Изгнание дьявола-1. Рассказ

                "Частица черта в нас заключена подчас..."
                (ария Сильвы из одноименной оперетты Имре Кальмана)

- Ведьма! - услышала она и обернулась.

У обочины стояли старухи, с которыми она только что учтиво поздоровалась. Теперь они с ненавистью смотрели на нее. Она растерянно улыбнулась, как будто услышала неудачную, недобрую шутку. Но это была не шутка. Кто-то из них плюнул в ее сторону, кто-то замахнулся узловатой палкой. Она попятилась от них, потом повернулась и почти побежала прочь, а камни-слова летели ей в спину, и она вздрагивала, как от болезненных ударов.

А потом за ней пришли. Тот монах-иезуит лет тридцати, высокий, с загорелым, обветренным лицом, что несколько дней назад появился в их крохотном городке.
Она слышала, что он принадлежал к какому-то Ордену воинов Господних, потому, наверно, и не походил на монахов, которых они видела прежде. Те были добродушные, толстенькие, любили вкусно поесть, и выражение смирения всегда было у них наготове. А этот...

Несколько раз он встречался на ее пути, и каждый раз ей становилось не по себе под пронзительным взглядом темных глаз. Этот взгляд жег ее, как раскаленный добела уголь, и ей казалось, он видит душу каждого. И долго потом преследовало ее видение охотничьей собаки - однажды она видела, как борзая настигала обезумевшего от страха зайца. В этом воине-монахе ей виделась точна такая же хладнокровная устремленность охотника.

Теперь глаза его были укрыты низко надвинутым капюшоном, она видела лишь нижнюю часть смуглого лица. С монахом пришли двое стражников. Руки ее больно скрутили за спиной, стянули веревкой. Ее вели по улицам, и то за ставней окна, то в щели приоткрытых ворот мелькали знакомые и незнакомые лица. Злорадное любопытство и жажда развлечения сопровождали процессию - все равно какое развлечение обещано: шутовская ли потеха или болезненно-лихорадочное наслаждение чужой мyкой.

Она дрожала в промозглой сырости каземата и ждала, что кто-то вот-вот придет и скажет: "Что вы наделали, вы схватили не ту! Сию же минуту отпустите ее!" Она так была уверена в этом, что даже и не сильно боялась. Нет, разумеется, ей было страшно! От темноты, неясных шорохов в этой темноте, от предстоящей встречи с воином-иезуитом… Но когда глухо стукнул откинутый засов, и свет фонаря рассеял липкую тьму, сердце ее встрепенулось, она торопливо привстала - вот идут исправить ошибку!

Но тень надвигалась молча, и было в ней нечто ужасающее. Фонарь повис, закрепленный за кольцо, вмурованное в стену. Пришедший откинул с головы клобук, и встал перед узницей, а она так и стояла на коленях, не сводя с него синих как небо глаз, все еще лелея остатки надежды. Он смотрел молча, и она дрожащим голосом сказала:

- Я невиновна... Я ничего не сделала...
- А дьявольская твоя красота? Ты - соблазн. Ты смущаешь души тех, - он кивнул назад, - скудных умом и телом.
- Но я!..
- Молчи.

Иезуит потянул за шнурок, что стягивал у горла ее рубашку, и смотрел, как он выскальзывает из дырочек. Потом аккуратно сложил его и спрятал в карман черной рясы.

- Ты соблазн, - повторил он. - И пусть возрадуется бес соблазна, твой прислужник, пред ним - жертва. Я исполню все, что он мне нашептывает. И таким образом постигну всю глубину твоей мерзости.
- Нет!
Он ударил ее по лицу со всей страстью, и она рухнула на каменный пол.
- Я велел тебе молчать, - без злобы сказал он. - Велю говорить - будешь говорить.

Он наклонился и резко поднял ее, снова поставил перед собой на колени. Девушка сдавленно всхлипывала и глотала слезы. Длинные кудри ее плащом рассыпались по спине, рубашка сползла, обнажила плечи. Он спустил ее еще ниже, так, что открылись маленькие, крепкие полушария. Тогда он сорвал рубашку и отбросил прочь.

- Встань, - велел он. - Развяжи завязки у юбки.
Он медленно спускал юбку, растягивая насборенное полотно, и обнажая плоский живот, гладкие стройные бедра, потом юбка упала, враз открыв темный треугольник ее лона и длинные, будто выточенные виртуозным скульптором, ноги.

- Сколько мужей увлекла ты на погибельное ложе?
Она содрогнулась от прикосновения его сухих и жестких пальцев.
- Я девственна, святой отец...
Хмыкнув, он проговорил:

- Я рад, что застал закупоренным ядовитый сосуд. Вместе со мной молись за спасение не тела твоего, но гораздо большего - души. Вместе со мной проклинай свое тело, ибо оно дано тебе сатаной. Радуйся вместе со мной, когда оно станет корчиться в муках, и демон возопит устами твоими. То будет очищение и спасение твое.

- Умоляю, святой отец... не мучайте меня... - взмолилась она, и голос ее теперь рвался от страха. - Я ни в чем не виновна... я так молода... пощадите!

- Вот голос лукавого! Слышишь его, несчастная дева?!

Он поднял крест, вырезанный из тяжелого темного дерева.
----------------------------------------------
Изгнание дьявола-2 http://www.proza.ru/2017/01/12/1767