Черные тайны

Кру­эл­ла вы­ходит с ка­фе, хлоп­нув дверью с та­кой си­лой, что стек­ла зад­ро­жали. Прок­ля­тая по­мой­ка. Прок­ля­тые за­губ­ленные ду­ши греш­ни­ков. Бы­ла бы ее во­ля - и она всех оп­том от­пра­вила бы в Стикс, но нет - боль­шо­му псу А­иду нуж­но за­бав­лять­ся со ще­ноч­ка­ми.

       Ей под ру­ку по­пада­ет­ся кто-то, ко­го она тут же гру­бо от­талки­ва­ет лок­тем, да­же не пы­та­ясь рас­смот­реть свою жер­тву. Она злая, очень злая. Нам­но­го злее, чем обыч­но. Ярость кле­кочет в ее гру­ди, го­товая вул­ка­ном взор­вать­ся в лю­бую се­кун­ду.

       Чер­тов А­ид. Чер­то­ва ры­жая ведь­ма. Все бы­ло бе­зоб­лачно на ее лич­ном не­бос­кло­не, по­ка не по­яви­лась эта па­роч­ка го­рячих го­луб­ков и все ей не ис­порти­ла. А ник­то и нич­то на све­те не мо­жет ис­портить Кру­эл­ле Де Виль праз­дник!

       Она зла, она ужас­но, не­имо­вер­но зла. И этой злос­ти ста­новит­ся еще боль­ше, ког­да ее вдруг ос­та­нав­ли­ва­ет чье-то влас­тное при­кос­но­вение. О, она зна­ет, чьи это паль­цы, она бы уз­на­ла это ка­сание из мил­ли­онов дру­гих. По­тому что ни­какие дру­гие ру­ки не мо­гут быть столь же от­вра­титель­ны, как его.

       - Стой!

       Она лишь сме­ет­ся ему в ли­цо, гля­дя пря­мо, от­кры­то, и ис­пе­пеля­юще. По­ка она бы­ла жи­ва, ка­залось, силь­нее, чем она его не­нави­дит, поп­росту не­воз­можно. Сей­час вы­яс­ни­лось - ре­аль­но. Ибо она его не­нави­дит. Меч­та­ет сжечь его, как не нуж­ный лист ка­лен­да­ря, унич­то­жить, спа­лить, ра­зор­вать на кус­ки. Жаль, что это не­воз­можно. По­ка не­воз­можно.

       - О, до­рогой. Ка­кая встре­ча. Не на­де­юсь, что ты ре­шил сде­лать мне по­дарок и око­чурить­ся - рас­тя­гива­ет гу­бы в кри­вой улыб­ке Кру­эл­ла.
      - Нет, и не меч­тай. К тво­ему нес­частью, я жив.
       - Тог­да что те­бе здесь нуж­но?

       Кру­эл­ла из­де­ва­ет­ся и ни за что не про­пус­тит воз­можнос­ти по­казать, как ей это нра­вит­ся. Бровь, выг­нувшись ду­гой, пол­зет вверх, ими­тируя удив­ле­ние и она поч­ти не­вин­но хло­па­ет рес­ни­цами. За­бав­но, но всех сво­их муж­чин она по­купа­ла имен­но этим. С пот­ро­хами.

       - Ох, дай уга­даю. Же­на до­пек­ла, да?
       - И не меч­тай. И хва­тит па­яс­ни­чать, ведь­ма. У ме­ня есть пять ми­нут и я при­шел со­об­щить те­бе неч­то важ­ное.
       - Хм, - Де Виль при­куси­ла гу­бу, - ес­ли ты хо­чешь ска­зать мне, что я здесь по тво­ей ви­не, до­рогой, не нуж­но. Я это и так прек­расно знаю.
       - Это мне из­вес­тно. Я о дру­гом.
       Кру­эл­ла нес­коль­ко се­кунд вни­матель­но смот­рит в ли­цо Тем­но­го. Единс­твен­ное же­лание - вце­пить­ся ему в глот­ку - увы, не вы­пол­ни­мо. А­ид не­нави­дит пуб­личные скан­да­лы, а ей вов­се не хо­чет­ся быть на­казан­ной. Но она свер­лит сво­его ви­зави гла­зами, пол­ны­ми не­навис­ти, что­бы он да­же не сом­не­вал­ся - в их от­но­шени­ях да­же пос­ле ее смер­ти ни­чего не из­ме­нилось. И ни­ког­да не из­ме­нит­ся.

       - О чем же? Го­вори быс­трее, не­нави­жу твой гнус­ный за­пах - на­иг­ранно мор­щится она. Ко­неч­но, она да­же не сом­не­ва­ет­ся, что он за­метит ее ли­цедей­ство, но пле­вать. Мис­сия за­цепить Кро­коди­ла лю­бой це­ной ак­ти­виро­вана.

       Рум­пель де­ла­ет к ней нес­коль­ко ма­лень­ких ша­гов. Лишь иро­нич­ная улыб­ка тро­нула ее гу­бы. Он же не ду­ма­ет, буд­то это спо­соб­но на­пугать ее, Кру­эл­лу Де Виль? С дру­гими всег­да сра­баты­ва­ет, но ведь она - ис­клю­чение.

       Но - нет. Оче­вид­но - это все­го лишь глу­пая иг­ра, что­бы со­об­щить ей то, о чем она и так не скры­вала.

       Скло­нив­шись к ее уху, он шеп­чет, об­да­вая шею го­рячим ды­хани­ем (о, на­до же, ка­кое при­ят­ное чувс­тво, она уже и за­была, ка­ково это):

       - Я знаю, что ты сде­лала.
       - Кон­крет­нее? - те­перь уже Де Виль не прик­ры­то из­де­ва­ет­ся. Она ни­ког­да не счи­тала его осо­бо опас­ным. Точ­нее, счи­тала, но при этом в ее гла­зах Тем­ный всег­да был сен­ти­мен­таль­но глу­пым, что зна­читель­но уп­ро­щало де­ло. Но те­перь ее яз­ви­тель­ный тон - не что иное, кро­ме как спо­соб от­кро­вен­но выс­ме­ять ее.

       Ко­неч­но же, ей то­же из­вес­тно, что имен­но он на­мерен ей со­об­щить. Од­на­ко, она хо­чет до­иг­рать свою пар­тию до кон­ца.

       - Я знаю, кто убил Ген­ри, до­рогу­ша.

       "До­рогу­ша" рас­тя­гива­ет гу­бы в пол­ной вос­торга улыб­ке. Смот­рит на сво­его оп­по­нен­та пря­мо, и без стес­не­ний, ни кап­ли не рас­те­ряв­шись, по­тому что жда­ла, что он это пер­вым пой­мет, с от­кро­вен­ным вы­зовом в го­лосе, спра­шива­ет:

       - И что? Со­бакам скор­мишь, до­рогой? Или, - она де­лови­то при­щури­ва­ет­ся - дай уга­даю! А­иду по­жалу­ешь­ся?

       Лишь ти­тани­чес­ки­ми уси­ли­ями Кру­эл­ла сдер­жи­ва­ет­ся, что­бы не рас­хо­хотать­ся ему в ли­цо. О, на­шел чем ее ис­пу­гать. Влас­тным лю­бов­ни­ком, ко­торый сам поз­во­лил ей уби­вать по ее ус­мотре­нию и же­ланию. Она вся прос­то дро­жит от стра­ха, да.

       Од­на­ко, как ни кру­ти, а он был чер­тов­ски умен и от то­го - чер­тов­ски опа­сен. По­тому, ког­да лег­чай­шая тень улыб­ки тро­нула его ус­та, Кру­эл­ла неп­ро­из­воль­но нап­ряглась.

       Тем­ный маг мед­ленно ка­ча­ет го­ловой из сто­роны в сто­рону:

       - Не за­ин­те­ресо­ван, до­рогу­ша. Од­на­ко, я мо­гу ли­шить те­бя тво­ей ра­дос­ти.
       - Ка­ким об­ра­зом? - не те­ряя бра­вады, но, ко­неч­но, уже бо­лее нас­то­рожен­ная, с вы­зовом бро­са­ет она.
       Он сно­ва скло­ня­ет­ся к ней, слов­но, что­бы по­цело­вать. И она ин­стинктив­но от­го­ражи­ва­ет­ся от не­го, выс­тавляя впе­ред ру­ки.
       - Я бу­ду сле­дить за каж­дым тво­им ша­гом, Кру­эл­ла. Ты боль­ше ни­кого не убь­ешь. А ес­ли убь­ешь - от­ве­тишь пе­редо мной.
       - Ты не свя­щен­ник. Мы не на ис­по­веди. Ва­ри­ан­ты по­луч­ше есть? - от­че­кани­ла она, ку­сая гу­бы, что­бы не рас­сме­ять­ся ему в ли­цо.
       - Есть. Ты го­воришь мне, что ты за­дума­ла и я ос­тавляю те­бе твои иг­рушки.
       - А я что-то за­дума­ла? - она сно­ва воп­ро­ситель­но при­под­ни­ма­ет бровь в мни­мом удив­ле­нии?
       - Ты всег­да пря­чешь в сво­ей го­лове ка­кой-то план.
       - Ко­торый ты ни­ког­да не мо­жешь рас­ку­сить, до­рогой.


       Те­перь нас­ту­пил его че­ред ус­мехнуть­ся:

       - В прош­лый раз я его рас­ку­сил. Имен­но по­тому ты здесь.

       Ре­зон­но. Это бы­ло прав­да. Она не­нави­дела эту прав­ду, но ни­куда не мог­ла деть­ся от нее. И, раз он все еще здесь, по­казы­ва­ет свое пре­вос­ходс­тво, зна­чит, ему что-то от нее нуж­но. Ос­та­лось толь­ко по­нять, что имен­но.

       - Лад­но, го­вори, за­чем при­шел, до­рогой, - взды­ха­ет она, де­лови­то сло­жив на гру­ди ру­ки.

       Нес­коль­ко се­кунд они сно­ва со­рев­ну­ют­ся в не­навис­ти взгля­дами. Ни­чего не­обыч­но­го. Их пос­то­ян­ное сос­то­яние. Ког­да гу­бы Гол­да рас­тя­гива­ют­ся в кри­вой, поч­ти са­дист­ской, ух­мылке, Кру­эл­ла неп­ро­из­воль­но де­ла­ет шаг на­зад. Она прек­расно зна­ет - ни­чего хо­роше­го от этой его эмо­ции ждать нель­зя, а у нее здесь и так слиш­ком ма­ло хо­роше­го.

       - Пред­ла­гаю те­бе сдел­ку, Кру­эл­ла. Я мол­чу о том, что ты сде­лала, что­бы гнев Ред­жи­ны и ее дру­зей на те­бя не об­ру­шил­ся, ты по­мога­ешь мне в мо­ем лич­ном де­ле.


       Кру­эл­ла ни­чего не от­ве­тила. Сде­лав вид, что ос­та­лась аб­со­лют­но рав­но­душ­на к его пред­ло­жению, она, тем не ме­нее, ли­хора­доч­но со­об­ра­жала, что де­лать.

       Кру­эл­ла не лю­била про­иг­ры­вать. Еще мень­ше она лю­била от ко­го-то за­висеть, но, по­хоже, нас­ту­пил этот чер­тов мо­мент.

       - И что же мне бу­дет, ког­да я от­ка­жусь? - гор­де­ливо вски­нув го­лову, спра­шива­ет она.

       Он сно­ва ус­ме­ха­ет­ся. Она опять та­ит в се­бе же­лание раз­ма­зать ему ро­жу.

       - Я от­крою твою са­мую чер­ную тай­ну, до­рогу­ша.

       И, что­бы она не сом­не­валась, ка­кой имен­но ее сек­рет он гро­зить­ся вы­дать, Голд да­рит ей крас­но­речи­вый, пол­ный жес­то­кого удо­воль­ствия, взгляд.

       Мол­ча­ние, во­царив­ше­еся в один миг меж­ду ни­ми, за­тяну­лось.
       В эти ми­нуты в ее чер­но-бе­лой го­лове про­ис­хо­дит слож­ней­ший про­цесс при­нятия не прос­то­го ре­шения. Прок­ля­тый че­шуй­ча­тый кро­кодил меч­та­ет, спит и ви­дит, как бы сно­ва под­са­дить ее на крю­чок, сде­лать сво­ей жер­твой. Не­годяй. И у нее слиш­ком ма­ло, нич­тожно ма­ло вре­мени, что­бы при­нять вер­ное ре­шение.

       В кон­це кон­цов, кро­вавые гу­бы рас­тя­гива­ют­ся в до­воль­ной улыб­ке с пред­вку­шени­ем бу­дуще­го три­ум­фа. Сам ви­новат. На­учил ее ког­да-то прос­чи­тывать все хо­ды на­перед. О, она бо­лее чем дос­той­ная уче­ница.

       - Скуч­но. Не­ин­те­рес­но. Ба­наль­но. Те­ря­ешь хват­ку, до­рогой - спо­кой­но из­ре­ка­ет она.
       - То есть, до­рогу­ша, - воз­вра­ща­ет улыб­ку Рум­пель, - ты окон­ча­тель­но сле­тела с ка­тушек? Что ж. Со­чувс­твую. Мне очень. Очень. Жаль.

       Она мед­ленно ки­ва­ет. От вне­зап­ной ра­дос­ти, что прон­зи­ла ее сер­дце (о, она уже и не на­де­ялась ког­да-ли­бо ощу­тить ее еще раз) хо­чет­ся петь. Но, ко­неч­но, из ее уст слы­шит­ся вов­се не слад­кая пес­ня.

       На­рочи­то мед­ленно от­крыв сум­ку и столь же мед­ленно дос­тав от­ту­да кро­шеч­ное зер­ка­ло, она мол­ча про­тяги­ва­ет его Рум­пе­лю. Как дар. В от­вет на его не­до­уме­ва­ющий взгляд, лишь де­ла­ет лег­кий, поч­ти не­вин­ный, взмах рес­ни­цами:

       - О, до­рогой. Не толь­ко у те­бя есть чер­ные тай­ны.

       Ед­ва Голд взгля­нул в зер­ка­ло, как ли­цо его пе­реко­сило от ярос­ти. Он сжи­ма­ет зу­бы, час­то ды­ша и, ве­ро­ят­но, ед­ва сдер­жи­ва­ясь, что­бы не вце­пить­ся ей в гор­ло.

       Но все впус­тую. Де Виль уже зна­ет - в этом ра­ун­де она по­беди­ла.

       И, да­бы зак­ре­пить свой ус­пех, скло­ня­ет­ся к не­му в ин­тимной лас­ке, и жар­ко шеп­чет на ухо:

       - Я знаю о тво­ем дол­жке Дь­яво­лу, Голд. И ес­ли тро­нешь ме­ня хоть паль­цем, ли­бо же бро­сишь хоть один ко­сой взгляд в мою сто­рону - кля­нусь, я унич­то­жу те­бя, ма­лыш­ку Белль и то­го, о чь­ем су­щес­тво­вании она по­ка не зна­ет. Хо­тя, нас­чет пос­ледне­го, на­вер­ня­ка, пос­та­ра­ет­ся сам А­ид.

       Еще па­ру се­кунд ко­рот­ко­го зри­тель­но­го по­един­ка, и она кри­вит гу­бы в лжи­вой улыб­ке, взды­хая:

       - Мне очень жаль, до­рогой. Очень.

       И она ухо­дит, не обо­рачи­ва­ясь, гул­ко сту­ча каб­лу­ками по пот­рескав­ше­муся гра­вию.

       Но они оба зна­ют - ей вов­се не жаль.