Чета

   Сизокрылая голубка вновь подлетела к знакомому балкону и, радостно хлопнув крыльями, уселась на перила. Зоркий глаз сразу выхватил знакомые зёрнышки семечек и незнакомые пшена и гречки.
 - Как много всего, - подумал бы человек, но не голубка. Клюнув пару раз, она взвилась в небо и улетела.
 - Не понравилось, - решили хозяева балкона, - не будем больше сыпать крупу.
   Хозяйка ушла на кухню, хозяин уселся в кресло, почитать журнал.
 - Светик, поди-ка сюда, - прокричал супруг супруге, - вернулась голубка и пару с собой привела.
   Светлана, бросив свои дела, вернулась в комнату. Вдвоём подошли к окну. Наблюдая за голубями, муж нежно обнял жену. "Как два голубка" - так говорится в народе.
   Что-то супругов забеспокоило. На балконе стало твориться непонятное. Второй голубь, приведённый голубкой, стал выказывать признаки некультурности, высокомерия и хамства. Голубка ведь была первой, она привела этого наглеца и показала, где можно полакомиться.
   А наглость в голубе так и выпирала наружу: он остервенело отталкивал голубку всё дальше и дальше от зёрен. По-хамски кидался от одной кучки к другой, где зёрен было большее число. Он всячески старался спихнуть голубку с балкона, давая понять ей, что она здесь лишняя, и какое она имела право вообще здесь не только клевать, но и находиться? Кто она такая, чтобы питаться теми зёрнами, что принадлежат ему, только ему по праву, так как он голубь, понимаете, го-лубь, а она всего лишь голубка.
   Голубка стеснительно жалась к перилам, изредка успевая клюнуть зёрнышко то здесь, то там. Она совсем не обижалась на хама - голубя. Нет-нет, она не называет его хамом. Так думают о нём двое влюблённых, находившиеся за окном, а она... Она очень обожает своего голубёнка, своего покровителя, любимого, ненаглядного.
   Пусть он ест, сколько захочет. Он такой сильный, крепкий, мужественный, немножко нагловатый, но совсем немного, чуть-чуть. Ему нужно набираться силы, а она... что ж, она перебьётся, ей мало надо, всего-ничего, несколько зёрнышек, и она уже сыта по горло.
 - Да, сыта по горло, - словно угадывая мысли голубки, подумала про себя женщина, стоявшая по другую сторону окна, - кручусь у печки целый день, чтобы своего голубя ненаглядного накормить. А он уселся в кресле, журнальчик почитывает.
   Сегодня у супругов выходной. Завтра обоим с утра на работу. А вечером его жена, как голубка, прилетит с работы и зёрнышко по зёрнышку - в кастрюлю. Затем голубок сизокрылый прилетит и прямо к столу: "Мать, что есть поесть?" - "Подожди немного, доваривается, я чуть не успела. Всего полчаса назад пришла, даже не отдохнула"...
   Вдруг голубь со всей силы толкнул голубку с перил, и она, обидевшись (или нет?), улетела.
   Женщина облегчённо вздохнула. Нет, не из-за голубки. Птичку ей, конечно, жалко, но мысли, что за несколько секунд до данной ситуации посещали её голову, ушли, облегчив женщине хоть на какое-то время её нелёгкую жизнь.
 - А голубь-то хам, - усмехнувшись, произнёс супруг, - выгнал всё-таки голубку... Мать, а что у нас есть поесть, готов обед или ещё нет?
 - Готово, всё готово, на стол только накрою, - торопясь на кухню, скороговоркой прощебетала жена. А в голове уже складывались строчки: "Нахала - голубя я больше не кормлю, но и среди людей таких я не люблю..."