Квартира

     Эту квартиру мы, с мужем, смотрели уже второй раз. Риэлтор расхваливала район, что все рядом – и метро и поликлиника, супермаркет, рынок, школа.  Мужу она нравилась, ремонт делать все равно нужно, так как нам нравится, а у меня не лежала душа к этим стенам. Дом еще сталинской постройки, потолки высокие, но все остальное, в стиле европейского ремонта чисто, но по-спартански просто: тумба-комод, два кресла, шкаф-купе,  раскладной диван-уголок, журнальный столик и  только  мягкий пуф, зеркало на переносной чугунной, витиеватой подставке  с оригинальной полочкой для косметики, говорили, что здесь жила женщина. Кто она была, хозяйка этой квартиры, мы так и не узнали, риэлтор упорно молчала.



     Наконец мы оформили все необходимые документы и купили квартиру. Вещи сразу завозить не стали, решили сделать ремонт и избавиться от вещей прежней хозяйки. Дали объявление на сайте подержанных вещей, о продаже мебели, так как она была в хорошем состоянии и жаль было выбрасывать ее на свалку.


     В тот вечер я осталась в квартире на ночь. За окном шел осенний, холодный, моросящий дождь.  Я решила начать уборку с ванной комнаты. Меня удивило, что на полочках подвесного шкафа стояла дорогая косметика мягких тонов, парфюмы.  Скорее всего бывшая хозяйка была светловолосой или блондинкой. Но, на другой полке была странная косметика настолько яркая, блестящая, вызывающая. Несколько париков разного цвета и длины. Коробочка длиннющих искусственных ногтей, еще упаковка с искусственными ресницами. Как-то все это было странно. Один человек, а такая противоположность вкусов. В коробке с париками я нашла  толстый еженедельник.  Открыла. Это был ее дневник… 


     "…Сколько я себя помню, я всегда была одна. В шумную толпу детдомовцев я никогда не  была принята. Маленький, худосочный, бледный волчонок, которым я была имел право быть битым, униженным, объектом насмешек, своих собратьев по этому чудовищному социальному проекту заботы о сиротах. Я постоянно хотела есть, потому что старшие дети, забирали самое вкусное из того и так скудного стола, под угрозой быть битой. В спальне я спала на голой сетке, без подушки и одеяла, так как Зойка Краюхина, наша заводила, вечером забирала у меня все кроме простыни.


      Когда мне исполнилось одиннадцать лет нас послали с Костей Васильевым убирать в  хозяйственном блоке, где стоял инвентарь и старые вещи –  списанные кастрюли, ящики, одежда воспитанников. Косте было пятнадцать лет. Он мне очень нравился потому, что иногда он меня защищал. Сначала мы убирали. Я подметала пол, а он передвигал вещи. Потом он сказал, что хочет в туалет, но не пошел никуда, а расстегнул брюки и сказал, чтобы я смотрела, как он будет писать. Я смотрела и видела, как у него увеличивался в размерах его «мальчик». Потом он стал его  дергать вверх-вниз. Подошел ко мне, толкнул, я упала на мешки. Он быстро снял с меня спортивные штаны и залез на меня. Мне было больно и противно, но все быстро закончилось. Он встал и пригрозил мне, если я сболтну кому-нибудь, то меня «отдерут» еще с десяток мальчишек. Пока он натягивал штаны, вошел дворник Павел Петрович. Увидел, что я лежу почти голая, накричал на Костю и выгнал его, а сам подошел ко мне, рывком меня поднял, прижал к себе одной рукой, а второй - расстегнул свои брюки и насадил меня на свой "инструмент", как кусок мяса на шампур. То, что у меня было с Костей, можно было считать раем, по сравнению с тем, что вытворял дворник. Он мучил меня почти час. Сначала, прижав меня к стене, он входил в меня и с силой ударял мною о стену. Я думала, что она сейчас рухнет нам на голову, потом внутри меня его толстая, противна часть тела задрожала и он остановился. Положил меня на мешки и стал языком слизывать у меня между ног все что мне досталось от Кости. Делал он это умело и мне стало немного лучше, после его «ласк» о стенку. Потом он поставил меня на колени, и заставил открыть рот... Он делал это так глубоко и с него, что-то потекло, что я чуть не захлебнулась. Он тоже сказал, что прибьет меня, если я кому-нибудь скажу. Полез в карман, достал две растаявшие шоколадные конфеты и отдал их мне.


     Раз в неделю или в десять дней, он заманивал  меня в хозблок и все начиналось сначала. Мне повезло, что он был старый и у него не всегда все получалось. Но, была и другая проблема. Костя рассказал мальчишкам, что у меня с ним было и они тоже не давали мне проходу. Ловили меня, били и  мучили по-двое, по-трое. А потом приводили в парк дядек, брали с них деньги на сигареты и расплачивались мной.


      Как я ненавидела их всех. Эта мука продолжалась три года. У меня пошли первые месячные и после них на второй же месяц я – «залетела». Когда живот стал выпирать на моем худющем тельце и это увидели воспитатели, меня повезли на аборт или искусственные роды, потому что родить я бы не смогла, слишком недоразвитым было мое тело. Описывать все муки этого ада я не могу, как и то, что я больше не могла иметь детей. Я стала надломанной веточкой на дереве жизни. Но, не смотря на ненависть к мужчинам, я как голодный человек – еды желала секса ежедневно.   


       Девчонки в нашей спальне, почти все спали по-двое, оставив свои постельки пустыми. Они ласкались и достав где-то фаллоиммитатор предавались забавам. Меня они не считали за человека. Мне было обидно и хотелось удовольствия. Когда уже все спали, я взяла фаллоиммитатор, включила свет и начала свой танец перед девчонками. Они были в шоке! Я стала «звездой». Я кочевала с кровати на кровать, каждую ночь, мне оставляли всякие «вкусняшки». Девчонки дарили мне свои наряды.


      Однажды ночью нас «застукала» воспитательница. Было много крика, девчонки сказали, что это я к ним лезла, что все мальчишки со мной переспали, что я никому не даю проходу. Все закончилось тем, что я оказалась в психбольнице. Прошло три года. Меня выписали снова в детдом, но я уже не могла там оставаться. Мои сверстники уже получили неполное среднее образование и были выпущены из стен, родного детдома во взрослую,счастливую жизнь.


      Я получила койку в рабочем общежитии и рабочее место посудомойки, в каком-то ресторанчике "средней руки". Работа была трудной, платили мало. После двадцати трех часов, я доставала из сумки блестящее платье, парик, блестящие босоножки, клеила ресницы и топала на Ленинградку, к своим товаркам-проституткам, это позволяло мне хоть как-то выжить. Природа взяла свое, в девятнадцать лет мое тело стало наливаться женской красотой. Появилась роскошная грудь, округлились бедра и ягодицы, губы и без силикона, стали выпуклыми и зовущими. Я стала очень востребована. На работе, управляющий после того, как я «покувыркалась» несколько раз с ним в подсобке, перевел меня в официантки, а потом в барменши. Я очень ловко, управлялась с бутылками, а мое глубоко-глубокое декольте, притягивало посетителей мужчин, как мед мух и за моей стойкой всегда крутились мужчины, которым я подсовывала контрафакт, вместо дорогих напитков. Дела пошли хорошо. Через три года я купила себе квртиру, мебель, могла позволить себе дорогую косметику, одежду. На Ленинградку я уже не ходила. Хватало  бара.


       Однажды, появился клиент, присел у барной стойки и попросил виски со льдом. Я протянула стакан, он взял, посмотрел на меня, как-то виновато, улыбнулся, спросил, что я делаю после работы. Я ответила, что еду домой. Он предложил провести остаток ночи с ним. Я привыкла не церемониться, тем более, у меня не было бойфренда и секса уже несколько месяцев. Он дождался закрытия ресторана, мы сели в его машину и уехали в его загородный дом. Он был небольшим, уютным.


       Какая это была ночь! Никто, никогда в моей жизни, не был так ласков и нежен со мной, как он. Он был умелым любовником, знал все потаенные местечки женского тела, а мое знание мужских желаний, добавляло в наши отношения, такую гармонию и страсть, что  утром я позвонила на работу и попросила отгул, чтобы продолжить это волшебство. Я еще и еще любовалась этим стройным торсом. Его «дракон», расписанный цветной татуировкой столь возбуждающе, что когда член увеличивался в размерах, его головка превращалась в пасть дракона, ствол – в длинную шею этого зелено-фиолетового чудища, лобок был телом, а пах - крыльями. Я была очарована этим зрелищем и его нежностью и страстью. Он стал моим бойфрендом. Мы встречались довольно часто. Он рассказывал, как жил в Таиланде, как тоскует по нем. Рассказывал о тайцах-геях, которых не отличишь от девушек, о девушках для которых проституция – легальная и доходная работа.


     Прошел месяц, очень счастливый для меня месяц. Я поняла, что влюбилась в него, впервые я открыла  мужчине не свое тело, нет – свое сердце. Я им дышала, я в корне изменилась. Перестала водить дружбу со своими подругами с Ленинградки, сдержанно общалась с клиентами. Я всем своим существом пыталась доказать, что я его люблю, что я хочу, чтобы и он любил меня, чтобы я могла быть достойной его.


     Все произошло, после того, как я решилась признаться ему в своих чувствах, рассказать  о своей жизни. Была вечеринка, у него собралось много друзей. В основном, это были мужчины и только два или три парня были с подругами. Мы ушли в дом, потому что уже устали и хмель бил в голову. Мы легли на постель и я, положив голову ему на грудь, начала свой рассказ. Он слушал молча, не перебивая, хмель улетучился из нас обоих, местами мой рассказ, прерывался слезами. Я думала, что он понимает какую трудную, полную унижения жизнь, я прожила. Как я хотела ласки, понимания, сострадания. Но он вышел из комнаты, так ничего и не сказал. Потом вернулся, принес стакан воды и две таблетки, сказав, что это снимет похмелье. Я выпила. Через несколько минут – я «улетела». Я никогда не пробовала наркотики. Все было в тумане. Я видела, как вошел он со своими друзьями, их было много, как они били меня наотмашь по лицу, раздевшись на голо, заливали в меня водку и зверски насиловали. Я не чувствовала боли, страха, я была в состоянии, какой-то, прострации.


     Утром, я проснулась от ужасной головной боли, болело тело, я не могла свести ноги, от того, что все мои наружные половые органы опухли, отекли от ссадин и кровоподтеков.  Кое-как одевшись, я вызвала такси и приехала домой. Я долго смывала под душем, следы «ласки» моего любимого и его друзей. Я поняла, что мир людей, это – мир цивилизованных зверей, что это все сказки – любовь, верность, доброта, искренность, вера - это все ерунда! Есть только инстинкты. Мы все - твари, только хитрые, умные, расчетливые, но все равно, как и звери, пожирающие более слабых.

 
        Я поехала к нотариусу, написала завещание, чтобы в случае моей смерти, мое имущество – квартира была продана и выручка от продажи, была передана детям, больным, онкологией. Почему я не отписала деньги, своему детдому? Потому, что деньги осядут в карманах директора и  половина из них, уйдет высшему руководству.


       Сегодня я буду ждать любимого  в нашем гнездышке. У него будет болеть  голова и он обязательно выпьет несколько глоточков своего любимого виски со льдом. Но в бутылочке будет еще один компонент – сердечный препарат. Он уйдет быстро. Так и случилось. Сейчас я дома, пишу эти строчки. У меня нет жалости ни к себе, ни к кому-то в этой жизни. Ванна уже полна воды с нежной пеной. Осталась только лечь в нее, сделать два надреза на запястье и уснуть, отпустив свою   искалеченную, грязную душу в чистый мир космоса..."


      Уже рассветало, когда я закончила читать дневник. В горле стоял какой-то ком, руки дрожали. Я поняла, почему так не нравилась мне эта квартира. Я чувствовала, что в ней осталась душа прежней хозяйки. Сегодня же расторгну договор купли-продажи, чего бы мне это не стоило!