Вход в Шамбалу. Часть 2

                На Купол
В августе того же, то есть 1999 года от Бориса Суразакова поступило предложение сходить на Актру. Только не к главной вершине, а в другую стророну, в местность Тётё, над которой возвышается ледник под названием Купол. Кроме меня, он подвиг на это дело директора Горно-Алтайской республиканской типографии Эдуарда Бабрашева и его друга Курбана – мастера цигун, с которым у того на этой почве имелось давнее сотрудничество. Ну, мы и поехали, на типографском уазике, который довез нас с рюкзаками до перевалки. Так у альпинистов именуется площадка перед подъемом в базовый лагерь.
Поднялись туда, переночевали в маленькой избушке «для друзей», куда поселил нас Казак, или Юра Казаков, «снежный барс», руководитель базировавшейся здесь службы горных спасателей. А наутро в путь. Перешли через речку, что брала начало от ледникового языка, сползавшего с вершины Актру, прошли местность Сачки, немного поднялись по натоптанной тропе. И вот перед нами крутая километровая россыпь,  ниспадавшая как каменная река по узкому скалистому ущелью. И пошли мы по ней солнцем палимые, лавируя между крупными скальными обломками.
- Пить, наверное, хочешь ?- вопросительно посмотрел на меня Борис.- Потерпи. Лучше пожуй вон листок каменушки.
У альпинистов так называется карликовая смородина, что растет небольшими кустиками в высокогорье между камнями. Запах и вкус у нее концентрированный. Если заварить каменушку в чай, тот получает отменный аромат. Однако и так вот ее использовать можно. Положил в рот листочек – другой, слегка пожевал их и во рту распространяется благодать. Где-то у середины подъема подошли к большому столообразному камню, у которого решили сделать привал. Сняли с себя тяжеленные рюкзаки, поразминали мышцы. Через какое-то время заметили, что сверху, то есть нам навстречу спускаются трое ребят. Двое среднего роста и один под два метра.
- Ба…а, да это же Вим,- промелькнула у меня удивленная мысль.
Четыре года назад он со своим тогдашним руководителем Хьюго из Брюссельского университета приезжал по совместной программе поработать ко мне в археологическую экспедицию. Базировались мы в тот полевой сезон на двух тысячах метрах над уровнем моря под вершиной Томул. Там они пытались прояснить проблему оледенения древних курганов. Какая встреча. Восторженные возгласы, обнимания. Он, оказывается, теперь уже с двумя своими студентами исследовал в этом году динамику ледника на Куполе. Повспоминали, попрощались и снова в путь. В конце россыпи вышли к ручью,  бежавшему там по дну ущелья, поросшему сочной зеленой травкой.
- Зеленая гостиница,- указал на это место Борис. - Те, кто идет на Купол часто здесь ночуют. А потом уходят в правый лог. Нам с вами левее, вон через тот перевальчик - к озерам.
Поставили лагерь на берегу второго озера. Здесь меньше дуло. Борис нашел между камнями свой старый схрон, в котором лежали дрова. Их группа принесла их сюда когда-то снизу, от базового лагеря. Теперь же они оказались кстати. Разожгли костерок на дне выложенной из камней альпинистской печки, скипятили чай, сдобрив его каменушкой, перекусили. На следующий день Борис пошел на облюбованное им ранее место делать этюды, а мы втроем двинулись по ущелью вниз в противоположную от вчерашней тропы сторону за новой порцией дров. Как выяснилось позже, нужно было спускаться вдоль ручья, что вытекал из нашего озера. Однако нас занесло левее, на склон, не очень удобный для передвижений.
Эдик и Курбан ушли вперед, а я, почему-то, замешкался. Подойдя к крутяку, тщетно поискал глазами удобное для спуска место. Такового не оказалось. Ну что же, начал спускаться по интуиции. Но вот и дно узкого скального каньона. Вокруг необычная тишина. В пространстве ни звука, ни ветерка. И еще - ощущение чего-то потустороннего. Взгляд  мой  медленно скользил по отвесным скалам и, вдруг, уперся в необычное каменное образование. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что выступающая из общего массива скала напоминает всадника в доспехах. На голове его виднелся шлем, в левой руке он держал щит округлой формы.
- Здравствуй, хозяин каньона, - сами по себе зароились в моем сознании мысли. – Разреши нам находится в твоем пространстве.
От скалы повеяло доброжелательным настроем. Затем длинный пологий спуск по ущелью. Ребят я догнал уже перед самой кромкой леса. Насобирали сухого валежника, уложили его в пустые рюкзаки, скипятили и попили чай, отдохнули и пошли в обратный путь. К нашему лагерю поднялись в темноте.
- Ну что, мужики, - обратился к нам на следующий день Борис. – Сегодня я еще попишу этюды, а завтра, если хотите, сделаем восхождение на Купол. Кто готов подняться со мной на ледник ?
Первыми подали голос мы с Курбаном. Неторопливый Эдик выждал с минуту и мудро изрек: «Ну что же, мне в таком случае выпадает охранять лагерь». Дневное время пролетело быстро и мы пораньше залегли спать. Где-то в середине ночи я неожиданно услышал похлопывания по тенту своей палатки.
- Санек, - глухо прозвучал голос Бориса, - выбирайся наружу, не пожалеешь.
Я и на самом деле не пожалел, когда выбрался за откинутый полог. По бортам ущелья, в которое мы спускались перед этим за дровами, серебрились от лунного света высокие горные вершины. Вид их, конечно же, был фантастическим. Однако главное было в том, что зажатая между вершинами небесная вертикаль делилась  поперечными полосками перистых облаков на несколько слоев, причем лунный диск находился в среднем из них, подсвечивая оттуда все остальные. Создавалось впечатление выстроенного друг над другом небесного многомирья. Тут же вспомнилась алтайская шаманская мифология, по которой могущественные камы в своих путешествиях могли достигать пятого небесного уровня, а верховное божество Ульген жил в золотом дворце на пятнадцатом небе.
- Спасибо, Борек, что не дал проспать эту фантастику,- вырвались у меня слова благодарности. – Такое в нашем мире нечасто увидишь.
Утро, в отличие от ночи, выдалось пасмурным, однако настроение нам это обстоятельство не испортило. Бодро встали, скипятили на газовом примусе чай, позавтракали, помахали прощально Эдику и двинулись к вершине. Вот и кромка снега, отделяющая каменистую ложбину от ледника. Ветер усилился, над вершиной закружились снежные хлопья. Борис остановился в глубокой задумчивости.
- Мужики,- заговорил он с большим сомнением в голосе,- что-то не нравится мне такая погода. Ледник на Куполе, конечно, не сложный, да и трещин на нем как-бы нет. Но вот, если поднимется буран, мы можем уйти не в тот кулуар. И никто нас потом не найдет. Так что давайте решать по серьезному – стоит нам двигаться дальше, или же нужно отложить восхождение до лучших времен.
Мы с Курбаном тут же высказались за восхождение, однако Борис медлил с ответом. Конец сомнениям положил заяц. Появившись ниоткуда, он стремительно пробежал снизу вверх, метрах в двух от того места, где мы стояли. Нет, животное не убегало, а, напротив, неслось прямо на нас и лишь слегка обогнув остолбеневших людей, продолжило бег на ледник.
- Ну вот и ответ, - показал я на его следы.- Прямо как в этнографических материалах. Хозяин вершины отправил к нам своего посланника, чтобы обозначить свое благоволение и указать приемлемый путь.
Удивительное единодушие, Борис с Курбаном восприняли этот знак точно также. Борек тут же двинулся по заячьим следам, за ним Курбан, а я пошел замыкающим. Буран усиливался, видимость уменьшалась с каждой минутой, идти становилось все труднее. Приходилось делать короткие остановки, чтобы перевести дух. Не знаю как у ребят, но мне в какой-то момент показалось, что мы поднимаемся уже целую вечность. Наконец, движение наше остановилось. Вокруг бесновался ветер со снегом, впереди ничего не было видно. Мы стояли как вкопанные и тщетно вглядывались в белесую пелену. И произошло чудо. В какой-то миг пелена расступилась, как-будто кто-то специально раздвинул ее руками. Прямо перед нами виднелась каменистая вершина Купола.
- Мужики, кто у нас старший по возрасту ?- преодолевая ветер прокричал Борис.- Санек, ты ? Тогда выдвигайся вперед и прими на себя эту честь.
Ну, я и выдвинулся. На самом верху не было ни ледника, ни снега. Вокруг торчали голые плитообразные камни. Среди них угадывалось какое-то небольшое каменное сооружение, выложенное некогда нашими предшественниками. Жертвенник ? Я стоял и смотрел на него, а в голове сами собой складывались благопожелания, обращенные к хозяину вершины за его доброжелательное отношение к нам.
Ветер начал стихать, снег закончился. Набравшись впечатлений от поднебесья, мы начали спускаться вниз. Причем выбрали другой путь и в его конце вышли к домику, сооруженному в незапамятные времена гляциологами. В отдельных местах встретились колышки с обрывками красной ленты. Это следы пребывания Вима с его студентами. К нашему лагерю я вышел первым и сразу же наткнулся на Эдика.
- А где твои спутники ? – вопросительно взглянул он на меня из-под своей шапочки.
- Приотстали немного.
Постояли с ним, поговорили о том, о сем.
- Слушай,- теперь уже забеспокоился я,- чего-то долго их нет. Пойду посмотрю, не случилось ли что ?
Завернув за первую скалу, увидел Курбана. Выбрав площадку поровнее, он выделывал на ней невероятные «па». Вначале мне показалось, что это тренировка боевого цигуна. И даже мысль навернулась, мол, ну и здоров мужик, никакая усталость его не берет. Однако через несколько секунд понял, что не все здесь так просто.
- А, это ты,- наконец он заметил меня.- Имитирую движения духов. Иначе в их измерение не попадешь.
- Вон оно что,- подивился я.- Ну так, не спеши. Где потом взять силы на поиски тебя в том измерении ?
Выше по ложбине застучали мелкие камни и вскоре там появился Борис. Оказывается, еще у домика он облюбовал длинную деревянную рейку и теперь старательно тащил ее к лагерю. Для ремонта своего мольберта.

                И снова в Тётё

- Старик,- ровно через год позвонил мне Борис,- ты ведь к концу лета всегда берешь отпуск ?
- Ну да, ну да, я уже в нем нахожусь.
- Слушай, давай сходим еще раз в Тётё. Уж очень хочется мне нарисовать скалы, что стоят напротив Купола. Помнишь, на противоположном от него склоне ? Прямо как замки духов.
- Ну так давай,- без всяких сомнений дал я согласие. Только у меня есть одно предложение. Вначале сделаем восхождение на вершину Актру, а потом пойдем в Тётё и рисуй там хоть целую неделю.
Сборы были недолгими и вот мы опять в базовом лагере. Как и договорились, вначале пошли на вершину Актру. И опять тропа, выложенные из камней небольшие турики, что указывают общее направление, Бараньи лбы - как именуются окатанные скалы перед выходом на язык сползающего в эту сторону ледника, Голубое озеро, домик  гляциологов. В нем и переночевали. А наутро в путь.
Долго петляли по леднику между трещинами и, наконец, вышли на уровень, где нужно было сворачивать к высокому скальному гребню. Постепенно поднимаясь вверх, он, собственно, и переходил в вершину.
- Санек,- обратился ко мне уже побывавший когда-то в этих местах Борис,- если идти дальше по леднику, то здесь идет маршрут «двоечка». А вот по гребню идет маршрут «троечка», потому что он более сложный. Где предлагаешь идти ?
- Конечно, по «троечке».
- Уговорил. Только смотри внимательнее. Ледник на подходе к гребню припорошен снегом и трещину можно не заметить. Иди след в след.
Ну мы и пошли. Вскоре Борис остановился в задумчивости, что-то внимательно рассматривая перед собой. Я нетерпеливо подергал веревку, которой мы были связаны: «Чего ты там изучаешь ? Снег как снег, трещин не видно».
- Просадка здесь подозрительная,- ответил напарник.- В общем, подойди ближе, закрепись и подстрахуй меня.
Закрепившись поближе к проблемному месту, я подтянул веревку и потихоньку стравливал ее длину пока Борис перебирался через слегка просевший снег. Но вот он отошел подальше от этого участка и закрепился на той стороне сам.
- Давай,- кивнул он мне головой.
Я двинулся в его сторону, стараясь точно попадать в оставленные им следы. Но вот ведь, в один из них не попал. Наступил несколько раньше, чем нужно. А дальше…? А дальше я уже висел над бездной на натянутой как струна веревке. Внизу пустота, наполняющая душу неприятными ощущениями, над головой край трещины.
- Санек,- послышался сверху встревоженный голос Бориса, - как ты там ?
- Борек, все в порядке.
Правой рукой я нащупал жумар, закрепленный на поясе. Полезное, надо сказать, приспособление. Рукоятка, которая свободно передвигается по веревке вперед и блокируется, когда человек тянет ее назад. Мой жумар был прижат к телу длинной веревкой, на которой я и завис. Пришлось освобождать его несколькими немыслимыми движениями. Но вот он освобожден и находится в рабочем положении. Как я вытащил себя из трещины, честно говоря, не помню. В памяти осталось лишь то, что в какой-то момент я перекатился через ее верхний край и застыл на снегу лежа на спине. Затем передо мной появилось бледное лицо Бориса.
- Живой ?- изрек он сочувственно.
- Кажется.
- Ну вот и ладненько. А со мной вот какой случай произошел,- медленно присел он рядом с моим неподвижным телом.- Когда-то, из-за самоуверенности, я стал выходить на ледники в одиночку. И вот также как ты провалился в трещину. Но вниз не ушел, а повис над ней на уровне подмышек. Куртка у меня тогда была большая, собралась в гармошку и держит на снежной пробке. Как я снова оказался на твердой поверхности, не припомню. Вспоминается только то, что кто-то снизу меня как-бы подтолкнул. По-моему, рука фиолетовая. Или какой-то сгусток энергии этого цвета ?
- Хозяин, наверное, тебе помог,- уже в полной мере пришел я в себя.- Чем-то расположил ты его к себе.
Вот и в этот раз хозяин Актру к нам благоволил. Предвидя возможный печальный исход всего нашего предприятия, он всячески препятствовал восхождению. Когда мы приблизились к скалистому гребню, по одной из его ложбин произошел обвал камней вперемежку со снегом. Вся эта масса перегородила нам путь на удобную для восхождения трассу, по которой обычно ходят группы альпинистов. Обходить огромный завал не хотелось и мы стали подниматься левее, по неудобице, что отняло слишком много сил и времени. А потом, уже вверху, мы потратили много энергии на то, чтобы перебраться на другой борт ложбины, где пролегала основная тропа. А тут еще начались все усиливающиеся порывы ветра в виде залпов со снегом. И все это на узкой полоске гребня, по которому мы карабкались к медленно приближающейся вершине.
И ведь не дошли мы до нее совсем немного. Однако здравый смысл заставил нас вначале призадуматься, а затем начать спуск в обратную сторону. К домику гляциологов мы вернулись уже в сумерках. Быстро растолкав в рюкзаки оставленные здесь вещи и сделав по несколько глотков горячего чая, что налили нам ребята, поставившие во время нашего отсутствия палатки на берегу озера, мы пулей выскочили на нижнюю часть ледникового языка и через какое-то время были уже у Бараньих лбов. Дальше шли при свете фонарика. Торопились, конечно. Дело в том, что Борис еще вчера  поставил в известность о нашем восхождении Казака. И время предполагаемого возвращения истекло.
Несмотря на наши приключения дня предыдущего, утром я проснулся довольно рано. Ноги от вчерашней ходьбы постанывали. Рядом посапывал в своем спальнике мой напарник. Но вот сопение его резко оборвалось.
- Ну что, Санек, собираем манатки и в Тётё ?
- Ну ты здоров, мужик, - только и вырвалось у меня.
Как всегда, сборы были недолгими. Помочь нам унести часть вещей, особенно громоздкий мольберт, вызвалась дежурившая в лагере  медичка, давняя знакомая Бориса. Как дополнительную рабсилу, она привлекла к этому делу еще и своего племянника. И снова километровая россыпь как каменная река, зеленая гостиница, перевал, берег озера. На следующее утро ребята ушли в базовый лагерь. Борис, прихватив все свои живописующие материалы, двинулся рисовать замки духов. Я же немного поднялся по противоположному  борту распадка, чтобы как следует разглядеть панораму Купола.
Да, ошибки не было. Еще вчера на подходе к этому месту я заметил на склоне горы, что располагалась чуть левее ледника, снежное пятно весьма любопытной формы. Форма эта в точности воспроизводила облик охотника в грибовидной шапке и с луком. Такие фигуры часто встречаются среди наскальных рисунков эпохи поздней бронзы. Только те по объему бывают совсем маленькими, а снежное пятно достигало нескольких десятков метров.
- Ты смотри, какой знак ?- зароились у меня в голове удивленные мысли. – Хозяин показывает нам свою суровую мужскую натуру.
И надо же, в моем сознании тут же проявился облик хозяина вершины. Это была голова богатыря в островерхом металлическом шлеме.