Глава 71. Борис Тризнов

Глава 70 - http://www.proza.ru/2017/01/07/1173

Со дня свадьбы прошло полгода, и целый год с тех пор, как Первородные настояли на регрессе в продвинутых странах. Правители, почувствовав себя более свободно, постепенно приостанавливали темпы отказа от привычных вещей, и вернувшиеся с войны против Гардарии солнечники не слишком возмущались. Страна вредителей была поделена в соответствии с тем, кто сколько захватил, и Страна Вечного Лета разжилась огромным куском территории. Союзнику же отошло немного, но министр обороны и король остались довольны: бойцы успешно разыскали столь важные винодельни и взяли под контроль родной страны.
В самом Царосе дела шли своим чередом, и можно было совсем забыть, что творится в остальном мире. Король с женой ждали наследника, и несмотря на продвигаемую Мурдом и СВЛ идею дружбы с народом воронов, к мадам Варваре относились всё ещё предвзято. Хорошо, никто открыто не протестовал против перспектив в будущем иметь правителя-полуворона: всё же авторитет монарха возымел своё действие. Но уж правом не соглашаться короновать Варвару воспользовалось большинство, явно перевешивающее колеблющуюся часть и те единицы, кто взывал к разуму и напоминал о хороших качествах королевской жены.
Что до измерения воронов, то там люди были шокированы: их королева предпочла выбрать мужем не просто кошачьего потомка, а самого настоящего дикаря. Хоть Вис Кас и выучился принятому в высшем обществе этикету, он по-прежнему оставался грубоватым и самодовольным мурсианином, не желающим полностью искоренять из своей речи кошачьи возгласы. В общем, Рике V и Натрияхлоридию I было, что обсудить за чашечкой чая. Голосовые связки короля восстановились, но он ещё разрабатывал речь и не рисковал говорить с кем бы то ни было, а потому продолжал общаться с помощью жестов и письма.
В международных отношениях чаяния Натрияхлоридия ждал постепенный, но всё же успех: многие вороны и царосцы открыто пошли на контакт, и в первую очередь поставщики и закупщики. А уж товары кошачьих потомков никого из измерения не могли оставить равнодушными: уровень медицины резко подскочил, а вино нашло своих поклонников.
В общем и целом страна, наконец, смогла немного отдохнуть от терзавших её ещё недавно передряг.

***

Рано поутру, планово разбирая корреспонденцию, Нат совершенно неожиданно обнаружил среди вороха газет и писем конверт с гербом Андарии. Матушка то и дело высказывала недовольство, если речь заходила о её родственниках, да и после проигнорированного приглашения на его свадьбу король смирился и решил забыть об этой островной державе. Зато Её Величество Камилла Андарийская как раз потрудилась вспомнить о племяннике – по крайней мере, письмо было адресовано ему.
В замешательстве потерев левое плечо, Нат поспешно вскрыл конверт. Взгляд скользнул по строкам, написанным ровным, красивым почерком с завитками.
«Добрый день, Ваше Величество Натрияхлоридий I Ваза. Ранее мы не общались, и видели друг друга лишь однажды, и то мельком, но обстоятельства вынуждают обратиться к Вам. Сестрица моя, Ваша матушка, несомненно, обижена на нас, но Вы, я уверена, дочитаете письмо до конца и поймёте меня.
Дело в том, что нашу семью постигло ужасное несчастье: Ваша тётушка, принцесса Маргарет, при смерти. Требуется искусная операция, но наши медики не могут её провести. Мы в поисках человека настолько талантливого, который сможет сшить тонкие ткани, не повредив их. А обратилась к Вам я потому, что знаю: такой медик у Вас есть…»
Даже задумываться не надо было, чтобы догадаться, о ком шла речь: конечно, о Тризнове! И зная неудачливость племянника, Камилла Андарийская не могла не сделать вывода о его придворном враче.
«Ради вселенской любви Праматери, надеюсь, Вы не откажете в помощи и пришлёте своего придворного врача Бориса Тризнова. Задерживать чересчур мы его не станем, ещё и по-королевски наградим, ведь я уверена, что он сможет поставить мою дорогую сестру на ноги. В свою очередь, Вы можете потребовать у меня за это, что Вам будет угодно. Надеюсь, Вы не оставите нас в беде, как не оставляете без внимания своих подданных.
С глубокой надеждой и уважением, правительница Андарии Камилла I Прекрасная».
Монарх заколебался. Родственники вспомнили о них с матерью только тогда, когда хвост прищемило, и всё это смахивало на то, что помощью Ната воспользуются, и снова забудут о Царосе. Пожалуй, если бы проблема, описанная в письме, не была столь серьёзной, он бы оставил прошение без ответа: мол, разбирайтесь сами, если такие независимые. Однако сердце кольнуло сочувствие. Не мог он пройти мимо столь серьёзной беды, ведь потом всю жизнь будет мучиться осознанием, что мог помочь, но допустил трагедию.
Вздохнув, Нат повертел письмо в пальцах. И всё же Камилла I здорово его обидела, не ответив на приглашение на столь важное для него событие. Может, именно её присутствие на что-нибудь повлияло бы. Но, конечно, это предположение было всего лишь надеждой на дополнительный шанс.
«Тризнова им… - Нат покачал головой. – А если со мной что-нибудь случится?.. Но она же умирает, как я могу не сделать хоть что-то? И поехать с ним не могу, страна без монарха останется… вот если бы Варю приняли королевой, тогда другое дело».
Он думал так, а сам вдруг со стыдом осознал, что просто ищет отговорки. Да и о чём говорить с Камиллой I? Они ждут только врача, а Нат просто будет болтаться без дела при чужом дворе. Неприкаянный киборг, неизвестно зачем явившийся к тем, кому не нужен. Одному в этом деле уже не разобраться, и мужчина вынул из кармана брюк блокнот с ручкой. На звон колокольчика отозвался дожидающийся за дверью церемониймейстер.
«Велите подать чай в Зелёную гостиную, - показал Нат написанное в блокноте. – И пригласите матушку, Варю и Тризнова. Это всё».
 - Да, Ваше Величество, - поклонился Илиштольц и вышел.
Король снова пробежал взглядом по тексту письма. Захотелось просто помочь, от чистого сердца. И без Андарии живётся неплохо, так к чему держать в себе обиду? Это как послать гуманитарную помощь в дальнюю страну, с которой всё равно не будешь иметь дел.
Он сложил письмо и сунул в карман, после чего потянулся за газетой. Однако мысли уже были далеко от событий Цароса, и мужчина со вздохом отложил чтение. Лучше уж разобраться с возникшей проблемой прежде, чем заниматься чем-то ещё.
Стук в дверь прозвучал спасением. Нат поднялся и сам открыл дверь.
 - Ваше Величество, чай подан, - отрапортовал паж, всем своим видом излучая энергичность.
Монарх с улыбкой кивнул и, выйдя, закрыл дверь. Вместе они направились к гостиной.
 - А можно нам с Шустером сегодня погулять? – Спросил мальчик, и Нат понял, из-за чего тот такой радостный.
Рик не мог не слышать поутру озвученный церемониймейстером список дел и не подсчитать, насколько для него выгодно их малое количество. Нат только кивнул: он всё равно планировал провести время с женой, а мальчику и правда лучше будет поиграть с другом: на улице стояла чудесная тёплая погода.
Лето выдалось на редкость холодным даже для Северного материка, и люди особенно ценили редкие жаркие дни. Те, кто посмелее, ещё ходили в измерение воронов, где погода была куда как благосклоннее, купались в реках. Остальные же либо проводили отпуск в СВЛ, либо сидели и жаловались на погоду.
Рик ответил монарху сияющей улыбкой и мечтательно склонил голову, предвкушая очередное интересное приключение – ведь дети не могли погулять без каких-либо происшествий, опасных или весёлых. Нат не удержался и потрепал его по волосам, невольно вспомнив себя в его возрасте. А ведь он и правда как Амари сейчас: взрослый, ответственный и с любимым довеском. Потом будет ещё и дочка… мужчина уже твёрдо настроился, что родится именно принцесса – это было даже к лучшему, ведь он не сможет разочароваться. Рик весело взглянул на него... и тут же, охнув, оттолкнул! Нат ударился о стену и тут же на пажа с грохотом упала люстра. А сам король почувствовал, как хрустнуло ребро, но он уже не придал этому значения.
Сердце рванул ужас. Мужчина бросился на помощь и успел заметить, как подбегает стоявший неподалёку слуга. Оба тут же склонились над мальчиком, ноги которого прижали тяжёлые плафоны. Рик застонал, приподнимаясь на локтях, и схватился за левую штанину. Каждый вздох отдавался болью в боку, и Нат сообразил, что всё-таки сломал себе ребро протезом. Однако сейчас стоило позаботиться о мальчике, и он поспешно написал в блокноте, чтобы слуга бежал за врачом. Тот помчался прочь, а мужчина с трудом отодвинул люстру. Стараясь не дышать и морщась от собственных неприятных ощущений, осмотрел ноги пажа.
От прикосновения к левой ноге Рик снова застонал, на глазах выступили слёзы. Наученный за долгие годы общения с Тризновым, король осторожно ощупал правую, но с ней всё было в порядке – по крайней мере, так показалось.
Тяжело дыша, мальчик потёр глаза и слабо улыбнулся.
 - Вот… и пригодился, - срывающимся голосом пробормотал он.
Нат выдохнул, с жалостью и нежностью глядя на своего маленького помощника и стараясь не показывать, что покалечился сам. Ведь и правда, здоровье короля важнее, чем жизни служащих. Но для него это оставалось теорией, которую не хотелось допускать до практики. Однако всё, что сейчас оставалось – это поблагодарить, что он и изобразил.
Топот по коридору заставил обоих обернуться. Подбежавший врач быстро склонился над раненым.
 - Весьма удивлён, - он хмыкнул, качая головой и сдвигая чулок на ноге пажа. – Да тебя в герои можно записывать. Посмертно. Ну-ка…
Он профессиональными движениями надавил на одно место, второе. Рик охнул.
 - Больно…
 - Сдаётся мне, ножку надо ампутировать, - мужчина поднялся и осторожно подхватил мальчика на руки. Потом сделал страшные глаза. – Будешь как наше Величество, механизмами жужжать!
Рик слабо улыбнулся, но совсем не от страха: чего бояться? Нат обеспокоенно пошёл рядом, кивнув вернувшемуся на место слуге и держась рукой за бок. Видимо, чай будут делать по-новой, и матушка, скорее всего, даже опоздает, прекрасно зная его неудачливость. Вот только на сей раз удар судьбы пришёлся не только на него, что не могло не взволновать.
«Лучше бы он не заметил этой люстры, а то и вообще сразу ушёл гулять, - король покачал головой. – Ну да что уж сейчас… а он когда-нибудь ходил на костылях?».
Мысль его заинтересовала, и он ухватился за неё, стараясь не скатиться в бессмысленные уныние и самобичевание. Рик устало положил голову Тризнову на плечо, и Нат невольно представил на его месте себя. Когда повреждаешь такие чувствительные места, как локоть или колено, нервы будто перекручиваются, выжимая все силы и заставляя даже не плакать, а позорно хныкать.
В кабинете Тризнов просветил ногу мальчика рентгеновским прибором и констатировал перелом. Накладывая гипс, он задумался, а потом сообщил:
 - Детских костылей-то нет, надо заказывать…
Нат сразу вспомнил: когда ходил в последний раз на раздвижных, у тех ослабли крепления, и он, не удержавшись, выпал из окна и поломал костыли вместе с руками. Потом ему уже вырезали взрослые, более надёжные.
«Инвалидное кресло?» - Знаками предложил он, даже не задумавшись, что паж может и в палате денёк полежать.
 - И точно, - оживился мальчик. – Господин Тризнов, можно инвалидное кресло?
Казалось, он даже не расстроился, что теперь ограничен в движениях. Ну ещё бы: кто не захочет поуправлять транспортным средством, пусть даже таким?
Врач скептически поджал губы.
 - Если вы справитесь без помощника, я бы рекомендовал оставить его в палате. Думаю, Крузенштерн сможет вырезать костыли до вечера.
 - Ну пожалуйста! – Рик молитвенно сложил руки. – Мы с Шустером погулять хотели!
Нат с улыбкой махнул рукой, потирая бок и глядя на Тризнова:  мол, уважьте желание мелкого. Врач только плечами пожал и вышел в соседнее помещение. А Рик принялся разглядывать гипс.
 - Так вот что такое сломать ногу, - он понимающе взглянул на короля.
«В первый раз?» - Уточнил Нат, не подавая виду, что тоже покалечился.
 - Ага… хорошо что я заметить успел! Она прямо вам в голову летела!
Нат невольно поморщился. Вот только ещё одного сотрясения ему не хватало. Он осторожно сел рядом, стараясь не подавать виду, что больно дышать. Рик ведь расстроится: помочь хотел, а в итоге король всё равно покалечился.  Поэтому он улыбнулся и протянул ладонь. Паж, вспыхнув от смущения, пожал его руку. А потом Тризнов выкатил кресло, и всё внимание переключилось на него. Выпрямив и закрепив подножку, чтобы нога лежала горизонтально, врач усадил Рика на мягкое сиденье. Правая нога явно не доставала до второй подножки, и ту пришлось поднять. Мальчик тем временем вертелся на сидении, разглядывая его и приспосабливаясь: положил руки на подлокотники, провёл пальцами по колёсам.
В дверь постучали, и Нат поднялся, чтобы открыть. И тут в него въехала коляска! Невольно застонав от боли в груди, он схватился на ручки кресла и возмущённо посмотрел на сжавшегося Рика. Тот медленно убрал пальцы с рычага.
 - Ой… простите…
 - Это он так мстит, - хохотнул Тризнов, отодвигая коляску.
Нат, прикусив губу, выпрямился и покачал головой. А врач сам отошёл к двери и открыл. На пороге, нетерпеливо помахивая хвостом, стоял рыжий мурсианин.
 - Мне сказали, Рик у вас, мяу, - он деловито поправил очки на носу, а взгляд уже скользнул вглубь кабинета. При виде Рика его лицо вытянулось. – Ой, мяу!
Он подбежал и в восторге начал разглядывать кресло, потрогал гипс на ноге друга и схватился за ручки кресла.
 - А можно я поведу, мяу? Мы же ещё идём гулять, мяу?
«Только осторожно, - изобразил Нат. – Кресло не игрушка, и может ещё пригодиться непосредственно мне. Погуляйте в парке, дальше не уходите».
Навострившийся понимать язык глухонемых Шустер расстроенно прижал ушки к голове.
 - Но мы хотели в поля, мяу…
Рик глянул на него, потом на монарха.
 - Давай сегодня в парке? А потом мне костыли дадут, дальше пойдём… можно ведь будет?
Нат задумчиво склонил голову, пытаясь вспомнить свой первый опыт хождения на костылях. Вряд ли Рик сам захочет далеко уйти: руки быстро устанут. И он кивнул.
Хотел ещё добавить, чтобы не трогали рычаг: Рик на этот раз должен сразу понять, что короля лучше слушаться. А потом сообразил, что до Шустера так просто не достучаться: дети предпочитают набивать свои шишки, частенько игнорируя предупреждения взрослых. Стоило упредить новые травмы, поэтому Нат сам выкатил кресло из кабинета.
«Смотри», - показал он и, взяв руку пажа, опустил на рычаг. Тот сосредоточился, понимая, что дело серьёзное. Король медленно и аккуратно двинул рычаг вперёд, и кресло поехало.
 - О, я понял!  - Воскликнул мальчик. – Можно я сам?
Монарх осторожно перевёл дыхание - ребро кольнуло – и покачал головой. Он сам с трудом привык к чувствительному механизму, и стоило настроить Рика на спокойное управление. Поэтому он пошёл рядом, водя рукой мальчика то влево, то вправо, то прямо. А потом плавно назад. Шустер прыгал рядом, потом превратился в котёнка и залез на колени друга.
Рик смотрел только на руку короля, полностью скрывшую его кисть. Нат остановил кресло.
«Медленно и аккуратно, - изобразил он. – Теперь сам».
Мальчик выдохнул и тронул рычаг. Кресло осталось стоять, и Рик надавил сильнее. Оно ощутимо дёрнулось, и мальчик охнул, отдёрнув руку. По инерции проехав вперёд, кресло остановилось.
 - Давай, мяу. Почти получилось, мяу, - оживлённо сказал котёнок, и нетерпеливо потоптался.
 - Это сложнее, чем я думал…
Нат подошёл и ободряюще улыбнулся. И Рик снова попробовал.
На этот раз, почувствовав, как дёрнулось кресло, паж оставил руку на рычаге, и оно спокойно покатилось вперёд.
 - А теперь вбок, - он прикусил губу и отклонил рычаг вправо.
Шустер в восторге мяукнул, когда паж развернул кресло кругом и поехал обратно. Нат весело зааплодировал. Тяжело дыша от напряжения, Рик остановил кресло.
 - Пожалуй… лучше ты меня покатаешь, - обратился он к другу.
 - И покатаю, мяу, - тот соскочил с колен, в полёте становясь мальчишкой.
Оба одновременно взглянули на Ната, и тому очень захотелось приставить к ним охрану. Целее будут.
«Оставить им право набить шишки или подстраховаться? – Он покачал головой. – Пожалуй, пусть за ними издали приглядят...».
«Осторожнее на пандусах», - предупредил он и отпустил друзей.
Шустер тут же весело покатил Рика вперёд, а Нат взглянул на подошедшего Тризнова. На двери кабинета уже красовался листок с надписью «ушёл на конференцию».
«Сообщите слуге, чтобы приглядел за мальчишками», - изобразил Нат и кивнул на мужчину, стоящего у стены.
Тризнов так и поступил; слуга поклонился и направился вслед за Риком и Шустером. Король снова схватился за бок, переводя дыхание, и тут же изобразил на языке глухонемых, что пострадал сам. Тризнов покачал головой и повёл монарха обратно, фиксировать перелом.

Ждала их в Зелёной гостиной, действительно, только Варя. Она листала журнал о системах фильтрации воды, откинувшись на спинку дивана. Видимо, взяла первый попавшийся, чтобы скрасить время ожидания, потому что когда Нат и Тризнов вошли, тут же выпрямилась и отложила чтение, без сожаления закрыв журнал.
 - Что такого экстренного случилось, что вас надо так долго ждать? – Она внимательно оглядела мужа, видимо, ища очередную травму.
 - Только что Рика похоронили, - Тризнов скорбно тронул свою лысину, карикатурно позабыв, что там нет шляпы.
 - Что случилось? – Изумилась женщина.
 - Герой попытался спасти короля от меня, - врач оглядел пустой стол. – А где обещанный чай?
 - Мадам Мадам обещала, что скоро принесут.
Женщина положила руку на округлившийся живот. Шестой месяц. Волнительно и порой так утомительно от частых перепадов настроения Вари. Король сел рядом  и приобнял её одной рукой.
Вскоре пришла служанка с подносом, на котором стояли чайник, четыре чашки и вазочка с печеньем. А после её ухода величественно вплыла Эрменгарда. Пока почтительно поднявшийся Тризнов и королева рассаживались, Нат написал, из-за чего они все собрались.
Варя сама взялась прочитать.
 - Сегодня, разбирая утреннюю корреспонденцию, я наткнулся на письмо с просьбой о помощи…
Все переглянулись, и женщина поспешила продолжить.
 - …одному человеку требуется срочная операция. Что-то, связанное с тонкими тканями, требуется талантливый хирург. Тризнов, слава о вас, видимо, добирается далеко за пределы Северного материка. И только вам я могу доверять. Но в то же время, как хочу просить вас поехать, боюсь остаться без помощи.
 - Что за человек? – Не поняла Эрменгарда. – Должно быть, кто-то высокопоставленный, если просят непременно придворного врача?
Нат принял блокнот. Скрывать что-то не имело смысла, ведь иначе ситуацию верно не разрешить. Он быстро написал ответ и передал жене.
 - Принцесса Маргарет Андарийская. Она при смерти.
При этих словах лицо матери побагровело. Она молча отвела взгляд, а Тризнов заинтересованно приложил палец к подбородку. Варя обеспокоенно глянула на мужа.
 - Сколько она протянет?
«Видимо, Тризнов успеет приехать, если передали письмом даже сюда», - написал мужчина.
Вышек сотовой связи в Царосе не было, и дозвониться из Андарии никто бы не смог при всём желании. Запоздало монарх подумал, что ведь письмо-то вообще могло не дойти: так с чего он решил, что его приглашение именно проигнорировали, что смогли получить?
 - Королю нельзя оставаться без лучшего в Царосе медика, - ворвался в мысли непримиримый голос Эрменгарды. – Им придётся поискать врача где-нибудь ещё.
 - Возможно, это единственный шанс для принцессы, - горячо возразила Варя. – Я понимаю, отношения у вас сложные. Но не губить же из-за этого родную сестру!
 - За меня может остаться леди Карина, - сказал врач. - Она тоже медик, хирург, да и ведовские способности – мощное подспорье.
Король бросил на него поражённый взгляд. Как же он не подумал об этом!
 - Способности Карины ещё не проверены, - отмахнулась королева. – Я не желаю рисковать сыном ради тех, кому мы не нужны. Они снова нас бросят, вот попомните мои слова. Воспользуются помощью и забудут.
«Матушка, - написал Нат. – моё приглашение могло не дойти до Андарии. Возможно, это шанс восстановить дружеские отношения. А если нет – мы просто поможем людям, нуждающимся в лечении. Кажется, я понял, что нужно сделать. Тризнов, леди Карина правда может вас заменить?».
 - Вполне, - кивнул врач. – А я с вашего позволения возьму на себя труд поставить на ноги вашу тётушку.
 - Они игнорировали меня двадцать семь лет, - Эрменгарда мрачно поглядела на сына. – Я не уверена, что они не получили твоего письма. Ну что ж, если ты решил им помочь, мешать я не буду.
 - И это правильно, - Варя обняла мужа. – А если что, так и я смогу залатать твой пробитый череп.
Они с Тризновым синхронно зловеще рассмеялись, и Нат весело фыркнул. Королева лишь вздохнула и покачала головой, но больше ничего не сказала, впервые за весь разговор взяв чашку с остывшим чаем.

***

Небо хмурилось тяжёлыми бровями туч, ветер настойчиво бился в массивную громадину корабля, зовя галеон в путь. Матросы и большая часть отбывающих были солнечниками, их стране и принадлежало судно, однако на борт поднимались и царосцы. В их числе был Тризнов.
Он взошёл по трапу и, рассеянно поправив лямку рюкзака, обернулся. На берегу стояли Карина, неугомонный король, которому всенепременно нужно было проводить врача до самого океана, леди Варвара и Рик, в этот раз на костылях. Они махали ему вслед, и он сам помахал рукой. А потом ещё долго стоял, общаясь с провожающими жестами, потому что в шуме порта услышать что-то было невозможно. Всё важное было сказано по дороге сюда, и в основном они обменивались шутками, скрывая волнение.
Даже Тризнову сейчас было не по себе. Часть жизни он блуждал по Царосу в поисках работы и учился ремеслу, часть – провёл во дворце. Он никогда не уезжал так далеко.
Вот уменьшился людской поток, подняли трап. Толпа провожающих заволновалась сильнее, раздались последние наставительные крики. А потом галеон, издав прощальный гудок, начал отплывать в открытый океан.
Когда берег исчез из виду, врач развернулся и побрёл искать свою каюту.

Медицина была призванием Тризнова, это проходило через всю его жизнь. Ещё будучи детдомовцем, он, как и сверстники, помогал тому или иному ремесленнику, и особенно его вдохновила работа хирурга. Борис с детства любил кромсать игрушки, а потом сшивать как попало на потеху детей и к возмущению воспитателей. Набор врачебных инструментов пришёлся парню по душе, и он поступил на учёбу.
Хирург не мог пожаловаться на ученика: любопытный, Борис всё схватывал на лету. К тому же искал знания в книгах, читал статьи о прорывах в медицине и старался догнать по уровню самых маститых.
Однако, кроме стороны, которой учитель в своём ученике гордился, существовала другая, скрытая до поры до времени от окружающих. Начав проводить операции уже на живых людях, Борис здорово волновался и поначалу боялся, что может допустить ошибку из-за трясущихся рук – слишком важное дело совершал. Страх толкнул на мысленную дерзость, и он решил, что пусть пациент и погибает, раз такой нежный. Сам поначалу испугался подобного «пожелания», но операция прошла хорошо. А после он уже стал мысленно хохмить над пациентами, своими «вот сейчас оп – и отправишься к праотцам» заглушая собственные страхи и неуверенность.
Чёрный юмор вошёл в привычку, и однажды Тризнов пошутил вслух. Учителю, которому он в этот момент ассистировал, это не понравилось, и он велел заткнуться. А когда понял, что Борис вовсе не собирается бросать свою привычку, просто выпроводил его на все четыре стороны.
 - Смотрю, не слышишь ты меня, - сказал он напоследок. – Может, жизнь тебя чему-нибудь научит.
Так Борис пустился в свободное плавание по жизни. Не найдя сразу работу по специальности, он устроился помощником дантиста, решив, что и его инструменты хороши. Проявив и здесь недюжинный интерес, парень быстро освоил ремесло… и его привычка юморить по-чёрному снова сослужила ему плохую службу. На втором же пациенте Борис задумался и прямо во время сверления пофилософствовал, можно ли через зуб расколоть черепную коробку. Бедный больной еле отбился от практиканта, и Тризнова сразу же выставили за дверь без жалования.
Снова пытаясь найти работу, Борис перепробовал другие врачебные специальности. Понял, что именно он как-то не так себя ведёт, только сидя на ступенях работного дома с двумя метанками в кармане, на которые только и можно, что жвачки купить. Из съёмной квартиры тоже выгнали – за неуплату – и идти было, в общем, некуда. Рядом кутались в рваньё ещё пятеро безработных; невольно оглядев себя, уже тридцатилетнего раздолбая, Борис подумал, что выглядит не лучше. А сколько нищих он успел повидать во множестве подворотен города – и не сосчитать. Пробиться даже в люди порой просто невозможно.
«Вот так талантливые и оказываются на улице, - философски подумал Тризнов, оглядывая тихую улочку. – Теперь и осталось, что дворы подметать».
Можно было попытаться начать с начала, побороть собственную глупую привычку. В этот утренний час решался его дальнейший путь: какую вакансию он попросит? Сдастся или продолжит лечить людей, продвигаться в познаниях дальше?
Размышления были прерваны криком. Подняв взгляд, мужчина увидел дородную женщину, выбегающую из переулка.
 - Помогите! Скорее, зовите врача! Вот вы, молодые люди! Я заплачу, только помогите!
Нищие тут же сорвались с места - медпункт был недалеко - а Тризнов, почуяв возможность заработать больше, подбежал к женщине.
 - У меня врачебное образование. Что случилось?
Она тут же махнула рукой и бросилась прочь, Борис поспешил за ней. Он едва успел заметить, что мадам, в общем, не бедствует – в столь шикарном особняке он не бывал ни разу – как тут же пришлось приступить к прямым обязанностям.
На диване лежал парень лет двадцати, а вокруг были раскиданы баночки из-под лекарств. Борис поспешил к нему. Парень дышал тяжело, хрипло. Глаза из-под приоткрытых век скользнули по медику равнодушно, пациент уже ничего не осознавал. Тризнов схватился за пустые упаковки.
 - Тетраглюцинат, Бутонират…
 - Я пришла, а он вот так лежит, таблеток наглотался, - рыдала рядом женщина. – Спасите, он мой единственный сынок…
 - Срочно, нужно много воды! – Резко велел Борис. – И соль!
Мадам тут же поспешила на кухню и вернулась с чайником, прихватила и стакан. Игнорируя последний, Тризнов выхватил тёплый чайник из её руки и, сыпанув туда соли, приподнял голову парня. А потом начал безжалостно вливать ему в рот воду. Тот встрепенулся, открывая глаза.
 - Глотай-глотай, суицидник. А вы, - он метнул взгляд на женщину. – Несите активированный уголь и салфетки. И тазик!
Женщина не успела вернуться, а чайник – опустеть, когда пациента вырвало. Мадам, подбежав к порогу комнаты, выронила тазик и поспешила к сыну. Тот закашлялся и застонал.
 - Пустите… я хочу умереть… я не могу жить без моей Адель…
 - Сыночек, что ты такое говоришь! Что случилось? – Залепетала мать, машинально протягивая медику салфетки и коробочку с активированным углём.
Тризнов вытер губы пациента и, уложив поудобнее, начал с философским видом распечатывать таблетки.
 - Она ушла от меня! Она меня больше не любит! – Продолжал жаловаться парень.
 - Ужасное горе, – посочувствовал Тризнов. – И правда, зачем тебе жить, матушка ещё одного родит.
Женщина побледнела, парень на миг опешил.
 - Давай тогда снова таблеточек выпьешь. До завтра, глядишь, и скончаешься. Схороним, выпьем за твой посмертный путь… Ты пей, пей.
На этот раз пациент посмотрел на три таблетки в руке медика с ужасом и попытался оттолкнуть. Женщина недоумённо открыла рот, но Борис знаком попросил её молчать. И… она поняла.
 - Ну же, тебя прадед заждался.
 - Н… нет, пустите, - пролепетал пациент, утрачивая остатки решимости. – Я не хочу! Мама же одна останется!
 - Зато тебе будет ой как весело, - настаивал Тризнов, пытаясь запихнуть таблетки в рот парня. – Не упрямься, надо помереть. Это для здоровья окружающих полезно.
Такого сильного пинка от умирающего медик не ожидал. Тризнов перелетел через подлокотник и грохнулся на пол, а парень резко сел. Впрочем, он тут же со стоном схватился за живот, а потом вцепился в подбежавшую женщину.
 - Мама, прости! Но я так её люблю, что потерял голову…
 - Дошло наконец, - Борис поморщился, вставая. Жизнь бедняка научила его крепко держаться за мелочь, и сейчас это спасло таблетки. – Это просто активированный уголь, ну. Давай пей, чтоб полегчало.
 - Сынок, это правда, - заворковала мадам, садясь рядом с сыном. – Ляг, сейчас скорая приедет.
Парень с недоверием покосился на Тризнова, и уголь принял только от матери. А потом подоспели и врачи.
 - Вы вовремя его спасли, - осмотрев пациента и проведя необходимые манипуляции, сказал один из них Тризнову. – А насчёт работы... дам вам совет: поезжайте в столицу, там сейчас большой спрос на медиков.
Женщина, разумеется, вознаградила и позвавших скорую, и Тризнова. Денег как раз хватило на дорогу, и через пару дней Борис уже шёл по улицам столицы, мало чем отличающейся от его родного города. Всё те же нищие, порой помирающие прямо в подворотнях, резкий контраст богатства и бедности. Однако люди здесь были более запуганными – сказывалось соседство с королём-тираном.
Работу и правда удалось найти быстро. На приехавшего медика смотрели со смесью уважения и недоверия: кто по доброй воле захочет жить в столице? В первое время Тризнов старался следить за своей речью, чтобы снова не выгнали, и в целом жизнь более-менее наладилась. Он снова снял комнату и начал навёрстывать упущенные за долгое безработное время знания. Но долго так продолжаться не могло, и один раз, устав, он снова неудачно пошутил прямо во время серьёзной операции. На беду, там же присутствовал министр здравоохранения.
Борис навсегда запомнил тот пристальный взгляд, которым проводил его этот подтянутый мужчина. Тризнова же попросили, и на следующий день, отоспавшись, он направился прямиком в работный дом, надеясь на ещё какую-нибудь вакансию, чтобы снова не очутиться на улице. Здесь-то его и поймали гвардейцы короля.
Ничем хорошим это не пахло, ведь даже ребёнку было известно, чем закончится встреча с королём-самодуром, который казнил даже за малейшие провинности. Поняв, что сейчас за свои шуточки сам отправится к прадедушке попивать иномирный чай, Тризнов попытался отбиться, но куда там задохлику против сильных воинов!
Так он предстал перед грозным Филиппом I. Монарх только спросил: «он?», и ему подтвердили. Тогда Филипп I велел оставить их с провинившимся наедине.
 - Говорят, ты превосходный медик, - заметил владыка, многозначительно покручивая в пальцах скипетр. Тризнов отстранённо предположил, что это тоже может служить орудием казни, и задался вопросом: как далеко отлетят мозги?
 - Не отрицаю, я всегда стараюсь быть в курсе всех новых методов проведения операций и появления новинок оборудования, - ответил он спокойно.
Помирать – так с музыкой! А может, удастся убедить короля, что он ещё может быть полезен.
 - Но есть у тебя изъян.
 - Он не мешает, я никогда не желал зла пациентам. Кому-то даже мозги вправляет, - добавил он, вспомнив, как отучил парня глотать таблетки.
 - Продемонстрируй.
Тризнов озадачился. Но слово монарха – закон, и он ответил:
 - Заблаговременно прошу прощения у моего владыки. Но вот сейчас вы зарабатываете себе геморрой, отмораживаете пальцы, так что придётся кисть ампутировать, и скоро вас отсюда вывезут с инсультом на почве ношения тяжёлых предметов на голове, - он даже оскалился, представив себе, как на глазах от его слов разваливается Филипп I.
Монарх остался невозмутим. Он крутнул жезл в пальцах.
 - Улыбочка хороша. Беру на испытательный срок, будешь медиком для принцев. А то прошлый как-то… не зажился, - он тоже усмехнулся. – Посмотрим, кто кого переживёт, Тризнов, я тебя или ты меня. Как тебе мой юмор?
 - Я думаю, мы поладим, - медик услужливо поклонился, не выказывая всё ещё сжимающей сердце тревоги.
Чего именно хотел от него Филипп I? Как другие, чтобы он исправился? Или принимал таким, какой Борис есть?
«И что не так с его отпрысками? - Думал мужчина, следуя за слугой к своему будущему кабинету. – В отца, что ли?».
Познакомиться с мальчиками ему довелось довольно скоро: не успев ещё осмотреть оставленные предшественником медицинские инструменты, Борис услышал стук в дверь. Он поднял взгляд от хирургической пилы, которую проверял на остроту.
 - Мм… войдите…
На пороге появились двое золотоволосых мальчишек в очках: ну просто копия короля. Старшему на вид было восемь; он заботливо приобнял братишку примерно шести лет. Тот, всхлипывая, глотал слёзы. Взгляд тут же зацепился за струйки крови, стекающие по локтю из-под прикрывающей рану ладошки. Тут-то Тризнов и сообразил, что детей лечить ему ещё не доводилось. Душу охватило волнение, и он непроизвольно оскалился.
 - А, мы пришли ручку ампутировать!
Взгляды мелких надо было видеть. Они замерли, в ужасе распахнув глаза, и медленно попятились.
 - Да вы проходите, проходите, - спохватился Борис, выходя из-за стола. – Сейчас отрежем, и проблем не будет…
Младший взвизгнул, а старший, круто развернувшись, потащил братишку прочь. Они удирали так, что даже туфли потеряли, а Тризнов мчался им вслед и, холодея от ужаса, что сейчас его точно казнят, просил остановиться. За спиной уже слышался топот нескольких человек и крики, чтобы он немедленно остановился. Надо было срочно исправлять ситуацию!
Вскоре он нагнал принцев и отшвырнул вещь, которую зачем-то тащил с собой. Ухватив мальчиков за шкирки, он упал на колени.
 - Спокойно, спокойно! Ну пошутил я неудачно, всё… простите, дайте мне шанс!
Старший прижал к себе братишку и широко открытыми глазами оглядел мужчину. Его взгляд скользнул куда-то за спину Бориса, и тот невольно обернулся. На полу лежала хирургическая пила, а к ним подбегало несколько слуг и гвардеец.
Несмотря на весь ужас положения, Тризнов не удержался и рассмеялся.
 - Вот я балбес… а я-то думаю, чего вы испугались…
Тут же подскочивший гвардеец рывком поднял медика и скрутил руки за спиной.
 - За то, что ты хотел убить Их Высочества, тебя сегодня же казнят на площади!
 - Да постойте! – Воскликнул Борис. – Дайте мне шанс! Я не хотел никого убивать, я же просто инструмент проверял!
 - Ну да. На принцах, - хмыкнул гвардеец, таща его обратно. – То-то Его Величество посмеётся…
 - П… погодите! – Раздался за спиной мальчишеский голос. – Оставьте… его. Это приказ!
Собравшиеся недоумённо воззрились на старшего принца. Братишка, всхлипывая, выглядывал из-за его спины.
 - Не надо казней, - попросил он. – Это же плохо!
 - Да можете хоть поприсутствовать, - тут же нашёлся Тризнов, обращаясь к гвардейцу. – Я вмиг ранку обработаю. Не оставлять же мальчика вот так. Знаете, заражение крови, мучительная смерть…
Воин с неудовольствием посмотрел на него.
 - Хотел бы я, чтобы это сделал господин Клопов… но Его Величество желает испытать тебя, и я не имею права ослушаться. Но если принцу станет плохо, тебе несдобровать.
Всех троих сопроводили обратно в кабинет. Медик отложил подальше злополучную пилу и принялся за пациента. Здесь начались сложности: приходилось объяснять гвардейцу каждый вскрик мальчика.
 - Это перекись, она и должна жечься, - удивился он на резкий окрик. – Сами не сдирали кожу?
Старший держал братишку за руку и внимательно следил за манипуляциями нового врача. А тот перевязал локоть пациента и выпрямился. Сердце замирало от тревоги: что теперь? Его поведут к королю? Или в темницу, дожидаться решения?
«Эх, сгубила тебя твоя привычка… ну что ж, не от руки палача, так от голода», - подумал он, пытаясь смириться с неизбежным.
Гвардеец встал, и Борис вздрогнул.
 - Ты под домашним арестом, пока Его Величество не решит, что с тобой делать. Я лично пригляжу за тобой, - он поднялся и проводил взглядом вышедших принцев.

Филипп I только посмеялся, узнав, как принял его сыновей новый медик, да и дал ему второй шанс – как позже понял Тризнов, испуг на лицах нелюбимых отпрысков оказался монарху куда приятнее очередной казни. А принцы - взрослый не по годам Амари и по-детски открытый Натрияхлоридий – неожиданно задели в душе Бориса какую-то струнку, и спустя время он понял, что они стали ему как родные сыновья. Мальчики и сами, сообразив, что новый врач вовсе не страшный – просто дурацки шутит – привязались к нему, доверяя больше, чем родителям. Он мог дать дельный совет, подбодрить или развеселить своим чёрным юмором, контрастирующим с серьёзностью окружающих.
Поэтому особенно больно было, когда Тризнов не смог спасти смертельно раненого крон-принца. И невыносимо смотреть, как убивался младший, не желая верить, что теперь остался совсем один – ведь не было мощнее поддержки, чем от брата.
Теперь Нат король. И хоть у него есть жена, всё же доверяет он больше ему, Тризнову, второму по важности после Амари. Но придёт время, раскроется и перед Варей. А врач… у него появился второй шанс на семью, и это Карина. И сейчас он думал, что к счастью можно прийти даже через отчаяние и бесконечные сложности.

***

Шёл второй день пути в Андарию. Галеон стремительно рассекал волны, тучи отступили, проливаясь дождём где-то позади.
Тризнов привычно изучал взятые с собой медицинские журналы, сидя за крайним столиком на палубе и иногда поглядывая на людей. Между столиками и на открытой площадке носились дети, взрослые общались или сидели, уткнувшись в книги и гаджеты. Достаточно было скользнуть взглядом по всей этой толпе, чтобы просто прикинуть, насколько больше здесь солнечников: одежда двух стран являла собой разительный контраст. Креативный крой жилеток, джинсы и целые печатные картины на одежде с одной стороны, и простые фасоны, длинные юбки, фигурное шитьё – с другой.
Сам Тризнов большей частью ходил в халате поверх одежды: работа обязывала. Но даже он переодевался, выходя в город, и сейчас был одет по-граждански: белая рубашка и бордовый костюм - брюки и жилет. Что осталось неизменным, это линзы цвета мухомора и эксцентричная причёска.
Вскрик заставил резко обернуться. Плеск воды, и вопль: «человек за бортом!».
Врач поспешил к столпившимся у перил людям, а чуть дальше не растерявшийся матрос обвязался верёвкой и прыгнул в воду. Он нырнул за утопающим, которого уже не было видно. Верёвка натянулась, вот из воды показалась вначале рука, а затем и голова матроса. Он крепко держал упавшего, и судя по неподвижности последнего, мужчина был без сознания. Волны вокруг них поднимались выше головы, до того высокой была скорость судна. Несколько матросов тут же начали тянуть верёвку. Вот людей притянули ближе, и начали поднимать на борт.
Пассажиры расступились, и матрос, перевалившись через борт, рухнул на палубу вместе со спасённым. Один из его товарищей обернулся, обеспокоенно оглядывая толпу.
 - На борту есть врач?
Люди заметно заволновались, заоглядывались.
 - Разве мы плывём без медика?
Тризнов растолкал пассажиров и, крикнув, что он врач, склонился над пострадавшим. Уложив мужчину животом на колено, чтобы вода стекла из дыхательных путей, врач сообразил, что перед ним коллега! Белый врачебный халат с завязками вместо пуговиц: такие носили бортовые медики. Решив, что потом разберётся, как врач допустил своё теперешнее состояние, Тризнов сосредоточился на работе.
Теперь – очистить рот. Тут и стало ясно, что бортовой медик свалился в воду в приступе тошноты. Рука скользнула к подбородку пациента, потом Тризнов уложил его на спину и проверил зрачки. Никакой реакции. Приходилось делать искусственное дыхание.
Четыре резких надавливания на грудь, одно вдувание воздуха в рот. Повторить, снова повторить. И ни в коем случае не сбавлять темпа, иначе он рискует потерять пациента. Гул голосов вокруг слился в фоновый шум, от напряжения выступил пот на лбу.
 «Нет, голубчик, тортик твой пращур в одиночку доест».
Пациент резко распахнул глаза и закашлялся. Грянуло нестройное «ур-ра!» от энтузиастов, пострадавший с трудом приподнялся. Тризнов быстро снял жилетку и, накинув на него, прижал, чтобы хоть как-то согреть.
 - С… спасибо, - взгляд зелёных глаз устремился на врача, и тот хмыкнул.
 - И что же сподвигло на попытку суицида?
У мужчины вытянулось лицо.
 - Это случайно вышло… я просто впервые на корабле.
 - Решили уйти оригинально? – Едва не рассмеялся врач, помогая пострадавшему подняться. – Ступайте-ка обсушиться. Кто-нибудь, проводите его в каюту!
Незнакомец как-то странно взглянул на него, потом распахнул глаза.
 - Вы!
 - Вы уже поблагодарили.
 - Нет, но… в Царосе, двадцать лет назад! Я хорошо помню эту ухмылку!
Тризнов прикинул, оглядывая пациента. Пассажиры кто начал расходиться, кто напротив, заинтересовался, что происходит. Матросы разошлись, верно поняв, что врач сам проводит спасённого в каюту.
 - Я много кого лечил в Царосе, - пожал плечами Тризнов. – Показывайте дорогу, что ли. Только не за борт.
Мужчина неуверенно улыбнулся, но направился вперёд, поддерживаемый врачом.
 - Я таблеток наглотался от большой и чистой…
Тризнов щёлкнул пальцами, вспомнив.
 - Ну и из-за кого на этот раз?
 - Из-за мадам Качки, - рассмеялся пациент. – Я же вас тогда так и не поблагодарил. А теперь надо же: вы мне второй раз жизнь спасаете. Скажите, как вас зовут?
Тризнов не стал запираться и ответил, заодно спросив, как зовут незадачливого любителя прогуляться на тот свет.
 - Николай, Лесков. Врач уже пять лет, а на борт только недавно взошёл. Лучше бы на берегу остался, но такой куш предложили…
В каюте Тризнов помог ему переодеться в сухое и велел отдыхать.
 - Займу ваше место сегодня. Но уж постарайтесь дожить до возвращения: в Андарии наши пути разойдутся.

По прошествии ещё двух дней корабль пришвартовался к главному острову Андарии. Солнце жарило нещадно, борясь с сыростью и холодностью приморья, да и суета не давала замёрзнуть. Врач, проскользнув через толпу, тотчас направился в портовый вокзал, чтобы уточнить, как проехать к резиденции здешних правителей, и где ближайшие остановки транспорта. Неоднократно посещая с Натрияхлоридием I Страну Вечного Лета и путешествуя в том числе в одиночку, он кое-что знал о продвинутых странах и не терялся.
Получив необходимые сведения от охранника при дверях – здесь пришлось перейти на андарийский - врач направился дальше, в шумную, многолюдную столицу. Позади невнятно и с эхом звучали новости порта: какой рейс отбывает, какой скоро прибудет.
На крытой стеклянным куполом остановке ждать пришлось недолго: вскоре подъехал каплевидный автобус с номером «9», и мужчина вошёл в салон. Пройдя назад, опустился на последнее свободное место рядом с миловидной молодой женщиной, активно проводящей пальцами по сенсорному экрану плоского гаджета. Взгляд скользнул на изображения: подобные устройства до сих пор вызывали любопытство, но в Царосе, где не было подключения к Базе, подобная игрушка являла собой просто бесполезный кусок пластика. Картинки, текст мелким шрифтом… вот где рай для любопытствующих: последние новости сразу и без долгих поисков.
Женщина покосилась на попутчика и отклонила экран, чтобы мужчина не видел содержимого. Их взгляды невольно встретились, и неожиданно на Тризнова нахлынуло воспоминание из детства: робкая девочка с пышными каштановыми кудрями и адамантовыми глазами. Она ещё так забавно смеялась, когда он в первый день подарил ей кролика с хвостом вместо носа и ушами на месте задних лап. Сам составил. Они и позже встречались, когда постигали ремёсла, но потом пути разошлись.
Попутчица была невероятно похожа на ту девочку, и он не удержался, чтобы не подколоть:
 - Ну что же вы. Как маньяк, я обязан знать, какие котики вам понравились.
Глаза незнакомки изумлённо распахнулись, и она неуверенно спросила:
 - Борька?..
Костлявый палец указал на неё.
 - Лена.
Оба облегчённо рассмеялись.
 - Куда тебя занесло, - он покачал головой. – Выкрали и продали?
 - А ты всё такой же хохмач, - она хихикнула. – Замуж я вышла за андарийца, вот и переехала. Сейчас в детдоме директор, представляешь? Вся моя жизнь с этим связана… а ты как устроился? Смотрю, тоже неплохо?
 - Натрияхлоридия I постоянно с того света вытаскиваю, - ответил Тризнов, на что получил удивлённый и восхищённый взгляд.
 - Да ну? Придворный врач? Не думала, что в высших кругах твой юмор оценят!
 - Как видишь, у меня тоже свой неизменный путь.
Лена оглянулась за окно и тут же поспешно добавила:
 - Так, мне скоро выходить. Ты надолго приехал? Может быть, встретимся вечером или завтра, пообщаемся?
 - С удовольствием, - кивнул Тризнов и достал из кармана блокнот с ручкой.
Женщина на миг растерялась, а потом хихикнула.
 - Ой, забыла, что у вас нет читалок…
Она быстро продиктовала номер телефона, а потом, поправив на плече лямку сумочки, поспешила к выходу. Автобус остановился, и она, махнув рукой, вышла.
Через пять остановок автобус выехал на широкую площадь, в конце которой возвышался андарийский дворец. Он был под стать окружению: весь из голубого стекла, с гербом – стилизованной кошачьей мордочкой в короне - над входом. Династия Мурмяускасов тянулась из глубины веков, основатели-кошки были знатного дворянского рода. Правителям Андарии было, чем гордиться – и по убеждению королевы Эрменгарды, древность рода была веской причиной чураться сравнительно молодой династии Платоверов.
Выйдя на остановке, Тризнов поспешил к узорчатым воротам, на ходу доставая гражданскую книжку и письмо своего короля. Гвардейцы при входе ознакомились с тем и другим и пропустили важного гостя.
На звонок открыл дворецкий. Выслушав Тризнова, он недоумённо изогнул бровь, но пропустил врача в просторное, светлое помещение, отделанное по последнему слову технологии: всюду практичная холодность, стекло и мрамор. И в изобилии винтажные розетки. Какой же это был резкий контраст с холлом царосской резиденции, где царил уютный полумрак и приятно пахло лаковым деревом.
 - По просьбе Её Величества, вот как? – Дворецкий оглянулся и подозвал стоящего неподалёку слугу. – Роберт, сообщите королеве, что по её просьбе прибыл врач, Борис Тризнов. Она должна ждать.
Слуга поспешил прочь, а гостю предложили присесть на диван. Дожидаясь, пока его позовут, мужчина начал разглядывать помещение и заметил, что плитки на полу выстроились в причудливый узор, что потолок имеет три витые ступени, и на каждой красуются светодиодные лампочки.
На столике рядом лежало пять «читалок», которые предлагались гостям, не имеющим такие продвинутые или совсем без гаджетов. Это было похоже на стопку журналов. С разрешения дворецкого взяв «читалку», Тризнов попытался вспомнить, как ей пользоваться. После нескольких неудачных манипуляций ему всё же удалось выйти в Базу, и он не преминул вбить в поисковую строку «новости медицины». Кроме того, его не могло не заинтересовать, что пишут о его родной стране, да ещё что говорят о болезни принцессы Маргарет.
К сожалению, о последнем он так ничего и не нашёл, а вот то, что писали о врачебных препаратах и приборах, его совсем не порадовало. От многого отказывались, заводы сокращали. Во всём мире стабильность пока наблюдалась только в менее продвинутых странах, сверхдержавы же скатывались в полный регресс. Как утверждалось в статьях, всё это на благо природы и планеты в целом.
О Царосе в основном писали мурдийские и солнечницкие репортёры, на соответствующих языках. Андарийцы тоже обсуждали тему, но дальше этого не шло: что там какая-то сельскохозяйственная страна, родина и без их помощи справится со своим положением.
«В чём-то королева Эрменгарда была права, - подумал врач. – Страна очень гордая, под стать правителям».
Вскоре явился слуга, чтобы сопроводить гостя в Золотую гостиную дворца. Холодность коридоров казалась неуютной даже для того, кто много времени проводил в операционной, и Тризнов поёжился. Хотелось вернуться в тёплый во всех смыслах Царос. Врач поспешил отогнать эти мысли: сейчас нужно сосредоточиться на предстоящем деле.
Камилла I оказалась полной женщиной с властным взглядом. Она сидела в кресле, невероятно деловая в сером костюме, состоящем из пиджака и прямой юбки до колен. Нарядные элементы неброско и выгодно подчёркивали её статус: пышное жабо блузки, заколка с гербом на груди и филигранная серебряная корона с алмазами на чёрных волосах, убранных в пучок.
Она кивнула на кресло напротив, и гость опустился в него, поставив свой чемодан рядом.
 - Итак, я слушаю вас.
Тризнов недоумённо нахмурился.
 - Но ведь это вы собирались сказать, что с принцессой Маргарет.
 - А что с ней случится? – Королева покачала головой. – Она здесь, во дворце. Если вы надеялись таким образом меня шантажировать или ещё что, то это ваш самый глупый и непродуманный поступок.
Врач молча достал из кармана письмо и невольно покосился на гвардейцев у дверей. Не нравилось ему такое начало беседы.
 - Это пришло из Андарии. Хотите сказать, писали не вы?
Он развернул лист и передал женщине. Та приняла и пробежала взглядом по тексту.
 - Почерк похож… но я этого не писала, и моя сестра здорова, - её взгляд оценивающе скользнул по гостю. – И что вы хотите этим сказать?
Врач замер.  Ему показалось, он ослышался. Если письмо пришло не от королевы, тогда от кого?
«Злоумышленник? От меня попытались избавиться? – Молнией пронеслось в голове. – Невозможно, что так хотели навредить королю. У меня есть превосходная замена. Но что в таком случае думать? Для розыгрыша слишком глупо».
 - Выходит, моя помощь здесь не требуется, - уточнил он.
 - Нет, - ответила королева. – Но мне уже интересно, что происходит, и кто посмел так глупо пошутить.
 - В таком случае я откланяюсь, - врач рассеянно встал и поклонился. – Извините… могу я сделать срочный звонок?

Предположение, что могли разыграть именно Камиллу I, несколько успокоило мужчину, однако ситуация всё не давала покоя. Нужно было срочно вернуться в Царос и убедиться, что там не случилось ничего страшного.
Позволив воспользоваться «читалкой», его, тем не менее, одного не оставили. Но в волнении мужчина не обратил на это внимания. Он набрал номер Лены и дождался, пока она ответит.
 - Да?
 - Лена, это Борис. К сожалению, мне нужно срочно вернуться в Царос, поэтому мы не сможем увидеться в ближайшее время. Мне жаль, но происходит явно что-то нехорошее.
 - Слышу, - голос женщины стал озабоченным. – И мне жаль… но надеюсь, мы ещё увидимся когда-нибудь. Удачи тебе.
 - И тебе.
Отключившись и поблагодарив, врач помчался на автобусную остановку, моля Праматерь, чтобы всё это оказалось лишь розыгрышем. Не хватало потерять и Ната.

***

 - Ужасно неудобные штуки, - вздохнул Рик, садясь на стул и отставляя костыли. – Так подмышки болят…
«А ты не подмышками опирайся, а руками, - прожестикулировал Нат, закрыв шкаф.
За окнами уже была непроглядная темень: к вечеру сгустились чёрные тучи, и вдалеке громыхал гром, предвещая скорую грозу. Но в покоях было по-прежнему уютно при свете люстры.
 - Так это ещё сложнее, - паж смущённо улыбнулся. – Но я понял.
Стук в дверь отвлёк от разговора, и мальчик откликнулся.
 - Ваше Величество, прибыли гости, - оповестил вошедший Илиштольц. – Принцесса Пегги Андарийская и её спутник, врач Многышев.
Монарх невольно оглянулся на Рика, тот ответил непонимающим взглядом. Впрочем, король тоже ничего не понял, однако поспешил накинуть камзол. Втроём с церемониймейстером они поспешно спустились вниз.
При виде Ната с диванчика у входа встала высокая женщина с рыжими волосами, заплетёнными в косы. Старше Эрменгарды, она тем не менее выглядела довольно хорошо и моложаво: элегантное дорожное платье, шляпка и заколка с гербом Андарии на груди. Принцесса была очень похожа на своё старое изображение в фотоальбоме матери: она не сменила причёску, но волосы стали заметно короче, и в них пробивались седые прядки. Тётушка протянула руки, шагая навстречу племяннику.
 - Натрияхлоридий! Я твоя тётя Пегги, но можешь называть меня просто тётушкой, - она кокетливо улыбнулась, беря руки мужчины в свои.
Её взгляд тут же стал озабоченным, и она посмотрела на протез короля.
 - Ох, подумать только. Как же это слуги недосмотрели? – Она покачала головой. – А мы едем домой. Но на дворе вот-вот разразится гроза, и мы решили заехать к вам. Ты же не против приютить родную тётушку? Конечно, мы поступили нехорошо, не посылая весточек из Андарии, но сейчас такая сложная ситуация, что нам лучше объединиться…
Король смотрел на обеспокоенное, миловидное лицо принцессы, и старался не впасть в ступор. Андарийская родственница, так близко! Они впервые видят друг друга, но тётушка куда быстрее адаптировалась. А он просто молчал!
«Ну же.. скажи хоть что-нибудь! – Упрекнул себя мужчина. – Не время вспоминать былое».
Он высвободил руки и жестами ответил. У женщины вытянулось лицо, но ситуацию спас Рик.
 - Ваше Высочество, он не может говорить. Я уполномочен переводить с языка глухонемых. Сейчас он сказал, что рад вас видеть и что предоставит вам и вашему спутнику комнаты. Ещё он спрашивает, что привело вас сюда.
 - Болезнь сестры, - тётушка тяжело вздохнула. – Она при смерти, и я лично отправилась искать ей хорошего врача. И довольно успешно, - она взмахнула рукой в сторону стоящего у кресла мужчины лет пятидесяти. Он был одет в простой костюм, носил круглые очки и аккуратную бороду, в целом напоминая милого старичка-аптекаря. – Это доктор Многышев, он лучший в своём деле. На его счету невообразимое количество успешных операций, он проводит их даже на мозге. А однажды – вы представьте – смог сшить пробитое сердце и воскресил пациента! Это невероятный прорыв!
Нат с удивлением и уважением взглянул на врача. Однако о Многышеве он слышал впервые, и решил, что мужчина живёт довольно далеко.
 - Он практиковал в Бруталии, - уточнила принцесса. – И последние достижения совершил там. Даже местные жители были в восторге. К сожалению, там нет Базы, иначе бы слава о нём уже распространилась по всему свету. Мне повезло, что я его нашла.
 - А мы уже… - Рик запнулся и взглянул на короля, не решаясь продолжить. Нат, поняв, о чём он думает, кивнул, и мальчик добавил, глядя на Пегги: - Наш придворный врач уже отбыл в Андарию, чтобы вылечить принцессу Маргарет.
 - Неужели? – Изумилась женщина. – Выходит, моя царствующая сестра обратилась к вам? Она думала об этом, но нам всем было немного неловко, что вспомнили о вас только сейчас. Однако жизнь дороже, верно? – Она вздохнула и посмотрела на племянника. – Возможно, Праматерь послала нам это испытание, чтобы показать, что мы вовсе не чужие? Гордимся своим древним родом, но забываем, что человечность измеряется не этим. У меня было время поразмыслить, и я раскаиваюсь в своей невнимательности. Подумать только: у меня уже есть взрослый племянник, которого я вижу впервые.
Она помедлила, опуская глаза. А потом снова взглянула на короля.
 - Согласишься ли ты принять меня не на одну ночь, но как родственницу на всю жизнь?
Её проникновенная речь тронула сердце Ната. Он с улыбкой кивнул и сделал знак Рику, чтобы тот попросил отца распорядиться о комнатах для гостей. Сэр Мадам нашёлся быстро, и подозванный слуга тут же повёл гостей наверх. Король проводил их взглядом.
Слишком всё неожиданно и странно. Но подобное ужасное положение кого угодно сплотит, и Нат не мог отказать в помощи. На грани сознания мелькнул вопрос, что скажет матушка, но он решил, что справится с её непримиримостью. А возможно, увидев сестру и вспомнив былое, Эрменгарда её простит.
«Интересно, как это вообще, когда у тебя есть тётя?» - С интересом подумал он, направляясь обратно в покои.

Комнаты принцессе Пегги и доктору Многышеву выделили превосходные, и женщина даже поразилась, насколько они тёплые и уютные. Цветочные узоры, пастельного цвета обои, резная деревянная мебель: что за прекрасный резкий контраст с андарийской резиденцией из стекла! Тем не менее, не стоило забывать об общем деле и расслабляться. Принцесса вышла из комнаты и, оглядев пустой коридор, зашла к своему спутнику.
Тот сидел в кресле, по-хозяйски закинув ноги на стол и оглядывая комнату. Женщина затворила двери и подошла к окну. Отсюда открывался вид на узорчатые ворота, в серой пелене начинающегося дождя тонули городские улицы. По стёклам забарабанили капли.
 - Мы наконец здесь, - она тихо усмехнулась. – Ну что, Амари, готов осуществить наш план?
 - Я слишком долго этого ждал, милая Рогнеда, - последовал ответ.

Глава 72 - http://www.proza.ru/2017/01/29/1288