История из детства

Откуда это, из каких глубин памяти рвется наружу? И не моё это вовсе детство. Моё было обломовское, вязкое, согревающее… Ровное, без кораблекрушений и отчаянных надежд. Мой детский мир пах бабушкиными гренками. И книгами, которыми сверху до низу был заставлен коридор. Когда родителей не было дома, я вытаскивала одну за другой и вдыхала этот запах взрослой жизни… Что-то чужеродное, но притягательное было в толстенных томах Цвейга, Мопассана, Тынянова. У меня и мыслей не было читать эти большие и странные книги, мне они нравились на ощупь.
Я не помню, чтобы меня ругали. Я вообще не помню ничего плохого. Детство представляется этаким текучим и нежным облаком, а я там, внутри - кувыркаюсь и смеюсь… И опять кувыркаюсь, и опять смеюсь.
Но почему сейчас все чаще и чаще мне видится одна и та же картинка: зима, открытый настежь балкон, а на балконе маленький мальчик. Ему года три. Он стоит уже минут пять на ветру и морозе, держась ручонками за холодные прутья. По щекам текут слезы, он смотрит куда-то вдаль и вот-вот разрыдается в полный голос. Но тут появляется мама, резко, за руку, выдергивает мальчика с балкона, захлопывает балконную дверь и несет на теплую кухню. Мальчик начинает плакать - и с каждой минутой все сильнее и сильнее… Он не хочет ни чая, ни маминых поцелуев, ни шерстяных носков. Мама пытается понять, в чем же дело, а мальчик лишь плачет. И отчаянно бьет маму кулачками в грудь. Мама его укачивает, а мальчик уже рычит от истерики, разрывающей изнутри его маленькое тельце. Но постепенно на смену рыданию приходят всхлипывания, мальчик затихает и засыпает. А на утро он просыпается с жутчайшей ангиной. Его лечат бесконечными микстурами и гоголем-моголем. Его пытаются развеселить, рассказывают дурацкие истории и показывают смешные мультики. А он смотрит в экран отрешенным взглядом и молчит. Он, конечно, выздоровеет, вновь станет улыбаться и радоваться жизни, но это уже будет какой-то другой человек. Потому что после той страшной ночи у него так больше никто и не спросит: что же тогда случилось, почему он выбежал совершенно раздетый на балкон и что выискивал в темноте… У него никто не спросит, а он постесняется рассказать. И так и будет жить с этой своей детской тайной, которая с возрастом забудется и им самим, но все равно останется в душе этаким странным и ноющим отпечатком. И каждый раз, когда его будут спрашивать про его детство, он будет вспоминать именно этот момент. Холод, крепкие мамины объятия и потом мамино же маленькое предательство. И от этого у него будет разрываться на несколько частей сердце. И такое – пронзительно-родное чувство каждый раз будет просыпаться к маме и очень неловкое – к себе, злопамятному и жалкому в этом своем воспоминании. И он вновь и вновь будет гнать прочь эту детскую историю из памяти, но она никуда не денется, потому что на эту историю нанижется вся его будущая жизнь. Вся-вся, без остатка…