Не убивайте папку!

Сознание человека – вещь довольно загадочная. Воспринимает и впитывает любую информацию, но с годами в памяти всплывают лишь самые яркие, самые эмоциональные моменты жизни.

Захожу в обычный сельский дом. Уютный, недавно отремонтированный: пластиковые двери и окна, внутри – красивые обои, цветы, вместо дверей – арки, порогов нигде нет.
- Это чтобы бабушке нашей было легче передвигаться, - поясняют хозяева, - возраст-то уже почётный.
Возраст женщины, ради которой я собственно и пришла сюда, действительно, удивляет: 105 лет! Таких долгожителей мне ещё встречать не приходилось.
Иду дальше. На диване в гостиной сидит она: маленькая, хрупкая, не больше ребёнка 10-12 лет. Лицо изрыто глубокими морщинами. Опущенные в пол глаза… Она подняла голову, и столько боли и тоски отразилось в этих подёрнутых тонкой поволокой глазах…
- Вы пришли меня убить? – слёзы побежали по избороздившим лицо морщинам. – Только папку нашего не убивайте, ему ещё ребят надо на ноги ставить!
- Нет, что Вы, я из газеты. Хочу написать статью о Вас, Вашей непростой судьбе!
- Не лгите, ваши уже приходили, и я знаю, вы пришли, чтобы убивать! – перебивает меня старушка.
В этом возгласе не просто страх, а ужас, перенесённого много лет назад события. События, которое не смогло вытеснить ни что иное и из последующей долгой жизни.

На дворе 1921 год. Тамбовская губерния вместе со всей страной переживает одно за другим политические и социальные потрясения. Октябрьский переворот, совершённый в далёком Санкт-Петербурге, и последующие решения новой власти, обернулись обратным по своей силе и ужасу Антоновским восстанием крестьян, не желавших подчиниться новому режиму.
Иван Игнатьевич Гущин слыл как мужик ладный, мастеровой, правда, несчастливый. Жена умерла внезапно от непонятной лихорадки, оставив его, довольно молодого, с пятью детьми на руках, самому маленькому из которых едва исполнилось два года.
«Божья воля», - шептали за спиной соседки. Но сам Иван в Бога не верил. Воспитанный в рабочей городской среде с детства не был приучен ходить в церковь, хотя при церковно-приходской школе получил неплохое начальное образование. Умел красиво и грамотно писать. Это здорово пригодилось ему, когда он по поручению советской власти вместе с семьёй приехал в одно из небольших сёл Тамбовской губернии. Молодому, с горячим сердцем коммунисту доверили важное дело просвещения местного крестьянского населения. Выделили небольшой и ветхий домик и определили секретарём местной партийной ячейки.
Работящий, как ещё говорят, «рукастый» Иван быстро подправил покосившееся жилище, обновил наличники, отремонтировал крышу. А уже через несколько месяцев во всю округу разнеслась весть, что Иван чинит часы и другие механизмы, лудит чайники и самовары, латает вёдра и прочую необходимую в хозяйстве утварь. От клиентов не стало отбоя, так что и на работу ходить было не нужно. Гущин не только работал, но и отдыхал. В праздничные дни доставал гармонь и играл, что душа попросит. Был он самоучка, и дети переняли его любовь к музыке.
Жизнь стала потихоньку налаживаться, когда внезапно умерла супруга. Впервые за много лет Иван всплакнул, и то тайком от детей. Впадать в тоску или чего хуже в пьянку было нельзя.
«На кого ж ребят брошу?» - вздыхал он себе под нос и продолжал чинить чей-то чайник или таз.
Между тем вести о вспыхнувшем восстании крестьян под руководством кирсановкого мещанина Антонова стали походить на сводки с болей боевых действий. Антоновцы врывались в дома коммунистов и их сторонников, убивали всех, не щадя стариков и детей. Спустя несколько месяцев стало известно, что карательные отряды Красной армии, присланные из центра, настигали и уничтожали значительные и не очень группировки повстанцев. Сначала антоновцы «засветились» разбоем и грабежами в 40 километрах, затем в посёлках поближе, и в одну из ночей ворвались в их село.
Первым делом подпалили несколько стогов с сеном. Крестьяне вместе с детьми выбежали из своих домов и кинулись тушить пожар, чтобы огонь не тронул жилища.
Головорезы, видимо, знали, куда надо двигаться. Не исключено, что сработали местные информаторы. Повстанцы прямиком направились к дому Ивана. С грохотом выбили дверь в жилище секретаря партячейки с твёрдым намерением расстрелять и ограбить.
Иван в это время ещё не спал. Много работы накопилось в последнее время, приходилось трудить ночами при керосиновой лампе, хотя летний день и так длинный.
Внезапный грохот неожиданных гостей разбудил ребятишек, которые спали неподалёку в горнице за занавеской.
Разъярённый жаждой скорой наживы прыткий головорез, подскочил к Ивану, схватил его за грудки и приставил к груди штык винтовки.
- Сдохни, рожа коммунистская! – заорал он, что было силы.
В это время с воплями из горницы выскочили ребятишки. Они облепили со всех сторон отца и закричали:
- Папка! Папку не надо, не убивайте! Не трогайте нашего папку!
Отчаянный детский вопль, словно, прорезал сознание антоновца. Он на секунду замешкался. Он пришёл убивать коммуниста, а не с детьми воевать. А, может, вспомнил своих ребятишек, которые тоже останутся сиротами, если его убьют?
Секунды раздумий стоили ему самому жизни. Более хваткий бандит выстрелил ему в спину.
- Чего тут рассусоливать?! Решил стрелять, так стреляй, пока самого не пристрелили, - произнёс пьяный головорез заплетающимся языком. – Всех порешу, никого не пожалею…
- А ну, стоять! Кто разрешил стрелять? – спросил примчавшийся на звук выстрела руководитель отряда антоновцев. – Патронов лишних много? Хотите, чтобы здешние крестьяне нас на вилы подняли? Детей немедленно отпустить! Мешки с награбленным вернуть на место!
Появление нового человека ещё больше напугало ребятишек, но от отца никто не отошёл. Они ещё сильнее прильнули к нему, напоминая единый составленный из человеческих тел затихший в ужасе монумент.
Иван посмотрел на своего спасителя и узнал школьного товарища Ваську Артюхова. Много лет назад они, бедные крестьянские мальчишки, отправленные на учёбу в город, вместе мечтали, строили планы на будущее, и тут такая неожиданная встреча, спустя столько лет и по разные стороны баррикады. Когда-то друзья, а теперь?


- Не обижайтесь на бабушку, она иногда теряет связь с реальностью. Возраст даёт о себе знать. В последнее время очень часто вспоминает ту страшную встречу с антоновцами. Ей тогда 10 лет было, поэтому она всё хорошо запомнила.
- Как 100 лет исполнилось, она здорово сдала. А раньше, как и отец, на гармошке на сельских свадьбах играла. Даже когда одна с детьми на руках осталась, кусок хлеба в доме был всегда.


Василий Артюхов, возможно, тоже узнал прежнего товарища, хотя вида не подал. Да и что он мог в этот момент сказать Ивану? И без того было понятно, что долго антоновцы не продержатся, вопрос только в том, сколько лишних невинных жертв они с собой заберут.
Несколько секунд раздумий, и командир, двинувшись к двери, скомандовал:
- Уходим! Все за мной! С собой ничего не брать! Налегке отходить быстрее!
- А как же эти? – спросил один из бандитов, нехотя опуская мешок с награбленным и кивая головой в сторону Ивана с детьми.
- Всем сказал: уходим! Быстро! За неповиновение расстреляю! Лично! – резким движением выхватил из-за пазухи наган и поднял руку вверх.
Но выстрела не последовало. Бандиты один за другим выбежали на улицу. Последним дом покинул Василий. Он на секунду кинул взгляд в сторону оторопевшего Ивана и испуганных детей и, молча, закрыл за собой дверь.
Через неделю в селе стало известно, что немногочисленный отряд Артюхова оказался блокированным хорошо вооруженными красноармейцами в лесном массиве в 15 километрах от сюда. В результате ожесточённого сопротивления отряд мятежников уничтожен полностью.