Талант

       Село живёт по своим неписанным законам. Можно запросто зайти к соседям в гости без приглашений и возражений. Проведать, поболтать, поделиться новостями, обменяться местными сплетнями. Добро пожаловать в любое время. Так принято. Это не город, это село. И только увесистый замок на двери остановит. Тогда понятно без слов – дома никого.
       Маруся только-только растопила печь и настроила самогонный аппарат, как дверь распахнулась, и в дом ввалилась Василина – худая долговязая баба неопределённого возраста с опухшим от постоянных пьянок лицом. «Эх, – подумала Маруся. Надо было замок набросить на двери для вида. Увидала бы ещё с улицы и отвалила бы. Теперь-то что уж…».
       – Доброе утро вашей хате, доброго здоровья! – запричитала Василина с порога. – А я шла мимо, гляжу, у тебя дым из трубы валит. Дай, думаю, зайду. Может чего вкусненькое задумала приготовить? Подсоблю чем могу, посоветую чего знаю.
       «Ты бы лучше себе подсобила, советчица хренова!», – подумала Маруся. – «Третий год хата облупленная стоит. Скоро дыры насквозь будут. А она шарится целыми днями по селу, ищет халявы. Всякий раз кому-то на хвост мечтает упасть».
       – И тебе, Василина, не хворать. Да я как-то сама ещё могу управиться, без посторонней помощи.
       – Ишь ты! Никак аппаратик настроила?
       – Да сахар ещё по старой цене у меня остался, решила нагнать немного. Мы ж этим не балуемся. Сама знаешь: с кем-то расплатиться, для гостей на стол по случаю выставить, натирание для суставов сделать, ну и так себе по мелочам. Казёнка нынче подорожала – не накупишься. Неизвестно из чего её сейчас делают. А это своё, натуральное, собственными руками сделанное.
       – Ну да, ну да, – закивала головой Василина, усаживаясь поудобнее на табуретку.
       «Вот же влипла! – возмутилась про себя Маруся. – Теперь всё село будет знать, что у меня есть самогонка. Выгоню от силы литра три, а эта долговязая обязательно приврёт. Скажет, что десять, не меньше. Все местные алкаши будут у меня канючить. И эта в первых рядах. Чем бы её задобрить?».
       – Слышишь, Василина, я тут покушать собралась. Может составишь мне компанию?
       – Почему бы не составить! Конечно составлю! – оживилась гостья, глотая голодную слюну. – Только как же это самое…
       Она ткнула заскорузлой рукой на печь.
       – А что?! Пускай себе капает. Это дело долгое. Да и сколько там его получится. Мелочь. Не на продажу гоню, а для себя. У меня ещё дел невпроворот по хозяйству. Не обращай внимания, пускай себе капает.
       – Ну да, ну да, – согласилась баба, живо подсела к столу и потянулась за ложкой.
       – Руки ополоснуть перед едой не хочешь?
       – А что мои руки? – Василина развернула перед собой не знавшие мыла «грабли». – Руки, как руки. Я ими сегодня ещё ничего не делала. Чего их мыть!
       «Хрен с тобой. Ешь хоть ногами и уходи», – подумала Маруся, а на словах добавила: – Ну, тогда угощайся, чем бог послал. Сейчас поедим, и за дела. У всех у нас дел полно. Ты что сегодня будешь делать?
       – Так это самое, я…. думала сходить. Мне нужно сегодня… ну, в общем…
       – Ты чего мнёшься? Приступай! Вот хлеб, вот тарелка, вот ложка. Может соли не хватает. На тебе соли. Что ещё?
       Василина скорчила кислую гримасу и покосилась на печь, где продолжал своё дело аппарат:
       – Слышишь, Маруся. Наши сельские мужики всегда тебя нахваливают. Говорят, что всё у тебя такое вкусное. А самогон так вообще высший сорт. Ни у кого такой не получается. Просто талант имеешь в этом деле. Может плеснёшь для аппетиту пару капель? Кстати мне врач в амбулатории рекомендовал несколько грамм для поправки здоровья, так я уж привыкла по стопке перед едой. Давай в этот стакан, что на столе стоит.
       Делать нечего. Пришлось налить, чтобы не трепалась по селу. А не налить, завтра в каждой хате будет известно, что Маруська – грязная, жадная алкашиха, у которой шаром покати, торгующая самым поганым самогоном, на которую нужно в полицию заявить, иначе потравит всех в округе. Пока до самой Маруськи эта байка дойдёт, то обрастёт такими ужасами – мало не покажется. Дороже себе будет. Не дай боже!
       Василина осушила стакан первака до последней капли, будто воды выпила в жаркую погоду. Даже не скривилась, и принялась уплетать борщ.
       – Ну, что скажешь? – поинтересовалась хозяйка. – Как продукт?
       – Хороший борщ, хороший. Я бы сольки немного добавила, и горчички мазни мне на хлебушек.
       – Какой борщ?! Я про самогонку спрашиваю!
       – А! – задумчиво округлила глаза гостья и перестала жевать – Вроде бы ничего, но…
       – Что «но»?
       – Сдаётся мне, что крепости маловато.
       – Как маловато? – Маруся засуетилась у аппарата, проверяя производственную цепочку. – Вроде всё в норме…
       Она налила продукт в ложку и подожгла. Синее, как у газа пламя, радовало глаз. Да и спиртометр показал высокую цифру.
       – Да это всё фигня! – махнула рукой Василина. – И казёнка может так гореть, и градусник твой может быть испорчен. Я по вкусу чувствую – не то. Надо ещё попробовать, но из другой посуды. В той, куда первый разлив попал, он мог слабым быть. Дегустация – это дело серьёзное. Раз, два не получится. И сальца мне нарежь, а то борщ никак прикончить не могу.
       Маруся решила сама испробовать. Пригубила стопочку и чуть не обомлела. Аж дыхание перехватило.
       – Мама родная! Куда ж ещё крепче? Крепче некуда! Всё внутри погорит!
       – Я что, брешу? – обиделась Василина. – У меня знаешь какой талант в этом деле! Хо-хо! Ты ещё в девках ходила, когда я свою первую канистру самогонки допивала. А ну, плесни вон в ту кружку! Тут, чтоб ты знала, много чего на качество влияет. И какой сахар, и чьи дрожжи, и из чего аппарат сделан, и даже из какой посуды пробу снимать. А главное – как пьёшь! Вот ты как её пьёшь?
       – Да как её можно ещё пить? – удивилась Маруся. – Линула быстрее в горлянку и скорей закусывать! Это ж тебе не вино, чтоб смаковать!
       – Э нет! – возмутилась Василина. – Вот у тебя талант на борщи, пироги, салаты и ту же самогонку есть. Тут я не спорю. А ещё нужен талант употребления! Наливай, щас покажу!
       Она принялась показывать. И как подносить ко рту, и когда выдыхать нужно, и когда вдыхать, и как немного во рту задержать, чтобы сам вкус ощутить. На урок ушло несколько заходов, а Василине хоть бы хны. Трезвая, как стёклышко. При опрокидывании очередного стакана впечатлительную Марусю аж передёрнуло. Она решила принести бабе воды запить, чтобы, не дай бог, не скукожилась. Всё же годы, и здоровье ни к чёрту. А когда вернулась с черпаком, то чуть не обомлела. Василина лежала на полу с распростёртыми руками и не шевелилась.
       – Господи! Допилась! Этого ещё мне не хватало!– вскрикнула Маруся и принялась реанимировать бабу.
       Брызгала холодной водой на лицо, хлопала ладошками по щекам, нашатырь под нос совала. Никакой реакции. И даже не дышит. Полнейший ноль.
       – Да что ж это такое?! Никак померла! Матерь божья!
       Давление в голову ударило, сердце в груди затрепыхалось, нахлынувший жар сменился холодным потом. «Господи, что теперь будет? Старая кляча окочурилась прямо у меня в хате. Если вызвать полицию, то срок припаяют за умышленное убийство, да ещё добавят за самогоноварение. А у меня трое детишек и муж на заработках заграницей. Посадят! Как пить дать, посадят! Меня в тюрьму, детей в детдом. Хату заберут, хозяйство за копейки пустят с молотка. Жизнь пропала! И всё из-за этой алкашихи. Она, зараза, сколько раз пьяная и в дождь, и в снег на улице валялась. И ничего! Чёрт её не брал, а тут на тебе – припёрлась ко мне помирать. Все ж знают, какая она. Говорили, что в любой момент может подохнуть от водки. И не удивительно будет, если…, если прямо на…».
       План созрел моментально, несмотря на хмель в голове – перенести бездыханное тело на улицу подальше от своей хаты. По их улице в такую рань никто не ходит. Не удивительно будет, если всё случится, как и предполагалось. Мол, вышла пьяная из дому, сердце остановилось, вот и померла.
       Баба Василина хоть и худая, но долговязая и тяжёлая. Чтобы не рвать пупок, Маруся решилась на крайний, но эффективный способ перемещения тела. Со словами «И откуда же ты взялась на мою голову?» она схватила покойницу за ноги и поволокла к выходу. Пока тащила из кухни в прихожую, у той платье задралось на спине до самой головы, обнажив рваные и давно не стираные портки с такой же замызганной рубашкой.
       – Эх ты, зараза! Когда же ты последний раз стиралась и мылась-то? – приговаривала Маруся скорее для собственного успокоения и продолжала тащить.
       Тяжёлое тело застряло в дверном проёме, зацепившись за выступающий порог дверной лутки. Немного поразмыслив и не особо церемонясь, Маруся рванула изо всех сил, и тело проскочило препятствие с гулким ударом головы об пол.
       – Ничего! – приободрила себя Маруся. – Ты уже всё равно боли не чуешь, а мне ещё жить и детей на ноги ставить. Ползём дальше, старая кляча!
       Дальше ещё один проём. Из прихожей на крыльцо. Уверенными движениями тело Василины с гулким ударом головы преодолело и это препятствие.
       – Фу ты! Сколько в тебе говна! Запарилась я с тобой, ненасытная алкашиха! – выдохнула Маруся и присела рядом на пол. – Ничего, сейчас передохнём и дальше поползём. Тут немного осталось: по крыльцу, чуть по двору, а там и калитка на улицу.
       Только она ухватилась за грязную ногу, как Василина подпрыгнула, словно ужаленная:
       – Ты чего! Совсем ополоумела?!
       – Матерь божья! Никак ожила?! – всплеснула руками Маруся. – Ты же мёртвая была, я ведь проверяла!
       – Проверяльщица, чтоб тебя…! Ладно вода в лицо, ладно по морде мне стучала, ладно уж нашатырь в нос. Два раза ты меня башкой об пол треснула. Это я ещё стерпела. Но ступени на крыльце. Их же у тебя с пяток будет! Такое ни одна голова не выдержит. Она ж у меня не железная!
       – Ах ты, ведьма! Так ты значит притворялась! Мёртвой тут передо мной прикидывалась. Меня из-за тебя чуть Кондратий не схватил! И как тебе, дуре, такое в голову пришло?
       Василина гордо выпрямилась и расплылась довольной улыбкой:
       – Думала, пока ты помощь побежишь кликать, я в это время самогоночки с собой прихвачу. Ты ведь и впрямь поверила. Как всё натурально у меня получилось! Скажи, есть у меня талант?
       – Вот я сейчас возьму дрын, и так натурально тебя отхожу без всякого таланта, что и притворяться не нужно будет!
       Маруся схватила попавшую под руки швабру и погналась за голосившей о помощи Василиной. Хорошо, что ей немного осталось: по крыльцу, чуть по двору, а там и калитка на улицу.
 

11 января 2017 г.