Мемуары. Откосил от Армии...

Рано или поздно неизбежное должно было случиться! Прихожу с работы домой. В печи горит газ. На плите что-то варится?.. Мамы нет. Странно?! Выхожу во двор её нигде нет? Случайно глянул в коридор... Мама навалилась на стол, без сознания... Третий инсульт. В первом часу ночи мамы не стало!

Утром следующего дня дал телеграммы маминым сестре и брату, двоюродным всяким родственникам... Но только дальние родственники вяло выразили соболезнование... Написал всем кого знал, письма и? И вот уже пятьдесят лет жду от них ответа!

Получается, что так называемому отцу, так и остальным, как бы родственникам я оказался лишним в этой жизни! Видно и вправду одиночество, — болезнь наследственная! Не обошла она и меня! Единственный человек которому я был хоть как-то нужен, — мама! А теперь всё! И это как потом оказалось, насовсем-навсегда!

Как законопослушный я сразу же сообщил в военкомат, отсрочка же теперь закончилась! Как там обрадовались?! Всё! С вещами на выход, прямо сейчас!
 — Да вы, что?! — возмутился я. — У меня же никого нет! А куда дом девать? Какие ни есть вещи? Вот так всё бросить? Короче дали мне ещё отсрочку до весны!

Что мог продать, — продал, а остальное пришлось раздать... Дом, аж за триста пятьдесят рублей продал! Магнитофон МАГ-59 столько стоил! А, что мне оставалось делать? С бабкой которая купила дом, договорился о том, что весной может приехать (она жила в станице Терской, под Моздоком).
 — Не спешите,  — говорил я ей,  — спокойно продавайте там свою хату... Но не прошло и двух недель, как она заявилась: куры, гуси, собака, куча кошек... И стал я жить теперь у неё на квартире.

Март на дворе. Из-за кавказских гор подули горячие ветра с Ближнего Востока... Неожиданно ночью просыпаюсь, начал задыхаться... Не хватает воздуха, так словно кто-то меня душит? И страх! Необъяснимый страх... В ужасе бегу на работу. Там дежурит круглые сутки диспетчер. Испуганно смотрит на меня. Кое-как успокоил, и я к утру уснул прямо в диспетчерской, сидя на стуле...

На другой день в больницу, — попал к знакомому врачу-женщине. Я как-то давненько ремонтировал им телевизор. Да и с её мужем вместе работали. Она меня выслушала и положила в больницу. Прошла неделя-другая... Дают мне какие-то таблетки и всё! И вот встречаю её в больничном коридоре, так сказать, без свидетелей.
 — Ты знаешь? — говорит она мне, — я ведь положила тебя сюда не для того чтобы тебя лечить, а чтобы ты всё время был на людях. Чтобы не замыкался в себе! А то, что тебе дают ежедневно, так это витамины. Чтобы больные не могли догадаться, что ты просто так здесь находишься.

 — Ты молодец! — продолжила она разговор, — все свои страхи в себе держишь! Знаю как тебе трудно сейчас бороться с собой... Был у меня в прошлом пациент, так он всю больницу на уши ставил! Орал что есть мочи: «Умираю, спасите! Сейчас умру!» И вот так каждый день! Твоя болезнь не смертельна. Да, знаю как тебе плохо... Её может вылечить только время! Она сама пройдёт, но не скоро, лет через десять, двадцать, тридцать... Тебе нужен сейчас раздражитель, чтобы ты не зацикливался на своём состоянии. Надо поехать куда-нибудь? В какое-нибудь путешествие... И поверь мне, пройдёт время и ты забудешь всё как дурной сон! Какое путешествие? Меня в Армию в мае заберут, вот и будет мне путешествие!..

Был уже апрель, когда заехал ко мне в больницу военком, типа как мол ты? Скоро же призывная комиссия! Что я мог ему ответить? И хотя тогда не было такого явно выраженного понятия как дедовщина, но мой возраст! Мои одногодки уже успели побывать в Чехословакии и вернуться, а я? В двадцать два года!?! И вот такие удар за ударом по и без того депрессивному состоянию...

Сегодня выходной, — день посещений. Лежу в палате, ко мне-то всё равно некому приходить, и не беспокоюсь стало быть... Как вдруг дверь в палату открылась и кто-то невидимый сказал: «Выходи с вещами, к тебе пришли!» Я очень удивился, встал и вышел во двор. «Может хозяйка квартиры повестку принесла, скоро же в армию!?»  — с тревогой подумал я. Но на улице, как я не вглядывался в лица, знакомых никого! И вдруг меня окликнули! Незнакомая женщина приветливо улыбаясь, двигалась навстречу. Украинской внешности, со следами былой красоты, с туго собранными в узел волосами! «Надежда! — представилась она. — Я тут тебе передачу принесла, наверное никто к тебе не приходит? У нас радиоприёмник сломался. Я пошла к тебе домой, а хозяйка сказала, что ты в больнице! Вот я и пришла!»
 — Конечно, конечно, — растерянно сказал я,  — как только выпишут, я сразу же приду. Разговаривая, мы медленно шли по тропинке, как вдруг женщина остановилась и показывая в сторону сказала: «Вот, познакомься, это моя дочка!» Не ожидая такого, я резко посмотрел вправо.
 — Какая красавица! — только и смог выговорить! На меня смотрела девчонка-подросток, широкими раскрытыми, детскими глазами. Нескладная в жёлтом, в чёрный горошек, плаще в стареньких на вырост туфлях. Девчонка потупила взгляд. Её щёчки-ямочки, вдруг начали розоветь и она ещё по-детски, стесняясь кокетливо отвернулась! С мной произошло то, что бывает раз в жизни, раз и навсегда!

Вот и май наступил. Призывная медкомиссия уже шла полным ходом! Пацаны друг за другом переходили от одного врача к другому. И я в том числе. И вот передо мной невропатолог. Как обычно, — закрой глаза, руки вперёд, молоточком постучал... А теперь?.. Какой-то, как бы иглой начертил на груди кресты, — они и покраснели! И если у других пацанов к концу комиссии краснота прошла, то у меня только на четвёртый день стала проходить. Как уж он так, сразу определил кто перед ним, — для меня осталось загадкой!? Прошло достаточно времени и вот наконец-то объявили каждому: «Годен, годен, годен...» Всем, только не мне! «А вас комиссия признала негодным к строевой, в мирное время!» — категорично заявил председатель комиссии! Что я мог почувствовать в то время? Для меня это был шок! Что же теперь будет, куда мне теперь? Ни родни, ни друзей, ни кола, ни двора?!

И не знаешь теперь, что лучше, — отслужить два года, или всю жизнь ходить под этой странной болезнью? Откуда она взялась на мою голову? Ведь всё было хорошо до последнего!? А так ли это? 1953 год, конец августа. Мама повела меня в женскую баню... Всякие лирические отступления в моих «Эротических историях...» А, что осталось за кадром? Как истинно русская женщина со всякими русскими пристрастиями и в том числе русская баня, повела меня в парилку! Ей в радость, а мне? Как мне стало плохо... Пульс, — выше не бывает! Я стал задыхаться, головокружение и страх... Мама абсолютно неграмотная женщина, начала меня приучать, типа над холодной водой подышать и прочее... А мне всё хуже и хуже... Я выскочил и в раздевалку... Еле в себя пришёл! А ведь симптомы всё те же, что и в шестьдесят восьмом! Получается, что это врождённое? И болезнь всё время таилась, ждала своего часа? И вот он наступил! И всё повторилось, но уже в семьдесят четвёртом, в Севастополе. Прошло сорок лет, а эта «зараза» нет-нет да проявляется в самое неподходящее время...

Как это происходит? Вот только один пример. Нахожусь в магазине и только уже собрался было выходить, — как удар по голове... И началось... А, что изменилось? Оказывается на улице стояла грузовая машина с громко работающим двигателем. И вдруг двигатель выключили... И меня стало «колбасить»!. Вот почему на работе в дурдоме я эмоционально не реагировал на все женско-бабские оскорбления и унижения! Мне лучше было молча проглотить всю эту грязь, чем потом месяц отходить от нервного срыва, со всеми ненавистными симптомами... А так как они, как были дуры-дурами, то все считали мня не мужиком, — естественно!.. Конечно же не мужик, раз мол сдачи не даёт?!

Так уж всё сложилось, но я вскоре переехал к своим новым знакомым... Что же мне теперь делать? Одна пустота внутри! Как говорится одна беда не приходит! Как вдруг заявился мой старый знакомый. Узнав обо всём, стал на меня наезжать: «Что ты сидишь?! Вот, что ты сидишь?! Вот на тебе куча моих учебников! И давай готовься! Поезжай и поступай в институт! Ты и так потерял столько времени!» Так неожиданно появился «свет в конце тоннеля»! Хоть, что-то, что отодвинуло моё желание уйти из жизни, увы... И ещё девчонка... Так неожиданно она стала для меня всем... Правда, она до сих пор об этом не знает...

Как уж я там готовился, — одно название... Истязание себя... Поехал в Таганрог, поступать в радиотехнический (куда же ещё?). Встретил своего знакомого радиолюбителя из Туркмении Юру Дикова, RH8HAD. Он также приехал, туда же поступать... Я то из-за своей болезни, а он? Короче оба завалили математику и по домам! Я с твёрдым намерением поступать туда же на следующий год, а он? До сих пор ни слуху и ни духу? В семьдесят четвёртом ещё жил в Туркмении?.. Вроде бы собирался ехать строить БАМ? Чёрт его знает? И где он сейчас?

Конечно не смотря ни на что я продолжал работать. Но теперь мне нужно было как можно больше накопить средств, учиться ведь нужно на дневном отделении! А где-то подрабатывать с моим инфантилизмом? Одним словом до середины шестьдесят девятого сменил три работы...