Освобождение

     Эта история произошла в тот период моей жизни, когда я еще не жил в столице, но жил в одном древнем русском городе, было это в конце лихих 90-х. Был тогда у меня и моих друзей на попечении девятнадцатилетний Саша С., дезертир из украинской армии, подобранный одним из моих друзей на вокзале в Москве. Служил себе и служил Саша в украинской армии, в ракетной части, ворота сторожил, открывал и закрывал их, также газон косил недалеко от ворот, служба не особо обременительная, но — вредность, токсичное ракетное топливо, поэтому полагался месячный отпуск раз в год. Вот из этого-то отпуска он и не вернулся на службу, поехал на север России за длинным рублем, что-то не заладилось, поехал в Москву искать счастья, тут-то на вокзале у него и вытащили у спящего из кармана и деньги, и документы. И вот, подобравший его в Москве отправил его к нам на попечение. Ибо в исполненной гордого национального духа недавно отделившейся Украине Саше грозило девять лет дисбата за дезертирство, почти как за измену Родине. А неуставные отношения в дисбате раз в десять сильнее, чем в обычной армии, так что грозила ему почти что верная инвалидность или вообще смерть.
     Нашли мы Саше квартиру, также и на работу к одному знакомому предпринимателю его устроили (неофициально, ибо документов-то у него не было). И вот Саша, святая простота, ничего нам не сказав, идет в паспортный стол и посылает через них запрос в свой родной город на Украине на восстановление украденного паспорта. И вот, данные-то в паспортном столе на него получили, и паспорт восстановили, и именно СССР-овский (и у нас, и на Украине не вдруг эта тяжеловесная бюрократическая машина замены паспортов на национальные прокрутилась), но вместе с этим паспортный стол получил просьбу — задержать Александра С. при получении восстановленного паспорта, как дезертировавшего из армии Украины, и этапировать его на Украину, было тогда соглашение о передаче Украине и дезертиров, и других скрывающихся от украинского правосудия… Что в паспортном столе и сделали, пришел Саша — а его за белы ручки — и в воинскую часть, а там — в камеру на семь суток, такая моральная подготовка к этапированию. В общем, если следовать мирской логике — пропал наш Саша!
     Но мы не сдались. Возложив свое упование на Господа, молясь в сердцах своих, мы с другом пошли вызволять Сашу. Ничего у нас не было, кроме христианской любви к Саше и веры, что Бог не пройдет мимо этой нашей любви и избавит Сашу по нашим молитвам. Приходим мы, молясь, к воротам воинской части, вступаем в переговоры сначала с дежурным на проходной, просим соединить по телефону с начальником, описываем ему ситуацию. Он смотрит на нас, как на идиотов, и просто материт. Отборно, смачно материт, и долго, минут двадцать. А мы молимся себе в сердцах наших, взываем к Господу. И вот, дежурный, растратив свой заряд «праведного гнева», поняв, что от нас так просто не отвяжешься, звонит начальнику и соединяет нас с ним, вот лично я с ним говорил. И тут понеслась вторая порция отборного мата, уже на мою голову, по телефону от начальника. А я молюсь в сердце своем, к Господу взываю. Наконец, начальник вызвал нас к себе после 10 минутной артподготовки по телефону. И вот сидим мы перед ним, и все то же самое, ругается на нас, матерится, все наши аргументы спускает на тормозах. А мы молимся в сердцах наших, к Господу взываем. Минут 20 это продолжалось. Итого в совокупности почти час прошел с начала осады нами этого учреждения. И вот, что-то вдруг изменилось!!! По лицу начальника прошла как бы даже легкая судорога, он встряхнул головой, и в его довольно-таки неживых стеклянных глазах загорелось вдруг что-то живое, какой-то смысл засветился. И он произнес наконец что-то вразумительное: «Послушайте, я что-то в толк не возьму, мне вот вдруг мысль пришла — а он что, действительно вам нужен?» И это после почти часового объяснения нами на все лады и дежурному, и ему, что да, ОЧЕНЬ НУЖЕН. Естественно, что на заданный нам вопрос мы подтвердили: «Да, ОЧЕНЬ НУЖЕН!!!» Начальник на это: «Бывает же такое! Все равно не понимаю, ЗАЧЕМ? Никакой выгоды ведь для вас в этом нет!» Мы ему: «Есть выгода: с нами опять будет тот, кого мы любим, и кто нам нужен». Он: «Ну да, похоже, он вам действительно нужен. Ну а мне-то он зачем? Вы не представляете, сколько бумаг на него надо оформить! А дело это новое, неизведанное, мы из нашей части еще ни разу никого не этапировали в другую страну». Тут лицо его окончательно просветлело, и как будто груз какой-то упал с его плеч. Он сказал: «Послушайте! Ведь мне он совершенно не нужен, этот ваш Александр, я только теперь это понял. Сделаем так. Я даю вам машину, конвоира с Александром, и езжайте-ка к начальнику городской милиции. Ведь это он мне Александра этапировал неделю назад, и я через его голову не могу отпустить Александра». Так все и случилось. И вот, приезжаем мы с Сашей и с конвоиром к начальнику милиции. А у того — дым коромыслом! Сидит он, как диспетчер в аэропорту, весь обставленный какими-то телефонами, рациями, иными средствами связи. И все время эти средства связи звенят, гудят, он говорит иной раз одновременно по двум трубкам. Минут двадцать мы ждали, молились в сердцах своих. Наконец непродолжительный момент затишья настал. Начальник нами занялся, сразу сказал: «Вы видите, что у меня творится? Содом и Гоморра! Итак, Александр начальнику воинской части не нужен. А мне то он зачем? Он гражданин какой страны?» Ему дали Сашин паспорт. Он продолжил: «А, так у него советский! Так он вообще — гражданин СНГ, вот пусть и идет на все четыре стороны! Отдаю вам вашего Александра!» Ликованию Саши не было предела. Когда мы вышли из милиции, уже свободный Саша, спасенный от очень вероятной смерти в дисбате, буквально прыгал по асфальту, подпрыгивая почти на метр, и, в общем-то летал от счастья… Ну а мы прославили Бога за Сашино освобождение!
     Этот случай показывает, что вера — это РЕАЛЬНАЯ СИЛА К ИЗБАВЛЕНИЮ от оков, от греха, от наказания за беззаконие, если только реально уповать на милосердие Божие, превозносящееся над Его же судом.