Плохой-хороший

  Всё же он супермен в обличие обыкновенного служащего. Показатели базы данных однотипны. Старые друзья, когда-то попавшиеся с "косяком" в гостинице, захрапевшие без трусов в вестибюле первого этажа, поругавшиеся с менеджером ресторана. И так далее. Бытовые скандалы, преступления в аффекте, роспитие алкогольной продукции малолетками. В обезьяннике пахнет аммиаком и потом. Кондиционеры не работают. Вентиляционная шахта забита чем-то непонятным. Сонный городишко в Фолксе. Никакой роскоши. В День Независимости и в Рождество сотрудники или меняются сменами, или проводят праздники тут, в обломках пьяниц и наркоманов.
    Вздохи распластываются на полицейскому участку эхом. Дежурный подсаживается на лотерейные билеты. Всё чиркает гелиевой ручкой. У него запотевшие очки и умный вид. Он жалуется на то, что нечем дышать. Несмотря на токсичность современного воздуха, его ни капельки не колышет, вернётся ли он завтра утром домой или нет. Всякое бывает. При осмотре у подопечного обезьянника на ближайшие три-четыре ночи можно обойтись без качественного обследования. Пистолет запрятан в кроссовках или плотно прикрыт поясом. Эти страхи отметаются под ковёр, устланный около охранного поста. Со временем ностальгируешь по спокойным снам в тёплой мягкой постели.
    Допросы проводятся с пяти до восьми часов вечера. Допросы занимают четверть часа, не более. Все раскалываются. Через это полицейское управление не проносятся тяжёлые дела. Артиллерия сонного городишки в Фолксе может, разве что, прикончить слона, рассмешив его. Торчки, алкоголики, малолетки. Суп подавайте холодным. Если Мартин не потрудится над своей жёсткостью, он никогда не добьётся повышения. Сирены, мерцающие вдали, слегка бодрящий кофе, упаковка с крекерами и сплошная документация. Чтобы пробиться наверх, стать кем-то, надо завязать дружелюбную беседу со вторым "я". Без личного эго ничего не выйдет. У Мартина два кредита, которые он не сможет выплатить и в сроки. Его жена беременна вторым ребёнком, которого назовут Уолтом в честь дедушки. Мартин с его хреновой кредитной историей; шеф взбесится, когда узнает об этом, отправит на пенсию, вручит пособие по безаботице, сделает всё, но вышвырнет Мартина отсюда.
    Ясно.
    - Подкинь студенту третьего курса "травку", - предлагает коллега. - Напиши в его деле: "Продавал коноплю ученикам среднеобразовательного учебного учреждения". Отдай это шефу. Пять таких дел, и тебе выпишут премию. Для места типа этого такие заслуги поощраются. Никто ничего не докажет. Не важно, сколько продал студент, нашёл ли ты ту самую "травку". У нас на это плюют.
    - Повесь на паренька, угнавшего автомобиль, изнасилование. Подделай заявление; попроси супругу. Тебя не станут проверять. Многие боятся просрать карьеру. Поскольку у нас нет департамента, можно схитрить. Перевести часовые стрелки, - прикапывается второй коллега Мартина.
    - Ту тёлку, укравшую у матери все брошки, обвини во взятке. Начальство одобрит, - улыбается третий коллега Мартина.
    Обо всём об этом ему говорят сотрудники до переезда.
    У честного человека нет политики. Мартин даже не станет думать об этом. Предостережние конфендициальности. Расчерченные пункты, не поддающиеся огласкам. В какой-то мере это правильно. Если у тебя болен родственник, то это отступление. Если тебе ломают пальцы кредиторы, это правомерно. Можно осуществлять пошаговые демонстрации моральных принципов. Чем можно заняться и чем нельзя заниматься.
    Это как продажа недвижимости. Как покупка поддержанного автомобиля. Безосновательная кража без взлома. Живые опыты.
    Попробуй, а там всё само собой разрешится.
    Если тебе поручают провести переговоры с "повстанцем" из христианской общины, ты ведёшь те самые переговоры, о которых не упоминают вслух. Движения секты, открывающиеся просторы Рая, "Мы не возглавляем культ, мы располагаем религией и верой". Зов апокалиптических времён. Демонстративный казус.
    Люди выносят из избушек микроволновые печи, чайники, газовые плиты, кофеварки, посуду, аллюминиевые ложки, чашки, сервизы, которые так и остаются запакованными, зарядки, технику. Всё. От одного до другого. От первого до последнего. Стадия разложения наступает в тот момент, когда атеист накрывается одеялом неисповедимых путей.
    Неверующий человек выучивает наизусть Библию.
    "Бог - и есть Любовь. Последнее соборное послание святого апостола Иоанна Богослова; глава четвёртая, стих восьмой".
    Неверующий человек молиться.
    "И воинства Его, вошедших в исчисление Его, сорок шесть тысяч пятьсот".
    И не они у тебя в руках, а ты в их руках. Если обвинять их в чём-то, так это в том, что они упрекают тебя в незнании. Они говорят о священных землях, об искуплении, об Иуде.
    Священный полк.
    Домашние анархисты. Тихие злоумышленники.
    Лживые искры.
    Лгуны.
    Нимбы над их головками толкуют об обратном. В мрачной допросной комнате от них остаётся мокрое пятно. Оно принадлежит тебе, а не им. Они уходят, - святые добровольцы, - объявляя: "Мы не держим на тебя зла, сын наш. Да осветит твою жизнь небесный сад".
    Они ненавидят Бога и всё, что с ним связано. Они даже не не верят в него. Они прикидываются безобидными священнослужителями, праотцами, некоторые даже готовы нести крест. Они всё знают об истории.
    "Кара истребит обидчиков творения".
    Но ничего не знают о настоящем. Их одеяло - мантия фальшивой веры. Когда они, фальшивые праотцы, напротив тебя говорят о том, какую веру тебе нужно принять, и нужна ли она тебе, и попадёшь ли ты в седьмые круги ада, ты хочешь удрать отсюда.
    Шторка в исповедальню открыта для всех. Для грешников, в том числе.
    Но это секта, хочу сказать я. Просто секта. Маскировка, - болевые точки в душах лююдей, - удачное прикрытие. Компромисс аферистов.
    Никто не слушает меня.
    Поэтому надо работать над жёсткостью. Пропадающие из дома вещи ещё не основа. Мартин - не раб совести.
    У всех есть политика. Крепко сжимаешь кулачки, расстёгиваешь три верхние пуговицы рубашки, чтобы не стало жарко, рисуешь в фантазиях торт, обмазанный сливками, а в центре торта две клубнички.
    Скажем, это уловка. Проверка. Люди, готовящие восстание верующих, актёры. Покуривающие "травку" дети ничего не смыслящие невинные акробаты. Мужчины и женщины, снабжающие улицы крегом и амфетамином, боевики нашего времени.
    - Возьми указку, - говорит коллега Мартина.
    Коллега Мартина никогда не выходит из допросной комнаты чистым. У него всё заляпано кровью и соплями, кровью и соплями. Вперемешку. Кровь и сопли; главное, не расстаять, когда человек пролепечет: "Стоп!". Жена Мартина беременна, по выходным они рассчитываются с консультантом, слушают, что нужно будет сделать, когда жена Мартина впервые встревоженно крикнет: "Я рожаю!". Ребёнок может запутаться в пуповине. Никаких "нога на ногу"! Спать категорически на боку! Не пить! Мартин должен погасить все займы. Выход прост: усложнённая ситуация; в таком затерявшемся месте, как это, нет департамента.
    Нет департамента и нет подробного расследования.
    - Возьми указку, - говорит коллега Мартина. - Ту тёлку, укравшую мамины брошки, обвини в мародёрстве. Обвини её в вандализме. Обвини её в некрофилии. Ты - фантазёр, твоя указка - твоя волшебная палочка. Действуй.
    Действуй, действуй, действуй.
    Давление и только давление. Никаких эмоций. Так ты заработаешь себе на жизнь. Юноша, дважды проходивший реабилитацию, лежавший пять месяцев в наркологической клинике, употребляет кокаин.
    Напиши, что он торгует кокаином. Напиши, что, чтобы добыть денег на кокаин, он угнал автомобиль. Ты знаешь, что никто не будет проверять. В этом местечке всё отстаёт. Даже время.
    Избей его, чтобы он написал чистосердечное признание.
    Напиши, что он толкает дурь. Партии дури. Дурь поступает к нему с востока, а он направляет её на запад. Фантазируй, пиши, действуй.
    Пригрози ему, что накормишь кошачьим помётом его мать, если он не признается. Если он не напишет чистосердечного признания, сломай ему нос. Напиши, что его носовая перегородка сдвинулась от ежедневного употребления кокаина. Кошачий помёт и коктейль Молотова. Пригрози, напиши, воздействуй. Скажи, что отправишь его мать и его отца в дурдом. Скажи, что его мать пролежит под морфием весь остаток дней, в мокрой от мочи койке, в говне и блевотине.
    - Мы - неплохие копы, - говорит коллега Мартина. - Этим никто не заправляет. Инквизицию отменили. Просто нам везёт. Мы здесь. В Фолксе.
    Скажи, что его дом сгорит дотла. Тебе же необходимы деньги? Люди, включая этого юношу, равняются погашению кредитов и стабильному обеспечению семьи. Твоя жена будет в восторге. Она зауважает тебя.
    - Узнаешь правду об имитациях смертей? - коллега Мартина ведёт холостой образ жизни. Он возмущается при виде наращиваемых волос и ногтей. У него мурашки бегают по коже, когда он видит девушку с искусственными титьками. Противник будущего. Татуировки, серьги в носу, волосатые узоры в мошонках. Коллега Мартина жил во Флориде. Во Флориде он сталкивался с такими "художниками", которые снимали штаны и поднимали на смех всё управление. Под ЛСД они сделали это, под ЛСД показали другим.
    Странно, но объяснимо.
    - Имитация смерти - это умная хрень, - смеётся коллега Мартина. - Продуманная хрень.
    Коллега Мартина не сторонник боли. Но что поделать, если всё сложено за спиной боли? Что, если твоё лицо, твоя фигура, части твоего тела, в зеркале - и есть непрерываемая линия боли? Одноцветная радуга лишений.
    - Узнаешь правду о торговцах наркотическими веществами? - коллега Мартина делает вид, что умничает, задавая вопрос; там, за картинами могущества и богатства, прячется маска, наполовину скорченная. - Им лишь бы впарить. Им лишь бы навариться. Я никогда не принимал наркотики и, даю слово, никогда не подделывал дела на листе.
    Мартин вопрошающе смотрит на коллегу.
    - Я собираюсь так сделать. Так делают многие у нас. Подбрасываешь что-нибудь из вещ.доков. Это на крайний случай.
    Экстренный вызов штата.
    - С психологической точки зрения, их подавит точный прямой удар в нос.
    Бей прямо в нос.
    Удар в нос нагонит на них белую слепоту. Они или упадут на пол, или прилипнут к столу в допросной, накоренив его. Прилипнут к столу - такое бывает чаще, - схвати за волосы и со всего размаху стукни о край стола. О самый край. Рассечение брови.
    Делай всё молча.
    Только потом, когда они расплачутся и скажут: "Мы на всё согласны! Мы всё подпишем!", бей в живот. Потом в дыхло. Сбей им дыхание, чтобы слёз было вдвое больше. Потом снова схвати за волосы, раздвинь рот и сожми между пальцами передний зуб.
    Не оставляй синяков.
    - Тебе выпишут премию. В зависимости от количества чистосердечных признаний. Не парься: кровь не загустеет. Большинство из них - молодые и горячие парни, которые такими считались в десятом и одиннадцатом классах. Они превращаются в торчков, почему-то выделываются, строят рожи. О законах и порядках они знают всё. С такими сложнее. Проще всего ознакомлять с нашим искусством алкоголиков, пьющих уже с утра. Они засыпают пьяными и просыпаются пьяными, - говорит коллега Мартина.
    - Не сдавайся, - говорит коллега Мартина, - бей в нос. Сразу. В конце говори. Диктуй. Их кровь капает, твои слова льются. Я не делал этого, но собираюсь сделать. С психологической точки зрения, это верный признак согласия.
    Давление. Или возьмите толстую книгу с шестью или семью сотнями страниц и со всей силы ударьте этой книгой по лицу допрашиваемого.
    Нет синяков. Есть боль.
    У парней могут лопнуть губы.
    А что, если в комнате сидит женщина? Что тогда? Если это женщина, а не мужчина?
    - Если у неё есть дети, пугай детским приютом. Говори прямолинейно так: "Твои пташки осиротеют. Знаешь, что делают с детьми в приютах?". Если нету, сыграй возбуждённого плохого полицейского с каким-то неведомым гормональным сбоем. Она испугается и подпишет. Изнасилование для нормальной женщины, - для женщины, не являющейся нимфоманкой, - хуже всего. Конечно, не хуже убийства ребёнка или смерти близкого человека. Но среди прочего это для неё пекло.
    Я не смогу.
    - Сможешь. Думай о деньгах, которые ты будешь разбрасывать, гуляя по дому в пижаме за полторы тысячи, - говорит коллега Мартина.
    Он говорит:
    - Сосредоточься на этом.
    Он приказывает:
    - Действуй!
    После переезда у Мартина голова раскалывается от этих: "Действуй!". Напоминание мигрени. Излучения. Появляются глобальные поводы выпить. Коллега Мартина говорит:
    - Когда закончишь, сядь спокойно рядом и начни излагать суть.
    Парню двадцать два. Четыре привода в полицию, три срока в психушке. Реабилитационный центр. Всё официально. Там и есть и бильярд, и боулинг, и домашний кинотеатр, и бар с безалкогольной продукцией. Но это всё уже идёт следом. Для начала продержись без наркоты шестьдесят шесть дней. Доктора настаивают на том, чтобы ты не брал в руки сотовый. Доктора всё время трепятся о выздоровлении. Организм отторгает психологическую и физическую зависимости.
    У Парня ломается нос. Искривлённая носовая перегородка. Из-за кокаина.
    Выкладывай!
    Соломка используется для приготовления раствора ацетилированного опия. Метадон разрешён в некоторых странах, как стредство заместительной терапии при лечении опийной наркомании. Мы не осуждаем тех, для кого в сказке ключик от первитина. Эфедрин и эфедрон, кристаллые белого цветы, полученные от эфедры. Парень разбирается в этой области. Чего он только не принимал? От хрупких пластинок, образующихся в результате смешения кокаина с пищевой содой и водой и выпаривания до белого кристаллического порошка.
    - Гидрохлодир легко растворяется в воде, - говорит парень, захлёбываясь кровавыми струйками, вытекающими из носа. - Мне нужно вправить нос!
    Мартин держит в руке импортный диктофон. Запись на первой минуте. Тридцать пять, тридцать шесть. Тридцать седьмая секунда. На сорок третьей секунде парень обхватывает своё лицо. Он говорит: "Моё лицо горячее! Пожалуйста, вызовите врача!". Диктофон старый, но качества лучше не найдёшь. Классического качества. Никаких помех, никаких бултыханий.
    Голос парня опознают. Это на крайний случай. Мало ли. К тому же "аварийная дверь в боевом режиме".
    Об этом может знать только коллега Мартина, сказавший: "Из них мы выбиваем дурь, помогая себе". Коллега Мартина сказал ещё кое-что: "Нам это нужно и им это нужно". Он сказал: "Действуй".
    Ты мне расскажешь, и я вызову врача.
    - Нет. Пожалуйста. Бо-л-ь-но! - парень глотает кровь, струящуюся из ноздрей. Кровь с соплями вперемешку.
    Ты мне расскажешь, и я вызову врача.
    - Нет! Пожалуйста! Мне бо-л-ь-но!!!
    Мартин обрезает запись. На записи голос парня, перечисляющего наркотики, которые он пробовал и которые продал, сознающегося во всех деяниях.
    Псилоцин обладает галлюциногенным эффектом. Он чересчур доступен. Всё это можно вычитать в википедии. И всё же: парень смыслит в синтетических наркотиках, производных лизергиновой кислоты. Что касается экстази, то это белые, коричневые, жёлтые и розовые таблетки. Или капсулы.
    Ингалянты.
    Мескалин, диметилтриптамин, каннабиоиды.
    Морфин, кодеин, барбитураты, коаксил, транквилизиторы, эмпатогены, психоделики.
    Парень употреблял не всё из вышеперечисленного. Продавал всё. Об этом он заявляет на записи. Ещё чуть-чуть. Парень не отпускает своё лицо. Нос у него дрыхнет на левой щеке.
    Ещё!
    - Пожалуйста!
    Ещё!
    - Прошу, о срань! Вы вешаете на меня то, чего я не совершал! За что?
    Ещё!.
    Мартин не сможет сказать: "У меня семья и банковские долги". Он может сказать только: "Ещё! Говори! Ну же! Ещё!".
    У парня ломка.
    Мартин протирает верхом рубашки лицо. Две верхние пуговицы расстёгнуты. Идеальный невидимый синоним человеческой политики.
    У тебя не будет трещины в рёбрах, не будет глубоких царапин на лице, не будет сломанного предплечья, если ты расскажешь мне, приятель, как ты продавал наркотики.
    - У-Г-А-О-В-У!!!
    Угаову.
    Блокировка нашей "тайной общины". Мартин - выдержи! - бьёт локтём в челюсть парня. Тот уже свисает со стула. Ещё! Мы вводим в курс все суставы. Где у тебя свободноподвижные диартрозы? Твои межпозвоночные диски и рёберный хрящ. Приятель, мокро. Синовиальный сустав.
    Я разорву в клочья твой остеон из компактной кости. К чёрту твои трабекулы из губчатой кости.
    - Пожалуйста!
    Я - твой хозяин. Лопатка, тазобедренные кости, слезная кость, затылочная кость. Фронтальная и теменная. Их у тебя не станет. Будь уверен.
    - Я подпишу. Подпишу!
    Назови.
    Окей.
    Действуй.
    Мартин даёт парню носовой платок. Парень высмаркивается тёмно-красным. Не заляпай кровью лист. Парень левша. Он пишет чистосердечное признание, придерживая правой рукой платок под носом. Отсчёт пошёл. Отчёт в исполнении. Мартин придерживается той теории, где за человека играет совесть, а не политика. В первую очередь, его честность. Дюжина избиений, две дюжины запугиваний. Коллега Мартина увольняется, Мартин переезжает. Он копит деньги, отработанные на честности и совести. Их не хватает. Он оплачивает кредиты. Они с женой ждут второго ребёнка. Мартин устраивается в магазин пылесосов. Всё налаживается. Он жалуется на супружескую пару, закупающую вибраторы. Не страшно.
    Голос бывшего коллеги вращается в голове Мартина. Голос говорит:
    - Действуй.