Отец

Одинаковая половина обязанностей,
Павшая на его плечи.
Постоянно жарко; не помогают кондиционеры.
А ещё что-то про то, что время лечит.

Он запирается в своей комнатке по вечерам,
За все тридцать восемь лет жизни отпахав.
За ухом сигарета, - первая и последняя на сегодня, -
Он тычет пальцем вверх, хвалясь Богу.

На столе две пыльных стопки рукописей,
Вышедших из-под пера пару лет назад.
За закрытой дверью жена укладывает
Дочку в кровать.

На столе коробка шоколадных конфет,
Присохшее кофе и ноутбук.
Тут проходит вся его служба.
Слышен сердцебиения ритмичный стук.

Проходя проверку перед гениальностью и фантазией,
Он начинает писать о безобразиях.
О той нечисти, что скрыта за стенами
Обычной мирной жизни. Течение обдаётся пламенем.

Спустя два-три часа мужчина покидает кабинет,
Оставив его наедине с прохладой, дующей через окно.
Мужчине уже тридцать восемь лет,
А он всё не распробует полюбившийся женой ликёр.

Он поднимается наверх, напоминая себе,
Что двадцать два года назад написал ей.
Он ложится рядом с ней в постель,
Целует в ушко, обнимает, проживает ночной день.

Когда их дом покинула метель,
А люди, знакомые им, попросту унялись,
Он прыгал и скакал на месте, как какой-то олень.
Радость беспордонно брыкалась.

Он гладит макушку дочки обычно, когда она засыпает,
Уткнувшись в подушку, и плачет.
О том, что было, не стоит вспоминать,
Но он-то вспоминает.

"У неё аневризма", -
Раздаётся в голове голос по-прежнему.
"Она может умереть в любую секунду:
У неё растянулись вены".

Они справились и с этим, и если бы не посвящение
Отцов, то не было бы дочери сейчас здесь, в соседней комнате.
Он часто об этом вспоминает, отчего и щёки влажные.
Говорит с дочкой, пока та спит, порою шёпотом.

Он не может дописать ни одну книгу свою до конца.
Страдает, что нету больше рваных ран...
А ведь тогда он был известным парнем,
Парнем, который на вручении Брэма Стокера бывал.

Три-четыре мгновения, и дочка не спала бы тут.
Они вовремя поставить диагноз успели.
"Дорогой, врачи не лгут".
Повели её в лучшую клинику и в коридоре сели.

Шансов мало, твердил доктор, очень мало.
Они помогали лишь двадцати пяти процентам людей с аневризмой.
Слава Богу, вы пришли так рано.
По кафельным плиткам распласталась туша с горячей лимфой.

Жена потеряла сознание, муж бросился её спасать.
Дочке восемь лет, и её можно лишиться.
Она сидит там, в кабинете,
И её осматривают. Не ходите туда, дорогие дети.

- Наша дочь и вправду может умереть?" -
Спрашивал отчаявшийся отец.
В тот день к закату он напился сильно
И врезался в грузовик на машине.

У него отобрали водительские права,
Заставили оплатить штраф.
Он ничего в своём рабочем кабинете дома не писал.
Он рыдал! Рыдал, рыдал, рыдал!

Жена ходила, бледная, как привидение,
Которое провело половину века в заточении.
Дочка даже не понимала, что происходит,
А если и пыталась понять, то оставалась на обратной остановке.

Отец скопил денег, жена поддержала.
На писательском ремесле не заработаешь одними рассказами.
Дочку вылечили, и после операции
Доктор подмигнул: "Больше нечего опасаться".

Дочка отходила от наркоза,
Отец с матерью купили множество вкусностей.
Нужен воздух! Побольше кислородной дозы!
Отец к дочери нагнулся...

"Ты не будешь бояться,
Моя смелая и храбрая.
Мы едем домой отдыхать и наедаться.
Ты спасла свой и наш сад".

Прошло полгода, и всё стабильно.
Жизнь сама собой течёт.
Тут новость о заболевании эндокринной системы.
У отца челюсть онемела.

У дочки перелом левой ноги,
И пришлось отвезти её в больницу.
Забрав права месяц тому назад,
Отец спешит. Дочь корчится! Ей не сидится.

В больнице им случайно говорят:
"Инсулинозависимый диабет";
Он ругается с женой,
Дочка не кричит: "Отец!".

И всё же её спасают. А шприц то и дело с ней.
Пережив ещё и почечную недостаточность,
Родители не ждали
Хороших вестей.

"Просто организм у вашей дочки слабый", -
Утверждали врачи.
Отец с матерью заложили, чтобы заплатить
За лечение дочери, автомобиль.

Отец отвязался от издательств, чтобы всё
Время проводить с дочкой в больнице.
Ей уже десять лет. Она очень красивая.
У жены истощение. Анарексия.

Он и её кладёт в больницу, позабыв про
Свой личный кабинет.
Жена весит фунтов шестьдесят-семьдесят,
И он не верит, что это конец...

Сейчас он ложится к ней, зная,
Что всё нормально.
Он вспоминает и плачет;
Они были на грани.

Это был его долг:
Долг любимого мужа и настоящего отца.
Он заходит к дочке в комнату и шепчет:
"Мы с мамой очень любим тебя".