Хозяин Ясной Поляны. Глава четырнадцатая. Две буты

Утро началось как обычно для всех. И совсем необычно для меня.
Противный голос бабки разносился по коридору.
- Подъем! Подъем!
Снова звон ключей, тяжелые шаги по линолеуму и скрип открывающихся дверей.
В этот раз меня выгнали вместе со всеми.
Пока мы умывались и чистили зубы, персонал тщательно просматривал палаты на наличие тайников. Хотя, что-то спрятать было бы проблематично. В палате кроме кровати была еще и тумбочка. По крайней мере, у Игнатьева она стояла. В моей же палате была лишь кровать. Одна кровать и окно с решетками.
Я долго стоял возле умывальника, пытаясь дождаться Саню. Но он избегал меня. Он промелькнул в комнате отдыха на одну секунду и скрылся.
После завтрака включили телевизор, и больные расселись по местам. Складывалось ощущение, что здесь никто никого не лечит. Просто живут. Точнее просто существуют, поедая завтраки, обеды и ужины. А между делом смотрят телевизор.
Я занял привычное для меня кресло в отдалении от всех. Стена надежно защищала тылы.
Я ждал появление голоса.
Но вместо голоса пришел Семенов.
- Доброе утро, - сказал он, улыбаясь в бороду.
- Доброе.
- Как ваше настроение?
- Хуже некуда.
- Ничего страшного. По первому времени у всех так. Все через это проходят.
Знакомая фраза.
- Я разрешу вам встретиться с семьей, но при одном условии.
Я вопросительно посмотрел на него.
- Если вы обещаете вести себя хорошо и пить таблетки, которые я вам пропишу.
- Как прошло общение с полицией? – спросил я, оставив его без ответа.
- Все хорошо.
- Вот так просто?
- А как вы хотели?
- Не будет никакого расследования? Вот так просто – все хорошо.
- А какое может быть расследование, если он повесился. Неприятно конечно, что полиция к нам зачастила. Но я списываю это на случай.
- Вы слишком много списываете на случайность, отказываясь видеть закономерность. – Грубо заметил я и встал с кресла.
Семенов отступил на шаг. Видимо слегка припухшая щека напоминала ему о моем ударе.
- О чем вы говорите. Какая к черту закономерность. Полину кто-то задушил. Этого я не отрицаю. А вот Алексей сам повесился. Пришла к нему белочка вот он и решил свести счеты с жизнью.
Голос Семенова был обычным. Это не могло не радовать. Он все еще считает меня нормальным.
- Ну, так что насчет таблеток и примерного поведения?
- Я постараюсь.
- Этого мало.
- А вы и вправду не видите, что в вашем отделении творится нечто странное?
Семенов улыбнулся и в этот раз посмотрел на меня так, как всегда смотрит на психов.
- Вы сейчас мне опять будете рассказывать про голоса?
- Нет.
- Обычные больные. Обычное отделение. Не вижу здесь ничего странного. Ладно, мне пора идти. У меня дела.
Знаю я твои дела. Зарыться в своем шикарном офисе и целый день любоваться грамотами, попивая кофе с коньяком.
Коньяк – промелькнуло в голове.
Голос говорил, что ему трудно управлять пьяными людьми.
Мне срочно надо напиться, - подумал я и вспомнил, что в моем чемодане до сих пор покоится две бутылки отменного вина.
Семенов заметил, что я провалился в свои мысли, и тихонечко ушел.
Я вновь остался наедине с психами.
Надеюсь, что я так и останусь отдельно от них.
День тянулся невыносимо долго. И весь день я ждал, что меня посетит голос. Ждал его с нетерпением и в тоже время боялся, что он все-таки придет.
Он и вправду пришел. Ненадолго. Кинул лишь пару фраз, как бы напомнив мне, что я не забыт.
Семенов вернулся с толпой медперсонала и я подумал что пришли за мной. Но меня они не тронули. Даже косого взгляда не бросили.
- Забирайте на процедуры, - сказал Семенов, указывая на кровати с лежачими больными. – Я приду чуть позже.
Бравые ребята послушно выкатили кровати и шумно поволокли их по коридору.
Ближе к вечеру, когда большинство больных разбрелось по корпусу, я присел рядом с Игнатьевым. Его друг старичок с морщинистым лицом недовольно посмотрел на меня, но смолчал.
- Теперь мы с вами на равных, - сказал я Игнатьеву.
Я боялся, что он вновь кинется на меня. Боялся его сурового лица и глаз, налитых яростью.
Но Игнатьев был тем самым добрым старичком с обвисшим лицом и лохматой головой.
- Вы позволите? – спросил я.
Игнатьев исподлобья посмотрел на меня и указал на стул.
- Извините, что прервал такую интересную игру, - сказал я старичку, который продолжал недовольно коситься на меня.
- Мы уже закончили, - сказал Игнатьев, отодвигая шашки в сторону.
Я огляделся по сторонам. Все как всегда. Кто сидит перед телевизором. Кто пялится в окно. Персонал на своем обычном месте возле стены.
- Вы просили меня о помощи.
Игнатьев повторил мое движение, осмотревшись по сторонам.
- Вам надо уходить отсюда.
- Я задам вам пару вопросов.
- Нет. Не надо. Он снова придет, - прошептал Игнатьев и глаза его налились страхом. Голос, как и подбородок, начали дрожать.
- Кто он?
- Голос. Он снова будет сидеть в моей голове, - прошептал Игнатьев.
- Вы знаете, кому он принадлежит?
- Нет. Не знаю. Не хочу знать.
- Как долго он вас ломал? – спросил я понял, что Игнатьев знает, о чем я говорю. – Как это случилось?
Игнатьев вновь подозрительно посмотрел по сторонам.
- Не знаю. Это случилось давно. Вначале были кошмары и голос. Потом была боль и я понял, что больше не принадлежу сам себе. Мне страшно. Помогите мне.
- Вы ведь не сумасшедший? – на всякий случай спросил я.
- Нет. Как и многие здесь.
- Но вас все равно продолжают тут держать.
- Это его рук дело. Он управляет нами.
- Всеми?
- ДА.
Игнатьев постоянно с опаской посматривал по сторонам. Мне показалось, он даже уменьшился в размерах. Втянул седую голову в плечи и сильно ссутулился.
- Как вы думаете, кому принадлежит голос?
- Вы тоже его слышите?
Я запнулся. Мне не хотелось говорить правды. Но это ведь не Семенов. Это обычный больной, которому вряд ли поверят, если он  расскажет об этом.
- Да. Я тоже его слышу.
- Тогда вы пропали. Как и все мы. Вам не выбраться. Смиритесь с этим.
- Он не сломал меня.
- Это лишь вопрос времени.
- Много здесь нормальных людей?
Я придвинулся к Игнатьеву ближе.
- Я не знаю. Может быть, и я уже давно ненормальный. Я запутался.
Игнатьев начал дрожать. Он косился по сторонам и отказывался смотреть мне в глаза.
- Кто здесь нормальный? – повторил я вопрос.
- Не могу. Не хочу. Уйдите. Уйдите.
Игнатьев повысил голос и медбрат, который безразлично подпирал стенку, посмотрел на нас.
- Тише.
- Отстань. Я ничего не знаю. Не знаю.
Медбрат отлип от стены и пошел к нам.
Я встал со стула и вернулся на кресло.
У Игнатьева я правды не добьюсь. В общем-то, как и у остальных. Здесь как будто все повязаны одним делом. Одним голосом. Одним Хозяином.
Медбрат что-то спросил у Игнатьева, затем кинул презрительный взгляд на меня. Но подойти не решился. Он вернулся к своему посту возле стены.
Чуть позже, когда я шел в туалет, в стеклянной двери на лестничную клетку я увидел знакомую мне фигуру.
Это Катя.
Как я был счастлив видеть нормального человека в этом здании.
Я прильнул к стеклу и несколько раз постучал. Катя не видела меня. Или не хотела видеть. Она уже спускалась, когда я стукнул сильнее и пугливо посмотрел в коридор – никто ли не увидел?
Катя обернулась.
Она поднялась ко мне и приложила ручку к стеклу.
- Нам нельзя видеться, - прошептала она мне.
- Почему?
- Никто не должен знать, что между нами что-то есть.
- Катя мне нужная твоя помощь.
Катя огляделась по сторонам.
Я последовал ее примеру и еще раз осмотрел помещение. Никого. Несколько тел слоняются вдали. Медбрат вместе с психами смотрит телевизор.
- Ты можешь зайти?
Катя еще раз посмотрела по сторонам.
Она хотела. Я видел ее сомнения. То прикоснется к карману, где лежит ручка от всех дверей. То пугливо одернет, словно ухватилась за горячее.
- Если они узнают, то вообще запретят мне здесь появляться.
- Никто не узнает, - успокоил я Катю, хотя сам был не уверен в своих словах.
Катя все-таки достала ручку и открыла дверь.
Мне безумно хотелось обнять ее. Прижать. Вдохнуть аромат ее волос. Хотелось ее поцеловать…
Но я лишь отступил от двери и поплелся в другой конец коридора, где не было персонала.
Выдерживая дистанцию в пять-семь шагов, Катя пошла за мной.
- Я так рад тебя видеть, - сказал я и впервые за несколько дней улыбнулся.
- Что случилось? Почему тебя здесь держат?
- Это все из-за нервного срыва. Что говорит Семенов?
- Он не любит говорить о тебе, так что я почти ничего не знаю.
- А слухи?
- Слухи ходят разные. Что ты слышишь голоса. Что у тебя поехала крыша. Много чего болтают.
Я не выдержал и взял Катину руку. Но она отдернула и спрятала руки в карманах.
- Не надо. Если узнают что мы вместе, то будет только хуже.
- Катя, ты была права. Здесь действительно творится чертовщина. Я слышал голоса, - сознал я. – Только не говори Семенову. Я не хочу, чтобы он знал. Он конечно врач, но дело в том, что врач здесь не поможет.
- Я же тебе говорила, - сказала Катя то, что я меньше всего хотел услышать.
- Давай не будем сейчас бросаться в прошлое. Мне нужна твоя помощь. У меня в доме, в чемодане, есть вино. Тебе надо его принести.
- Витя не надо…
- Что не надо? Ты не понимаешь, что здесь происходит. Мне срочно надо напиться.
- Я разговаривала с твоей женой, - стеснительно сказала Катя. – Она рассказала о твоем прошлом. Еще она рассказала о том, как у тебя были проблемы с алкоголем. Проси что угодно, но вино я тебе не принесу.
- Ты не понимаешь! – процедил я через зубы. – Если ты не принесешь мне вина, то я здесь сдохну.
- Витя… - повторила она и пугливо отступила на шаг.
- Здесь есть человек, - решил я объяснить ей всю суть. – Этот человек может проникать другим в головы и управлять ими. Его голос я и слышу. Но он не сможет мной управлять, если я буду пьяный. Пойми, я не просто хочу налакаться. Мне это жизнь может спасти. Ты мне веришь?
Катя молчала.
Она хотела бы мне поверить. Выражение ее милого лица говорило о том, что она готова принятья меня таким, какой я есть на самом деле. Но вот глаза… глаза говорили что она мне не верит.
- Ты мне веришь? – повторил я, надеясь услышать положительный ответ.
Катя отступила еще на шаг.
- Катя…
- Я хочу тебе верить.
Она начала медленно двигаться спиной к выходу.
- Ты ведь сама говорила, что здесь что-то нечистое.
- Говорила, - послушно сказала Катя, продолжая удаляться.
- Разве ты не слышала голоса?
Катя помотала головой. По ее щекам потекли слезы.
- Я не смогу принести тебе вино. Я люблю тебя, но не принесу.
- Катя!.. – сдерживая голос, сказал я.
Она вновь покачала головой.
- Катя не делай этого. Ты меня убьешь!
- Я не могу, - сквозь слезы сказала она, продолжая отступать.
Я сделал шаг ей на встречу и упал, скорчившись от невыносимой боли в зубах.
А голос в голове произнес.
- Не стоит просить о помощи невинную девушку. Ты ведь и ее можешь потянуть за собой. А путь у тебя будет нелегкий.
В глазах потемнело.
Сквозь плотный шум, я услышал, как Катя бросилась ко мне. Она плакала. Мне даже показалось, что я чувствую, как она хлещет меня по щекам.
- Не стоит этого делать. – Повторил голос и исчез.
Зрение возвращалось медленно.
Первое что я увидел, это была заплаканная Катя. В стеклянных дверях дальше по коридору, появилось много врачей. Втаскивали какие-то кровати, а из-за стены на меня смотрел Саня.
Его огромные глаза и коротко стриженая голова выглядывали из-за угла.
- Сволочь! – прокричал я во все горло. – Я убью тебя.
Тьма вновь поглотила меня.