О поэзии великих

     Актёр Шакуров вкусно прочитал "Полтаву" А. С. Пушкина. Изумительный мастер сказанного слова.
     Но, впечатление от прочтённого "дрыпаное". Это я о самой поэме. Есть сильные строки. Есть вялые. Много повторов в окончаниях.
     Много рыхлости, воды в словах. Не цельно. Да, "повествовательно". Да, гениально для простых.
     Но, мы не паперти у великих. Нет, что то не то. Поэзия, не устремлённая к знаку всё же плохо организована.
     Эту дрыпаную конструкцию подхватил Блок в "Двенадцати", потом, Булгаков в "Мастере и Маргарите". Они "купились на простоту великого. Расчленяли действо "порционно". Но тяжеловесная у них склейка получалась.
     Да, гений придавил русскую поэзию и прозу не только своим достоинствами, но и своими недостатками.
     Пушкин умный гений. Он же это всё понимал. В "Повестях Белкина" он же выжег лишнее. Подсушил слово. В прозе сделал то, что не сумел в поэзии. 
     В "Капитанской дочке" он дважды гений. Заячий тулупчик - тайный знак, пронизывающий всю повесть.
     Поймите, Л. Н. Толстой взял за принцип повествования эту  схему, но вся хитрость в том, что он слепил из неё большой знак. Утопил все действа в нирване войны и мира.
     Кстати, Шакуров на подсознании, на нерве это почувствовал эту склеенность. Там, где у великого натяг, там и голос тянущий. Актёр вытягивал, смазывал своим голосом эти несвязки.
     Простите меня, но на веру великих не принимаю. Лажи то хватает и у гениев.
     Вопрос не в том, что бы выпячивать слабое, не заметив сильное. Вопрос в том, что бы это вялое не тащить в будущее. Брать сильное и, главное, перспективное - то, что может получить своё развитие в будущем.
     Если на выставки художника одна работа - шедевр, а остальные - ляля - то выставка состоялась. Художника надо судить не по худшим работам, а по сильным. А их, как всегда очень и очень мало.

     Да, понятно, что поэма заказная.

     Но, всё это присказка. Мы восхищаемся серебряным веком. Но, простите меня, там столько воды и столько не талантливого.
     Да, прекрасные поэты. Но вектор мысли не к знаку, а от знака.
     Они же великие, они то это тоже понимали. Но не смогли.

     Свобода слова начинается тогда, когда оно устремлено к знаку, к своим основам.
     Когда оно, умирая, рождается заново.

     Столько впереди интересного, наполненного свободой.
     Поэзия не ограничивается творчеством великих. Иногда она и заканчивается на них. Любуемся этим антиквариатом.
     Правда, мысль великих получает своё развитие. Но это всего лишь интерпретация.