Рассказы из женского приюта. Ч. 9

Дом

- Я лежала на операционном столе… Анестезиолог измеряла пульс… Сестра приговаривала что-то успокаивающее…
- Ну-ну, - проговорил психолог, с любопытством прищурив глаза и постукивая металлической ручкой по столу.
- Что “ну-ну”? - переспросила я, раздраженно покосившись на ручку, барабанная дробь которой пульсировала у меня в висках.
- Ничего-ничего, продолжайте, - проследив за моим взглядом, этот врачеватель душ человеческих убрал свой пишущий инструмент в ящик стола и снова уставился на меня.
   
В кабинете было душно. На белых гладких стенах отражались солнечные блики, то и дело соскальзывая на пол, пробегая по натертому до блеска кафелю и теряясь в мудреных записях сидящего напротив меня ученого мужа. Глаза его были маленькие, взгляд сосредоточенный, лицо не выражало ровным счетом ничего, кроме наигранного любопытства. Похоже было, что ему давно наскучили жизненные драмы пациентов, как, впрочем, и сам кабинет, и кресло, в котором он сидел.

“У частных психологов работка-то поинтересней, пожалуй, будет, - подумала я невзначай, - а зачем я вообще сюда пришла?”

Как будто прочитав мою последнюю мысль, доктор оперся на стол массивными руками и посмотрел на меня с тем добродушно-вежливым выражением, с которым обычно спрашивают о погоде.

- Зачем Вы пришли? - повторил он вслух мой мысленный вопрос.
- Зачем? - я удивленно вскинула брови, - да, собственно…
- Так что же случилось там, на операционном столе? - он как будто забавлялся, задавая свои вопросы.
   
Вдобавок ко всему, кресло для посетителей было установлено прямо напротив окна, а жалюзи открыты так, что от солнечных лучей не было никакого спасения.

“Это он нарочно так поставил, - снова подумала я, - методика, наверное, такая… какой-то хитроумный трюк… Ну, со мной у него этот номер не пройдет!”

- Вам солнце не мешает? - поинтересовался вдруг психолог с ласковой улыбкой.
- Не мешает, - ответила я, нахмурив брови, и постаралась больше ни о чем не думать.
- Итак, вернемся к операционному столу? - снова предложил доктор.
- Когда анестезия начала действовать, - продолжила я свой рассказ, - меня стала одолевать неприятная тягостная сонливость. Было такое ощущение, будто кто-то нарочно затягивает меня в этот искусственный сон. Я пыталась сопротивляться, но безрезультатно. А потом вдруг все исчезло, и я подумала, что так, наверное, приходит смерть. Но это длилось недолго - вслед за темной пропастью последовала неожиданная вспышка, и я очутилась посреди широкого поля. Вокруг золотились колосья, ярко светило солнце… нет, не солнце… пожалуй, солнце так не светит… Это был какой-то особенный, волшебный, искрящийся свет, от него было тепло и в нем как будто звучала музыка… Или, может, даже не звучала, а скорее ощущалась. И ни души вокруг, ни птиц, ни зверей. А на горизонте дом стоит…
- И тоже светится? - переспросил психолог, и в глазах его промелькнул неожиданный интерес.
- Да, светится, - кивнула я.
- Значит, свет исходил от дома? - поинтересовался доктор.
- Нет, не от дома, - возразила я, нетерпеливо махнув рукой, - свет был сам по себе, а дом сам по себе, понимаете?
- Да-да, конечно, - доктор снова облокотился на стол.
- Вот к этому дому мне нужно было добраться во что бы то ни стало…
- Почему Вы так считаете? - при этих слова доктор озадаченно нахмурил брови.
- Потому что НУЖНО, - уверенно ответила я и посмотрела на часы.
   
Было два часа пополудню, а значит, мой визит подходил к концу, и полчаса отведенного мне государством времени на залечивание душевных ран прошли впустую. Тут, конечно, еще бы знать, какие раны лечить, тогда и вложились бы в распорядок. Но если б знать, то можно и в домашних условиях, народными, так сказать средствами, и не морочить голову ученым мужам - у них, поди, и так забот хватает, психические расстройства нынче в моде.

А он сидел и смотрел на меня своими печальными глазами и, вероятно, мечтал об отпуске… А может, просто о выходных… Или хотя бы о вкусном семейном ужине.

- И что же было в доме-то этом? - спросил психолог после некоторой паузы, задумчиво потирая переносицу.
- Откуда мне знать, - я пожала плечами в ответ, - я ведь до него не добралась.
- Не добрались, значит? - переспросил он.
- Нет, - я покачала головой, - шла-шла, будто уже и поле перешла, а он все отдалялся, мираж какой-то… А потом она…
- Кто, “она”? - доктор насторожился и зачем-то посмотрел в окно.
- Да откуда мне знать, кто, - я бросила на него раздраженный взгляд, - голос был, говорил что-то, а потом глаза открыла - и сестра надо мной…
- Откуда же Вы знаете, что “она” это она?
- Доктор, Вы меня не путайте, я к Вам за советом пришла, а Вы мне головоломки…
- Да-да, так зачем Вы, собственно, пришли? - он снова повторил мой вопрос.
   
    Разговор зашел в тупик. Снова бросив взгляд на часы, я отметила, что задержалась уже на пять минут. Возможно, и вопрос этот был своего рода указанием на дверь. “Очередной прием, психологическая уловка,” - подумала я и поднялась с кресла. В этот момент в глаза мне бросился плакат на стене справа - “Сила разума при переводе в лошадиные силы...”

“Этого еще не хватало, - подумала я, - нас уже лошадиными силами измеряют… Однако, в этом что-то есть...”

Быстро попрощавшись, я направилась к двери - никакой психоделики, самой обычной деревянной двери самого заурядного госучреждения - эдакой типовой доске с хромовой ручкой.

- Вы дома давно бывали? - остановил меня голос доктора.
- Да вот, уж почти десять лет, как уехала, - не задумываясь ответила я, повернувшись к нему, - а что?
- А Вы поезжайте, - при этих словах он как-то хитровато улыбнулся.
- Зачем? - удивилась я, подумав при этом, что, возможно, мой визит не прошел зря.
- Потому что НУЖНО, - уверенно ответил доктор, и лицо его было серьезным.