Магия чисел Две новеллы

«…теперь никто не посмеет посягнуть на мою свободу…Потому что я буду находиться под покровительством закона: меня нельзя будет прятать, я окажусь…между миром и монастырём. Я смогу свободно говорить, свободно жаловаться. Я призову в свидетели всех вас. Никто не посмеет обидеть меня, если я смогу рассказать об этих обидах. Мои враги будут бояться, как бы дело не приняло дурной оборот. я была бы даже рада, если бы они стали теперь плохо обращаться со мной; но этого не будет. Уверяю вас, они поведут себя совершенно иначе. Меня начнут уговаривать, доказывать, что я причиняю вред и себе самой, и монастырю. Убедившись, что кротостью и обещаниями им не удастся достигнуть цели, они перейдут к угрозам, но прибегнуть к насилию не решатся.»

Д. Дидро. «Монахиня»


1.

Год змеи – 2013-й для Серёги выдался не самым хорошим…

Пришёл новый начальник. И хотя Серёга всегда старался начальство уважать уже на том простом основании, что оно, какой никакой, но твой работодатель, с новым директором всё пошло наперекосяк. И, как назло, из главка были, один за другим, «спущены» два мощных проекта – один важнее другого, и каждый не терпел никакого отлагательства.
 
И в более «тучные» времена одному «переть» весь этот «эшелон» было тяжко, но, памятуя «первую заповедь», Серёга терпел, внимал «установкам» шефа, лавировал между тем, что надо сделать срочнее срочного, потому что можно «огрестись» по-серьёзному и тем, что может ещё чуточку потерпеть. Прежний руководитель относился к такой тактике с пониманием и особо в тонкости не вникал: работа идёт? идёт, Москва довольна? слава Богу! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не просила дополнительной ставки.

Как говорил когда-то, во времена армейских будней Серёгин командир: «Главное – это не подвести начальника!». И Серёга следовал и следовал этой мудрости, покуда «гром не грянул».

Новый начальник сразу же завёл толстый кондуит и стал писать в него все задачи и задачки, которые неизбежно возникали, без анализа срочности, важности и архиважности. Проблемы стали расти как снежный ком, а решать их кроме Серёги было некому.

В который раз начала «бузить» родная Украина и это добавило горечи в, и без того, горькую чашу его страданий.

Год, как бы наказав всех за то, что забыли про сорокалетие чилийского путча, «наградил» всех путчем украинским.

Как бы вдогонку ко всем бедам пришла беда «пожиже», но, всё же, беда – начали сокращать штатное расписание. И хотя формально серёгину должность не трогали, начальник как будто с цепи сорвался. Серёга на одном из очередных «совещаний», после очередного разноса и угрозы уволить «по статье», встал и твёрдо сказал: «Увольняйте».

Силы, однако, были неравные – кадровичке надо было «гнать» план, шефу – гнать Серёгу в шею, и «машина» заработала полным ходом…

В общем, Серёга оказался на улице.

Ко всем своим недостаткам Сергей был ещё и депутатом районного совета. Он устроился в районную администрацию на только что введённую должность эколога. Надо сказать, что как раз перед этим он «по путёвке» центра занятости подрабатывал в конторе коммунальщиков, заключая договоры с домовладельцами об утилизации мусора. Практика оказалась как нельзя кстати!

Приближались выборы Главы района, и Сергей Петрович решил… участвовать, к изумлению многих, но не всех.
 
Агитационный месяц был уже в самом разгаре, когда кто-то из «озабоченных» подошёл к нему и спросил, хитро сузив глаза: «А ты под кого идёшь на выборы?». Многие были уверены, что Серёга с его выдвижением – это спойлерный проект (для оттягивания чуждых голосов в пользу «правильного» кандидата).

Изумившись, Серёга сказал: «Успокойтесь, я иду на выборы сам за себя, зная, что шансов у меня нет абсолютно!».

Это был проект престижа.

Выборы, предсказуемо, выиграл с огромным отрывом от всех действующий и.о.

Серёга с любопытством открывал первый после выборов номер местной газеты с результатами. Напротив своей фамилии он увидел маленькое, но очень гордое число «двести восемнадцать голосов - за». Целых 218 человек в районе поверили в абсолютно непроходную политическую фигуру. У него в районе есть 218 настоящих друзей. И огромное им спасибо за то, что они есть!
 
2.

После выборов старые кадры в обновлённом аппарате уже никому не стали нужными. Серёге дали понять, что он не подходит к интерьерам этого здания и вежливо попросили - на выход, с вещами.

Снова безработным? Это было уже слишком горько, и он, поразмышляв, снова подался по ещё неостывшим следам на «фабрику».

Что его там встретили восторженно, сказать нельзя, но приняли… грузчиком. И тому был рад.

Теперь, вспоминая год ударного «стахановского» труда с пикой, кувалдой и лопатой; с головы до пят в мазуте и угольной пыли, он понимает, что это было, в общем-то чудесное время. Он не знал, что впереди его ждёт медицинская комиссия, отстранение от должности, мотание по разным специальностям и, наконец, новая волна «оптимизации», а попросту – сокращения штатов. «Пуще прежнего старуха вздурилась!».

На четвёртом круге унизительных подписываний всяких ограничительных соглашений и заявлений Серёга, наконец, «взбеленился» и сказал, что он больше ничего подписывать не будет.

«Или показывайте мне приказ об увольнении, или я иду в прокуратуру!».

Вечером и ночью Серёга сочинял кляузу. «А утром!»… Приехав на работу и никому ничего не сказав, он вызвал такси, и через десять минут на столе у стройненькой симпатичной следовательницы прокуратуры лежали три листочка печатного текста.

Поелику все в нашем скромном городке всех знают и умеют со всеми дружить, через пять минут после того, как он умчал на такси обратно к своему рабочему месту, информация о его «броске на Приштину» уже была доложена кадровикам, и начальник цеха искал его «со всеми собаками».

Серёга не стал ничего отрицать, и в объяснительной написал всё, как было. Потянулись томительные дни. Производство буквально гудело! Одни подбадривали его и говорили слова одобрения, другие с опаской здоровались и отводили глаза.
 
На третий день Серёгу вызвал к себе начальник.

«Читайте, - сказал он ему, жестом пригласив к экрану компьютера, на котором белел развёрнутый Wordовский лист сканированного приказа, один из пунктов которого гласил: «За самовольный уход с рабочего места понизить индивидуальную стимулирующую надбавку на 10 процентов».

– Прочитал?

– Да, понятно, – ответил Серёга.

– Сейчас я посчитаю, – продолжал начальник и, взяв калькулятор, начал щёлкать по клавишам, выводя итоговую цифру лишения премии. – Вот, смотри: двести восемнадцать рублей получилось.

– Ясно, – сказал Серёга, изобразив грусть.

«218 рублей – это не так уж и много, – подумал он. – Но если пересчитать на бутылки… то получается, что Старый Новый год придётся встречать без шампанского. Как теперь с этим жить?!».