Если только представить

   

       От досады на себя  Он  ударил ребром ладони в угол стола.  Острая боль  заняла главенствующее место в  жизни, и стало немножко легче.
-  Как стыдно! Как ребёнок! Зачем нужно было это ломание… это кривляние? Зачем нужно выставлять себя на посмешище?! – крутились мысли в голове. – Сам же всем уши прожужжал.
       А когда все собрались всей группой уходить, на него вдруг нашла эта дурь. И в чем была причина? Наверно в том, что Она, эта новенькая, неделю назад переехавшая из другого города, совсем не выделяла его среди общей массы мужской, большей части их дружного коллектива…но, он не мог этого не заметить, не выделяла она его как-то очень подчеркнуто. Черт! Не так уж  было много женщин  у него, что бы понимать ее подчеркнутое невнимание к нему. Год брака, закончившийся обоюдно радостным разводом,  оправдал свое истинное смысловое значение этого слова, не обогатив его знания в этой области человеческой жизнедеятельности.
     Он бегом спустился к институтской парковке, но  задержавшись возле машины не больше секунды,  двинулся  в сторону остановки.
     В день, когда в городе проводится парад посвященный открытию фестиваля,  вряд ли будет  возможность передвигаться на  машине по своему усмотрению.
- Да, ты, можешь быстрее! Ну же! - кипело внутри.
    Натыкаясь через каждые  пару метров на затор автобус медленно  полз  в сторону Старой площади. Он уже хотел выйти,  решив, что  пешком  быстрее  доберется до места. Но в последний момент вспомнил, что от Ратуши: казавшейся вырубленной из целого каменного куска громадиной, начнется одностороннее движение и тогда этот вид общественного транспорта покатится быстрее. Но и после ему казалось, что всё, и не только автобус,  движется в замедленном темпе.
- Что бы достичь желаемого эмоционального настроения, достаточно происходящее  повернуть на сто восемьдесят градусов: неудачу назвать удачей; удачей в приобретении опыта…эээ… желание  быстрее попасть, без опоздания, в нужное место,  если представить, что вас везут к месту казни…очень хорошо представить это, то  время пойдет вспять, точнее ускорится и путь ваш, вопреки вашему желанию, будет быстр…,  -  глядя на проползавшие за окном автобуса дома, вспомнил Он одну из лекций, читаемую  самим ректором, большим светилом в психиатрии, доведшим своими методами лечения  не одну тысячу людей до реального сумасшествия.
-  Если представить…если только представить…Трр-трр-тррррррррррррррр-трр-трр!-  барабанная дробь прошлась по салону. Он повернул голову, но плотная масса тел продолжала безучастно колыхаться  в так движению машины, продолжая пялится в окно, за редким исключением в лицо соседа. Холодок коснулся разгоряченного лба. Странно. Но он совсем не заметил как миновали Ратушу и автобус приблизился к Старой площади.
- Трр-трр-тррррррррррррррр-трр-трр!
     В открытые окна добавился перемешенный звук музыки, веселых криков,  запахи  горящей смолы, лошадиного пота….и какие-то совсем незнакомые запахи.
-Трр-трр-тррррррррррррр-трр-трр! – не останавливаясь, четко звучала барабанная дробь.
    Двери открылись и шум людских голосов, перешедший в неистовый рев оглушил его. Он сделал шаг вперед,  щурясь от ярко бившего в глаза солнца, в глубине сознания отмечая, что никто кроме него не двинулся к выходу.
-Трр-трр-тррррррррррррррр-трр-трр-тррррррррррррррр-трр-трр! –  кто-то, он не мог видеть,  схватили  его с двух сторон и потащили вдоль  колыхавшегося моря человеческих лиц разделенного узким  проходом. Было много рук, которые не понятно с какой целью тянулись к нему через плотную цепь  воинов в кирасах, сжимающих железными рукавицами древки алебард .  Но больше всего его поразило  выражение лиц.  Оно было разным. Одни кривились от ненависти. Другие смеялись, третьи с болью в глазах наполненных слезами смотрели на него, виделись и светившиеся презрительной ухмылкой.  Но он уже перестал видеть их, а захлебнувшись немым криком  глядел на приближающийся высокий помост, на котором,  поигрывая толстым железным прутом, ходил вокруг положенного на широкий деревянный обрубок колеса, человек в длинном кожаном фартуке и в высоком, с узкими прорезями для глаз, колпаке. На колесе валялась  груда тряпья,  из которой на помост свисали влажные рубиновые бусы.
- Трр-трр-тррррррррррррр-трр-трр! -  ледяным  треском стучали палочки по туго натянутой коже.

 - Что-то не видно твоего воздыхателя…извини.
- Да ничего.  Забавный он какой-то.
- Есть немного. Но, в общем и целом неплохой парень…странно, что еще не появился…пора бы.
- Мне почему-то стало холодно.
- Пойдем пройдемся... кстати! мы сейчас с тобой стоим на месте, где раньше совершали казни...