Левицкий. Смолянки. Портрет Е. И. Нелидовой

 Портрет Е. И. Нелидовой в роли Сербины кисти Д. Г. Левицкого (1773) из цикла «Смолянок». 

    Екатери;на Ива;новна Нели;дова ( 1756 -1839 года, Санкт-Петербург) — одна из первых выпускниц Смольного института, фаворитка Павла I. Двоюродная тетка многолетней возлюбленной Николая I — Варвары Аркадьевны Нелидовой.

В 1765 году принята в только что основанный Смольный институт, где рано обратила на себя внимание способностями к танцам и чрезвычайной грацией. По окончании института в 1775 году награждена золотой медалью «второй величины» и вензелем императрицы.

       Весёлый нрав и остроумие выделяли её среди выпускниц, что подтверждается словами Екатерины II: «Появление на горизонте девицы Нелидовой — феномен, который приеду наблюдать вблизи, в момент, когда этого всего менее будут ожидать». Маленького роста, изящная и пропорционально сложенная, она отнюдь не была красавицей. Князь Иван Долгоруков писал о ней: «Девушка умная, но лицом отменно дурна, благородной осанки, но короткого роста».

       В спектакле «Служанка-госпожа» Перголези она изображала молодую служанку Сербину, которая путём хитростей вынудила своего господина жениться на ней. В 1775 году Екатерина II поручила Левицкому запечатлеть Нелидову в роли Сербины, танцующей менуэт. Газета откликнулась на великолепную игру 15-летней воспитанницы стихами, написанными Алексеем Ржевским:

Как ты, Нелидова, Сербину представляла,
 Ты маску Талии самой в лице являла,
 И, соглашая глас с движением лица,
 Приятность с действием и с чувствиями взоры,
 Пандолфу делая то ласки, то укоры,
 Пленила пением и мысли и сердца.
 Игра твоя жива, естественна, пристойна;
 Ты к зрителям в сердца и к славе путь нашла —
 Нелестной славы ты, Нелидова, достойна;
 Иль паче всякую хвалу ты превзошла!
 Не меньше мы твоей игрою восхищенны,
              Как чувствии прельщены
                В нас
 Приятностью лица и остротою глаз.
 Естественной игрой ты всех ввела в забвенье:
 Всяк действие твое за истину считал;
 Всяк зависть ощущал к Пандолфу в то мгновенье,
 И всякий в месте быть Пандолфовом желал.

Несмотря на некрасивость, фрейлина Нелидова очаровывала своей грациозностью, весёлостью, остроумием и подкупала всех, кто был с ней знаком, глубокими знаниями, простотой поведения и искренностью. Она была умна, образованна и начитанна, умела вести беседы на многие темы, проявляя в них твёрдость характера, благородство души и желание быть полезной обществу.

           Прекрасные качества камер-фрейлины Екатерины Ивановны Нелидовой привлекли внимание цесаревича Павла Петровича, и великий князь стал проводить много времени в беседах с умной, веселой, начитанной камер-фрейлиной, которая понимала устремления наследника престола, его стремление к правде, к честному служению своей стране.
           Со своей стороны Екатерина Ивановна уважала в цесаревиче рыцарский характер, искреннее желание сделать всё для блага его подданных, когда он станет императором. Но своим проницательным умом она понимала, что его неуравновешенность, его вспыльчивость приводят к неправильным, иногда далее странным решениям, что в его оценках людей нет «золотой середины», а есть непостоянство: то чрезмерное восхищение человеком, то полная его дискредитация и сиюминутное желание удалить его со своих глаз. И Екатерина Ивановна пыталась совершенствовать характер наследника, приготовляя его к идеальному управлению империей.

            Великая княгиня Мария Феодоровна, видя, как её супруг целыми вечерами пропадает в комнатах камер-фрейлины Нелидовой, слыша шёпот придворной толпы по поводу наследника и его фаворитки, очень страдала. Однажды Екатерина II подвела её к зеркалу и сказала: «Посмотри на себя, как ты хороша, и посмотри на Нелидову. Разве есть хоть какое-то сравнение?» Екатерина Ивановна тоже со своей стороны сумела убедить великую княгиню в чистоте её отношений с Павлом Петровичем, в бескорыстии их дружбы.

      Да и сам великий князь не раз повторял Марии Феодоровне, что с Нелидовой его соединяет «дружба священная и нежная, но невинная и чистая». Мария Феодоровна поверила мужу и приняла руку дружбы от его фаворитки. Теперь они уже вместе стали оказывать на будущего императора благотворное влияние. Несмотря на заявление цесаревича о чистоте его дружбы с камер-фрейлиной Екатериной Ивановной, несмотря на дружбу Нелидовой с великой княгиней Марией Феодоровной, и Высочайший двор, и свет считали, что фаворитка Павла Петровича — камер-фрейлина Нелидова — любовница цесаревича.

      Объединение великой княгини Марии Феодоровны с камер-фрейлиной Екатериной Ивановной стало великим заслоном для всех, кто хотел в своих интересах влиять на наследника. Естественно, многим вельможам, получавшим милости от великого князя за их мнимую дружбу и поддержку, мешала эта двойная преграда. Особенно она мешала таким людям, как фаворит великого князя Иван Павлович Кутайсов и его окружение, тем более она стала большой помехой, когда в ноябре 1796 года Павел Петрович стал императором.

       Разрушить мешающую преграду можно было только одним — заменить эту чересчур умную и хитрую фаворитку другой. На одном из балов Кутайсов ловко обратил внимание императора на молоденькую девушку, Анну Петровну Лопухину, впервые вывезенную в свет. Совсем юная (ей в то время ещё не было и 20 лет), она понравилась императору Павлу своей свежестью, белизной кожи, чёрными сверкающими глазами, добрым и милым выражением лица.

    И тогда его фаворит Иван Кутайсов, отлично знавший характер своего покровителя, шепнул Павлу, что якобы Анна Лопухина «потеряла голову» от его императорского величества. Разумеется, это заявление запало в душу честолюбивого мужчины. И потому Кутайсову далее не представляло особого труда настоять на переводе в Петербург семейства Лопухиных, что и произошло в 1798 году.

 Анна Петровна Лопухина была зачислена камер-фрейлиной в штат Высочайшего двора, и ей были предоставлены в Зимнем дворце комнаты рядом с покоями императора Павла. Придворные императорского двора поняли, что у Павла Петровича появилась новая фаворитка.

              Занятая делами Смольного института, Нелидова бывала при дворе нечасто, а потому узнала о перемене в её жизни несколько позже, когда Павел изгнал из Петербурга за какое-то не понравившееся ему высказывание её ближайшую подругу еще по Смольному институту — графиню Наталью Александровну Буксгевден (урожденную Алексееву). Наталья Александровна уехала в принадлежавший её мужу замок Лоде в Прибалтике.

             Екатерина Ивановна в такой ситуации не могла оставаться ни во дворце, ни в Смольном институте, а потому вынуждена была последовать за своей подругой. Она вернулась в Смольный в 1800 году, когда узнала, что Анна Петровна Лопухина с рыцарского благословения Павла I вышла замуж за князя П. Г. Гагарина и выехала из Петербурга.

          Гибель Павла I от рук заговорщиков, в числе которых был и его ближайший «друг» и фаворит Иван Павлович Кутайсов, потрясла Екатерину Ивановну. Она как-то сразу состарилась и поседела. Она продолжала работать в Смольном институте и дружить со вдовствующей императрицей Марией Феодоровной. Их сближала теперь только благотворительная деятельность «Учреждений императрицы Марии Феодоровны», в состав которых входило и Воспитательное общество благородных девиц — Смольный институт, начальницей которого была Екатерина Ивановна.

            В 1828 году скончалась Мария Феодоровна, и Екатерина Ивановна оказалась совершенно одинокой. Она доживала свой век в Смольном, продолжая традиции Воспитательного общества благородных девиц, заложенные Екатериной II, заботясь о своих воспитанницах-смолянках.

          По воспоминаниям её современников, она сохранила живой проницательный ум и способность вести интересные беседы на волнующие её собеседников темы. Однако она утратила прежнюю мягкость, живость и приветливость и стала более славиться строгостью, принципиальностью и требовательностью к окружавшим её людям.

       Последние её дни были скрашены заботой о ней её любимой племянницы- княгини Александры Александровны Трубецкой, на руках которой Екатерина Ивановна Нелидова и скончалась 2 января 1839 года,ей было 82 года. Тело её было погребено на кладбище, находившемся рядом со Смольным институтом. Личные бумаги Нелидовой, включая переписку с императрицей, были опубликованы княгиней Елизаветой Трубецкой.