждали их навязать. В противном случае это поколебало бы облик современного мира. Как пятый поход Бриса Первого против варваров. 
 Всех, кроме церкви и верующих в Ятру, этот конфликт изрядно забавлял. Но шутить решались только самые отчаянные, так как король славился экстравагантным чувством юмора и сильной верой. Что не мешало ему с завидным постоянством предаваться разврату и кутежу.
 -Со дна морского вы будете лицезреть конец мира, в одиночестве погребенные под водной толщей. Вы будете молить об освобождении, но останетесь там до конца времен!- Красочно описав всё это, монах воздел перст вверх, и шмыгнул носом. Он либо простыл, либо нюхал “Благовония” всю ночь.- Грязные безбожники!
- А может быть Ятры нет? Ты лишь зря тратишь жизнь, расшибая лоб об пол?- Сказав это, креол двинулся от толпы, оставив всех верующих в негодующем состоянии. Возможно он был атеистом, а может верил в Микаду.
-Убегай трус, но от кары не скрыться! – раздался вдогонку крик оратора. Но провокация не была воспринята и воздух всколыхнулся зря.
 Хоть спор и выиграл пришлый, но награда за победу была сомнительной. В качестве приза ему могло достаться лезвие из закаленной стали между лопаток. Религиозные фанатики уже давно практиковали подобные методы, и у некоторых действительно можно было поучиться убивать скрытно. На местах казней оставляли рисунок солнечного луча освещающего море. Символ веры имел мирную цель, но зачастую мог и ожесточать людские сердца.
 Посмотрев занятный спектакль, Реус пошел дальше по многолюдной улице. От трущоб до ремесленных мастерских путь лежал неблизкий. Сквозь бедняцкие лачуги, напоминающие улей полный попрошаек и пьянчуг. Затем сквозь кузнечный квартал и дубильни. Шорные мастерские и канал Радинега. Повсюду сновали подмастерья и грузчики, пытающиеся выжить в жестоких условиях. Эти лица потом впечатывались в стойки трактиров и камни мостовой, оставляя кровавые и желтые потеки. Окончание тяжелого рабочего дня всегда праздновалось, а заработанные деньги утекали в руки корчмарей. Текли как вода сквозь сито.
 Спустя полчаса ходьбы он достиг цели. Небольшая лавка располагалась на первом этаже. Вывеска со скрещенными мечами и названием мастерской была подвешена низко. Достаточно низко, для того чтобы подпрыгнуть и дотянуться до нее. Видно Реус не один так думал, ведь она колыхалась в безветренную погоду.
В лавке стоял легкий дым исходящий от прилавка. Продавец курил марь в маленькой концентрации. Спертый воздух вперемешку с дыханием, уже обладал слабым наркотическим эффектом. Вошедший ребёнок разогнал пыль, скопившуюся здесь за несколько часов. С пола, при ходьбе, взлетали маленькие хлопья грязи. Удивительно, как могло скопиться столько грязи. Ответ прост, большинство заказывало клинки под свою руку. Сюда же свозилось оружие, которое не забрал хозяин. Можно купить его в разы дешевле, так почему же не воспользоваться этой возможностью. Однако все же посетителей было мало.
 Удивленный продавец поднял своё грузное туловище со стула, чтобы присмотреться к вошедшему и удостовериться в том, что это не галлюцинация. Но, не рассчитав силу ног, плюхнулся обратно на задницу. Действо сопровождалось скрипом стула. Настолько жалобно не смог бы скулить даже жаримый заживо пес.
- Потерял родителей?-раздался сиплый голос, выдающий знатока курительных смесей разного содержания.
-Нет, пришел осмотреть ваш товар.- и с видом знатока, умело симулируемом, двинулся в сторону кинжалов. Взяв со стойки тот, что был ему по карману, он повертел его между пальцев. Ни капли в этом не разбираясь, он положил кинжал обратно на полку и обратился к продавцу- А что бы вы посоветовали?
-А тебе есть 14?-задал логичный вопрос продавец.
 14 лет, это возраст совершеннолетия, так как хромающая медицина не могла обеспечить долгую жизнь людям. Дети стремились вступить во взрослую жизнь со всеми последствиями. Множество девочек уже в 15-летнем возрасте умирали при родах. Их несформированные организмы не выдерживали схваток, а горе-отцы тянули лямку работая там, где им платили. Это было нормой и никто не собирался менять порядок.
-А у вас есть разрешение на курение мари? - Посмотрев на продавца и не услышав ничего в ответ, Реус продолжил осмотр. Его взгляд натолкнулся на другой кинжал, и не хотел двигаться дальше. Буквально за секунду решение было принято и 20 брисов вместе с кинжалом легли на прилавок. Потом туда же приземлилась подвязка для ножен, достаточно качественная для того чтобы выдержать вес взрослого мужчины. За все это было отдано 22 бриса, и в карманах осталось еще 58.
 Нужно было решить вопрос с жильем и он знал куда идти. Накинув на голову капюшон и скрыв плащом своё новоприобретенное орудие, он пошёл в последний на сегодня путь.
  Попрошайничая на улицах он прекрасно знал куда ходят все подозрительные личности. Таверна “В тени” располагалась в конце гончарской улицы, и по внешнему виду напоминала двухэтажную деревянную хибару. Но несмотря на непрезентабельную наружность, служившую для маскировки, внутри все было очень прилично. Насколько это возможно для главного приюта подозрительных личностей
 Войдя в таверну, Реус первым делом решил осмотреться. Семеро человек сидели в разных углах зала и молча ели. Ни у одного на столе не было видно алкоголя. Угрюмые лица придавали этому месту определенную атмосферу. Она была немного пугающей и одновременно спокойной. Глаза сидевших были уставлены в тарелки, и найдись в пище волос или насекомое, оно было бы немедленно прожёвано и проглочено. Из раздумий их не смог бы вывести даже громкий взрыв серной бомбы над ухом. Венцом же этой картины служил человек стоящий за прилавком.
 Высокий и худой человек, с коротко постриженными волосами и глазами цвета стали. Он не делал ни одного лишнего движения и ходил достаточно тихо для того, чтобы его шагов не было слышно даже при отсутствии других звуков. Кем корчмарь являлся в прошлой жизни не знал никто, кроме него самого.
-Принеси еще курицы, Минт.- послышалось из-за одного из столиков.
 Беззвучно, как и всегда, владелец таверны вышел. А через десять секунд вернулся с большим куском курицы, который мог бы спровоцировать течение слюны в огромных количествах у любого бродяги. К счастью Реус недавно ел, и все еще мог контролировать свой желудок, хотя слюна все-таки потихоньку просачивалась в ротовую полость и начинала заполнять её.
 Когда Минт вновь оказался за стойкой, Реус решился задать вопрос.
-У вас есть комната? - казалось, что вопрос, в обычных условиях прозвучавший бы слишком тихо чтобы быть услышанным, раздался как раскат грома посреди поля. Однако никто из посетителей не поднял головы.
-Второй этаж, третья комната направо. Четыре бриса в день, можешь жить пока платишь.- ответил владелец. Ни единого лишнего вопроса не прозвучало, и новый постоялец облегченно вздохнул, про себя.
 Дотянувшись до кошеля убитого, Реус отсчитал четыре бриса и положил их на стойку. Монеты звонко ударившись о деревянную поверхность улеглись, однако пробыть там им предстояло недолго. Подхваченные ловкой рукой они тут же перекочевали в своё новое жилище  - карман Минта. Ни единой эмоции при этом не отразилось на его лице.”Голем он что ли?”
 Поднявшись наверх, Реус первым делом спрятал деньги в прикроватную тумбочку. Затем, раздевшись догола, он лег в кровать и забылся сладким сном. Не снилось ничего, и учитывая события произошедшие сегодня, это было к лучшему. Кто знает, какие кошмары могли таиться во снах юного убийцы.
***
Реус проспал до вечера, и проснулся от привычного для него в последний месяц чувства. Чувства голода. Он решил одеться и вновь пересчитать обретенное богатство. Монеты блестели в свете свечи. Желание есть, было несильным, и он какое-то время подумывал о том, чтобы не идти. После длительных уговоров самого себя, решение было принято.
 Одев штаны и рубашку, он достал из тумбочки кошель и двинулся к посетительскому залу. Множество закрытых комнат, встречающихся по пути, хранило бессчётное число таин. Сколько убийц и разбойников ночевали в этом месте, знал только сам владелец заведения, и это знание он унесёт в свою могилу, ни с кем не поделившись. Разве что под пытками.
 Спустившись по лестнице он увидел зрелище, противоположное дневному. Три десятка людей громко общались между собой и заказывали горячительные напитки с завидной регулярностью. Казалось, что это был королевский пир. Обилие еды и алкоголя по настоящему впечатляло. У стойки, самый пьяный рассказывал увлекательную историю о себе и королевской дочери, которая была “явной правдой” (судя по тому, как яростно он это доказывал).
 За отдаленными столиками сидело по два человека договаривавшихся между собой, о тех делах, о которых остальным знать было совсем необязательно. Стража, зайдя в кабак, сразу же их арестовала бы, и разобравшись было бы понятно за что. Такие были лишь за тремя столиками. Они постоянно озирались, хотя никто и не обращал внимания.
 Еду разносили две девицы, которые могли показаться красивыми лишь пьяному. А таких было множество, и свою долю популярности они все же снискали. Толстая, при шлепках по мягкому месту громко хихикала, и кокетливо уходила в дверь кухни за очередной порцией еды. Худая, откровенно вешалась на посетителей при этом сверкая своими кривыми зубами, находящимися на покрытом веснушками лице. Когда эти особы цеплялись к еще трезвому клиенту, тот только отпихивал их. В такие моменты ехидная ухмылка украшала лица обеих ”красавиц”. Они были хозяйками положения, и знали, что напившись он тоже к ним приползёт.
 Среди этого безумия, спокойным оставался лишь Минт, изредка прикрикивающий на худую. Каждый раз после этого она демонстративно шла на кухню, но через полминуты вновь и вновь висла на клиентах.
Многие просыпались в обьятиях одной из них с гудящей головой. И осознание того, что было сделано перед сном, заставлял голову болеть не меньше, чем похмелье. Но все жили сегодняшним днём и верили, что завтра никогда не наступит. Они кутили и рассказывали случаи из своей жизни, в большинстве своем забавные.
-Мне картошку с говядиной. -  подойдя к стойке громко обьявил Реус.
-Один брис. - ответил Минт и стал ждать появления денег из недр кошелька клиента. Когда же цена была уплачена, еда появилась со скоростью, которой позавидовали бы остальные официанты по всей территории Мальдера. Сказывалась многолетняя выучка.
Одна из девиц подошла к мальчику, сверкая телесами вылазящими за пределы фартука. Призывно присев на стойку, спросила - Хочешь узнать какова настоящая женщина? А, мальчик?- раздался громкий треск разбиваемого стакана. Это, веснушчатая неловко споткнувшись ногу постояльца упала и вылила пиво на пол. За этим последовал громкий взрыв смеха.
- Нет. А даже если бы хотел, то не с тобой.- Она вызывала у Реуса отвращение. Все, что было запрещено ему в монастыре, воплощала в себе эта потаскуха. Обжорство виднелось во всех чертах ее тела, настолько далеко находящихся от идеала, что боров в парике вызвал бы больше вожделения. Похоть сквозившая из каждого ее движения, достигала своего пика при наклонении над стойкой. Груди буквально вываливались наружу.  А жирные, сальные руки говорили о несоблюдении банальных правил гигиены.
 Её внешний вид пугал больше, чем перспектива быть съеденным волками. Кто такие волки он знал лишь по рассказам матушки настоятельницы и картинкам в книге. Вживую видеть их ему не приходилось. Но раз уж утверждают, что надо бояться волков, то надо бояться.
 Всё это время на его пояс глазел один из мужчин за стойкой. В его глазах читался явный интерес к самому кошельку, а не его содержимому.
 Толстуха оскорблено ушла на кухню, по пути кокетничая с остальными посетителями. Одно поражение вознаградится многими победами.
 И когда мальчик сел за единственный свободный столик к нему подсел мужчина. Тот-самый, что глазел из-за стойки. Он внимательным оценивающим взглядом окидывал мальчика.
-Откуда у тебя этот кошель?- тихо задал он вопрос, дабы не мешать остальным шепчущимся и не открывать намерений.
-Я его нашёл. - соврал Реус. На его лице не дернулось ни одной мышцы. Ложь выглядела достаточно убедительно. В глазах не проскакивало истинных чувств. Такого вранья хватило бы, для того чтобы убедить переживающую за дитя мать. Но никак не человека чьей профессией было выслеживание и убийство разбойников, бандитов, а иногда политиков, которые как известно врут больше остальных.
-Не вешай мне лапшу на уши. Ты либо украл его, либо убил владельца. Отвечай честно и сможешь уйти с ещё одной монетой.- достав из кошеля монету номиналом десять брисов, он положил её на стол. Расчитывая на алчность мальчика, мужчина дал тому удостовериться в одной из догадок.
Страх, на мгновение завладевший сознанием, отступил. И Реус смог выдвинуть предположение, что это либо друг погибшего, либо такой же охотник за головой того человека, как и он. В голове родилась идея сыграть уличенного во вранье ребенка раскаивающегося за свои грехи.
-Я убил его, мне нужны были деньги!- сымитировал он волнение, в уме просчитывая пути отступления. Он уже видел самую короткую траекторию от стола до двери, однако план не пригодился.
-Черт. - только и смог выдавить из себя собеседник. - Я гонялся за ним неделю, а какой то молокосос обставил меня.- на его лицо закралась растерянная улыбка. И вдруг она сменилась серьезным выражением. Он протянул руку для пожатия.- Меня зовут Аллерий.
 Растерянно протянув руку в ответ, мальчик представился.- Реус.
-Реус, ты хоть знаешь кого убил? Это ведь был Стерн Астрон! Глава банды леших. Теперь, когда узнают что он умер начнется делёж территорий. Стража выйдет на улицы для пресечения беспорядков, нас начнут обыскивать. Эх, снова на неделю в подполье.- после он достал кошелек и начал пересчитывать запасы.- Думаю хватит продержаться.
Вспомнив про монету, Реус быстро сгреб ее и положил в свой кошель. Аллерий смотрел на это, откровенно веселясь.
-А ты знаешь цену деньгам. Такой бы мне пригодился. За каждое дело буду платить часть доходов, а работа проще некуда. Будешь ходить к информаторам и узнавать для меня сведения. - предложение было как нельзя более кстати, ведь о том что будет делать дальше, Реус не думал. Оно было взаимовыгодным и решало для обоих множество проблем, ведь лицо самого Аллерия красовалось на множестве плакатов. Это обезопасило бы его от некоторых лишних факторов риска.
 Заказав пиво, мужчина решил рассказать свою историю. Не то чтобы Реус его об этом просил. Просто хотелось выговориться. Ведь люди одиноки лишь в моменты молчания.
  В юности он ушёл с разбойниками, ведь влачить бедное существование, пахая землю ,было не для него. За пять лет они стали самой известно бандой на тракте от Варейна до Миодина. 40 человек грабило деревни и караваны, не гнушаясь одинокими путниками. Время суток не имело значения. И вот однажды на них устроили облаву стражники. Шерстя лес, куст за кустом гвардейцы все же нашли стоянку. Половина банды погибла в боях, а остальные разбежались. Лишь один был пойман, и путем магических и обычных пыток из него не удалось вытянуть ни слова, но за все пять лет разбоя на нем отыгрались. А сам Аллерий попал в город, где сначала честно работал уборщиком в трактире, но потом понял. Честный путь не даст результатов. И вот уже на протяжении пятнадцати лет он убивает людей за оплату.
 Рассказ был прерван лишь один раз, пьяным пением “Разбитной девчонки”:
Живет на улице бедняцкой (пел главный заводила, имевший мощный бас.),
Девчонка разбитная (орали остальные пьянчуги.),
И каждый день с утра вставая, меня не вспоминает,.
На лицах читалась явная радость, алкоголь уже давно застлал им глаза и оглушил. Они не слышали чужих голосов и довольствовались своим. Все это превращалось в разрозненный крик, но мотив все еще улавливался.
А каждый вечер в кабаке,
Девчонка разбитная,
Мне пиво в кружку наливая,
Всегда мигает.
И что творится в голове,
Никто не знает.
Люблю её, как никого,
Она не отвечает,
Признаться ей всегда хотел,
Пока она проходит,
Но так сказать ей не сумел.
Живет девчонка разбитная,
На улице бедняцкой,
по вечерам мой глаз она
Собою услаждает.
 Песня закончилась, и Аллерий мог вновь продолжить рассказ.
 Затем настала очередь Реуса и он рассказал свою историю. К концу повествования большинство выпивших уже разошлось по комнатам. Потаскухи нашли наиболее подходящих кандидатов и отправились с ними ночевать. Наутро кавалеров ждало два сюрприза. Первым, было лежащее на соседней подушке лицо, а вторым, букет, который могут подарить такие девушки парням. “Девушки” могли бы получать проценты от доходов соседней аптеки. Благодаря этим двум, семья травника не бедствовала. Ее владелец, узнав об этом, побежал бы кланяться им в ноги.
-Лишь бы они устроили свою ночёвку подальше от моего номера.- шутливым тоном сказал Аллерий.
Реус шутки не понял, а даже поняв ее не засмеялся бы. Его чувство юмора было развито хуже, чем у остальных. Наверное жизнь на улице достаточно повлияла на него, а может быть он был не склонен к юмору от рождения, однако факт его отсутствия нисколько не удручал мальчика.
Минт все это время был на ногах и не выказывал ни малейших следов усталости. Он оставался самым неизменным обьектом в этой комнате на протяжении всего вечера, и казалось, что он стоит тут с начала времен. Молчаливый страж трактира. Таким Реус его и запомнил на всю жизнь. Все девять лет, приходя с заданий и заказов он видел холодный взгляд из-за стойки и руку с горячей едой. Этот же взгляд провожал его, уходящего в город.
***
 Аллерий стал верным учителем Реуса и работодателем. Он показал ему все обходные пути Варейна и пересменки стражи. Схожесть наставника с тенью крадущейся в ночи вдохновляла юношу самосовершенствоваться. “Когда-нибудь и я так смогу.”
 Благодаря работе подмастерья были заведены многие полезные знакомства, в том числе и с другими убийцами.  Информаторы стали узнавать Реуса в лицо, и иногда он использовал покровительство Аллерия (без его ведома) для получения информации о заказываемых лицах. Постепенно он сам набирал репутацию и стал заводить собственных информаторов. И уже через два года Аллерий не был нужен Реусу. Бездомные, обитающие в любом конце города, знали о том, что кое-кто платит за информацию и с радостью бежали за звонкой монетой. Так он заслужил прилипшее к нему прозвище “Варейнский король отбросов”. Это раздражало Реуса, и каждый, кто его так называл, имел право подумать над своим поведением в ближайшей канаве. Но с другой стороны прозвище давало ему большую известность, что привлекало заказчиков и устрашало конкурентов. “Король бродяг, но не бродяга.”-твердил сам себе убийца.
 Стиль его работы был прост. Он играя в салки с другими ребятишками, неуклюже падал на мостовую прямо перед жертвой, и если та подходила, то расправа была быстрой и незаметной. Легкий порез вносил яд и судьба человека была решена. Те, кто решал пройти мимо, не замечали догоняющего их  ребенка и получали нож в спину из толпы. Пока ему не исполнилось тринадцать, метод успешно работал. Затем же он перешел к ночной работе. Кинжал бывший у него ранее для этого не годился, и он приобрел короткие парные мечи, все той же марки.
 У Реуса было несколько правил сформировавшихся по ходу работы. Он соблюдал их всегда, и это не раз спасало ему жизнь.
Первое правило гласило ”Не берись за то, в чем не уверен”. Суть правила проста, как дважды два. Каждое невыполненное задание нанесет урон репутации, а репутация для наемника всегда была на первом месте. Солдатские командиры, крупные политики, высшие церковные чины - возможность быстро умереть, не получив ни гроша. Но если это одиночка, такой как сам Реус. Такого он находил в тот же день как поступал заказ, и ловким ударом в горло (фирменной отметиной по которой узнавался его стиль, было убийство ударом в шейные позвонки) закрывал дело на клиента. Задания были стабильными, и в день он мог выполнить до пяти штук. Деньги постепенно копились и служили надеждой выжить в тот период, когда больше некого будет убивать. (Как-будто этот период когда-нибудь наступит?)
 Второе правило было бесчеловечным, но спасало Реусу шкуру не один, и даже не два раза. “Лучше смерть невинного, чем своя”. Об этом он не рассказывал абсолютно никому, а следы заметал так тщательно, что найти хоть какую-то нить к нему, не представлялось возможным. Неважно, женщина, выпивоха, старик. Бросок кинжала во время бегства решал многие проблемы с которыми пришлось бы столкнуться, оставляй он их в живых. Щадил он только детей. Хотя и старался искоренить в себе любую жалость. Вредность оной для его рода деятельности не требовалась в доказательстве.
 Третье правило гласило “Постоянные тренировки и практика, то, что создает профессионала”. И каждый день он тренировался. По вторникам и пятницам проводились кулачные бои, и Брис учавствовал в каждом. Из сотни поединков он проиграл двадцати двум противникам, но это лишь подталкивало его учиться. Во время драки неприятности забывались, а тело приятно изнывало под гнетом вражеских ударов.
 Так продолжалось девять лет, пока не настал тот день.
 В свои девятнадцать лет он был ростом метр восемьдесят. Упругие узлы мышц, перекатывающиеся под кожей, могли сказать любому о физической подготовке их носителя. Грация и аккуратность с которой он передвигался, позволяла выделить его из толпы людей. Но он не ходил в толпе, его временем была ночь, а обществом служило оружие. Так и не обзаведясь друзьями, наш герой с каждым годом становился все угрюмее. Гонорары частично превращались в книги. Альтернатива попойкам и травле бородатых анекдотов в кругу соратников по цеху была не худшей.
 Общение с девушками сводилось только к быстрому сексу с последующей оплатной. Шлюхи никогда не повторялись и не помнили дороги к обиталищу Реуса. Каждая тщательно проверялась. Еще ни от одной не было подцеплено срамной болезни. Так было проще.
Вот и все из чего состояла его жизнь на момент заказа.
Заказ
“Городские банды воюют между собой.
Грязные методы используются против друг друга.
Дети и инвалиды привлечены для разной грязной работы.
Но карательные отряды активно сокращают численность этих уродов. В ваших интересах поддержать их.”
Отрывок из листовки о пользе налогов.
 В это утро он сидел с тремя наемниками, и слушал их оживленную беседу. Вся компания сидела у стойки, неторопливо потягивая пиво из огромных кружек. Периодически один из них убегал в сортир на улице. Два оставшихся смеха ради мешали пиво отошедшего пальцем.
-А помнишь, Крэп, ту деревеньку, которую мы в прошлый поход сожгли? – спросил один из наемников.
-А то, славную девчонку мы там поймали.- троица дружно загоготала, и без особых пояснений было ясно что произошло с бедной девочкой. Любой настоящий рыцарь, уязвленный таким бесчестьем, вскочил бы из-за стола и ринулся в атаку на наемников. И был бы сразу избит, ведь эти вояки побывали не в одном десятке стычек, и выходили из них живыми, на своих двоих. Но Реусу было плевать на то, что они сделали.
-Так как, бишь, она называлась?
Почесав затылок полминуты, Крэп честно сознался, что не помнит. Зато третий, неназванный наёмник, вдруг, придав лицу выражение нежданного озарения, воскликнул – Это ж, Приместье было.
-Точно Грак, так вот, к чему я. Там, говорят, пророчица появилась. Да не такая, что за один брис тебе по руке судьбу предскажет, а такая, что события на годы вперед распишет.
-Да заливаешь.- дружно воскрикнули Крэп и Грак.
-Так я ж не придумал. Это на улицах люди говорят.- оправдался первый.
-А что пророчит? Может наконец король нормальный объявится?- И вновь дружно заржали, пока у Крэпа из носа не полилось пиво. Двое других легли на стойку и смеясь не могли подняться. Скрытно наблюдающий Реус ждал продолжения.
 Наконец они отсмеялись и наемник продолжил.
-Говорит что война разразится, да такая что королевство развалит.
-Война, эт хорошо, нам хлеб, а земле удобренье. Может накоплю денег и морским купцом стану.- Грак мечтательно закрыл глаза, явно представив себе ждущий его покой.
 Ничего полезного в то утро они больше не сказали. Хотя, сомнительное пророчество относительно войны, вряд-ли можно было назвать полезной информацией. Лже-пророки всегда предсказывали войну и частенько угадывали, таков уж был этот мир.
 Реус так и сидел неспешно жуя свой завтрак. Блины с молоком разбавляли серость утра своим чудесным вкусом. Минт полюбил мальчишку, хоть и не выказывал своих эмоций внешне. Зато еда была вкуснее обычной.
 Всего через минуту раздался хлопок входной двери. К нему направился щуплый мужчина больше похожий на крысу, чем на человека. Про таких говорят, канцелярская крыса. В руках он держал внушительных размеров мешок. Этот мешок приятно позвякивал при ходьбе, позволяя смотревшему на него человеку получить полное представление о находившихся внутри предметах.
 Такая музыка была по душе наемникам, и они, с явным вожделением, смотрели на звенящий при каждом шаге кошель. Но крысообразный человечек прошел мимо, явно направляясь к Реусу. В его спину тут же уперлось три взгляда полных сожаления. Послышался скрип стульев сообщающий что парни вновь уставились в стойку. Тишину, искусственно сложившуюся после этого нарушил звук потягивания пива и вновь завязывающегося разговора.
-Я искал вас, Реус. Репутация говорит что вы можете справиться с одним маленьким порученьицем.- на ходу обратился к Реусу крысомордый.- Есть один непримечательный человек который знает большую тайну. Хранить ее он не собирается, и кое-кому это невыгодно. В этом кошеле предоплата за контракт.
 - Уж слишком великовата предоплата за простое “порученьице”. Расскажите подробности.- не шелохнувшись вымолвил Реус.
 - Это уже деловой подход.- прошептал заказчик. Спустя секунду он ответил на вопрос. - Это простой волшебник, не самый сильный и даже не способный создать ложный фантом. Он не особо важен сам по себе и разыскивать его никто не станет. Жертву зовут Парс Мелех, а портрет вы найдете в мешке, если решитесь взяться за дело. У него при себе несколько писем. Даже если волшебник выживет, письма должны быть доставлены обратно, а при отсутствии возможности, сожжены. Ни в коем случае не читайте эти письма. А если все таки прочтете, то окажетесь в казематах или умрете.
- Условия ясны. Но тайна действительно такая важная?- без особого интереса задал еще один вопрос Реус.
- Тайна стоит больше десяти тысяч брисов. А большего вам знать не стоит.- после этих слов мешок с деньгами был извлечен из под стола.
 Тщательно подумав Реус взял деньги.
- Считайте, его больше нет.- встав из-за стола и дойдя до лестницы на второй этаж бросил через плечо Реус. Достаточно пафосно, ведь имидж сам не создается.

 Человек с  крысиным лицом был никто иной, как глава королевской шпионской службы. Продержавшись двадцать лет на этом посту, он знал, любая утечка может сказаться на цельности телесной оболочки, как проболтавшегося, так и не уследившего за ним человека. Раут (так его звали) отвечал за любые утечки в королевстве. И то, что он оставался жив так долго, говорило о крайнем профессионализме.
 Когда кто-то из высших чинов прокалывался, меры принимал именно Раут. Когда зрели бунты среди крестьян или дворян, он был осведомлен об этом. Как только в голове у заговорщика рождалась идея. Любое покушение на короля предотвращалось так же быстро, как жизнь покидала человека с пронзенным кинжалом сердцем.
 Под седыми волосами и лицом работника канцелярии скрывался холодный математический ум. Для него дворцовые интриги были хлебом насущным, и вздумай он посоревноваться за право взойти на престол, в тот же день был бы коронован. Ведь сотни знакомых готовы были для него сделать все.
 Зная сотни дворцовых тайн, Рауту не составляло труда манипулировать людьми. Хранение тайн и было его работой. Но один гадкий секрет просочился сквозь его пальцы, словно песок сквозь пальцы алкоголика наутро.
 Секрет который мог развалить государство изнутри и ввергнуть его в гражданскую войну. Тот секрет, о котором стоило заботиться больше всего. Секрет, который мог разрушить скрепы соединявшие голову Раута с телом. И он достался магу.
 Только от этой мысли дурнота находила на главу тайной службы. Но все еще можно было поправить. Вера теплилась в его груди и давала ему надежду пожить подольше. Достаточно долго для выхода на пенсию и покупки тихого домика с садом.
 Маги  были у королевского рода не в почете еще с седьмого коления и на то были веские причины. А народ пылал праведной яростью в отношении любых магических способностей.
 Когда произошел манавзрыв снесший три северных баронства на корню и превративший их в выжженную пустыню с магическими бурями, Брис Восьмой только ползал под столом и мог произнести лишь слово мама. Его спровоцировала халатность, а также безумие творившихся в Каральной экспериментов. Талантливые чародеи погребены там, а сохранившиеся самоучки не могли оказать достойный отпор.
 И это событие спровоцировало открытую ненависть к магам. Магические школы громились, а учеников сжигали и развешивали на столбах вдоль всех трактов. Люди винили их во всех грехах мира. Был введен мараторий на все виды волшебства. А тех у кого появлялся дар, публично объявляли преступником. Костры горели повсеместно, и запах горелого мяса стоял на многие километры. Многие пытались сбежать за границу, но удавалось единицам. Пойманных сжигали без судов и следствий. А те кто все же умудрялся сбежать, искались в другом королевстве специально обученными магоборцами. Лишь малой толике удалось скрыться от народного гнева.
 С тех пор маги явно затаили злобу на весь королевский род и мирных жителей. Они долгие годы скрывались в подпольях и плели свои планы, словно пауки в одном из углов дома. Благодаря магии им всегда удавалось скрывать свои места явок и шабашей. Все это время вынашивались идеи мести.  И вот был найден крупный рычаг, который сдвинул бы государственную машину с места.
 Что же касается манавзрыва, то он породил ужасных чудовищ служащих напоминанием о катастрофе. Эти твари расползались по миру быстрыми темпами. Они имели высокую живучесть и приспосабливаемость к окружающим условиям.
 Отдаленно напоминая тех, кем они являлись до мутации, чудовища были кровожадны и мстительны. Количество людей убиваемых ими было огромным, но с войнами не шло ни в какое сравнение. В итоге магоборцы были призваны для борьбы не только с магами, но и их порождениями.
 С тех пор прошло больше двухста лет, но колдуны преследовались так же рьяно, как и тогда. Брис Двенадцатый добросовестно выделял деньги на обучение и содержание убийц магов и свято верил в то, что они хоть как-то работают. В последний десяток лет не было найдено ни одного настоящего мага и для демонстраций вешали умалишенных мнивших себя колдунами и пророками. Толпу эти спектакли устраивали и служили свидетельством безопасности.
 В последние годы магоборцев обучали лишь убийству чудовищ. Встреться они в бою с волшебником, мокрое место оставшееся в первую секунду, испарилось бы во вторую.      Причиной же, по которой Раут поручил это дело Реусу, служила его слава короля отбросов. При виде ярко-алых плащей королевской гвардии любой бродяга и информатор убегал сверкая пятками. А стражам в гражданском, никто не спешил признаваться даже за деньги. То чего не выяснит страж, расскажут за вознаграждение верные подданные. Реус был его последней надеждой.

 В то время как Раут в раздумьях медленно удалялся от таверны, Реус шел ложить деньги в свой тайник. У него была своя каморка на гончарной улице, всего в паре домов от таверны. Причина, по которой он в ней не жил была проста. Жильцы пожаловались бы страже на странного типа, а клиенты не могли сюда приходить. Поэтому он заходил туда только по ночам и клал накопления в дыру проделанную в стене.
 Поднявшись на второй этаж, Реус повернул налево. Отсчитав три двери, он засунул ключ в замок. Повернуть ключ следовало лишь наполовину. При полном же повороте дверь клинила и не открывалась. Такая простая схема была реализована по заказу самого Реуса и он отвалил за этот замок сорок брисов.
 В комнате из мебели была лишь прогнившая кровать с заплесневевшим матрасом. Половые доски местами прогнили и при ходьбе хрустели, ломаясь пополам. Недолго пробыв там, и завершив, то зачем пришел, он закрыл замок и пошел выполнять задание. При себе он оставил лишь 100 брисов.
 Через бродяг были получены сведения, что искомый объект постоянно заходит в один и тот же дом на кузнечной улице.
 Накинув на голову плащ, убийца быстрым шагом направился к указанному месту. Оглядываясь по сторонам он наметанным глазом видел многое. В одном углу улицы беспризорника нещадно била стража за попытку воровства. В другом, уличенная в измене жена, ехала по пыли задом, волочимая рогатым мужем к месту расправы. У стены мочился пьяница. Никому не было дела. Картины были привычны для столицы и все замечали лишь себя. На подозрительного типа в толпе не обращали внимания. Казалось, его видел лишь Реус.
 Следить следовало за руками. Они плавно двигались на уровне пояса срезая кошели зазевавшихся. Прохожие не чувствовали как их благосостояние уменьшалось и продолжали понуро следовать по ранее намеченному маршруту. При этом, вор, как будто наслаждался своей работой. Он пританцовывал и виртуозно лавировал в человеческом потоке избегая стражей.
 На это можно было бы закрыть глаза, если бы он не направлялся к Реусу. Целью явно служил увесистый кошелек.
 “Давай поиграем” подумал Реус. Не изменяя темпа ходьбы и сделав вид что смотрит себе под ноги, он продолжал ждать. И вот, когда в области пояса почувствовалось легкое натяжение, рука ведомая волей своего хозяина резко дернулась и почесала бедро. Кошель, который вор не успел срезать, все еще висел на владельце. Вторая попытка не заставила себя долго ждать, и вновь Реус почесал бедро, при этом невзначай приоткрыв край полы плаща и тем самым показав рукоять одного из мечей. Но вор как будто этого не заметил, и продолжил притязания на деньги нашего героя. Это все больше забавляло. И тогда решено было перейти к крайним мерам. Незаметно для всех из-за пояса был вытащен метательный ножик, который полностью закрывался от посторонних взглядов ладонью. Вновь почувствовав натяжение, он правой рукой резко схватил горе-вора за кисть, а левой пронзил его ладонь. Движение было быстрым и незаметным. Закрепив нож в руке вора он перехватил его покрепче и повел к ближайшей подворотне. Пойманный, от боли и испуга не мог даже сопротивляться.
 Зайдя за угол, он начал рассматривать улов. Это был мальчишка 11-12 лет, курносый и худой. Лицо выражало испуг и покорность судьбе, или хотело таковым предстать. Будучи некогда в его положении Реус знал, мальчик что-то замышляет. Левая рука ребенка была за спиной и явно что-то нащупала. “ Пускай попытается” мелькнула в голове мысль.
-Как тебя зовут?
-Мидан.- несмотря на испуг, дерзко ответил воришка.
- В твоем положении следовало бы проявлять больше уважения.
-Выйми нож из моей руки, и тогда, может быть, я проявлю уважение.- после последнего слова раздался звук падения капли крови на землю.
-Не в твоем положении ставить мне условия, мальчишка.- при этом он нажал на ладонь так, что мальчика перекосило от боли.
 Мидан резко достал нож из-за спины и попытался нанести удар. Готовый к этому Реус перехватил руку и вывернул ее за спину, при этом успев выдернуть ножик из второй. Затем, подняв воришку за руку над землей, принялся выслушивать оскорбления.
 Болтающийся над землей сбросил ранее присутствовавшее на лице выражение и начал, так красочно описывать смерть Реуса и его родственников, что у дам из высшего сословия не хватило бы нашатырного спирта на то, чтобы встать из обморочного состояния.  Но того, кто держал тело полное злобы, это ни капли не задело и через полторы минуты, понадобившиеся мальчику чтобы выговориться и успокоиться он продолжил.
-Разве непонятно, что я тебя заметил? Несколько раз я давал тебе знаки. Что было бы, если я позвал стражу?
-Не позвал бы, сам-то лицо скрываешь.- потирая проткнутую руку ответил мальчишка.
-Тут ты прав. Но отпускать тебя безнаказанным я не собираюсь. Выворачивай карманы.
-Да ты мне руку проткнул. И это называется безнаказанным.
Реус встряхнул мальчонку так что, тот чуть не откусил себе язык. Мидан послушно полез в карман, злобно вперив взгляд в обидчика, и извлек оттуда четыре ворованных кошелька.
 -Пожалуй мне подойдет тот что потолще.- с этими словами он взял самый большой кошель и открыл его. Внутри нашлось 30 брисов. Затем отпустил мальчишку и вышел из подворотни. Совесть совсем не мучала нашего героя.
 Дом в котором последний раз видели Парса Мелеха напоминал наскоро сколоченный из досок сарай, в котором волшебным образом пристроили 3 этажа. Был удивителен сам факт того, что это строение вообще стояло, не заваливаясь от малейшего дуновения ветра.
Было уже поздно. На улице не осталось людей. Это было на руку Реусу. Он подошел к двери и постучался. Никто не ответил, и пришлось прислонившись к двери прислушиваться. Внутри была тишина.
 Отмычки всегда имелись у любого уважающего себя охотника за головами при себе. Исключением не был и наш герой. Хоть он и не часто практиковался во взломе, но навыки этого ремесла были достаточно велики.
Прислушиваясь пока не скрипнет защелка он пропустил один важный момент. И вот, его постучали по плечу.
Сказать, что он был удивлен, значило не сказать ничего. Как, его застали врасплох!
 Реус обернулся и увидел того самого мальчишку которого проткнул днем. Его кулак врезался в челюсть Реуса . Но эта челюсть выдерживала удары и посильнее. Больно не было и можно было бы ухмыльнуться, но мальчик осмелел не просто так. Он привел с собой четырех головорезов на которых работал. Это были уроды из банды “Учителей”. Свое название банда приобрела давая детям приют, в обмен на деньги за воровство и попрошайничество. Обижаешь их посланца, нарываешься на всю банду. Этого Реус не знал, по причине ночных вылазок, тогда как дети работали в толпе днем.
 Четверка стояла с оголенными мечами и явно желала агрессии со стороны Реуса. Об этом свидетельствовали нетерпеливые переминания с ноги на ногу и ехидные ухмылки красующиеся на мордах бандитов.
 Начинать драться с ними в таких условиях, было нельзя. Успей он услышать их еще на подходе и дело было бы кончено в течении пятнадцати секунд. Но мечи все еще оставались в ножнах и шансы их достать стремились к нулю. Попытайся он сделать хоть одно резкое движение, и тут же был бы проткнут четырьмя мечами, стоявших на расстоянии пяти шагов, бандитов. Хватать мальчика и брать его в заложники тоже не вариант. Остается лишь один выход, попытаться их заговорить.
-Что случилось.- невозмутимым тоном спросил Реус.
-Ты зачем мальчику руку проткнул? Ты что ж, не знаешь кто тут квартал крышует.-ответил вопросом на вопрос главный наемник.
-Я давал ему понять, что он неаккуратно ворует. Раза три предупредил.
-Ты говорил, что он сам на тебя накинулся. Врешь тем кто тебя приютил? Нехорошо!- после этих слов воришка получил ощутимый подзатыльник, от которого прикусил язык, и слезы навернулись на его глаза от боли.
-Поколотим его потом, а пока пущай этот урод вывернет карманы и вернет наше.- бандит рангом поменьше хищно уставился на Реуса.
 -С каких это пор, ворованное стало вашим?
- Да давайте уже порешим этого говнюка и пойдем, пропустим пару кружек.- было видно что эта идея, высказанная одним из шестерок, нравилась всем из их компании. Согласным кивком командир дал добро своим ребятам.
Чистая случайность спасла Реуса от гибели. Помои выплеснутые из окон отвлекли внимание всей банды на секунду. И как раз она то и требовалась. Когда бандиты и мальчик обернулись, перед ними стоял уже не безоружный человек, а готовый к бою убийца.
 Переулок был недостаточно широк для окружения, но его хватало для нападения вчетвером. Плотная стенка ощетинившись мечами стояла всего в пяти шагах от одинокого и прижатого к двери здания короля варейнских бродяг.
 Эта ситуация была бы такой же плачевной как и раньше, если бы перед атакующей стенкой не стоял растерявшийся  Мидан.
 Реус быстро скользнул к мальчику, по пути отразив удар одного учителя и левой рукой поднял живой щит за воротник, на уровень груди. Он не собирался шантажировать разбойников смертью мальца, он собирался прикрыться ребенком.
 Разбойники явно этого не ожидали и побоялись бить в тело своего подопечного, а это было на руку тому кто им прикрывался.
 Подойдя в упор к атакующим он отпустил мальчика и ударил в противника справа мечом. Не глядя куда пришелся удар, Реус плечом продавил оборону бандитов и протиснулся сквозь них. Кто-то потерял равновесие, но Реус этого не видел. Он бежал, давая возможность догнать себя. Оклемавшиеся бандиты со всех ног припустили за ним, и первым бежал тот, что выдвинул идею побыстрее закончить все это. Он с каждым шагом приближался оставляя товарищей позади, а только это от него и требовалось.
 Бандит с торжествующим воплем начал поднимать меч для удара, при этом не сбавляя хода. Остановившись, Реус повернулся на 180 градусов придавая своим вращением силу удару. Казалось, для меча не возникло препятствий. Клинок прошел ровно над воротником бандитской куртки и заставил кровь хлестать в такт биению сердца. А еще живой учитель пробежал по инерции пару шагов и упал лицом в дорожную грязь. Бегущим позади показалось, что тот просто споткнулся. Вот он торжествующе кричит, а вот захлебываясь кровью лежит на мостовой.
Второй противник отставал лишь на десять метров и скоро тоже прибыл к месту схватки. Этот поединок продлился чуть дольше, чем предыдущий. Размашистый удар справа был заблокирован левым мечом, а тем временем правая несла в себе стальное жало нацеленное в живот. Меч прошел рядом с позвоночником перерезав метры кишок. Такой удар не прошел бы, будь на теле бандита хоть какой-то металлический доспех или кольчуга, но полагая дело легким, он оставил такие необходимые в эту секунду предметы в логове. Соскользнув с меча в ту же грязь, где валялся бездыханный труп его соратника, бандит приложил руки к животу и начал свой медленный путь в могилу. Боль и кровопотеря в любом случае закончат дело.
 Далее следовал командир четверки, и в шаге от него бежал последний оставшийся подчиненный. Оценка ситуации дала понять, командир еще доставит хлопот. Армейская выправка и могучий силуэт, двуручный меч, кольчуга колыхающаяся под одеждой. Ясно было одно, бой будет тяжелым.
 Два противника подбежали одновременно. Двуручный меч просвистел рядом с ухом Реуса и дал тому время развернуться для отражения атаки более слабого противника. Точно подсчитав время до второго удара, он кувырком оказался за спиной у рядового. Тот успел повернуться чтобы получить удар мечом по виску. Это подкосило слабого противника и значительно упростило задачу. Здоровяк дрался как армейский инструктор по бою на мечах. Реусу приходилось уклоняться и парировать удары тяжелым мечом. Блокировать их ни в коем случае не следовало, потому что это грозило выбиванием из темпа и скорой смертью.
 Бой длился 3 минуты и оставшийся бандит по-настоящему устал. Его темп сбавился и Реус готовился к решающему удару.
 Вжик, рассекая воздух пронеслось лезвие. Голова упала и покатилась, а уже неопасный враг рухнул.
 Мальчик куда-то убежал. “Плохо, наверняка приведет подмогу.” подумал Реус и поспешил завершить то за чем пришел.
 Дверь подвала отворилась с тихим скрипом. Внутри пахло алкоголем и потом. Спертый воздух сбивал дыхание. В остальном было довольно уютно. Повсюду находились полки с магическими трактатами и алхимическими рецептами. За одной из них виднелся рабочий стол.
 Абсолютным порядком, то что находилось на столе назвать нельзя. Разбросанные книги и недоеденный обед говорили о том, что здесь недавно кто-то находился. Более тщательный осмотр показал, что бегство произошло не далее чем несколько минут назад. Во время драки цель проскользнула мимо.
Вторая ошибка за вечер. Это было крайне досадно, и Реус сгоряча плюнул на пол. Слюна попала в груду бумаги сброшенную на пол и мгновенно впиталась. Врядли в ней лежали важные трактаты. Кто бы их свалил на землю?
 Надо было решать, как искать цель. Раздумья прервал знакомый голос Мидана.
-Я знаю, куда он пошел. И если я покажу тебе направление, ты возьмёшь меня с собой.- предложение было странным, но обьяснимым. Если бы воришка вернулся и сказал, что цель, указанная им, убила четверых, он отправился бы следом за мертвецами.
-Хорошо.- ответил не думая Реус. Время утекало и надо было что-то делать.
 Мальчик находил окольные тропы и твердо знал куда идти. Так длилось ровно квартал. Теперь направление было ясно, Парс направлялся к городским воротам. Нужно было успеть его догнать, пока он не ускользнул из города.
-Ты свободен.- бросил через плечо Реус и извлек из кошелька пять брисов. Деньги были брошены  Мидану, как и ранее сказанные слова, и тот на лету их поймал.
-Но ты ведь обещал, что я смогу пойти с тобой!- воскликнул бывший провожатый.
-Ты волен делать все что хочешь.
 Реус направился к городским воротам быстрыми шагами, делая вид что не обращает внимания на идущую позади него тень. Рассекая ночную прохладу, как лезвие плоть, он наслаждался ночью. Такая же ночь была девять лет назад.
У городских ворот дежурило два сонных стража. Всего за десять брисов была получена информация и пропуск на выход из города. Пропуск в мир, где Реус раньше не бывал. Но за ним проскользнул и некто иной.
Дубни
Но вопреки надеждам, быстро догнать Парса не удалось. Три дня преследования по горячим следам изрядно утомили Реуса. Несмотря на это, он выдерживал темп. Мальчик не отставал и этим заслуживал все больше уважения. Он шел, как упорный маленький мул одетый в дрянную попону.
 Так как в дорогу было взято 130 брисов, но не было никакой еды, приходилось покупать ее у встречных селян. Цены были, явно выше нормальных, но поймай Реус добычу и о мелких расходах можно было забыть. Причина, которая гнала его за ускользающим волшебником, заключалась в репутации и солидном вознаграждении. Провали он заказ, и поползет молва. Чем-чем, а репутацией Реус дорожил.
 Первые сутки он утешал себя скорой расправой над противником. Но с каждым часом сам переставал верить в то, что сможет настичь цель до первого населенного пункта.
 Два раза в сутки Реус останавливался на часовые привалы. Спал на них чутко, и одним глазом следил за округой. Повезло, что плащ, который был на нем, достаточно хорошо защищал от холода и влажности. Мидан был одет явно не погоде, но всем своим трясущимся видом показывал неистовую стойкость духа и стремление к жизни. В какой-то момент Реусу стало жалко мальчика и плащ ночью кочевал с плечей взрослого, на спину ребенка. Наверное, незаметно для себя, Реус стал видеть в мальчике свое молодое подобие.
 Кроме этого, на руке нового спутника красовалась повязка из грязного тряпья. Кровь уже присохла и попытавшись отодрать можно было вновь открыть кровотечение. Глядя на повязку, Реус задавался вопросом ”Обработана ли рана?” Пока мальчик не жаловался, можно было считать, что проблемы нет.
На привалах юный спутник задавал много вопросов и начал получать ответы на них только с третьего дня. Знаменательным событием был первый ответ Реуса. После чего, вопросы полились как из фонтана.
-А что такого сделал этот тип?-сидя перед костром и жуя краюшку хлеба спросил Мидан. Этим, он вывел Реуса из задумия.
-Если бы я знал за что его убиваю, за меня наверняка назначили бы столько же.-холодно ответил Реус.
-Назначили бы за тебя такую награду, и я бы тебя сам убил.- озвучил свои мечты ехидно ухмыльнувшись мальчик. Его зубы стучали меньше чем обычно, но все равно портили впечатление которое он пытался произвести.
-Думаешь справился бы? Ты с друзьями уже пытался.- подкол попал точно в цель.
-Они мне не друзья. Либо я привел бы их к тебе, либо мне раскаленной ложкой выжгли бы глаза, а затем отправили стоять на паперть.- совсем не радужная перспектива, вырисовывалась перед посланниками банды. Неужели стража спускала такое с рук?
-А как ты к ним попал? Неужели с родителями так плохо жилось?-очередная каверзная подковырка полетела в сторону мальца и заставила того залиться краской.
-Мой отец задолжал в карты сумму которую не смог выплатить. Старый скот отдал меня с двумя сестрами бандитам, а деньги пропил. Колотили меня меньше, чем позволял себе отец.-повисла минутная пауза, которую не решались нарушить оба. Казалось, сам лес замолк в предвкушении чего-то особенного-А сестрам повезло еще меньше. Они были старше меня, и разбойники пользовались ими пока не наскучило, а затем отправили в бордель. С тех пор прошло 2 года, и я их ни разу не видел.
 Мальчик пытался казаться спокойным, хотя по глазам текли маленькие слезы. Реус не стал его утешать, да и с какой стати он должен это делать. Он повидал больше и последняя слеза скатилась по его лицу в 10 лет, когда он впервые убил человека. А вот действительно занятным был другой факт, он помнил девчонок похожих на Мидана. Не то чтобы его мучила совесть, просто факт казался ему презабавным.
 Оба после этих слов продолжили есть молча. Это продолжалось пять минут, пока мальчику в голову не пришел новый вопрос.
-А как оценивается стоимость твоей работы?
-Если труп не может найти даже заказчик, значит платят и за работу носильщика с гробовщиком.- эта старая шутка, обросшая бородой непременно цитировалась всеми убийцами. И неизменно в ответ раздавался смех остальной компании. Но сегодня Реус был не в компании убийц, и реакцией мальчика стало недоумевающее лицо. Недоумение царившее минуту на лице мальчика, вдруг сменилось прозрением, и тихий смешок раздался с его стороны.
 Было задано еще множество вопросов, которые не представляли из себя ничего интересного. Когда путники начали собираться из леса разнесся рык неведомого чудища. И так как, оба всю жизнь провели в городе, они не знали с чем им предстоит столкнуться.
Настал день, и путники встряли на дороге висельников. Мальчик укрылся в чаще, а Реус остался разбираться.
Парсу Мелеху чудом удалось сбежать. После кражи писем он должен был связаться с магами Бриля, что-бы сообщить об успехе. Приготовления заняли долгие сутки, за это время о пропаже узнали. Пока он сидел в своем тайном уголке в канализации и общался с лидером сопротивления, его шансы убежать таяли по мере наполнения города ищейками из тайной службы и призванными магоборцами. Периодически слышался писк крыс пожирающих трупы.
 Он тщательно скрывался и о его подвальном убежище знал только лидер. Но все-таки, когда он пришел собирать свои пожитки, в дверь умудрились постучать. Мысли в его голове спутались, и от страха отказались появляться в нормальном виде. Все-же, в конце-концов ,он вспомнил заклинание просвета, за которое его и прозвали радаром.
 То был всего лишь один человек, а не целый отряд, как от ужаса причудилось Парсу. Значит, дело заметно упрощалось. Он уже заготовил молнию, как неожиданно засек еще четверых. А нет, пятерых. Один из пришедших был пониже. Скорее всего он был карликом. Придется ждать, и надеяться на лучшее, а может быть и помочь себе.
 Он колдовал пять секунд, и успешно справился с наложением заклятия. Рассеянность притупила чувства неизвестного, и тот не заметил приближающихся к нему со спины людей.
 И когда драка сместилась от его двери на соседнюю улицу, маг незаметно выскользнул из своего укрытия и бегом отправился к воротам. Он так и ушел бы от Реуса, если бы не мальчик о котором все забыли.
 Парс отправился в Бриль, что-бы передать украденные письма и наконец отомстить за всех магов. Первой остановкой станет поселок Дубни, а пока заклинания поддержат его бодрость.
 Реус с Миданом издалека заметили поля. Потом, по мере приближения к деревне, начала доноситься песня.
С утра пораньше мы встаем,
И пашем мы поля.
И на барона спины гнем.
А отдыха ни дня.
Пока барон в кровати спит,
Обнявшийся с женой.
А дочь их с конюхом блудит,
Ах, лучше бы со мной. (Строка сопровождалась общим вздохом, наполненным настоящей печалью.)
И сил пахать давно уж нет,
Ну а налоги полный бред.
Осталось лишь мечтать.
Ватагу вновь бы нам собрать,
На тракте счастья попытать,
Как в юности своей.
Золотистая рожь колыхалась в такт словам песни. Пот выступал на лицах работающих крестьян. Они были так увлечены, что не заметили пару наших героев. А даже если бы обратили внимание, то ненадолго. Мало ли кто шляется по тракту.
 Первоочередной задачей стало нахождение приюта для странников. Пришлось спрашивать у местных. Первым под руку повернулся седой старец, по виду близкий к маразму. Направление в гостиницу было выяснено благодаря природному терпению. Пришлось выслушивать дрянные истории и явный бред старика. От этих историй веяло перегаром, точнее от старика.
 Реус пару минут подумал о последующих действиях, стоя около дороги. Первым делом выспаться, а затем расспросить свидетелей и выяснить направление движения Парса. Хотелось послать Мидана, но все таки мальчик путешествовал столько-же и истязать его было бесчеловечным. Пускай тоже отоспится, а потом нужно купить ему одежду потеплее.
 В таверне сидело трое. В рабочий день с утра всегда мало народу. Трактирщик оказался толстячком с живым лицом и расхлябанной походкой. Прислуживали в таверне его дочь и жена. Всего за три бриса был получен ключ от комнаты. Ближайшие сутки можно было ночевать в тепле и питаться готовой пищей. Дочь трактирщика явно заинтересовалась загадочным незнакомцем. Надо было воспользоваться этим, ведь девушка была красива и настроена на общение.
 В комнате имелось окно. Воздух был по-деревенски свеж и чуялись запахи скошенной ржи. Все это в сумме складывалось в приятный сон. Но вдруг просочился еще один запах. Приторно-сладкий и отдающий гнилью. За этим послышался тяжелый вздох. Это было нехорошо.
 Обернувшись, Реус увидел Мидана разглядывающим правую руку. Импровизированная повязка была сорвана. Внутренняя ее сторона стала черной от грязи и местами белой от гноя. Стерильностью тут и не пахло. Сон, как рукой сняло.
 Злой Реус встал с кровати и подошел посмотреть на руку. Края раны почернели и покрылись коркой. Хотя увечье и было оставлено им самим, он не думал что могут развиться такие последствия. Банальная обработка спиртом при заражении помогла бы, и рана затянулась бы без последствий. Если это гангрена, то все просто ужасно. Пришлось задавать вопросы.
-Ты кому-нибудь показывал рану?
-Нет.-стыдливо потупился подранок.
-Ты сам замотал тряпкой рану?-хотелось треснуть этого придурка, но в какой то мере вина лежала на плечах проткнувшего руку. Пришлось сдержаться.
 Толстячок за стойкой с радостью подсказал адрес местного знахаря. Хата стояла на отшибе в пяти минутах пути. Представлялась возможность быстро закончить все и пойти спать.
 На дворе стоял полдень и мужики неспешно стягивались к своим хатам. И только у одного не было вил. – Вот когда Грешка вернется, всыплю ему по первое число. Это ж надо, вилы из семьи забрал. На что жена ему ответила - Сам такой был, пускай счастья попытает. Может, когда вернется, позаботится о своих стариках. Но Реус знал, своего сына они увидят только на похоронах, если стервятники и волки не сволокут останки.
 Жилище знахаря больше походило на землянку. Сверху поросла трава, а дверь покрылась мхом. При входе пришлось пригибаться. Внутри было тепло и уютно. Полки на стенах забиты разными травами, а среди этого добра сиротливо прислонился к стене вороний череп. Это сразу насторожило. О деревенских знахарях и ведунах говорили многое. Мол, некоторые с животными спят или из травок медовуху мешают. Самого хозяина видно не было.
Иду-иду, подождите.-раздался старческий дрожащий голос.
 Из-за стены доносилось копошение. Пришлось немного подождать. В стене возникла выпуклость в форме двери. Оттуда появился седой сморщенный старичок, сутулый и костлявый. Двигался он резко и энергично, совсем не под стать своему внешнему виду.
-Молодые пожаловали. Помочь надо? А может стариковскую мудрость послушать хотите?-лукавая улыбка проникла на беззубый сморщенный рот старика.
 Реус подтолкнул мальчика к лекарю. Тот подал руку и стал ждать реакции.
-Ране трое суток, сквозная, не обрабатывалась. Все ясно.- он подошел к полке и достал склянку с мутной зеленой жидкостью.-Это должно помочь. Нанесите на ткань и замотайте руку. Только сначала надо руку почистить. Подожди минутку, а я твоего братишку приведу потом.-после этих слов он направился в ту же комнату, откуда появился, взяв с собой Мидана.
 Ожидание продлилось десять минут. Из-за стены доносились крики больного и успокаивающие речи доктора. После особо громкого вскрика появилось подозрение, мальчик выйдет без руки. Они отметались и были скорее шуточными, нежели серьезными. Хотя лекарь ему чем-то не нравился. Он не мог обьяснить чем, но недоверие, скорее всего, породил вороний череп.
 Подозрения оказались беспочвенны и мальчика вернули целым и невредимым. Склянка досталась ему же. За все был предьявлен счет в 10 брисов. В таких делах убийца был не силен, поэтому согласился с назначенной ценой. Его нагрели на 2 бриса, но это было не худшим.
Когда дверь закрылась вороний череп заговорил- Мне понравился тот что постарше. Ты знаешь что делать Ванс.- старик принял раболепную позу, и лебезящим голосом попытался подтвердить свою понятливость. Слова застряли в глотке. Череп громко засмеялся.
 В двери постучали и череп вновь замолк. А старик начал прием нового посетителя.
 В это время главу секретной службы вызвал к себе король. Непонятно чего он хотел. Но если его вежливо пригласили, то король остался в неведении.
 В тронном зале было несколько просителей и сам хозяин. Он явно засыпал. Люди делали вид, что не замечают безучастности правителя. Правитель делал вид, что ему интересно. Древний ритуал скуки был наглядно продемонстрирован в этом примере. Где то за стеной сидел министр и записывал список дел, нуждающихся в рассмотрении. Вот кто действительно работал.
 Раут тактично подождал. Все вышли и он начал доклад.
-Разбойники у тракта устранены, повстанцы вырезаны со страниц истории, ни одного мага не найдено.-его доклад прервал скучающий король. Явно не проявляя интереса, он жаждал узнать о других делах. И больше всего о соседнем королевстве.
-Я знаю, что ты отлично работаешь и готов об этом рассказать. Меня больше интересует положение дел в Палейне.-вопрошающий жест рукой.
-Как обычно, но среди населения ходит слух о повышении налогов. Либо Грасу не хватает на спонсирование любовниц, либо собирают средства на борьбу с повстанцами.
-Ох уж эта оппозиция. Сам страдаю.
“Еще бы ты не страдал. Придурок. Каждый вечер пьешь с послами и лордами на государственные деньги, а с утра посыпаешь шлюх золотом оттуда же.”.Вслух он естественно этого не сказал.
-Вас что-то еще интересует?
-Пожалуй нет.- после этих слов Минт поклонился и развернувшись медленно вышел из дверей.” Сын шлюхи и конюха правит королевством. Хотя предыдущий король, вообще не просыхал. С этой точки зрения разнообразие генофонда было полезным. Ведь выбор стоял между пикой в спину или копьем в живот.”  Жаль, свержение этого короля грозило гражданской войной. А затем включился бы и Палейн. Большая война в которой погибло бы все население, такого он не хотел. Да и народ несмотря на несостоятельность правителя, все-таки помнил о пророчестве. Потомок Бриса защитит их от зла, поэтому все и потакали прихотям этого засранца.
 Вот только одного они не знали, новый король не был Брисом. Мать нагуляла его с конюхом. Именно этим секретом и владел чертов маг. Он украл заключение докторов и письма передаваемые его матерью любовнику. Повезло, что магов ненавидят и не поверят ни одному их слову. Ему придется переться к своему покровителю в Палейн, а за это время еще можно успеть его отловить.
 С такими мыслями Раут дошел до своих покоев. Правда по пути пришлось столкнуться с Латнем. Как же он ненавидел этого клоуна. От треньканья лютни в королевском зале у него болела голова. А тексты песен могли заставить содержимое желудка законопатить уши по пути на выход.
 По приходу ему пришлось выслушивать своих подчиненных. Из всех вестей полезной стала лишь одна. Реус ушел из города. Значит задание не выполнено. Придется рассылать листовки по всем кабакам и назначать награду.
”Стар я для этого” этой мыслью можно завершить рассказ о каждом рабочем дне главы разведки.
А где то во дворце раздалась музыка и казенные деньги осели в карманах торговцев. Затем и запел бард. Голова Раута сама по себе упала на стол, и так и осталась там лежать до вечера. Он заснул.
“Духи, есть существа зловредные. Мешают людям
И запутывают тропы. Увидев духа надо тут-же собрать людей знающих.
А затем выжечь его тело на корню.”
Гесан Иерохим.
 Мидан проснулся от желания облегчиться. Сортир стоял на улице и представлял собой лишь дыру в деревянной будке. Если присесть по большому, ветер из отверстия мог буквально задуть штаны обратно на задницу. Ну и ладно, надо же соблюдать приличия.
 Сон оказался не очень хорошим и расставаться с ним было не в тягость. Было удивительным то, что Мидан видел сны. Он ведь так сильно вымотался за трое суток. Ночь выдалась лунной и свет позволял разглядеть дорожку до клозета. По пути все-таки произошла заминка. Выбоина в дорожке спровоцировала падение. Удалось отделаться легким ушибом колена, сущий пустяк. Больше приключений по дороге не произошло.
 Сделав желаемое, Мидан собрался возвращаться. Приглушенная речь, раздающаяся снаружи, остановила его. Один из голосов принадлежал хозяину трактира. Намечалось нечто подозрительное.
-Они на втором этаже, третья дверь справа.-толстячок назвал точное положение комнаты наших подопечных. Внутри мальчика все похолодело. Если выберутся с Реусом из передряги, он еще припомнит этому жирдяю.
-Спасибо. Завтра еще увидимся.-сказал один из двух неизвестных. “Вежливая сволочь, и тебя достанем.”
 Холодная волна страха пробежалась по спине топотом бесчисленных маленьких ног. Чертовы мурашки. Зачем они кому то нужны? Из-за контракта? Когда все зашли в здание, он перебрался под кусты сирени и стал ждать. Теряясь в догадках, он строил самые разные предположения.
 Тем временем на втором этаже послышались звуки шагов. Глухой топот тяжелых сапогов. У 12 летнего мальчика явно не такие. Две пары ног укрепляли сомнения. Сон был чутким и глас предчувствия разбудил спящего.
 Дверь тихо приотворилась и в комнату протиснулось два силуэта. Глаза неизвестных в темноте светились синим сиянием. В руках у них были веревки и дубины, в закрытом помещении короткие палки окажутся гораздо полезнее мечей. Это было известно по горькому опыту. “Тогда выкрутился, сейчас и подавно”.
 Их намерения стали ясны, связать и продать в рабство. Такое случалось сплошь и рядом. И наш герой был к этому готов. Реус вскочил с кровати. Ему требовалось преодолеть 3 метра и 2 раза ударить. Захватчикам было все равно. Жертва не спит, но их все еще двое против одного.
 Последняя доска в полу подвела Реуса. Он споткнулся и беспомощно растянулся на холодном покрытии. Досаднейшая оплошность в укладке сломала всю систему нападения. Удар дубиной по голове, чуть не раскрошил череп. Сознание померкло также быстро, как метеор, проносящийся по звездному небу, исчезает из виду наблюдателя. Дальше его связали и поволокли. Вот только не на продажу.
 Двое взяли свою ношу, предварительно разоружив ее. Мечи положили на кровать, а кошель и вовсе проигнорировали. Пришли сюда явно не за поживой.
 Кинжалы за голенищами они забыли проверить, и это могло обернуться фатальной ошибкой. Но было уже все равно. В их глазах окончательно застыло безумие. Большой поток деревенских жителей направлялся в лес. За всем этим действом следил один посторонний. Это было занимательно. Процессия напоминала шествие мертвецов. Зомби не шли, а переваливались с ноги на ногу. Как будто организовали парад паралитиков.
 Когда все пришли на место раздался голос. Хотя слова и не были нужны. Ритуал проводился много раз, и все высказывания все-равно дублировались ментально.
 Те, кто нес людей, освободились от них, разложив на небольшой поляне, около остова древнего дуба. Посреди импровизированной арены имелся пень с восседающим на нем лекарем. Деревянный реликт имел странный красноватый оттенок, и 200 колец обнажившиеся после смерти этого гиганта были похожи на красные глаза. Беззубый рот вещал четким и угрожающим тоном. Но голос доносился как будто-бы извне.
-Братья и сестры. Мы собрались в это полнолуние, для того чтобы принести жертвы нашему доброму богу. Эти путники станут частью чего-то большего. Их жизнь будет потрачена не зря.- беззубый рот разошелся в усмешке. Она напоминала двух червей решивших проползти наперегонки через один туннель. Пожалуй лекарь единственный кто делал это осознавая.
 Мидан наблюдал за этим событием с неподдельным ужасом. Внимательный наблюдатель наверняка выцепил бы в кустах два блуждающих огонька зрачков. Но все следили за спектаклем. Такое зрелище не покажут в театре.
 Первым на алтарь лег сельский паренек. Он украл что-то из дому соседа и за это поплатился жизнью. Алебастровый кинжал вонзился прямо в сердце и как будто впитал вытекшую кровь. Откуда в сухом теле лекаря взялась такая сила, было непонятно. Парня, как и остальных пленников оглушили и он даже не пришел в сознание от удара клинком. Смерть была быстрой. А на поясе жреца загорелся синим сиянием вороний череп. Холодным злым сиянием. Возможно, старец был магом крови, но куда же смотрели магоборцы?
 Было еще 14 жертв, включая Реуса. С каждым убийством череп горел все ярче. Среди них нашлось и три женщины. Их убили сразу после паренька. Тела сваливались в кучу рядом с пнем.
 Когда он очнулся, до конца осталось семь человек. Надо было выбираться из этой ситуации. Но как? Главное не поддаваться панике и не упускать возможностей.
 Обведя взглядом округу, Реус нашел сверкающие в темноте белые пятнышки. Лицо выглянуло из куста. Это и был шанс за который стоило уцепиться. Пленник знаком подозвал своего младшего товарища, зрачками рисуя, только ему ведомую схему атаки.
 Ноги сами понесли вызволителя. Отчаянная храбрость, чтобы доказать спутнику? Из кармана, на ходу, был извлечен ножик для срезания кошельков. Пока восьмая жертва умирала на алтаре, расстояние в 40 метров было преодолено. Жители в трансе смотрели на ритуал, а старец продолжал церемонию. Редкая удача обьяснялась состоянием присутствующих.
Когда путы уже наполовину были срезаны, неведомая сила отшвырнула Мидана на 5 метров, сильно приложив о землю. В конце-концов незваного гостя заметили. Боль от удара о заиндевевшую поверхность сковала спину и не позволила двигаться. Жители только теперь обратили внимание на новоприбывшего. Раздался ментальный приказ доставить на алтарь новую жертву. Все зомби разом двинулись к беспомощному и лежащему на земле мальчугану.
 Все усугубил истошный крик нового очнувшегося. Массивный парень, ростом под 2 метра вопил как перепуганная женщина. В одних портках, как будто был выдернут из кровати хорошенькой девушки. Дочь трактирщика не была обделена мужским вниманием. Крики и трепыхания никак не помогли и он заплакал. Выглядело это в высшей мере жалко. Сравнить это можно, только с потугами остановить слона голыми руками.
 Реус освободился от пут и начал быстро составлять план действий. По ощущениям тело было более-менее целым. Немного затекли руки и ноги, а голова раскалывалась. Тысячи галактик одновременно взрывались в одном человеческом черепе. Последствия удара могли быть и более серьезными. Проверив наличие оружия, Реус обрадовался. За голенищем еще остался кинжал. Раздумия заняли не более пяти секунд, и пока все внимание было приковано к чертыхающемуся Мидану он решился на прорыв. Самым верным решением стало нападение на жреца этого страшного культа.
 Бег размял конечности, и они перестали быть такими деревянными. Когда расстояние было преодолено, вызволителя уже схватили и потащили на алтарь. Удар жрецу промеж ребер принес свои плоды. Безвольное тело обмякло и осело на траву, как тряпичная кукла. Еще один удар в висок и старик стал мертвее, чем тысячелетний скелет. Процессия все еще шла к алтарю, как будто ничего не случилось. Что-то было не так.
 И тут внимание приковал вороний череп. Он светился.
 Попытка разбить его ногой не увенчалась успехом. Мягкая лесная почва разверзлась и череп всего лишь вдавило. Пришлось нагнуться и поднять его. Мощный удар злобной воли на секунду пошатнул психику Реуса. Вдруг, дико захотелось убивать. Внутренним усилием желание было подавлено, вернее слегка отодвинуто на задний план. Такого спектра эмоций никто до него не испытывал. Боль, сожаление, ненависть, злоба. За пару секунд состояние поменялось около тысячи раз. 
Кинжал был вонзен в чертову штуковину и воздействие пропало. Облегчение заставило голову закружиться и тело самовольно осело на землю. Благо опасности рядом больше не было. Жители разом очнулись от транса и выпустили из рук трепыхающегося мальчика. Тот шлепнулся задом о землю. Все начали недоуменно переглядываться. Затем кто-то заметил кучу тел и издал громкий крик. Все разом повернулись к алтарю на дубовом пне. Кровь стекала по центру капища, и все 200 колец превратились в кровавые круги. Мертвецов уносили недалеко, всего на пару шагов. Сваленные в кучу, они производили впечатление груды мяса. На телах была дорожная одежда. Путники явно не дойдут до своей цели. Кто знает, сколько за все годы тут было убито людей?
 Когда Приступы рвоты и страха частично прошли, наступило оцепенение. Только наши герои развязывали пленников. Когда все семеро были освобождены, нарушители ритуала двинулись в сторону гостиницы. Никакого желания остаться не возникало. И даже по меркам видавшего многое убийцы, это было мерзко.
 А кинжал, которым Реус расколол череп, перекочевал обратно за голенище. По пути, увидев тех кто его притащил, ,бывший пленник не удержался. Двое недоумевающих парней смотрели, как к ним приближается убийца знахаря. Они даже не успели сообразить, что сейчас произойдет. Две головы, с интервалом в 3 секунды откинулись назад. Из носов хлестала кровь. Хотя их вины в случившемся и не было, для отстрастки следовало их ударить.
 Путь занял не более получаса. Оба думали о случившемся и молча шли. В гостинице не оказалось никого. Все стояли на поляне. Это было на руку.
 Вещи лежали на кровати, и по видимому их никто не трогал. Все быстро было сложено, и они вышли. До сих пор было непонятно, что произошло. Но что еще хуже, они не знали куда пошел Парс.
 И хотя у наших героев не было возможности выяснить с каким злом они столкнулись, мы- то с вами имеем шанс проследить всю историю целиком. Благо она сыграет в этом повествовании не последнюю роль.
 Огромный дуб растущий в лесу был древнее стоящей рядом деревни. Уже на момент прихода поселенцев ему было 198 лет, и солидный возраст вовсе не тяготил древнего хранителя. Именно в этом древе жил защитник леса. Он защищал свои владения от внешних посягательств и запутывал тропы охотникам. Не давал убивать маленьких зверушек и крупных животных. Но чертовы селяне решили его за это искоренить, а если человек решил что-то уничтожить, он это уничтожит.
 Война с деревом затянулась на долгий год. Но жители все-таки срубили его. Вся магия и звери не смогли защитить дух. Ствол был сожжен, но хранитель остался в одном желуде. Если бы семя проросло, то лес вновь стал бы принадлежать законному владельцу. Но желудь сьела свинья, вернее дикий кабан. Дух не мог контролировать живое тело. Его сила происходила из окружающей смерти. К нему приходили животные, и он давал им последний приют в своей тени. Животные становились его силой и плотью, новым телом. Но теперь силы не было.
 Кабан скитался три года, а затем умер от старости. Его потроха расклевал ворон. Ворон тоже погиб, как и все живое в мире. И дух остался в бездыханном пернатом теле. Как же возненавидел он свое новое узилище. Шли годы, и от птицы остался лишь скелет. Пока кости не будут разрушены, дух не сможет сменить тело. Но одно было хорошо. Рядом с ним умирали и удалось скопить немного силы.
 Тогда то в лес и сунулся чертов лекарь. Придя за травками, старик не подозревал, что обретет проклятие. Полянка с костями его заинтересовала. Огромная куча скелетов окружала один предмет. Череп, который привлекал. Синие холодные глаза, непонятно как, сохранившиеся, как же они манят. Не зная зачем, он забрал это с собой. Ему повелел голос. Мудрый древний голос, такой далекий и одновременно близкий. Вмещающий много эпох.
 Еще пять лет понадобилось обезумевшему духу, чтобы поработить деревню. Это было сложно. Из поляны и остова своего бывшего тела, новорожденный демон приказал устроить алтарь. Вся деревня подчинялась страшному существу в гипнозе. Дураки даже не подозревали, что кому-то служат.
 Близость освобождения заставила пойти на экстренные меры. Больше не хотелось ждать. Это и погубило демона. Конец обряда так и не наступил. И вновь было получено новое тело. Кинжал Реуса стал вместилищем. Даже глупая железка может стать сосудом для зла и дикой ярости..
  Выходя из комнаты, они застали другого пленника бредущим в свою комнату. Рост под два метра, густая рыжая борода и громкий пронзительный крик. Все это вспыло в памяти Реуса и Мидана. И если старшему хватило ума не подать виду, что он помнит, то младший чуть не покатился со смеху. Это и привлекло внимание здоровяка. Бородач перекрыл дорогу по коридору своим телом. Надо сказать, Реус тоже не брился трое суток, щетина под подбородком могла бы принадлежать пожилому ежику.
 Взгляд был грозным и целеустремленно направленным на мальца. Как будто он хотел отчитать насмешника. Тот все еще покатываясь демонстративно достал ножик которым резал путы, и кинул взгляд на своего опекуна. Тот тоже приоткрыл ножны за спиной. Лицо здоровяка резко подобрело и он принял коленопреклонный вид.
-Моя жизнь спасена вами. Теперь она принадлежит вам.- руки умоляюще были вскинуты. Портки приспустились и обнажили промежность между ягодицами. “Чистый клоун. От цирка что ли отстал?”
-У меня один вопрос. При любом ответе от тебя мне больше ничего не понадобится.-промолвил свое веское слово Реус.
-Спрашивай.
-Ты видел этого человека?-из мешка был извлечен портрет Парса. Недолго глядя здоровяк подтвердил, что недавно здесь был такой.
-Куда он ушел? Давно был здесь? Пешком или на коне?-вопросы так и сыпались.
-Двигался к Брилю. Полдня назад, вы с ним буквально разминулись. Пешком, а где тут лошадей то достать. Только тягловые и все в хозяйстве.
-Проклятие.- исторг обычно сдержанный Реус.-Свободен. Мы в расчете.
-Нет. Простым ответом я с вами не рассчитаюсь. Поеду с вами. Мне все равно по пути.
-Э, нет. Катись-ка по-добру, по-здорову. Мне больше помошники не нужны. Особенно так пронзительно верещащие.-щеки здоровяка заалели от стыда. Его честь явно пострадала. Но он не позволил себе продемонстрировать обиды.
-Я странствующий рыцарь, Геон Раосский. Веду свой род от Раоса, одного из первых подвижников Бриса.  И я дал обет объехать всю страну и искоренить зло. Услышав, что в этой деревеньке творится что-то неладное, я первым делом понесся сюда. И…-речь произносилась с пафосным видом, совсем не соответствующим полуспущенным порткам. Лицо, недавно горевшее от стыда, теперь делало то же самое, но от гордости.
-Мне не интересно. Просто дай мне пройти.-прервал полную пафоса речь Реус.
-Подождите, я оденусь и вернусь.-быстро промолвил Геон и убежал в свои покои.
-Пошли быстрее, пока этот идиот нас не догнал.-Мидану явно не по нраву компания рыцаря.
 Реус тоже не горел желанием заводить новые связи. Уходя, мальчик не забыл данное вначале обещание, и обчистил полку под прилавком. Толстяк ведь должен расплатиться за свой проступок.
 На пороге их встретили вернувшиеся в деревню жители. Они все благодарили героев от всей души, и пытались всунуть им еду в руки. Через толпу продвигаться было крайне сложно. Периодически какая-то бабулька благословляла их именем Ятры и пыталась всучить дубовый тотем на цепочке. В конце-концов Мидан взял его и засунул в карман. Когда они уже почти вывернулись из толпы, с вдохновенной речью выступил староста, и зажатые со всех сторон толпой, наши герои не могли вывернуться.
-Долгие годы мы даже не подозревали, что нас использует чертов маг. Каждый раз мы в недоумении просыпались и не находили путников и соплеменников. Но наконец-то это прекратилось. Благодаря вам, Герои. Хотя, несомненно этот день и станет трауром по погибшим, мы также будем благодарить Ятру и молиться за вас. Так назовите же ваши имена.
-Я Реус, а мой юный друг Мидан.-было решено умолчать о том, что виноват не знахарь, а проклятый череп. Чем меньше они знают, тем меньше зададут вопросов.
 -Мы будем вечно славить вас. Передадим ваши имена потомкам.- Речь все длилась и длилась. Селяне громко и  радостно кричали. А время безудержно текло. А ведь сейчас самым ценным было именно оно.
 Когда все-таки удалось отделаться от деревенских они изрядно устали. Мидану в знак благодарности достался плащ. Но вот Геон умудрился за полчаса облачиться в полный доспех и восседая на коне догонял наших путников. Расстояние сокращалось стремительно, и смысла бежать не было. Оставалось лишь смотреть на всадника, освещаемого яркими звездами. Добродетельный Ятра постарался на славу. Считалось, что за каждое доброе дело на небе появлялась звезда. Видимо такие отметки тешили тщеславие людского покровителя.
Теперь-то он был облачен в полное обмундирование. За исключением шлема висящего на конской сбруе. Двуручный клинок, находящийся за спиной рыцаря, был по длине равен росту Мидана. Доспех же, украшен васильковым орнаментом и родовым животным. Кролик служил символом рода не напрасно. Считалось, что Раос первым добежал до орд варваров в атаке и вступил в бой. За это его прозвали быстроногим и был пожалован этот герб. Но в народе считается, что они культивировали другую черту длинноухого. А именно способность размножаться. При случае стоило спросить, сколько у Геона братьев и сестер. Хотя, раз уж он здесь.
-Раз уж ты идешь с нами, можешь ответить на пару вопросов?-начал знакомство Реус.
-Конечно, вы же спасли мне жизнь.-с широкой улыбкой ответил бородач.
-Ты ведь Раос, значит в семье не один. Сколько у тебя братьев и сестер?
-Двенадцать братьев и семь сестер. Старшего брата зовут Герд и ему 34, он старший наследник титула и самый умный из нас. Однажды в детстве…- Пришлось быстро его прервать, потому что парень явно страдал словоблудием. Мидан присвистнул услышав число детей.
-А сколько жен у твоего отца.-Взял инициативу в свои руки Мидан.
-Одна. Моя мать Герида чудесная женщина, она обожает нас и …-снова пришлось его прервать.
-Ладно, отклонимся от твоей семьи. Как тебя полуголого то сцапали?
-Приехал я значит в деревеньку. Смотрю по сторонам и ищу неладное, личности, значит, подозрительные высматриваю. А тут мимо девица с харчами идет. Да так призывно подмигивает, что у меня все зло из головы выскочило и вместе с мыслями ниже пояса ушло. Я за ней в таверну, а дальше начал заказывать пиво. И каждый раз она мне его подносила бедрами покачивая. Да так меня напоила, что самым желанным стала возможность ходить. Желание не исполнилось и она меня сама на сеновал потащила. Я кое-как портки стащил, а там уже и ночь. Только она на меня села, так тут-то у нее глаза и посинели. Дальше схватила какой-то сук, близко валяющийся. Трахнула меня по голове им как следует, хотя вроде в обратном порядке все должно происходить. А дальше очнулся, как порося на вертеле. Мигом протрезвел, да от шока и вырубился. Моя попойка еще никогда так не заканчивалась.-после этого он извлек из глубины попоны флягу и хлебнул из нее.
-Давай-ка и тут не наклюкайся. А то мы тебя ограбим и коня стащим. А на дороге жизнь долгой не бывает.-Мидан был явно настроен пошутить. Несмотря на то, что его рука болела и ушибы после стычки с демоном давали о себе знать, мальчик чувствовал себя героем и это придавало сил.
-Помалкивай, мелочь, или оплеуху получишь.-Мидан так и сновал рядом с конем, периодически дергая всадника за ногу. А тот делал вид, что пытается поймать ловкого мальчугана. Видно было, что обоим это нравилось. Правду говорят. От любви до ненависти один шаг, и наоборот.
 Реус молча шел, думая о своем. До переправы через Куду путь дольше пяти часов. А там они уж догонят мерзкого волшебника. Достаточно времени было отпущено больше срока. Пора бы забрать свое.
 В один момент ему надоели игры этих двоих. Он посмотрел на галдящих товарищей достаточно выразительно, для того чтобы они поняли смысл. Оба тут же прекратили шуметь и стали тихо перешептываться. Это уже не мешало.
 Один ребенок и другой инфантильный здоровяк. Несмотря на то, что Геону 23 года, Реус теперь его спаситель и командует их шествием. Тем более мрачный образ, когда надо давал почувствовать некий трепет и страх перед убийцей.
 Раздумия и перешептывания прервало урчание живота Мидана. Было решено сделать привал. Деревенские харчи оказались вкусными. Часовой привал не повредит, ведь поспать нормально не удалось. Однако бдительности ослаблять не стоило. На стреме остался стоять рыцарь. Благородные побуждения и долг ценою в жизнь двигал новым членом отряда, в меньшей степени чем желание выпить втихаря. Похмелье успело выветриться, а значит пора заработать новое.
 На самом деле в поход он отправился благодаря постоянным понуканиям многочисленной родни. Никому не нравились постоянные попойки, в ходе которых громились отдельные комнаты замка. И когда зудение над ухом стало совсем невыносимо, вещи были собраны и с благословения отца Геон отправился на поиски достойных противников. За полгода пути из соперников были найдены только алкоголики из таверн, лишь запахом напоминающие драконов. И то поединки проводились не по турнирным правилам. Хотя вместо коня и был табурет, а стаканы заменяли турнирное копье, болельщики все же находились. Ими становились выбывшие из соревнования борцы с алкоголем. Хоровое пение и мотивирующие выкрики не столько поднимали боевой дух, сколько выбивали слезы смрадом дешевого алкоголя.
 Случалось Геон перепивал противника, случалось противник его. А деньги в дорогу все-равно кочевали в руки трактирщиков. Трехлетнее состояние промотано за полгода.
 И тут-то подвернулись попутчики. Уж у них есть цель. С ними не придется возвращаться в отцовский замок за деньгами, и слышать режущие душу слова родни. А даже если и придется, то можно подмазаться к победе над демоном в деревне. И потом до конца жизни рассказывать  историю о своем героизме и победе над злом.
 Парс шел до деревни не смыкая глаз. Магия и цель поддерживали дух чародея. Знание о погоне подхлестывало.
 Когда поселение показалась в поле зрения, на дорогу выбрались пятеро парней с дубинами. Ими руководил какой-то толстяк. “Да ну их к черту, наведу-ка отвод глаз.” И вовремя.
 Никого не увидя, командир состроил злую мину. Дозорному прилетел подзатыльник, хотя тот и клялся матерью, что видел кого-то. На что получил резонный ответ.
- Значит это был маг. И тогда на тем более нечего ловить.-смех банды разрядил обстановку. Все давно знали, маги истреблены уже столетие назад. Хотя по утверждению пропагандистской машины правительства, разбойники тоже ушли в прошлое. И вот одни стояли на дороге и смеялись над возможностью существования других. Только Парс мог оценить иронию, но ему было уже глубоко наплевать. Сказывалась усталость.
 В деревне пришлось выведать у пьяного старика, где таверна. Дрянные истории не впечатлили, и он просто послал деда подальше.
 Проспав полдня, он был разбужен магическим чутьем. Погоня приближалась, да и по деревне разлилась слабая, но дурно пахнущая магия. В коридоре он столкнулся с рыжим детиной в доспехах. Извинился и быстро убежал к выходу из деревни. Надо успеть к переправе до рассвета, или застрянешь там на несколько часов.
Пир был шумным. Пьяные возгласы славящие короля звучали достаточно фальшиво, однако в сильном подпитии король принимал все за чистую монету. Тосты за здравие Бриса, его матери Костилеты Кастар и упокой отца. Все лорды изрядно напились и теперь желали побуянить. Потомки древних воинов и завоевателей, сами были обрюзгшими и мерзкими. Здесь присутствовали представители семи крупнейших родов.  Раосы, Салинги, Марторы, Кастары, Пельтусы, Галинги. Седьмым был королевский род.
 Баронские сыновья и сами бароны проводили дни в вечном тунеядстве. В то время как у них дома крестьяне бедствовали, и своим трудом набивали мошну страже и бандитам. Те и другие действовали слаженно. Обирали в разное время, не пересекаясь. Существовала некая негласная договоренность. Попытки бунтовать заканчивались неуспешно. До поры им вновь придется с этим мириться.
 Отдельные перебранки переросли в потасовки. Теперь, эти обличенные властью мужи защищали честь своего рода достаточно рьяно. Словно опытные генералы, они вели в бой своих сыновей. Выгоднее всех смотрелся Элигей Раос. Семь совершеннолетних сыновей были крепко сложены и подготовлены к бою. Постоянная конкуренция друг с другом заставила их наловчиться.