ненавистник спать - глава2

           Спал я до следующего восхода луны. Мешки под глазами сдулись, и было непривычно спокойно. Теперь ближайшие пять дней, накапливаемой бессонницы, я не смогу понимать, о чём говорят кошки, а тени в комнате не будут рассказывать страшные истории. Скука. Как же живут спящие люди? Слышал, они болтают друг с другом, соревнуясь, кто больше наговорит о себе. И собеседника они не слушают, считая, что собственные рассказы намного важнее. Это у них называется дружба. Я думаю, что это самообман незнания, куда себя деть.
          Проснулся я в одежде, чёрных мешковатых штанах и свитере в зелёно-рыжую полоску. Моя немытая голова прилипла к подушке. Волосы, наверное, иногда нужно мыть. Я уселся на балкон на деревянной бочке, прикуривая от свечки самокрутку с пиратским табаком. Это мой любимый табак.
         Над балконом плясала луна. От скуки она глазела на меня, а я на неё. Даже согреться и сознание расстроить нечем. Бугай – полисмен  забрал мою последнюю бутылку сидра.
-«Джонни-бой» - голос под балконом - «Кинь покурить».
Внизу стояли Гвоздик и Петелька. Это осиротевшие брат с сестрой, совсем мелкие, ему – 8, ей – 6. Оба были грязноволосее чем я. Гвоздик таскал в кармане заляпанной куртёхи кусок каторжной цепи. А длинноволосая Петелька в кармане кофты – шерстяной клубок. Гвоздик был сильный, согнуть можно, сломать нет. В городе было много хромоногих, которые, не подумав, лезли к Гвоздику. Петелька наоборот была слабой. Если бы Гвоздика посадили в кутузку, Петелька не выдержала бы издевательств других ночных сирот. Она повесилась бы на вывеске пекарни Мельника. Она болталась бы в тёплой шерстяной петле. Отбивая аппетит у покупателей пекарни своими впавшими щеками, грязными волосами и тощими конечностями.
          Я скинул две самокрутки пиратского табака и спички. Гвоздик прикурил обе, одну сунул Петельке в губы. Он уже подкидывал спички обратно.
«Оставь, пригодятся» - сказал я.
Гвоздик пожал плечами и сунул коробок в карман штанов с заплаткой. Он и Петелька пошли к Пекарне. У Мельника был очень – очень погребок, чего там только не было.
-«Гвоздик» - окликнул я – «Вы к Мельнику?»
Гвоздик закивал.
-«Захватишь мне вина?» - прошептал я.
 Гвоздик дымил самокруткой. И пошёл к низенькому окошку погребка у мостовой. Петелька влезла первой. Через пару минут на мостовую вылетала котомка, из неё торчала колбаса. Вылезла Петелька. Потом, кряхтя, вскарабкался на мостовую Гвоздик и выкатил деревянный бочонок.
-«Гвоздик, мне всего пару бутылок до бессонницы добраться. Зачем мне бочка?» - шептал я.
Бочонок стоял у балкона, из котомки Гвоздик положил на бочонок колбасу и булку хлеба.
-«Пока Джонни-бой» - Гвоздик закинул котомку на плечо, из неё торчала вкуснятина, и они с Петелькой ушли.
        Я накинул куртку из светлой выдубленной кожи, с мехом внутри и побежал вниз, пока кошки – картёжники не решили что это ничейная колбаса, а полисмены не увидели бочонок с вином, который нагло стоит посреди ночной улицы, да при трезвой луне. Я взвалил бочонок на плечо, а колбаса пахла копчёным мясом, чесноком и специями. Горячую булку я сунул в карман меховой куртки. Щас дотащу до своей малюсенькой комнаты, и ускорю тёплым вином свою настоящую бессонную гляделку на мир.